7. Принцип свободы оценки доказательств. Язык уголовного судопроизводства. Право на обжалование процессуальных действий и решений.

Оценка доказательств представляет собой осуществляемую в логических формах мыслительную деятельность следователя (дознавателя и др.), судьи или суда, направленную на определение по собственному внутреннему убеждению относимости сведений, допустимости сведений и их процессуального источника, достоверности, достаточности и (или) значения как каждого отдельно взятого доказательства, так и всей собранной по делу их совокупности <36>. Результаты оценки доказательств позволяют следователю (дознавателю и др.), судье и суду принимать законные и обоснованные уголовно-процессуальные решения или же понимать, когда фактические основания принятия указанных решений отсутствуют. Оценка доказательств должна осуществляться по "своему внутреннему убеждению". Внутреннее убеждение можно охарактеризовать как твердый, основанный на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, раскрывающий сущность оцениваемого явления взгляд, в нашем случае следователя (дознавателя и др.). Несколько иначе понятие "внутреннее убеждение" толкуется Н.П. Кузнецовым. Ученый считает, что таковым является "состояние субъекта доказывания, когда он считает собранные доказательства достаточными для принятия соответствующего процессуального решения, уверен в правильности своего вывода и готов к практическому действию в соответствии с полученными знаниями" <37>. Вряд ли взгляд (представление) субъекта доказывания и есть его состояние. Но если даже согласиться с такой характеристикой внутреннего убеждения следователя (дознавателя и др.), есть еще одно замечание, не обратив внимание на которое, мы не можем завершить анализ предложенной Н.П. Кузнецовым дефиниции. Как прямо следует из текста ст. 88 УПК, оценка доказательств касается не только вопроса достаточности таковых, но и по меньшей мере также вопросов относимости, допустимости и достоверности доказательств (сведений и их источников). Данный несомненно важный момент упущен автором рассматриваемого определения. Доказательства оцениваются по внутреннему убеждению, которое в той или иной мере характеризуют следующие признаки:

а) специальный субъект, уполномоченный оценивать доказательства от имени государственного органа (государства), - должностное лицо, осуществляющее либо контролирующее осуществление (надзирающее за реализацией) уголовного процесса;

б) указанный субъект не вправе руководствоваться оценкой, предлагаемой кем-то другим (должностным лицом, передавшим ему уголовное дело, вышестоящим должностным лицом или органом, общественным мнением и др. <38>), а также перелагать обязанность такой оценки и ответственность за нее на другое лицо;

в) оценка доказательств осуществляется не произвольно и не интуитивно, а на основе той совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств <39>, которыми располагает лицо, осуществляющее рассматриваемый вид мыслительной деятельности;

г) по формальным признакам никакие доказательства (ни исходя из содержащихся в них сведений, ни исходя из разновидности источника) не должны иметь преимущества перед другими;

д) должностное лицо, осуществляющее уголовный процесс (контролирующее, надзирающее за названным видом деятельности), должно стремиться к завершению оценки доказательств однозначными, лишенными сомнений выводами <40>. Неустранимые сомнения толкуются в пользу обвиняемого.

Оценивать доказательства следователь (дознаватель и др.) обязан, "руководствуясь при этом законом и совестью". Под законом в данном случае понимается не только уголовно-процессуальный закон, но и все другие источники уголовно-процессуального законодательства, а в некоторых случаях и других отраслей права (конституционного, уголовного и др.).

Теорией доказательств установлены принципы оценки доказательств, гарантии и пределы процессуальной самостоятельности субъектов доказывания при оценке доказательств, а также требования к процессуальным документам, в которых фиксируются итоги такой оценки.

Нормы уголовного закона необходимы следователю (дознавателю и др.) для оценки сведений с точки зрения их относимости, потому что обстоятельства, подлежащие доказыванию, в конкретном уголовном процессе тесно связаны с признаками соответствующего состава преступления. При оценке относимости сведений часто учитываются нормы других, помимо уголовного и уголовно-процессуального, отраслей права, раскрывающие содержание бланкетных диспозиций статей уголовного закона (правил изготовления и использования государственных пробирных клейм, норм и правил пожарной безопасности и др.) <41>, а также нормы гражданского права, позволяющие правильно разрешить заявленный гражданский иск.

