Вопрос № 99. История государства и права развивающихся стран после второй мировой войны (Индия, Иран, Египет, Бразилия)

Орга¬низация государственной власти и управления в рассматриваемой группе стран относится к переходному типу, развивающему или имитирующему современный тип государственности — либераль¬но-демократический с вариациями и отклонениями в сторону на¬родного (самобытного "социалистического") демократизма, автори¬таризма и идеологического или бюрократического тоталитаризма.

Одним из важных отличий режимов либерально-демократичес¬кой ориентации от режимов социалистической ориентации можно считать уважение к прошлому страны, т. е. к ушедшей или для¬щейся цивилизационной культуре, и попытки согласовать некото¬рые ценные идеи и традиции прошлого с самыми современными традициями и перспективами. Такой подход к прошлому отличает современный Тайвань, Сингапур, Республику Корея и др. В Юж¬ной Корее традиционным является почитание духов королей и королев династии Ли (1392—1910 гг.) королевства Чосон. Оно сопро¬вождается конфуцианским ритуалом, торжественной музыкой и особенным танцем, в котором принимает участие прямой потомок королевской семьи. Он и руководит церемонией, регулярно повто¬ряющейся уже с 1395 г.

За последние полвека страны Азии и Африки сумели пере¬жить самые разнообразные перемены в области организации госу¬дарства и осуществления власти, однако число вариаций типоло¬гического характера оставалось неизменным. Все сводилось, как правило, к двум основным разновидностям режима — авторитар-ному либо конституционно-демократическому по своим ориентаци-ям и провозглашаемым конечным целям.

Наиболее многочисленными и разнообразными стали автори¬тарные режимы, для которых характерно сужение социально-групповой основы осуществления власти (по сравнению с демокра¬тиями), отсутствие всеохватывающей социальной и политической идеологии (как в тоталитарных обществах) и военно-бюрократичес¬кая или партийно-бюрократическая форма осуществления государ¬ственно-регулирующей деятельности. Подобные режимы возника¬ли чаще всего в результате военных переворотов (Латинская Америка, Арабский Восток), либо в обстановке нестабильности после обретения независимости от колониального господства (в ряде стран Африки и Азии), либо вследствие острых межнацио¬нальных и межплеменных конфликтов (Нигерия и др.). Авторитар¬ный характер могут приобретать и древние монархии (Иордания, Марокко). Лишь сравнительно небольшой группе стран удалось сохранить конституционные начала либерально-демократического правления, которое на протяжении всего независимого существо¬вания страны подвергалось неоднократным испытаниям на проч¬ность и на сопротивляемость авторитарным тенденциям (Индия, Филиппины, Турция, Мексика).

Социальные и политические перемены сопровождаются мно¬гими и весьма драматическими конфликтами. Так, на Африканс¬ком континенте в послевоенный период региональные и внутрина¬циональные конфликты унесли как минимум 4,5 млн жизней. За тридцатилетие, прошедшее после 1966 г., сложили головы 25 пре-зидентов и произошло около 80 неконституционных смен прави¬тельств. В Нигерии с ее 100-миллионным населением за 40 лет независимого существования (с 1960 г.) гражданское (невоенное) правление просуществовало в целом, с интервалами, не больше 10 лет, а начинала эта страна с претензии на роль "витрины за¬падной демократии в Африке" (Экономист. 1998. 12 дек. С. 49).

В периодизации политической истории развивающихся стран труднее всего избрать какой-то один хронологический принцип. Это связано прежде всего с тем, что мы имеем дело с тремя различными историческими регионами (Азия, Африка и Латин¬ская Америка). Каждый из них имеет свою хронологию колонизации и освобождения, каждый народ и каждая европейская держа¬ва-метрополия имели свой специфический опыт колонизации и де¬колонизации. Схематически историю развивающихся стран можно подразделить на три самостоятельных, но весьма различающихся по длительности и по связи с современной политикой периода: доколониальный, колониальный и послеколониальный.

Доколониальный период для отдельных стран приобретает весьма существенное значение, поскольку нередко напрямую свя¬зывается с задачами возрождения национального величия и от¬дельных культурных, прежде всего религиозно-культурных, тра¬диций. Таков Египет с его родословной, насчитывающей свыше 5 тыс. лет, таков Ирак с такой же по времени родословной и еще с пятивековой (со времени хиджры) историей исламской культуры или Иран с 25 веками древней религии и культуры. Большая пре¬емственность и постоянство наблюдаются в политических культу¬рах стран Азии, испытавших влияние конфуцианства и буддизма.

