44. Инфляционный потенциал советской экономики

Высокая открытая инфляция сопровождает российское общество на протяжении всего периода его рыночной трансформации. Накануне «прыжка в рынок» в русле шоковой терапии в отечественной теории господствовало предположение, что имеющихся знаний об этом атрибуте рыночной системы окажется достаточно для понимания причин роста цен и в переходный период. Однако накопленный к настоящему моменту опыт свидетельствует о том, что специфика российской экономики оказалась столь значимой, что для объяснения причин ценоповышающих процессов в ее структуре требуются специальные исследования, выходящие за рамки традиционных представлений о природе инфляции.

При этом одним из наиболее дискуссионных остается вопрос: является ли переход к рыночной экономике причиной ускорения инфляции или же свое реальное воплощение получает здесь накопленный ранее инфляционный потенциал. Если принять последний ответ, то главным фактором российской инфляции следует считать стремление властей сохранить вплоть до конца ХХ в. без сколько-нибудь радикального реформирования экономическую систему, неуклонно теря­ющую свои конкурентные преимущества и хронически больную скрытой инфляцией. Если же отдавать первенство первому ответу, то инфляция вызвана к жизни субъективными просчетами регулирования национальной экономики в период ее рыночной трансформации. Думается, что для объяснения природы российской инфляции на современном этапе вполне применимы и то, и другое объяснение. Перечислим пять инфляционных факторов, имеющих корни в прошлом отечественной экономики

1) диспропорциональность между отраслями и секторами экономики;

2) неконтролируемый рост доходов населения;

3) наличие в советской экономике мощного потенциала подавленной инфляции;

4) затратный характер советской экономики;

5) всесторонняя монополизация планово-регулируемой экономики.­

Рассмотрим инфляционные факторы подробнее.

Уникальная диспропорциональность между отраслями и секторами экономики, связанная с деформацией рыночных механизмов, длительным функционированием системы директивного централизованного планирования, которая приводила к нарушению сбалансированности товарных и денежных потоков. К важнейшим структурным анома­лиям, порожденным индустриализацией 1930-х гг. и выступавших материальной основой инфляционного процесса, относится несоответствие между раздутым инвестиционным и весьма скромным по размерам потребительским секторами отечественной экономики. Несбалансированность потребительского рынка еще больше подрывала чрезмерная доля военных расходов в ВВП, вызванная последствиями Второй мировой войны и последующей гонкой вооружений. Лишенная возможности (из-за деформации делового цикла со стороны государства) быстро перестраивать свою структуру, советская экономика в послевоенное время продолжала наращивать выпуск оборонной продукции, функционируя и в мирный период своей истории фактически в режиме военного времени. Такое гигантское отвлечение производственных ресурсов от решения задач насыщения потребитель­ского рынка, проявлявшееся вначале в форме тотального товарного дефицита, в переходный период закономерно вылилось в трансформацию инфляции спроса из подавленной ее формы в открытую. В этом смысле инфляция выступает в качестве одного из важнейших проявлений острого кризиса планово-регулируемой экономики в России, который обозначился на рубеже 1980–1990-х гг.

Неконтролируемый рост доходов населения. Макроэкономиче­ские диспропорции не обязательно приводят к повышению общего уровня цен. Теоретически равновесие спроса и предложения потребительских благ может достигаться здесь за счет жесткого регулирования государством роста заработной платы и других доходов населения, как это было, например, в 1947–1954 гг. Однако с 1955 г. в нашей стране из-за постепенного ослабления ограничений на увеличение доходов граждан усилился товар­ный дефицит, а с 1965 г. на отечественных хозрасчетных предприятиях стали формироваться так называ­емые фонды экономического стимулирования (в том числе фонды материального поощрения), в результате чего заработная плата начала повышаться вне строгой зависимости от прироста производительности труда. На общегосударственном уровне в этот период составлялись директивные планы роста благосостояния населения, выполнение и пере­выполнение которых достигалось в немалой степени за счет бюджетных средств. В результате к дисбалансам реального сектора добавлялись финансовые перекосы, выражающиеся в нарастающем дефиците государственного бюджета. Традиционно финансируемый за счет денежной эмиссии бюджетный дефицит укреплял монетарные факторы грядущей инфляции. В годы перестройки достоянием гласности стал тщательно скрывавшийся ранее факт весьма невысокого уровня жизни в СССР. В условиях демократизации общества это повлекло за собой взрывное наращивание потребительских амбиций населения и массовые требования трудовых коллективов повысить заработную плату. В стране начался стихийный отход от традиционно невысокого удельного веса личных доходов россиян в ВВП.