Нормы иных, помимо уголовного, отраслей права позволят, к примеру, сделать вывод о допустимости некоторых "иных документов" как доказательств.

Оценивая доказательства, должностные лица, осуществляющие уголовный процесс, опираются на свои представления и профессиональные знания о праве, понимание юридического, социального и нравственного содержания правовой системы государства, официальное и научное толкование юридических. Теперь несколько слов скажем о понятии "совесть" в уголовном процессе. Использование законодателем данного термина применительно к оценке доказательств критикуется рядом процессуалистов. Однако, несмотря на данное обстоятельство, рассматриваемое понятие является одним из элементов ч. 1 ст. 17 УПК и поэтому нами не может быть не исследовано.

Совесть - это "чувство нравственной ответственности за свое поведение, поступки" "перед окружающими людьми, обществом". Именно это чувство, по мысли законодателя, должно влиять на правильную оценку доказательств. Учеными оно именуется "нравственно-психологическим элементом", "нравственным критерием" оценки доказательств . Н.П. Кузнецов определяет понятие "совесть" через категорию "способность личности". Он считает, что таковой является "способность личности к моральному самоконтролю", форма "самосознания личности" <48>. Способность не есть чувство. Способность - "умение, а также возможность производить" какие-либо действия <49>. Характеризуя категорию "совесть" через понятие "способность", ученый, сам того не замечая, дозволяет оценивать доказательства без вовлечения в этот процесс чувства нравственной ответственности за принимаемое решение (осуществляемое действие, бездействие). Но не факт, что умеющее что-либо лицо воспользуется своей способностью. Законодатель же в ч. 1 ст. 17 УПК возлагает на следователя (дознавателя и др.) обязанность не иметь способность, а руководствоваться чувством нравственной ответственности перед окружающими людьми, обществом за свои решения и (или) действия (бездействие). Т.Н. Москалькова идет дальше. Она утверждает, что "руководствоваться совестью - значит исходить из чувства нравственной ответственности за действия и решения, принимаемые в ходе уголовно-процессуальной деятельности". Действия и решения могут иметь место и вне доказывания. О совести же как о предусмотренном УПК явлении законодатель упоминает лишь применительно к одному из элементов даже не уголовного процесса, а всего-навсего процесса доказывания. Это не говорит о том, что при осуществлении всех иных процессуальных действий (бездействии) и принятии процессуальных решений следователь (дознаватель и др.) не должен исходить из чувства нравственной ответственности за свои действия (бездействие) и решения. Однако осуществляемое вне оценки доказательств соизмерение собственных действий (бездействия) и принимаемых решений с собственной совестью реализуется вне уголовно-процессуального производства и поэтому не имеет никакого отношения к содержанию ст. 17 УПК.

Законом и совестью следователь (дознаватель и др.) обязан "руководствоваться", то есть "направлять свою деятельность" по оценке доказательств, сообразно закрепленным в законодательстве правовым нормам и чувству нравственной ответственности за результат осуществленной им оценки доказательств. Уголовно-процессуальному законодательству неизвестны правила заранее установленного преимущества одних доказательств (к примеру, признания обвиняемым своей вины, заключения эксперта, вещественного доказательства и т.п.) перед другими, обязательного подтверждения определенных обстоятельств, подлежащих доказыванию, только строго конкретными доказательствами, необходимого количества доказательств для установления наличия фактических оснований принятия процессуальных решений и т.п. Напротив, исходя из буквального толкования формулировки ч. 2 ст. 17 УПК, значимость доказательств может быть установлена только в результате их оценки по правилам, закрепленным в УПК. И последнее, что хотелось бы отметить в связи с отсутствием у доказательств до их проверки и оценки заранее установленной силы. Недопустимо как предвзятое отношение к показаниям сотрудников милиции и военнослужащих по делам о посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа, так и их неоправданная переоценка. Показания этих лиц должны оцениваться судом наравне и в совокупности со всеми иными доказательствами по делу, полученными в установленном законом порядке (ст. 26 Закона РФ "О милиции").

