1.3 Гипербола как языковое средство создания комического эффекта. Происхождение и виды гиперболы.

Гипербола проявлялась в человеческом мышлении и сознании с первобытного строя. Мышление первобытных людей, несомненно, сильно отличалось в своих особенностях от мышления людей цивилизованных.

Важная особенность первобытнообщинного сознания заключалась также в том, что в нем еще не было расчлененности реально существующего и фантастического. Первобытные охотники не только высоко ценили в явлениях каждого рода наиболее полноценных и мощных его представителей — его родоначальников и управителей, и не только одушевляли их в своем воображении; они вместе с тем наивно и бессознательно преувеличивали их физические размеры, их силу, ум, хитрость, ловкость. Они мыслили, но принципу гиперболы, переходящей в фантастику. Это было неизбежным следствием зависимости первобытных людей от сил природы, непонимания ими закономерностей ее жизни, неспособности овладеть этими закономерностями и вытекающих из всего этого чувств страха, зависимости, беззащитности или же удивления, преклонения, благодарности.

Тейлор приводит к этому утверждению несколько примеров. Так, он цитирует высказывание одного миссионера о взглядах североамериканских индейцев: «Они говорят... что все животные каждого вида имеют старшего брата, который служит как бы началом и корнем всех других особей; этот старший брат удивительно силен и велик. Старший брат бобров, говорили они мне, может быть величиной с нашу хижину». Или: «царем» змей, в воображении негров Юго-Западной Африки, «было громадное чудовище, превосходящее их всех величиной и считавшееся как бы прародителем их». Тейлор ссылается и на первобытные верования, отразившиеся и в старинных русских сказках, согласно которым «на острове Буяне» «живет змея, старейшая из всех змей, вещий ворон — старший брат всех воронов. Птица, самая большая и старая из всех птиц, с железным клювом и медными когтями, и Пчелиная матка, старейшая из пчел».

Таким образом, мышление первобытных людей обладало целым рядом существенных особенностей, взаимодействующих и взаимопроникающих, составляющих вместе своеобразную форму развития общественного сознания. Это было мышление родовыми представлениями, для которого весь мир являл собой отношения отдельных родов одушевленных существ; причем каждый такой род во всем его множестве представлялся вместе с тем в одном существе, своем предке и вожаке, отличавшемся огромной величиной, силой, мудростью. Основной чертой такого мышления была, следовательно, анимизация и гиперболизация родовых свойств явлений природы. В этом проявляется не просто интерес к характерному и типическому и жизненному стремлению к его эмоциональному осмыслению и вытекающему отсюда преувеличению каких-то его свойств. На современном языке это можно назвать эмоционально-гиперболизирующей типизацией существенных свойств явлений природы.

Создавая предметный «мир» своего эпического произведения для наиболее совершенного выражения его содержания, писатель может не нарушать при этом внешних соразмерностей изображаемой жизни — не преувеличивать реальных возможностей в масштабах событий, в результатах действий персонажей, в напряженности их переживаний, в пропорциях их портретных и бытовых деталей. Но он может творить и иначе — создавать гиперболические сочетания предметных деталей (сюжетных, психологических, портретно-бытовых). Он может доходить до большой степени гиперболизма изображения или даже выходить в нем за пределы реальных возможностей действительности, создавая образы фантастические. Писатели, создающие произведения с героической, романтической, сатирической направленностью, часто прибегают к фантастике. Это — фантастика творческая, фантастика эпической художественной формы в её предметности. Она создается для придания форме произведения высокой степени эмоциональной экспрессивности, в ней может выражаться идейное содержание, отражающее вполне реальные общественно-исторические характерности жизни при вполне реальном их осмыслении.

Гипербола как одна из особенностей художественной речи привлекала внимание исследователей с древних времен. Традиция ее изучения складывалась в античной поэтике и риторике. Причем мнения ученых на природу гиперболы различны. Одни считают ее тропом, другие рассматривают как поэтическую фигуру, третьи же оценивают ее как специальное свойство тропа, как стилистический прием.

Одно из распространенных пониманий гиперболы - понимание ее как разновидности тропа. Тропы, согласно длительной традиции в поэтике и стилистике, - это обороты, которые основаны на употреблении слова в переносном значении и используются для усиления изобразительности и выразительности речи. Такое толкование тропов относится к наиболее распространенным и конкретизируется указанием частных тропов (метафора, метонимия, синекдоха, эпитет, гипербола, оксюморон), которые в совокупности составляют класс тропов.

