«Бытье живых существ и форм»

Бытье живых существ и форм -- искать убежище и корм -- нам чуждо, но навек Мы связью скованы одной: обресть свой путь и дом родной стремится человек. И эта связь, пускай она необъяснима, неясна, -- основа бытия. Но в хрупкой глине и траве, в скале, в трепещущей листве твой образ вижу я.

Болтать в постели

Болтать в постели, должно быть, пустяк,

Вдвоем, и связь времен тому порукой,

Негласный сговор, искренности знак.

А время -- тише… уж летит без звука.

Неполный ветра непокой и прыть

Вьет облака и строит их по кругу.

полнят горизонт селенья-тени.

До нас нет дела ничему. Не объяснить,

Как в этом несравненном удаленье

От всеуединенья -- все трудней

Искать слова правдивей и добрей,

А может быть не лживей и не злей.

Неудаче

 

Приходишь незаметно, без драконов

С моею жизнью в лапах — напоказ,

И до смерти не бьешь у фаэтонов,

Где кони в страхе; и не как указ,

Условие — не избежать потерь,

Что нужно оплатить набор услуг,

Да вовремя к тому же; не как зверь

Иль дух бегущий утром через луг.

 Нет, это серость денного бытья

Тебя у локтя ставит, как сверло.

В тиши каштаны отвердели. Я

Заметил — дни быстрее понесло,

И пахнут затхло. И твердят одно

В последний миг: ты здесь уже давно.

Посещение храма

 Я жду, когда утихнет все внутри — И захожу в обитель пустоты. Еще одна: дорожки у двери, Ряды скамеек, книжечки; цветы Уже завяли; где-то в глубине Молчит опрятный маленький орган; Необратимость тишины густой... В смущеньи странном движусь, как во сне, По церкви, с непокрытой головой.

Купель нащупала рука моя. Сверкает, словно новый, потолок. Почищен? Кто-то ведает — не я. На кафедру взобравшись, пару строк Шепчу весомых. Много громче чем Хотел, звучит «Доселе». Эха смех Недолог. Постою у алтаря. Монету брошу, распишусь. Зачем, Спрошу, зашел? И сам отвечу: зря.

Но ведь зашел, и захожу всегда,

И знаю — бесполезен мой приход.

Я думаю о времени когда

Нужда в церквях навечно отпадет;

Во что их превратят; и, может быть,

Оставят пару действующих все ж?

А остальные будут для скота.

И, может, мы их будем обходить,

Как порчу наводящие места?

 Но в церковь, верно, бабы с ребятней

Придут творить молитву у камней

Целительных, и в темноте глухой

Увидят, как мертвец идет по ней?

Магическая сила навсегда

Останется в считалках, играх, снах.

Как вера, суеверие умрет;

Но коль умрет безверье — что тогда? —

Заросшая тропа и небосвод,

 И образ, узнаваемый трудней,

И назначенье непонятней. Кто

Последним самым будет видеть в ней

Первоначальный замысел? И что

Есть баптистерий сможет не забыть; -—

Могильный вор — ценитель старины;

Чудак, пьяненный запахом свечным,

Рождественской молитвой? — Может быть,

Он будет представителем моим —

 Неискушенным; знающим — забыть

Уже успели всё. Сюда тянуть

Не перестанет. Как же сохранить

Здесь удалось надолго эту суть,

Что есть в разлуке лишь — рожденье, брак,

И смерть, и мысль об этом – понимай,

Как хочешь всё? Пусть неизвестно мне

К чему он, сей заброшенный сарай,

Но здесь побыть приятно в тишине.

Священный дом — на толочи земной,

Для наших общих действий место встреч,

Распознанных и названых судьбой.

Уж этому забвенья не предречь; —

Коль жажде посвященья — быть и впредь,

Кого-нибудь с ней, верно, занесет

На эту толочь и под этот кров,

Где должно, так мы слышали, стареть —

Затем, что здесь довольно мертвецов.

1