4. Журналы 1769 года.

В канун и во время восстания Пугачева возникли произведе­ния литературного и публицистического характера, вышедшие из народной среды. Это рукописные повести («Повесть о господине и приказчике», отличающаяся сатирической остротой, «Сказание о деревне Киселихе» и некоторые другие), плачи, челобитные («Челобитная к богу»). До нас дошло небольшое число этих произведений. Наиболее сильное впечатление оставляет «Плач холопов», написанный между 1767— 1769 гг., который явился откликом народа на Комиссию нового Уложения и указы Екате­рины. Социально острый по своему содержанию, «Плач», авто­ром которого был, очевидно, крепостной поэт, написан рифмованным стихом. И стих, и народная лексика, простота ре­чи – все говорило о близости этого произведения к фольклору. «Плач холопов» раскрывает перед читателем ужасающую картину произвола господ и бесправного положения народа в самодержавно-крепостническом государстве. Это произведение, вышедшее из народной среды, полно не только скорби и отчаяния, вызванного сознанием безысходности положения, но и гнева против угнетателей, против рабства.

Во многом плач перекликается с яркими документами народной публицисти­ки — пугачевскими манифестами, указами, воззваниями. Воззвание Пугачева к яицким казакам А.С. Пушкин назвал «удивительным образцом народного красноречия, хотя и безграмотного». Эта на­родная публицистика отразила классовую борьбу крестьян с поме­щиками и носила ярко выраженный агитационный характер.

Рост оппозиционных настроений, усилившееся воздействие литературы на формирование общественного сознания вынудили Екатерину прибегнуть к новой возможности оказать влияние на общественное мнение. С начала 1769 г. она начинает издавать сатирический журнал под названием «Всякая всячина». «Всякая всячина» обильно черпала материал из английского сатирико-юмористического журнала «Зритель». Формально издателем журнала считался секретарь Екатерины Г.В. Козицкий, но фактически руководство журналом осуществлялось самой императрицей, и это не было секретом в литературных кругах.

В первом номере «Всякой всячины», который раздавался бесплатно, было написано: «Сим листом бью челом; а следую­щий впредь изволь покупать». Здесь же помещалось обращение «Ко читателю». Екатерина поощряла других литераторов к изданию подобных «сатирических» журналов, причем желающие из­давать подобные журналы могли не открывать своих имен.

Так как «Всякая всячина» была объявлена журналом сатирическим, то Екатерина поспешила объяснить, что имеет она в виду под сати­рой и «какой оная быть должна».

«Всякая всячина» не признавала критики социальных недо­статков действительности, она порицала, и то в «улыбательном духе», явления, нежелательные для правительства, или такие по­роки, как скупость, мотовство и щегольство дворянства, суеве­рия, неумение держать себя в обществе и т. д. Она показывала пример благонамеренной журналистики, предлагая «не целить на особ, а единственно на пороки», т. е. на общечеловеческие недо­статки. «Всякая всячина» выступила со своей, не скрывающей ее официозный характер программой, которой должны были сле­довать издатели журналов:

«1) Никогда не называть слабости пороком.

Хранить во всех случаях человеколюбие.

Не думать, чтоб людей совершенных найти можно было, и для того

Просить бога, чтоб нам дал дух кротости и снисхожде­ния».

Далее предписывалось «никому не думать, что он один весь свет может исправить» («Всякая всячина», 1769, 1 мая).

«Всякая всячина» стремилась затушевать реальные пороки русской действительности, превознося вместе с тем правление и законодательные мероприятия императрицы. Журналистам надоб­но толковать о достоинствах правительства, а не писать о недо­статках русской жизни. «Всякая всячина» писала, что манифе­стом от 18 июля 1762 г. взяточничество в России осуждено и те, кто продолжает жаловаться на судей, повинны сами, так как они сами искушают судей взятками, от которых те по слабости чело­веческой не могут отказаться, что и приводит подчас к неправым решениям.

«Улыбательный» тон сатиры сменяется на весьма резкий в тех случаях, когда обличается свободомыслие. В 22-м номере «Всякой всячины» была помещена сказка, которая в аллегориче­ской форме рассказывала о том, как «мужику» было решено сшить новый кафтан, созвали портных, но дерзкие мальчики, ко­торых позвали на помощь (имелись в виду неугодные императри­це депутаты, выступившие в Комиссии в защиту крестьянства), помешали портным сшить кафтан по размеру (т. е. дать народу соответствующее законодательство).