Необходимо исключить случаи некритического отношения суда к представленным материалам расследования, к выводам, содержащимся в обвинительном заключении, а также к дополнительным материалам, полученным в судебном заседании. Важно всегда исходить из требований ч. 2 ст. 17 УПК о том, что никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Язык уголовного судопроизводства

Гарантией соблюдения этого принципа является целый ряд положений, закрепленных в УПК:

- участие защитника в судебном разбирательстве обязательно, если подозреваемый, обвиняемый не владеет языком, на котором ведется производство по уголовному делу (п. 4 ч. 1 ст. 51 УПК);

- приговор излагается на том языке, на котором проводилось судебное разбирательство (ст. 303 УПК);

- если приговор изложен на языке, которым подсудимый не владеет, то переводчик переводит приговор вслух на язык, которым владеет подсудимый, синхронно с провозглашением приговора или после его провозглашения (ч. 2 ст. 310 УПК);

- правовой статус переводчика (см. также комментарий к ст. 59 УПК).

Обвиняемому в переводе на его родной язык или на другой язык, которым он владеет, должны вручаться постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого, обвинительное заключение (п. 2 ч. 4 ст. 47 УПК), а также ряд других следственных документов. Документы должны быть переведены полностью и без ошибок. Под термином "язык" в нашем случае подразумевается членораздельная речь, совокупность слов и форм, с помощью которых участник уголовного судопроизводства выражает свои мысли. Родным языком лица является язык той национальности, к которой он принадлежит, исходя из его собственного заявления. Согласно ч. 1 ст. 26 Конституции РФ каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность. Никто не может быть принужден к определению и указанию своей национальной принадлежности. Лицо может давать показания (объяснения и др.) на родном языке или языке, которым оно владеет. Размещение здесь союза "или" указывает на то, что, во-первых, у лица есть выбор. Во-вторых, что выбрать оно может лишь из двух вариантов: либо говорить на родном языке, либо на другом языке, который не является его родным языком, но которым "оно владеет". В-третьих, если оно выбрало один из языков общения при даче показаний (объяснений и др.), оно должно им пользоваться на протяжении всего хода уголовного процесса. Исключением из этого правила может быть лишь та ситуация, когда следователь (дознаватель и др.), суд (судья) посчитают, что выбранным языком участник явно не владеет, а владеет иным языком. В этом случае, если данное решение не будет противоречить воле лица, язык, на котором оно дает показания (объяснения и др.), может быть заменен. Но следует помнить, что данная замена будет производиться не по решению участника процесса, а лишь с его согласия, по решению должностного лица (органа), в производстве которого находится уголовное дело. Иногда участник уголовного судопроизводства не знает языка той национальности, к которой он принадлежит. В таком случае ему предоставляется возможность давать показания (объяснения и др.) на языке, которым он владеет. Понятие "владеть языком" в коммент. ст. употреблено в значении "знать язык, твердо помнить, как на этом языке следует говорить". Неграмотный человек - тот, кто не умеет читать и (или) писать, - также считается владеющим языком в том смысле этого термина, который употреблен в коммент. ст. и большинстве других статей УПК <57>. С другой стороны, человек, страдающий немотой, даже в том случае, когда он обучен грамоте в совершенстве, не может быть признан лицом, владеющим языком, на котором ведется судопроизводство. Любое ограничение прав обвиняемого, подсудимого, защитника, обусловленное незнанием ими языка, на котором ведется судопроизводство, и необеспечение этим лицам возможности пользоваться в любой стадии процесса родным языком являются нарушением норм уголовно-процессуального закона, которое может повлечь отмену приговора .

Право на обжалование процессуальных действий и решений

Жалоба - это "официальное заявление" о том, что кто-нибудь "действует неправильно" <59>, "с просьбой об устранении" какой-нибудь "несправедливости, неправильности и т.п." <60>. В более узком уголовно-процессуальном смысле жалоба есть обращение в государственный либо иной орган или к должностным лицам по поводу нарушения прав и (или) охраняемых законом интересов конкретного субъекта уголовного процесса.

