31. Уникальность социокультурной идентичности

Благодаря сравнительным исследованиям политических антропологов

на разных континентах, в политическую науку прочно вошла идея

уникальность и неповторимости политических форм и традиций разных

народов, которые они должны сохранить и сберечь как особую

ценность. Мир каждого человека имеет яркую социокультурную окраску,

и сфера политического не составляет исключения. Поэтому задача

политической антропологии - понять человека политического в

его цивилизационной уникальности, чтобы образно представить себе

«цветущую сложность» планетарного бытия в его антропологическом

измерении.

Каждая цивилизация развивает и культивирует в людях определенные

личностные качества, и дети с раннего возраста усваивают эти

культурные ценности благодаря социализации. Американская культура

утверждает такие ценности, как уверенность в себе, умение владеть

собой и даже агрессивность; в Индии традиционно сложились проти воположные ценности: созерцательность, пассивность, мистицизм.

Именно поэтому такое важное значение в политической философии

имеет понятие «социокультурная идентичность»-. Использование

категории «идентичность»- позволяет обнаружить скрытые связи между

внутриличностной и социокультурной обусловленностью действий

политического субъекта, соединяя социологическое и психологическое

измерения политической антропологии.

Таким образом, социокультурная идентичность -это совокупность устойчивых черт, позволяющих той или иной группе или отдельному человеку отличать себя от других.

Социокультурная идентичность предполагает стереотипный на-

бор атрибутов - поведенческих, символических, предметных, которые

лежат в основе политического поведения людей разных цивилизаций.

32.Геополитический вызов цивилизационной идее

Девяностые годы отмечены резкой сменой вех, касающейся культурно-исторического самосознания наро дов России, Европы, а может быть, и всего мира. Совсем недавно "постсоветское" обществоведение праздновало освобождение от формационной догматики в пользу цивилизационного подхода.

Это означало, во-первых, выход из социалистического гетто, отгороженного от остального мира и защищающего эту отгорожен ность с помощью тезиса о "непримиримом противоборстве" "двух ми ров", двух образов жизни. Альтернатива цивилизационного подхода возвращала на новой основе к христианскому универсализму, к идее единого человечества, в котором "нет ни эллина, ни иудея", что предвещало и практическое возвращение страны в лоно единой мировой цивилизации

Во-вторых, это означало новую секуляризацию и демилитаризацию общественной жизни в бывших социалистических странах, население которых страдало от деспотичной власти, олицетворяемой двумя ар хаичными институтами: партийной теократией, ревниво следящей за тем, чтобы никакое цветение жизни не нарушало аскезы "революционного завета", и армейской казармой, когда все подданные рассматрива ются как стоящие под ружьем. Альтернативная идея нового мирового порядка основывалась на сочетании пацифизма и эмансипаторства, принимающего порой гедонистический образ "единого потребительского общества"

Наконец, цивилизационная идея была связана с ожиданиями того, что опасная стихия революционного скифства, выступающего под ло зунгом: "в переходную эпоху все позволено", будет, наконец, преодо лена, подчинена порядку, закована в гранит цивилизационных правовых, моральных и культурных норм.

Утверждение принципов нового мирового порядка осознавалось на Западе как торжество цивилизационного начала над варварским как в пространстве, так и во времени. В пространственном отношении это означало постепенное, но неуклонное расширение атлантического пространства "единых прав человека" сначала на Центральную Европу (Германия), а затем на Восточную и Советский Союз, революционно-кочевническая (скифская) энергия которого должна была быть укро щена хельсинкским процессом.

В качестве главного препятствия цивилизационного процесса воспринимался Советский Союз— оплот внутреннего и внешнего пролетариата, постоянный нарушитель Хельскинкских соглашений, преграда на пути объединения всей Европы.

Внезапная "безоговорочная капитуляция" Советского Союза, потер певшего поражение в холодной войне с Западом, стала одновременно и кульминацией цивилизационного процесса, и его крушением.

С одной стороны, произошла небывалая в истории России переори ентация правящей элиты на ценности "атлантизма", провозглашено твердое намерение возвратить страну в "европейский дом". Эталонное в цивилизационном отношении пространство Запада резко расшири лось за счет падения Берлинской стены, объединения Германии, крушения коммунистических режимов от Эльбы до Владивостока.

Но с другой стороны, вслед за крушением СССР произошла резкая архаизация всего евразийского пространства: наружу вырвались старые демоны этноцентризма, национализма и сепаратизма; вспыхнули военные конфликты, поднял голову религиозный фундаментализм, на юго-востоке бывшего СССР стали возникать режимы, весьма напоминающие старые восточные деспотии.