Практическая часть

В.В. Колбановский в своей статье «Средний класс – социальная реальность, «класс на бумаге» или «обман трудящихся» (Журнал «Социологические исследования» №2, 2013) рассматривает следующие вопросы: Что следует понимать под "средним классом"? Каковы критерии его образования? Существует ли он как единое целое ("класс в себе" и "для себя") или же представляет конгломерат из нескольких социальных групп, близких по одному-двум критериям, но различающихся по всем остальным? Наконец, если средний класс существует в США и других индустриально развитых странах мира, то существует ли он в современной России?

Для определения «среднего класса» в современной России автор приводит два критерия, упомянутых в статье В. Путина: 1) материальная обеспеченность (доход более чем втрое превышает средний заработок 1990 г.), возможность выбирать работу, отдых, делать значительные траты, приобретения, иметь накопления и т.д.; 2) высокий уровень образования, что позволяет осознанно ориентироваться в политике и формировать свои запросы.

Т.е. выдвигаются два «ресурсных» критерия: материальный – уровень дохода и потребления (экономический капитал), и образовательный (человеческий капитал). По мнению автора двух упомянутых критериев вполне достаточно для стратификационного выделения среднего класса как группы с определенным душевым доходом и потреблением и уровнем образования, но далеко недостаточно для его полной характеристики как социального класса.

Для ответа на вопрос о существовании «среднего класса» как нового социального образования в России и какова форма этого существования, автор рассматривает три подхода в исследовании российского «среднего класса»: историко-социологический, статистически- стратификационный и социально-критический.

а) Историко-социологический подход.

Анализируя исторический путь формирования «среднего класса» с советских времен, автор приводит высказывание Т. Заславской: "Средний класс" сложился у нас в канун "перестройки": "Движущей силой революционной волны был "средний класс" советского общества, представленный хорошо образованной, квалифицированной, но социально и политически ущемленной и не удовлетворенной своим положением интеллигенцией", и Р. Симоняна: "К началу 1990-х гг. в России сложился достаточно многочисленный средний класс, не только активный политически, но и экономически (что подтвердило кооперативное движение конца 1980-х гг.). В этот класс входили многочисленные группы интеллигенции и высококвалифицированных рабочих, объединенных целями, сознанием общих интересов и, как показала практика, представляющие в своей солидарности серьезную политическую силу".

Автор подчеркивает, реформы начала 1990-х гг. нанесли удар по всем слоям населения, но особенно ощутимо и болезненно по зародышам среднего класса в России. Реформы "опустили" значительную часть интеллигенции и высококвалифицированных рабочих к черте бедности, понизили долю среднего класса во всем населении до 6-9%.

Описывая представителей средних слоев населения в эпоху реформ и «послеперестроечной» России, автор выделяет следующие качественные характеристики его представителей на заре формирования будущего среднего класса в России: «особость», динамизм, мобильность, инновационность, достижительные мотивации, латентный конфликт с крупной бюрократией и крупным капиталом, негомогенность, асоциальность, разобщенность, инертность. К настоящему времени у многих представителей среднего класса отмеченные характеристики частично сохранились, но частично уже изменились. Во-первых, возрос «ресурс» среднего класса за счет развития частной собственности как в крупных, так и в средних и мелких формах; во-вторых, возросла его «массовость» (его численность увеличилась в полтора-два раза с 14% в 2000 г. до 20-30% в н.в.); в-третьих, обострился его латентный конфликт с господствующими "верхами" и стал принимать открытые формы; в-четвертых, все более отчетливо проявляется его негомогенность, соответственно, его многослойность и двойственность; в-пятых, в определенной степени снижается его асоциальность, разобщенность, инертность и возникают противоположные им тенденции самоорганизации и самозащиты.

Таким образом, историко-социологический подход позволяет автору выделить три этапа формирования «среднего класса» в России: зарождение «среднего класса» в советское время (1960-1980 гг.); его глубокую депривацию (1990 гг.); и возрождение в новой России (1990-2000 гг.), но уже в другом социальном составе и существенно с иными социальными качествами.

б) Стратификационно-статистический подход.

Автор отмечает, что стратификационно-статистический подход основывается на результатах двух методов исследования – статистическом и стратификационном.

Статистический метод исследования позволяет получить количественную характеристику российского «среднего класса». Статистический метод является чисто экономическим, исследование строится исходя, как правило, из одного критерия – экономического - это "средний доход" или "средний достаток" представителей определенного слоя общества по сравнению с самыми богатыми и самыми бедными.

В качестве примера статистического исследования автор приводит исследование населения страны Росстатом в 2012 г., которое основывалось исходя из разброса уровня среднемесячных зарплат: низкий (АПК) – 12 тыс. руб.; средний – 20 тыс. руб.; высокий (ТЭК) – 60 тыс. руб. В тарифной сетке показателей уровня доходов населения доходы представителей «среднего класса» высокие (примерно втрое превышают средние по стране уровни доходов и зарплат).

Для качественной оценки «среднего класса» применяют стратификационный метод, который отличается от статистического большей многомерностью и количеством критериев, среди которых также присутствует и экономический, и основывается на социологических исследованиях. Стратификационный метод дает достаточно богатый и многомерный портрет всех слоев и групп «среднего класса». Недостаток этого метода является очень слабый экономический критерий (доход на члена семьи или домохозяйство) и ограничение среднего класса только людьми нефизического труда. За пределами исследования остаются "золотые воротнички", имеющие высокий образовательный уровень и сложный характер умственно-физического труда ("информациональные работники").

