Глава I. Фауст и дьявол: характер взаимоотношений

Образ дьявола в «народной книге» во многом соответствует точке зрения Лютера на природу и свойства нечистой силы: во-первых, это постоянные искушения злых духов, при чем не только в помыслах, но и вполне реально: так дьявол может сулить золото, земные наслаждения и прочие радости, что является даже большим соблазном, чем богохульные мысли. Еще одно важное свойство дьявола – он умен, образован, «весьма учен и имеет большой опыт», особенно в искусстве черной магии: например, насылать наваждения, вызывать призраков, предсказывать будущее. Именно доступом к высшим знаниям Фауст оказался соблазнен дьяволом, который обещал ему рассказать об устройстве мироздания, о зарождении мира, а также поделиться своими знаниями в области черной магии (нигромантии).

Интересно рассмотреть, как, в каком обличии, и с каким «сопровождением» впервые предстает дьявол перед Фаустом. Первым делом появляется звуковой образ черта – это сильнейший грохот, от которого «деревья до земли гнулись»²⁶. Затем раздалась стрельба, в ночи вспыхнул свет, послышались звуки (но уже приятные), пение, и все это завершилось танцами и турнирами – своеобразный бал у сатаны. Чтобы еще сильнее запугать Фауста, черт насылает на него «грифа или дракона», а затем с неба упала звезда, превратившаяся в огненный шар, который в свою очередь преобразился в «огненного человека». Вскоре этот дьявол обратился в серого монаха. Здесь стоит отметить, что нечистой силе свойственна способность насылать на человека видения, наваждения, не только визуальные, но и звуковые. И в дальнейшем почти каждое появление злых духов будет сопровождаться такими зрелищными «представлениями»: в некоторых случаях они имели целью напугать зрителя, а иногда – развлечь²⁷.

По всей легенде часто злой дух является в образе монаха (и даже сам Фауст просит его явиться в обличье францисканца) – такой выбор «земной» формы может быть определен тем, что монах – некоторая противоположность черта, и его никто не заподозрит в связи с нечистой силой. Также в этом устраивают и элемент противостояния католиков и лютеран: автор, будучи протестантом, привязывая образ дьявола к облику монаха, лишний раз подчеркивает праздность, развратность и греховность католической церкви и ее представителей. В пользу этой догадки можно вспомнить крайне нелестное описание папского дворца и самого главы католической церкви во время путешествия Фауста.

В исследовании вопроса о презентации нечистой силы, ее проявлениях среди людей важен эпизод, в котором описывается приход всех адских духов (включая самых главных) к Фаусту²⁸. Все духи явились в образах «неразумных зверей», семеро дьяволов явились в устрашающих образах, соединяющих в себе элементы различных животных: медведя, дракона, белки, собаки, змея, птицы и т.д. В таком же виде они и существовали в аду, но там они были еще более страшные. Такое зооморфное описание дьяволов и демонов характерно для «народного богословия» - священные тексты крайне скупо рассказывают о внешнем виде представителей нечистой силы.

В «народной книге» о Фаусте довольно подробно описано царство «адского бога», которое строится как зеркальное отражение и Царству Небесному, и земному правлению государей²⁹. Ад представляет собой кромешную тьму, где нет ничего, кроме «тумана, огня, серы, смолы и других зловоний». Пространство это настолько необъятно, что сам Мефостофель не совсем знает, как он устроен³⁰. Злой дух, вызванный Фаустом, состоял во власти Люцифера – одного из четырех «верховных» дьяволов, государем Легиона. Люциферу подчинено множество демонов, которые составляют его войско: отношения между дьяволом и демонами, злыми духами соответствуют «земной» модели «господин – слуга»; так, Мефостофель не может исполнить желания Фауста, ему требуется позволение адского бога³¹. Когда черт явился к Фаусту в третий раз, ему уже разрешили войти в сделку с чернокнижником, желающим «быть не человеком, а воплощенным дьяволом или частью его». Заключив сделку, Фауст отрекся от христианской вере, стал ей враждебен, и тем самым приобщился к нечистой силе – «стал дьяволом или частью его», и стал вести себя соответствующе.

В рамках черной магии в средние века считалось возможным вступить в контакт с нечистой силой посредством исполнения определенных ритуальных действий: «некоторые волшебные слова, фигуры, письмена и заклятия, чтобы вызвать тем самым черта»³². Чтобы заклясть дьявола, Фаусту необходимо было выйти ночью в лес на перекресток четырех дорог: эти категории, можно предположить, составляют особый магический «хронотоп», необходимый для установления контакта с местом обитания нечистых сил. Так, например, церковь, могила святого или место хранения реликвий и мощей являются своеобразными «порталами», через которые происходит теофания или иерофания³³: господь общается с людьми посредством чуда, видений и снов (однако топография божественных явлений ни в коем случае не ограничивается этими местами – они лишь являются наиболее благоприятными и способствующими общению Бога и человека). Для черной магии, система которой диаметрально противоположна божественной, тоже выделяется особая география, пространство перестает быть однородно-нейтральным.

Дьявол же прямо издевается над попыткой Фауста вызвать нечистую силу: «посмеялся дьявол в кулак и показал Фаусту зад». Такая оценка, возможно, говорит об изменении мистической парадигмы: если в средневековье общение с дьяволом было возможно такими почти языческими и сугубо иррациональными способами, то автору «народной книги», человеку эпохи Возрождения, они кажутся смешными и нелепыми, хотя вера в дьявола, несомненно, была сильна в XVI веке.

Важнейшим моментом, определяющим отношения Фауста и нечистой силы, является заключенный договор, причем обе стороны выдвигают некие условия³⁴. Всей процедуре придается вполне обыденный характер: договор состоит из обоюдных требований сторон, подписан и заверен Фаустом; в довершение, с договора была снята копия – создается полная иллюзия юридически-правового оформления акта. Однако с этой деловой процедурой соседствуют исключительно дьявольские атрибуты: Фауст пишет это письмо своей кровью из проделанной раны на левой руке. Эти мелкие детали, сопутствующие оформлению договора, соединяют в себе противоречивые модели: обыденность и рациональность с одной стороны, и совершенно дьявольский и иррациональный характер самого договора. Также и Фауст с невероятной легкостью и упорством решается на заключение договора с дьяволом, несмотря даже на предупреждения злого духа о дальнейшей судьбе всех грешников³⁵.

В дальнейшем «общении» Фауста и Мефостофиля именно этот договор будет определять их отношения, что позволительно делать злому духу, а о чем и стоит умолчать. Однако, несмотря на то, что нечистая сила обещалась служить Фаусту и исполнять все его желания, некоторые материи и темы неприкасаемы, о них не может поведать Мефостофель герою. Также договор часто нарушается лживым сатаной – он не всегда рассказывает правду (хотя обязался), так как по природе своей нечистая сила враждебна правде. В критический момент, когда старец пытался уверить Фауста покаяться и вернуться в лоно церкви³⁶, и почти убедил Фауста, что тот даже задумался о расторжении договора с дьяволом, злой дух не теряет времени и просит Фауста вторично заключить договор, тем самым уже полностью отвратив его от раскаяния.