Актриса в изгнании

            Посвящается Елене Вайгель             Теперь она гримируется. В каморке с белыми       стенами       Сидит, сгорбившись, на плохонькой низкой скамейке       И легкими движениями       Наносит перед зеркалом грим.       Заботливо устраняет она со своего лица       Черты своеобразия: малейшее его ощущение       Может все изменить. Все ниже и ниже       Опускает она свои худые, прекрасные плечи,       Все больше сутулясь, как те,       Кто привык тяжко работать. На ней уже грубая блуза       С заплатами на рукавах. Башмаки       Стоят еще на гримировальном столике.       Как только она готова,       Она взволнованно спрашивает, били ли барабаны       (Их дробь изображает гром орудийных залпов)       И висит ли большая сеть.       Тогда она встает, маленькая фигурка,       Великая героиня,       Чтобы обуть башмаки и представить       Борьбу андалузских женщин       Против генералов.      

Описание игры е. В.

            Хотя она показывала все,       Что было нужно для пониманья рыбачки,       Все же не превратилась совсем, без остатка       В эту рыбачку, но так играла, как будто,       Кроме того, еще занята размышленьем,       Так, как если бы спрашивала постоянно:       - Как же все это было?       И хотя не всегда было можно       Угадать ее мысль о рыбачке, но все же она       Показывала, что думает эти мысли;       Так она приглашала других       Думать такие же мысли.      

Песнь автора

            Я - драматург. Показываю то,       Что видел. На людских базарах       Я видел, как торгуют людьми.       Это       Я показываю, - я драматург.       Как они в комнаты входят друг к другу с планами,       Или с резиновой дубинкой, или с деньгами,       Как они стоят на улицах и ждут,       Как они готовят западни друг для друга,       Исполнены надежды,       Как они заключают договоры,       Как они вешают друг друга,       Как они любят,       Как они защищают добычу,       Как они едят -       Показываю.             О словах, которыми они обращаются друг к другу,       я повествую.       О том, чт_о_ мать говорит сыну,       Чт_о_ подчиняющий приказывает подчиненному,       Чт_о_ жена отвечает мужу,       Обо всех просительных словах и о грозных,       Об умоляющих и о невнятных,       О лживых и о простодушных,       О прекрасных и об оскорбительных,       Обо всех повествую.             Я вижу, как обрушиваются лавины,       Я вижу, как начинается землетрясенье,       Я вижу, как на пути поднимаются горы,       И как реки выступают из берегов, - я вижу.       Но на лавинах красуются шляпы,       У землетрясений в нагрудном кармане бумажник,       Горы вылезают из экипажей,       А бурные реки повелевают полицейским отрядом.       И я все это разоблачаю.             Чтоб уметь показать, что я вижу,       Я читаю сочинения других эпох и других народов.       Несколько пьес написал в подражанье, стремясь       Испытать все приемы письма и усвоить       Те, которые мне подходят.       Изучил англичан, рисовавших больших феодалов,       Богачей, для которых весь мир только средство       раздуться.       Изучил моралистов-испанцев,       Индийцев, мастеров изысканных чувств,       Китайцев, рисующих семьи,       И пестрые судьбы людей в городах.             В мое время так быстро менялся облик       Городов и домов, что отъезд на два года       И возвращение было путешествием в другой город,       И гигантские массы людей за несколько лет       Меняли свой облик. Я видел, как толпы рабочих       Входили в ворота завода, и высокими были ворота,       Когда же они выходили, приходилось им нагибаться.       Тогда я сказал себе:       Все меняется, все существует       В свое только время.             И каждое место действия снабдил я приметой,       И выжег на каждом заводе и комнате год, -       Так цифру пастух выжигает на спине у коровы,       чтобы не спутать ее.             И фразы, которые люди произносили,       Снабдил я тоже приметами, так что они       Стали как изречения минувших времен,       Которые высекают на камне,       Чтобы их не забыли.             Что говорит старуха в рабочей одежде,       Склонясь над листовками, - в наши годы;       И как финансист говорит со своим маклером на       бирже,       Сбив на затылок шляпу, - вчера, -       Все я снабдил приметами бренности -       Точною датой.       Но я все обрекал удивленью,       Даже привычное.       Как мать давала грудь сосунку -       Я рассказывал так об этом, будто мне никто не       поверит.       И как привратник захлопывал дверь перед       мерзнущим -       Как такое, чего еще не видал никто.             Фрагмент      

ОТЗВУК

            Я произношу мои фразы прежде,       Чем зритель их слышит; то, что услышит он, будет       Канувшим в прошлое. Каждое слово, сорвавшееся       с языка,       Опишет дугу и потом лишь достигнет       Уха слушателя, - я дожидаюсь и слышу,       Как оно падает в цель, и я знаю:       Мы чувствуем с ним разное и       Мы чувствуем в разное время.      

РАЗМЫШЛЕНИЕ

            Конечно, когда бы мы были царями,       Мы поступали бы, как цари, но, как цари поступая,       Мы поступали б иначе, чем мы.      

ГРИМ

            Лицо мое покрыто гримом, очищено от       Всех отличительных черт и стало пустым, чтоб на нем       Отражались мысли, и теперь изменчиво, как       Голос и жест {*}.             {* В некоторых пьесах Вайгель перед каждой сценой меняла грим, так что, если она в какой-нибудь сцене выходила, не изменив грима, это производило особое действие.}      

РАССЛАБЛЕННОЕ ТЕЛО

            Тело мое так расслаблено - все мои члены       Легки, независимы, - все предписанные движенья       Будут приятны для них.      

ОТСУТСТВУЮЩИЙ ДУХ

            Дух мой отсутствует, - все, что мне следует делать,       Делаю я наизусть, мой рассудок       Бодрствует, наводя порядок {*}.             {* Во время спектакля, когда актер свободен от игры, ему полезно читать. Концентрация должна быть естественной, участие - неравномерно активное, в зависимости от предмета. Поскольку на зрителя не должно оказываться давления, то и актер не должен сам оказывать на себя давления.}