Известно, что понятие "троп" возникло в недрах эллинистическо-римской риторической системы. К нему обращались Филодем, Цицерон, Гермоген и другие. Трифон, александрийский филолог эпохи Августа, впервые ввел в научный обиход этот термин, выделяя метафору, гиперболу и мейозис, различные виды метонимии, синекдоху. Одно из удачных для своего времени определений понятию, на наш взгляд, было дано Квинтилианом: "Троп есть такое изменение собственного значения слова в другое, при котором получается обогащение значения" [16, с. 221].

Понимание гиперболы как тропа восходит к идеям Аристотеля. Он называет ее метафорой, так как под термином "метафора" объединялась в то раннее время большая часть тех языковых явлений, которые позднее стали обозначаться еще не знакомым перипатетической риторике термином "троп": "И удачные гиперболы - метафоры:например, об избитом лице можно сказать: "его можно принять за корзину тутовых ягод", так как под глазами сине. Но это сильно преувеличено. Оборот "подобно тому как то-то и то-то" - гипербола, отличающаяся только формой речи"[17, с. 157 ]

Причисляет гиперболу к тропам, рассматривая ее в рамках "Риторики", М.В.Ломоносов. Он дает следующее определение гиперболы: "Гипербола, или превышение, есть когда представленная речь несколько натуральное понятие превосходит ради напряжения или послабления страстей: бег скорейший вихря; звезд касающийся Атлас; из целых гор иссеченные храмы"

Существует и другое понимание гиперболы - фигура речи. В языкознании нет исчерпывающе точного и общепринятого определения фигуры речи. В широком смысле это любые языковые средства, включая тропы; в узком смысле - синтагматически образуемые средства выразительности [10, с.164 ]

У истоков учения о фигурах речи стоит Аристотель, употреблявший термин "фигура" в отношении к структуре речи. Итоговой для античности стала формулировка Квинтилиана: "Фигура определяется двояко: во-первых, как и всякая форма, в которой выражена мысль, во-вторых, фигура в точном смысле слова определяется как сознательное отклонение в мысли и выражении от обыденной и простой формы. Таким образом, будем считать фигурой обновление речи при помощи некоего искусства" [16, с.45]. Квинтилиан подчеркивает, что словесные фигуры основаны на форме речи (грамматические фигуры) или на принципах размещения слов (риторические фигуры).

Основными положениями в теории фигур речи являются следующие: связь их с языковыми элементами, с речью; принадлежность к "отклоненному" языковому состоянию; соотнесенность с парадигматикой, выбор слов, и синтагматикой, размещение слов во фразе.

Одним из первых определяет гиперболу как фигуру речи Деметрий, представитель эллинистическо-римской риторической системы:

Самая ходульная из фигур - гипербола. Она бывает трех видов: она основывается на сходстве, или на превосходстве, или на невозможности.

Всякая гипербола выражает невозможность, но третий ее вид по преимуществу называется "невозможным". Поэтому-то всякая гипербола и производит впечатление такой ходульности, что она близка к невозможному") [17, с.65].

К фигурам речи относит гиперболу Феофан Прокопович. Рассматривая в "Риторике" (1706 г.) ораторские и прозаические жанры теории словесности и их языковые средства, он выделяет фигуры словесные, понимая под ними также и тропы, и фигуры смысловые, к которым, кроме гиперболы, относит аллегорию и перифразу [19, с. 361].

Считает гиперболу фигурой А.И.Галич, автор одной из наиболее известных в XIX веке "Теории красноречия для всех видов прозаических сочинений, извлеченной из немецкой библиотеки словесных наук", но следует отметить, что в его понимании "фигура и троп содержатся друг к другу, как род к виду. Есть словоизвития, которые, однако ж, не тропы, тогда как все тропы суть фигуры слов". А.И.Галич не только определяет место гиперболы в системе средств "украшения речи", но дает одну из первых классификаций, основанную на эмоциональной тональности: "Гипербола-преступление естественных границ предмета, кои она старается либо непомерно расширить, либо стеснить, и бывает потому страстная и сатирическая. К первой обыкновенно подают повод скорбь, изумление; ко второй - негодование или презрение". В "теории красноречия..." формулируются правила, "руководствующие при употреблении сей фигуры":

• предмет, ею выражаемый, должен быть или такого рода, чтобы преимущественно овладевал нашим воображением и заставлял оное преступать границы, то есть изумлял нас своею новостию, великостью, внезапностью, или чтобы писатель умел постепенно расположить уже воображение читателя к ожиданию чего-либо чрезвычайного;

• гиперболы свойственны только сильным, бурным страстям и исступленной фантазии, а не мягким движениям души;

• дозволяются самому лицу, страстию обуреваемому, но тот, кто положение подобного лица описывает, должен свой тон умерять;

• преувеличения неимоверные теряют свое действие;

• лучшие из них те, которые на взгляд не кажутся гиперболами, то есть те, кои, по-видимому, проистекают от силы чувства или от великости самих обстоятельств;

• отметают многословие - по причине быстроты и скоротечности движений душевных [20, с. 48-50].

