9 Мая 1994 года Национальная ассамблея избрала президентом юар Нельсона Манделу.

Продолжавшийся почти 45 лет период апартеида в ЮАР завершился.

Как известно, начиная с середины XVIIIв. понятие раса и расизм непрестанно трансформировались и обновлялись. Вплоть до сегодняшнего дня так и не выработано устойчивого определения понятия расизм. Положение усугубляется тем, что столь модная сейчас политкорректность препятствует самому изучению понятий раса, расизм, лежащих в основе любых национальных предубеждений. именно материалы СМИ наиболее полно отражают настроения общественного мнения в такой области, как межнациональные отношения. отечественный расизм или психология национальной нетерпимости стал явлением повседневной жизни. Все без исключения исследователи отмечают реальную или потенциальную опасность повседневного расизма или (еще одно научное определение расизма) — этноцентризма. Процесс формирования (точнее-переформирования) взаимных представлений стремительно политизировался. От пропагандистов и партийных идеологов национальные отношения перешли в ведение журналистов и политологов, чаще всего руководствующихся соображениями даже не политической, а экономической конъюнктуры. Еще одной новой силой, взявшейся за осмысление и регулирование национальных отношений, стали различные политические партии. Чаще всего именно национализм того или иного толка и обеспечивал рост популярности общественно-политических группировок и их переход на положение политических партий, претендующих на участие в местном самоуправлении, а подчас, как в случае с ЛДПР, и на государственное строительство. Предшествующий длительный путь становления отечественной школы изучения национализма и партийно-государственного противодействия ему имел ряд ключевых моментов. Пожалуй, можно выделить лишь двух прямых наследников упомянутого огромного и всестороннего опыта, завоевавших какие-то позиции в современных российских условиях.

Бытовой, повседневный национализм устойчиво молодеет. В избиениях афро-азиатов в Москве (так и не расследованных) в основном принимали участие 15-17 летние. Именно к этому контингенту апеллируют наиболее одиозные “официальные” националисты — губернатор Кондратенко (обращение к съезду Патриотического союза молодежи Кубани в марте 1998 г.), лидер национал-большевиков Э. Лимонов, главный идеолог партии Русское национальное единство В. Баркашов. В своем предостережении находящимся в России соотечественников Посольство США в Москве отмечало, что искать защиты от нападений скинхедов следует прежде всего у людей старшего поколения. Если отечественную прессу интересовало то, кого бьют, то иностранные наблюдатели прежде всего отметили, что нападения совершают молодые люди, не декларирующие принадлежность к какой-либо партии или организации, националы-энтузиасты. Эти же события дали толчок рассуждениям о перемене в настроениях националистов: объект ненависти, “черные”, перестали быть только этническими иностранцами. На первое место среди ненавидящих все устойчивее выходят собственные “черные” — “чукчи”, “азеры”, “даги” и т.д. Последующие события на рынках Москвы (и не только Москвы), разгул милицейского произвола в отношении вначале торговцев, а потом в отношении т.н. нарушителей правил регистрации, — классическое подтверждение давно сложившейся закономерности.

политический экстремизм трактуется, прежде всего, как экстремизм в области межнациональных отношений.

Немалый вред робким попыткам противодействия национализму наносит псевдонаучная терминология, используемая СМИ — этнизм, этноцид и т.д. Дорого обходятся и ставшие привычными определения, поначалу выдававшиеся за неудачные оговорки: “неславянский тип лица”, ЛКН (лица кавказской национальности).

Большое значение для укоренения в общественном сознании расовой непримиримости, великодержавия, ксенофобских предубеждений имеют и постоянные попытки центральной и местной власти объявить мигрантов из дальнего и ближнего зарубежья или просто из соседнего региона нежелательными элементами, ответственными за напряженность и в экономике, и в обществе в целом. Долгие годы ревнители расового равенства негодовали по поводу абсурдности проверок на расовую чистоту, которые проводили в Южной Африке государственные чиновники — через определение курчавости волос, цвета кожи, формы черепа. Хочется верить, что не существует официальных критериев, по которым наши чиновники и милиция вычленяют нежелательных в культурно-этническом отношении пришельцев и заставляют их предъявлять документы. Но чем, как не антропологическими особенностями призван руководствоваться милиционер при проверке паспортов? На этом уровне и формируются расовая предубежденность, представления о полноценных и второсортных расах.

В своих опасениях, в своем неприятии пришлых и, как правило, этнически отличных от нас, наше общество не оригинально. Этнические предубеждения усиливаются и в соседних европейских державах, и в целом в мире, несмотря на всю политкорректность и законопослушание. У соседей, правда, гораздо отчетливее представления о том, что без мигрантов невозможно сохранить и уж тем более ускорить темпы социально-экономического развития. Невозможно восполнить нехватку рабочей силы в “стареющих” странах. Далекие от понимания этого- поддерживают новые националистические партии. Понимающие неизбежность и пользу сосуществования, взаимообогащения и принимающие сопутствующие этому издержки — с тревогой следят за повторением их ошибок в России.

Наметившиеся в последние годы направления развития государственной политики — реальной, а не декларативной — в сфере формирования межнациональных отношений не дают, к сожалению, оснований надеяться на то, что новое поколение отечественных политиков будет избавлено от расистских, ксенофобских предубеждений.