Из многочисленных социологических исследований автор выделяет исследование РАН, проведенное в 2006 г. (докризисный период), основанное на основе специального индекса уровня жизни, которое следующим образом характеризует итоги этого исследования: всего было выделено 10 страт российского населения. Из них с первой по четвертую - ниже черты бедности (21%); на грани (17%); бедные и малообеспеченные (24%). В общей сложности это 62% населения. Страты с пятой по восьмую, объединяющие не менее трети населения, представляют средние слои – российский средний класс. Он охватывает 20-22%. При его выделении использовались довольно жесткие критерии: уровень образования не ниже среднего специального; душевой доход не ниже медианного для данного региона; характер труда нефизический; самоидентификация со средними слоями общества. Девятая и десятая страты – это около 5% населения, которые с точки зрения большинства россиян можно назвать богатыми (примерный душевой месячный доход 2000 долл. и более). По международным критериям – это высший слой среднего класса.

в) Социально-критический подход.

Социально-критический подход основывается исходя из ряда критических выводов при рассмотрении первых двух подходов в решении поставленного вопроса.

Автор приводит высказывание Р. Симоняна: "Можно статистически выделять "средний потребительский слой", но это весьма зыбкая социальная прослойка, которая не может выполнять функцию основы общества или "социального стабилизатора". У среднего потребительского слоя нет ни классового самосознания, ни классовых интересов, ни классовой солидарности, ни других основополагающих признаков класса. Нельзя отождествлять статистическую группировку и исторически сложившееся социальное образование. Это – принципиально различные общественные категории".

Анализируя категорию "средний класс", автор подчеркивает его стабилизирующую роль для общества, которая избавляет социум от крена в крайне левое или крайне правое положение. В самой категории особо значимы не столько характеристика экономическая, сколько характеристика той серединной, центрирующей позиции, которую класс занимает в системе социальных отношений общества, а также осознание классом своей роли, исходящей из этой позиции. Автор приводит развернутое определение, которое дал Р. Симонян: "Средний класс в его строгом, классическом содержании составляют не просто обладатели определенного размера собственности, но носители базовых ценностей гражданского общества – личного достоинства и независимости, основанной на самоуважении, самостоятельности в оценках, общественно-политической активности, иммунитета к социальному манипулированию и многих других, составляющих в совокупности его классовое самосознание, которое и делает средний класс основой гражданского общества.

Такого самостоятельного "класса для себя" в России еще нет. Есть и возрастает "средний потребительский слой", и можно надеяться, что постепенно появятся условия для формирования среднего класса и его следствия – гражданского общества, ибо и первое, и второе суть "общемировая тенденция".

Автор считает величайшей опасностью замещение понятия "среднее потребление" понятием "средний класс", которое имеет место в настоящее время в России, обоснованное вполне очевидными идеологическими причинами – выдать желаемое за действительное, миражи или миф – за реальность, наподобие былых советских мифов о миссионерской роли рабочего класса или "реальном социализме". Автор приводит очень точное высказывание А. Галкина (1999 г.): "Теперь у нового режима иная социальная опора - средний класс. Если его нет, то его следует создать, а если не получается – то, в крайнем случае, придумать".

Таким образом, анализируя три подхода автора в решении поставленного вопроса, можно сказать следующее: стратификационный подход (исходя из количественных показателей) рассматривает «средний класс» как реальность, как иерархию высшего, среднего и низшего слоев, как самодостаточный "класс для себя", и, наконец, как "дважды легитимный" - научно и демократически; историко-социологический подход занимает более осторожную позицию, указывая, что «средний класс» еще во многом потенциальный, а не реально действующий, т.е. "протосредний класс"; резко отрицательную позицию занимает социально-критический подход, которая гласит, что российский средний класс – не реальность, а конструкция, построенная на основе квантификации "среднего потребительского слоя", этот слой не обладает главными не столько экономическими, сколько социально-психологическими и нравственными характеристиками класса, и, наконец, "двойная легитимация" – научная и демократическая, позволяет идеологически манипулировать этим понятием, представлять его социальной основой режима, утвердившегося в современной России. По сути – это "миф", "фантом".

Рассмотрев три подхода, можно сделать вывод, что у историко-социологического и стратификационно-статистического подходов нет никаких сомнений в реальном существовании «среднего класса», социально-критический подход подвергает сомнению реальность существования «среднего класса», опираясь на достаточно весомые основания.

В противоречие вышесказанному, автор делает важное замечание: зимой-весной 2011-2012 гг. на митингах «за» и «против» действующей власти российский «средний класс» проявил себя как социальное явление, его высшие слои выступали на митингах в Москве и Санкт-Петербурге, средние и низшие – по городам и селам нашей страны. Все слои были мобилизованы не только политиками и лидерами профсоюзов, но в огромной степени и "социальными сетями". «Средний класс» проявил себя как социальная и политическая реальность, но при этом не одномерная, а достаточно сложная и противоречивая. Это уже был класс не «на бумаге», а в действии, не "класс в себе", а "класс для себя", не миф, а реальный факт.

В качестве критериев образования «среднего класса» автор приводит два: 1) обладание гражданами «средней» частной собственностью и достаточным доходом, так называемым "средним достатком"; 2) центрирующая, уравновешивающая и стабилизирующая роль «среднего класса» в действующем политическом строе российского государства. Эти постулаты практически совпадают с определением «среднего класса», который дал В. Путин.