Следует отметить, что исследователи давно обратили внимание на сложность явления гиперболы. Как специальное свойство тропов характеризуется гипербола в Слуцком "Компендиуме (кратком пособии) по риторике". "Свойства тропов бывают общими, то есть присущими всякому тропу: применимость, пристойность, приличие. Но могут быть и специальные свойства, присущие отдельным тропам. Это свойства - эмфазис, катахрезис, аллегория, гипербола". Автор "Компендиума", А.Рейнгольд, поясняя каждое из тропеических свойств, указывает, что в гиперболе троп "более смел в преувеличении или преуменьшении".

М.В.Ломоносов отмечал, что гипербола, в отличие от метафоры, синекдохи, метонимии, которые состоят всегда в одном слове, состоит из двух или многих. В "Риторике" (1748 г.) он разграничивает тропы речений, к которым относит метафору, синекдоху, метонимию, и тропы предложений - гипербола, аллегория, парафразис, эмфазис, ирония, - "от которых перед прочими украшениями получает слово особливое возвышение и великолепие"[21, с. 52]

Как троп и фигуру рассматривает гиперболу Н.Ф.Кошанский в "Общей риторике". Гиперболу-слово он относит к тропам. Гипербола, по его мнению, это разновидность иронии - одного из главных тропов1 , а именно "чрезмерное увеличение или чрезмерное уменьшение предмета" [22, с. 69] .Гипербола же не в одном слове, а в целой мысли для Н.Ф.Кошанского - это фигура, например: "Где только сияло солнце в областях Российских, везде сияла ее (Екатерины II) премудрость. Карамзин" [22, с. 99] то есть отмечает, что гипербола может быть выражена сложными единицами.

К особого рода тропам относит гиперболу К.П.Зеленецкий в "Общей риторике" [23, c. 154]:".. .чрезмерное увеличение или преуменьшение, сделанное в перенесении простых понятий к иносказательным вообще и к метафорическим в особенности, называется гиперболою. Например: слезы льются ручьями, рекою; пот катится градом" [23, с. 158] подчеркивая, таким образом, мысль о внутренней связи различных видов тропа, ну выражения гиперболы, описывали ее функции.

Таким образом, античные риторики определяли гиперболу как"сильное преувеличение" (Аристотель), "выражение невозможности" (Деметрий), отмечали, не рассматривая подробно, формальную сторону

Все средневековые риторики в той или иной форме восходили к античной риторике, цитировали Аристотеля, Квинтилиана и других теоретиков, использовали греко-латинскую терминологию.

В Древней Руси до конца XVI века учебники риторики и поэтики отсутствовали, риторические правила содержались имплицитно в самих памятниках литературы, обращавшихся у восточных и южных славян на протяжении многих веков, и это позволяло писателям обходится без теоретических руководств по литературе как искусству. Древнерусские писатели усваивали риторические правила не по учебникам красноречия, а по готовым образцам [24, с. 15].

Изучение средств художественной выразительности, к которым относится гипербола, составляло одну из задач риторики XVII- XIX веков, но они рассматривались как искусственные приемы поэтической и ораторской речи, вопрос о "строительном материале" тропов и фигур не затрагивался. Эта задача была определена Д.Н. Овсянико-Куликовским в начале XX века: "В настоящее время изучение тропов получило другую постановку: они рассматриваются как факты языка, как его поэтические (художественные) элементы" [25, с. 52].

Итак, в основе гиперболы лежит художественное преувеличение. Это значение закреплено в современных словарях и энциклопедиях.

Язык, как явление, часто использует одни и те же слова для обозначения различных понятий. Термин «гипербола» был введён в научный обиход древнегреческим математиком Аполлонием Пергским. Но если в математике слово «гипербола» используют в его первоначальном греческом значении, то средневековый латинский вариант этого слова — hyperbole — с ХIII века стал использоваться для обозначения стилистического и риторического приема чрезмерного преувеличения каких-либо свойств изображаемого предмета, явления , с целью усиления впечатления.

Гипербола (греч. hyperbole — избыток, преувеличение; от hyper — через, сверх и bole — бросок, метание) — стилистическая фигура явного и намеренного преувеличения, с целью усиления выразительности и подчёркивания сказанной мысли, например «я говорил это тысячу раз» или «нам еды на полгода хватит».

В стилистике гипербола используется с целью усилить выразительность речи. У этого слова есть антоним — литота, то есть намеренное преуменьшение (мальчик с пальчик, мужичок с ноготок, дюймовочка). И есть синоним — преувеличение.