Законом не предусмотрено общей обязательной структуры жалобы на действия (бездействие, решения), осуществленные в уголовном процессе. Однако в ней рекомендуется отражать следующие сведения:

1) наименование учреждения, должность, а если заявителю известны, то и фамилия, инициалы лица, которому жалоба адресуется;

2) наименование процессуального документа - "жалоба";

3) должность, звание, фамилия, имя и отчество (если гражданскому ответчику они известны) следователя (дознавателя и др.), чьи действие (бездействие) и (или) решение обжалуются;

4) какие именно действие (бездействие) и (или) решение обжалуются (где, когда они имели место и в чем именно выразились);

5) ссылка на статью УПК;

6) процессуальное положение, фамилия, имя, отчество и адрес места жительства лица, которое приносит данную жалобу. Законодатель не требует от участника процесса мотивировать свое утверждение. Тем не менее следует рекомендовать включение в содержание жалобы лица описательно-мотивировочной части. Ее наличие позволит руководителю следственного органа (прокурору, суду), рассматривающему жалобу, принять по ней законное и обоснованное решение. Но даже в случае отсутствия в жалобе обоснования сделанных заявителем выводов о незаконности тех или иных действий (бездействия, решений) жалоба должна быть принята и по ней должно быть вынесено решение. Субъект может обжаловать как отдельно взятое единичное действие (бездействие, решение), так и несколько действий (решений) одновременно. Обжалованы могут быть как часть процессуального действия - элемент, к примеру, следственного действия, так и все действие в целом. Под обжалуемым действием здесь понимается любое осуществленное во временной промежуток, в рамках которого производится уголовно-процессуальная деятельность, телодвижение следователя (дознавателя и др.), прокурора и (или) суда (судьи), которое, по мнению заявителя, следователь (дознаватель и др.) и (или) суд (судья) делать были не вправе. Под бездействием понимается невыполнение следователем (дознавателем и др.), прокурором и (или) судом (судьей) одной (нескольких) возложенной на него обязанности, которую он мог выполнить. Применительно к характеристике предмета обжалования хотелось бы уточнить также следующее. "Право не регулирует мысли, чувства, рефлекторные действия человека, инстинктивные проявления, так как не в состоянии предопределить и контролировать их направленность". Именно поэтому обжалование мыслей, чувств, рефлекторных действий и инстинктивных проявлений следователя (дознавателя и др.), прокурора, судьи не может иметь ни для последнего, ни для хода всего предварительного расследования негативных последствий. Однако сказать, что участником уголовного процесса таковые не могут быть обжалованы, было бы неправильным. Вовлеченное в сферу уголовного процесса лицо не обязано быть правоведом. И ему могут быть неизвестны указанные юридические тонкости. Уже только поэтому законодатель оставляет за ним право обжалования любых (если применительно к указанному субъекту нет специальных ограничений предмета обжалования) исходящих от следователя (дознавателя и др.), прокурора, суда (судьи) явлений, хотя и называет их действиями (бездействием) и решениями. А компетентный рассматривать жалобу орган (должностное лицо) уже сам разберется, как с точки зрения закона жалоба должна быть разрешена. И еще один важный момент. Обжалованию подлежит как одно действие и (или) одно бездействие, так и всего-навсего решение. В одной жалобе данные три составляющие могут быть в любых пропорциях, лишь бы жалоба была принесена уполномоченным на то лицом. Жалобы приносятся в порядке, предусмотренном статьями главы 16 УПК. Обжалованы могут быть также незаконные (необоснованные) действия (бездействие) и (или) решения следователя-криминалиста, органа дознания и (или) начальника органа дознания, а равно начальника подразделения дознания. Необходимо тщательно изучать каждую жалобу, поданную в порядке надзора, недопустим отказ в истребовании дел, если содержащиеся в жалобе доводы не опровергаются доказательствами, приведенными в судебных документах, либо когда сами судебные решения вызывают сомнение в их законности и обоснованности. Верховный Суд РФ требует при вынесении постановления об отказе в удовлетворении надзорных жалобы или представления привести аргументированные ответы на все доводы, в которых оспариваются законность, обоснованность и справедливость судебного решения, и изложить мотивы, по которым эти доводы признаются несущественными. С учетом конституционных гарантий судебной защиты любых прав граждан заинтересованное лицо вправе обратиться в суд по поводу нарушения его прав в сфере применения норм уголовно-процессуального права. Однако такие жалобы не могут рассматриваться по правилам гражданского судопроизводства.