Колониальный период стал периодом двойственных изменений: разрушения или деформации местных политических институтов и традиций (племенных, феодальных, религиозно-культурных) и одновременно приобщения к политическим идеям и институтам держав-метрополий, которые стали рецепироваться при помощи аппарата колониального управления и местной посреднической (компрадорской) буржуазии. Эти же процессы содействовали появ¬лению первых политических организаций и партий. Так, например, Индийский национальный конгресс, ныне крупнейшая политичес¬кая партия независимой Индии, возник в 1885 г. В Латинской Америке подобные объединения появились еще в первой полови¬не XIX в.

С колониальным периодом связано начало законодательного регулирования не только в гражданской и карательной областях, но и в конституционной. В Индии первые конституционные акты были приняты в 1919 и 1935 гг. В Голландской Индонезии под воз¬действием освободительного движения и деятельности националь-ной партии еще в 20-е гг. появляется представительное учрежде¬ние — Народный совет. В борьбе за обретение политической само¬стоятельности определенного успеха добиваются колонии с уцелев¬шими структурами монархической организации государственного правления: Афганистан обретает независимость по договору 1921 г., Египет становится суверенной монархией в 1927 г., Ирак — в 1930 г.

На практику деколонизации большое влияние оказал способ управления подвластными территориями со стороны европейских метрополий. Он был относительно мягким в британских колониях, где к процессу управления привлекались местные властные струк¬туры (племенные и феодальные правители с их аппаратом и традициями). Эта практика была впервые освоена в Индии и Нигерии усилиями генерал-губернатора лорда Лугарда еще в начале XX в. и получила затем широкое распространение под названием косвенного правления (indirect rule). Во французских колониях дей¬ствовала система прямого правления, при которой все колониаль¬ные чиновники и местные институты власти находились под же¬стким централизованным контролем. Впоследствии такое различие в способах управления сильно сказалось на ходе и особенностях протекания освободительной борьбы: во французских колониях чаще практиковалась вооруженная борьба за независимость (дос¬таточно напомнить о войнах во Вьетнаме и Алжире в 50—60-е гг.).

Политика колониальных держав в XX в. испытывает сильней¬шее воздействие освободительных движений в колониях. Первой значительной коррекцией во взаимоотношениях колоний и метро¬полии стал избранный Англией курс на признание за колониями прав на самоуправление. В 1919—1921 гг. статуса самоуправления (статуса доминиона) добивается Ирландия (за исключением север¬ной ее части — Ольстера, где расположены шесть самых разви¬тых ее территорий). В 1926 г. имперская конференция представи¬телей колониальных территорий в Лондоне признает и официально закрепляет конституционное положение о том, что Англия и ее доминионы — это "автономные государственные единицы внутри Британской империи, равные по статусу и ни в каком отношении не подчиненные одна другой в своих внутренних и внешних делах, хотя они объединены общим подданством в качестве членов Бри¬танского содружества наций" (British Commonwealth of Nations). В 1931 г. в связи с принятием Вестминстерского статута своеобра¬зие конституционного содружества наций империи было истолко¬вано как свободный союз сплоченных "общей верностью короне" наций, каждая из которых обладает отныне автономией в облас¬ти законодательства; губернатор назначается здесь по совету пра¬вительства доминиона и выполняет функции "назначенного для колонии монарха".

Таким образом, задолго до развала империи была найдена формула для поддержания сотрудничества и определенной предан¬ности политическим и конституционно-правовым традициям коло¬ниальных времен, суть которой передается названием преобразо¬ванной империи — Британское Содружество Наций. Такого же рода меры были предприняты и в отношении французских колони¬альных владений, которые в 1946 г. были объявлены входящими в так называемый Французский союз, состоящий из метрополии и заморских департаментов, таких, как Алжир, Гвиана, Гваделупа, и др. В 1958 г. Французский союз переименовывается во Француз¬ское содружество, состоящее из метрополии и 17 колоний в Аф¬рике, где с этого времени начинается череда референдумов о принадлежности к Содружеству и одновременно одобрение консти¬туций уже независимых территорий.

В 50-е гг. независимости добивается большая часть колониаль¬ных стран Среднего Востока; 60-е гг. стали периодом получения не¬зависимости большинством английских и французских колоний в Африке; в 70-е гг. независимыми становятся португальские терри¬тории в Африке. В 90-е гг. независимости добивается Юго-Запад¬ная Африка, которая становится Республикой Намибия, приняв¬шей одну из самых демократических конституций на континенте, во многом "списанную" с американской и последних европейских конституций.