Большинство материалов в журнале принадлежало Екатерине, хотя помимо нее в нем принимали участие и другие авторы: Г.В. Козицкий, А.О. Аблесимов, А.П. Сумароков, И.П. Ела­гин и др.

новиков- идейн противник ек2

Призыв «Всякой всячины» не остался неуслышанным. Один за другим стали появляться в 1769 г. журналы: «И то, и сё» М.Д. Чулкова ( интерес к фольклору, отчётл нац-е тенденц, стремится создать нов жанры-быт.повесть, быт.рассказ, нет сатиры, даже боялся. Гл.идея-борьба мал.чела за своё место в жизни, заполняет все№ своими пр-ми, популяр-ть падает-тады с 5№ приглаш Сумарокова), «Ни то, ни сио в прозе и стихах» В.Г. Рубана (существует на ср-ва, собир-е за оды, публик переводы, закрылся после№20), «Поденщина» В.В. Тузова, журнал «Полезное с прият­ным» И.А. де Тейльса и И.Ф. Румянцева,(шляхетский корпус, снач полумес. Изд, после2х№-еженед, переводы заграничн нравоучит статей, не участв в полемике. «Смесь» — издатель этого журнала точно не установлен, «Трутень» Н.И. Новикова, «Адская почта» Ф.А. Эмина. «Бабушка» русских журналов, как называла себя «Всякая всячина», вскоре разочаровалась в своих «внучатах», которые не хотели идти по тропе, проложенной ею. Различные по степени своей социальности, по объему и перио­дичности, журналы сыграли положительную роль в развитии рус­ской общественной мысли. Наиболее сатирически острыми из них были «Трутень», «Адская почта» и «Смесь».

Литературная форма сатирического журнала была открыта в западноевропейской литературе конца 17— начала 18 в. Образцом для русских сатирических журналов являлись англий­ские нравоучительно-юмористические издания. Использовав опыт европейских предшественников и первого рус­ского сатирического журнала Сумарокова «Трудолюбивая пчела», русские сатирики Ф. Эмин и особенно Н. Новиков создали но­вый тип сатирического журнала, в котором на смену юмористи­чески занимательному сюжету пришла сатира, насыщенная ост­рым, социально-злободневным содержанием.

Однако вышедшие в 1769 г. журналы просуществовали не­долго. Так, журнал «Поденщина» — всего около пяти недель (выпускался он ежедневно, объемом в 4 странички). Остальные, кроме «Трутня» и «Всякой всячины», прекратили свое существо­вание в том же 1769 г. Лучшие сатирические журналы быстро разгадали, что издание Екатериной литературного журнала еще один тактический ход в политике. Ф. Эмин сравнивал политику Екатерины с заигрыванием легкомысленной девицы, которая «всем понравиться хочет».

Журнал «Адская почта» был ежемесячным изданием од­ного автора, писателя-разночинца Федора Эмина, который называл себя турецким подданным, распространял о себе небылицы. На самом деле родился на Украине или в Польше, в Турции принял магометанство, владел несколькими языками. Эмин постро­ил журнал в форме переписки двух бесов — Кривого и Хромоно­гого. В конце каждой книжки журнала (было выпущено шесть книжек с июля по декабрь 1769 г.) помещались «Ведомости из ада».

И «Адская почта», и в еще большей степени журнал «Смесь» публиковали материалы, в которых содержалась сатира на лица. В переписке бесов современники улавливали намеки на конкретные события и конкретных лиц русской жизни. Выбор фантастической формы издания придавал ему занимательность, делая более доступным для демократического читателя. Ведь да­же бесы, духи зла, обличая пороки современного общества, воз­мущаются испорченностью людей.

«Адская почта» и «Смесь» сразу стали на сторону издателя самого остросатирического журнала «Трутень», который с перво­го номера вступил в полемику с псевдосатирической «Всякой всячиной».

Вскрывая смысл деятельности Екатерины во «Всякой всячи­не», журнал «И то, и сио» Михаила Дмитриевича Чулкова остроумно писал: «Ты исправила грубые наши нравы и доказала нам, что надобно обе­дать тогда, когда есть захочется. Твоя философия научила нас и тому, что ежели кто не имеет лошади, тот непременно пешком ходить должен».