XXV. Стилистический анализ хоровой партитуры

3. Исполнительский стиль

Г.Нейгауз в свойственном ему полушутливом тоне пишет по поводу исполнительского стиля: "По-моему, есть 4 вида стиля исполнения".

Первый – никакого стиля: Бах исполняется "с чувством" как Шопен или Фильд; Бетховен – сухо и деловито как Клементи; Брамс – порывисто и с эротизмом как Скрябин или с листовским пафосом; Скрябин – салонно как Рябиков или Аренский, Моцарт - как старая дева и т.д.

Второй – исполнение "морговое": исполнитель так стеснен "сводом законов" (часто воображаемых), так старательно "соблюдает стиль", так доктринерски уверен, что можно играть только так и никак иначе, так старательно показывает, что автор "старый" (если это, не дай Бог, Гайдн или Моцарт), что, в конце концов, бедный автор умирает на глазах у огорченного слушателя, и ничего, кроме трупного запаха, от него не остается.

Третий вид, который прошу никак не смешивать с предыдущими, - исполнение музейное, на основе тончайшего и благоговейного знания того, как исполнялись и звучали вещи в эпоху их возникновения, например, исполнение Бранденбургского концерта с небольшим, времен Баха, оркестром и на клавесине со строгим соблюдением всех тогдашних правил исполнения (ансамбль Штросса, Ванда Ландовская с ее клавесином; для полноты было бы желательно, чтобы публика в зале сидела в костюмах эпохи: париках, жабо, коротких штанах, туфлях с пряжками и чтобы зал освещался не электричеством, а восковыми свечами).

Четвертый вид, наконец, - исполнение, озаренное "проникающими лучами" интуиции, вдохновения; исполнение "современное", живое, но насыщенное не показной эрудицией; исполнение, дышащее любовью к автору, диктующей богатство и разнообразие технических приемов под лозунгом: "Автор умер, но дело его живо!" или "Автор умер, но музыка его жива!", если же автор жив, - под лозунгом: "И будет жить еще в далеком будущем".

Ясно, что виды 1 и 2 отпадают: первый из-за глупости, незрелости и молодости, второй номер – из-за старости, перезрелости и глупости.

Остаются: № 4, бесспорно, самый лучший, № 3 – в виде ценного, весьма ценного приложения к нему … Верным для меня остается одно: стиль, хороший стиль – это правда, истина".

В чем же конкретно проявляется индивидуальный исполнительский стиль? Прежде всего, в различном понимании и чувствовании исполняемой музыки и в различном способе ее передачи, хотя определяется различие исполнительской индивидуальности специфической, психологической и душевной организации личности, характера, мышления, эмоционального склада артиста. Исследователи исполнительства выделяют, таким образом, три основных исполнительских стиля: классический, романтический и лирико-интеллектуальный.

Классический стиль исполнения характеризуется особым вниманием к точности текста, метрической строгостью и четкостью, отчетливым обозначением тяжелых долей тактов. Объективная логика определяет у исполнителя классического типа место и значение каждой детали, диктует строжайшее единство темпа, исключает какой бы то ни было субъективизм прочтения текста. Отметим кстати, что этот тип хормейстеров встречается довольно часто, что связано в большей степени с подчас печальной практикой подготовки из студентов - "хоровиков" не музыкантов-художников, а своего рода "руководителей-мастеровых", умеющих мелодически грамотно "настроить" хоровой "инструмент" и правильно выучить с хором нотный текст произведений.

Прямой противоположностью классическому стилю является романтический стиль исполнения. Представители этого стиля исходят не из нотных знаков, а их образных ассоциаций, рожденных текстом; не из конструктивных деталей, а из поэтической картины. Исполнитель-романтик вдохновляется поэтическими ассоциациями. Прелесть отдельного звучания, красота и трогательность отдельного эпизода имеют для него такую притягательную силу, что ради них из внезапного импульса он способен изменить непрерывное движение, ради мерности которого "классик" пожертвует самым очаровательным эпизодом. "Романтик", покоряя публику цельностью, жизненностью, эмоциональной насыщенностью своей трактовки, заставляет ценить не ее правильность, а ее убедительность. Но для такого воздействия артист должен обладать действительно яркой индивидуальностью, незаурядной, стихийной, творческой силой. Иначе исполнение в "романтическом стиле" таит в себе опасность дилетантизма, подобно тому, как внешнее подражание исполнителю – "классику" – опасность ремесленника.

Между этими полярными стилями стоит стиль, за которым последнее время закрепилось название "лирический интеллектуализм". Этот стиль в равной мере отрицает романтическую приблизительность и классическую педантичность, статическую объективность и экстатический субъективизм. Вместе с тем, определение "лирический интеллектуализм" подчеркивает доминантное преобладание в данном стиле интеллектуального фактора, который в большей мере вытесняет органичные для романтического исполнения эмоциональность и стихийность, опирающиеся, главным образом, на интуицию.

В интерпретациях лучших представителей этого стиля, таких, как Бузони, Рихтер, Гульд, почти нет места безотчетному, стихийному, подсказанному только интуицией, взято много найденного, открытого, постигнутого. Их трактовки – результат "вживания" в автора, результат работы художественного воображения, опирающегося на знание.