Фильма Третья

Пока кино не осознало себя как жанр и как особый вид искусства, довольно часто выходило так, что побочный, чуть ли не случайно получившийся результат оказывался ценней основного продукта. Заметки на полях нередко были интересней текста.

Политый поливальщик

Париж в начале века: город-праздник!

В 1898 году Прадед работал хроникером у Пате. В те дни его часто можно было видеть на больших бульварах по которым он фланировал дни и ночи напролет, таская за собой тяжелый ящик киноаппарата. Ничто не привлекало его больше, чем парижские красавицы, и чаще всего он снимал показы мод.

Парижские красавицы любили Прадедушку не меньше, чем он их, и картина была бы совершенно идиллической, если бы не случавшиеся время от времени неприятности в виде совершенно неуместных здесь м у ж е й.

Однажды, например, застигнутый внезапным появлением очередного мужа, мой Прадед простоял всю ночь на скользком карнизе под проливным дождем. Тогда-то у него и зародилась мысль создать... ну, что-то вроде парашюта. Поскольку он вращался в мире высокой моды, летательный аппарат у него получился соответствующий - в виде костюма некого невиданного чешуекрылого.

И Прадед испытал свой аппарат со свойственной ему бескомпромиссностью. Он поднялся на Эйфелеву башню, расправил крылья и, наскоро перекрестившись, прыгнул вниз. Полет не удался и он очнулся в госпитале. Но жизнелюбие никогда не изменявшее ему, не подвело и на этот раз. Ровно через девять месяцев после того, как он пришел в сознание, сестра милосердия, самоотверженно ухаживавшая за ним, разрешилась от бремени хорошеньким мальчиком.

Впрочем, самоотверженность её была не безграничной - она отнюдь не собиралась жить в далекой, заснеженной России - и сбежала с принимавшим роды акушером, оставив малютку-сына на попечение новоиспеченного папаши.

...И Прадед вновь бродил по Монпарнасу - теперь уже не только с неизменным ящиком киноаппарата, но и в сопровождении бойкого мальчишки, проявлявшего активный интерес к действительности.

Будучи вызванным на съёмки встречи маршала Жофра с генералом Галифе, Прадед отвлекся на жанровую сценку - снимал садовника, поливавшего газоны у Дворца Республики. И тут его Малыш (мой Дед), крутившийся под камерой, вдруг наступил на шланг, окатив почтенного садовника с ног до головы! Это был скандал! Но... Прадед потом часто повторял: «В Искусстве - нет ничего случайного»... и хитро переглядывался с Дедом. А фильм стал первой в мире комедией, хранится он во всех киноархивах и называется «Политый поливальщик»...

Фильма четвертая

Россия - родина энтузиастов, и страсть русского человека ко всему новому проявилась в характерах первых кинематографистов со всей возможной яркостью.

Как только оказалось, что с помощью ящика на высоких, ломких ногах и рулона перфорированной ленты можно получать «живые картинки», люди разделились на две части: одни ухватились за невероятную возможность - воссоздавать ушедшее. А другие, прекрасные в своей наивности, смотрели исторические фильмы, веря, что так оно и было на самом деле...