Гипербола — образное выражение, содержащее непомерное преувеличение размера, силы, значения какого-либо предмета, явления. Например: «В сто сорок солнц закат пылал».

Используется гипербола для усиления эмоционального воздействия на читателя, а также для того, чтобы ярче выделить в изображаемом явлении те или иные стороны. Например: «И ядрам пролетать мешала гора кровавых тел». Или у Н.В. Гоголя: «Шаровары, шириной в Черное море»; «Рот величиной в арку Главного штаба». Наибольшую роль гипербола приобретает в сатире. Гипербола может быть идеализирующей и уничтожающей. Может быть трагической и комической, патетической и гротескной.

Гиперболой (hyperbole – hai’pebli) называется заведомое преувеличение, повышающее экспрессивность высказывания и сообщающее ему эмфатичность.

Гиперболы бывают:

а) стертые/узуальные: haven’t seen for ages, told you 40 times (выразительное средство)

б) речевая: writing desk was a size of a tennis court (абсурдность, противоречие здравому смыслу ->комический эффект) He was so tall that I was not sure he had a face. (O. Henry).

Гипербола — это художественный прием преувеличения, причем такого преувеличения, которое с точки зрения реальных возможностей осуществления мысли представляется сомнительным или просто невероятным. Гиперболу нельзя смешивать с простым преувеличением, которое может выражать эмоционально-возбужденное состояние говорящего. Так например, "I've told you fifty times" не является гиперболой, то есть. стилистическим приемом преувеличения, а лишь таким преувеличением, которое выражает эмоциональное состояние говорящего.

When people say, 'I've told you fifty times' They mean to scold and very often do.

(G. Byron)

В разговорной речи, которая всегда эмоционально окрашена, такие преувеличения частое явление: I beg a thousand pardons; scared to death; tremendously angry; immensely obliged; I'll give the world to see him. Их иногда называют разговорными гиперболами. Такие гиперболы — достояние языка. Они воспроизводятся в речи в готовом виде.

Преувеличение здесь основано, главным образом, на взаимодействии двух типов лексических значений слов. Предметно-логические значения слов thousand, tremendously и другие обрастают эмоциональными значениями.

Совершенно другой характер имеет преувеличение в следующем примере:

Those three words (Dombey and Son — И. Г.) conveyed the one idea of Mr. Dombey's life. The earth was made for Dombey and Son to trade in, and the sun and moon were made to give them light. Rivers and seas were formed to float their ships; rainbows gave them promise of fair weather; winds blew for or against their enterprises; stars and planets circled in their orbits, to preserve inviolate a system of which they were the centre. Common abbreviations took new meanings in his eyes, and had sole reference to them. A. D. had no concern with Anno Domini, but stood for Anno Dombey — and Son.(Ch.Dickens, DombeyandSon.)

Это гипербола — стилистический прием. Акад. Виноградов, вспоминая замечания Горького о том, что «подлинное искусство обладает правом преувеличивать», пишет, что «гипербола — это закон искусства, доводящий до наибольшей ясности и отчетливости то, что существует в жизни в рассредоточенном виде».

Тонкие замечания по поводу существа гиперболы, ее эмоционального значения сделаны А. А. Потебней: «Гипербола есть результат как бы некоторого опьянения чувством, мешающим видеть вещи в их настоящих размерах. Поэтому она редко, лишь в исключительных случаях, встречается у людей трезвой и спокойной наблюдательности. Если упомянутое чувство не может увлечь слушателя, то гипербола становится обыкновенным враньем».

Писатель, употребляя гиперболу, всегда рассчитывает на то, что читатель поймет преувеличение как умышленный стилистический прием. Иными словами, художественная гипербола предусматривает как бы взаимный договор между создателем гиперболы и читателем. Оба понимают, что данное высказывание имеет определенный подтекст. Оба соглашаются, что это есть одна из форм более красочно, ярко, выпукло, эмоционально выразить отношение к описываемым явлениям.

В гиперболе происходит столкновение обычного, естественного в отношениях между явлениями и предметами и невозможного, нереального, гротескного. В гиперболе реализуются одновременно два значения: основные, предметно-логические значения слов и контекстуально-эмоциональные значения слов.

В гиперболе, пожалуй, больше, чем в других приемах, проявляется разница между эмоциональным значением и эмоциональной окраской. В гиперболе слова сохраняют свое предметно-логическое значение, но алогичность придает всему высказыванию эмоциональный оттенок (окраску). В оксюмороне, наоборот, алогичность высказывания снимается подавлением предметно-логического значения одного из компонентов сочетания, причем это подавление влечет за собой усиление эмоционального значения.