В конце 1980 – начале 1990-х гг. в советской экономике были фактически сняты послед­ние барьеры роста номинальных доходов физических лиц: их ограни­чение как социально опасная мера почти не применялось. Робкие попыт­ки властей ослабить остроту надвигающейся инфляции посредством частичной денежной реформы, налогового сдерживания динамики заработной платы и административного реформирования ценообразования оказались попросту безуспешными. Резкому увеличению доходов во многом способствовало искусственное занижение Госбанком процентной ставки за предоставляемые реальному сектору кредиты, которое порождало экономически необоснованную экспансию (массо­вую выдачу дешевых и вовсе беспроцентных кредитов неэффективным­ предприятиям) с ее неизбежными инфляционными последствиями. Парадоксально, но даже падение объема производства, обозначивше­еся с 1990 г., не сопровождалось, вопреки закономерностям формирующегося рыночного хозяйства, уменьшением заработков работников многих предприятий и особенно их руководителей, что сопровождалось раскручиванием спирали «цены – заработная плата – издержки производства – цены».

Препятствием на пути нейтрализации инфляционных последствий данной спирали выступал тот факт, что в переходной экономике далеко не сразу складывается естественное для развитого рынка противоборство интересов работодателей и наемных работников. Отношения собственности еще не были четко определены, поэтому заработная плата рассматривалась общественным сознанием прежде всего как доход, но не как часть производственных издержек. В связи с этим ценоповышающее движение, как правило, длительное время не наталкивалось на сопротивление работодателей, призванных в рыночной среде заботиться о производственном накоплении, а значит, о разумной экономии своих затрат на оплату труда.­ В результате неизбежный конфликт между накоплением и потреблением в системе воспроизводства разрешался в пользу последнего. Это позволяет утверждать, что в 1960–начале 1990-х гг. в нашей стране сформировался самоподдерживающийся, устойчивый механизм повышения денежных доходов, не зависящий от динамики производительности труда и закономерно ввергав­ший национальную экономику в инфляцию и спроса, и предложения.

Наличие в советской экономике мощного потенциала подавленной инфляции (так называемого инфляционного навеса), которая как и инфляция открытая может быть условно разделена на инфляцию спроса и предложения. Инфляция со стороны спроса выглядит довольно однородной, будучи порожденной многолетним превышением спроса над предложением на товарных рынках, т.е. явлением хронического товарного дефицита. В СССР безраздельно господствовала концепция ценообразования, которая состояла в установлении «потолка» цен на большинство потребительских товаров и услуг и дотировании их реализации из государственного бюджета. Именно уровень цен, заведомо более низкий по сравнению с ценами равновесия, а вовсе не малый объем производства товаров народного потребления, выступал главной причиной острого товарного дефицита. Такая ценовая стратегия­ закономерно формировала дефицитные ожидания населения и делала взлет цен вслед за их либерализацией неотвратимым. Ценовой скачок был неизбежен и по причине существования достаточно обширной группы состоятельных покупателей, готовых заплатить сколь-угодно высокую цену за ранее отсутствовавшие в свободной продаже товары. Инфляция со стороны предложения складывается по меньшей мере из двух компонентов. Одним из них выступает факт традиционного для советской экономики колоссального несоответствия структуры внутренних цен ценовой структуре мирового рынка. В то время как цены на некоторые потребительские товары (из категории товаров «не первой необходимости») были довольно высокими, такие инвестиционные блага, как топливо и сырье, продавались предприятиям нашей вполне обеспеченной природными ресурсами страны по явно заниженным ценам. Это объяснялось стремлением государства через механизм подобных скрытых дотаций поддержать в целом невысокую конкурентоспособность обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства. Неизбежное же при переходе к более открытой рыночной экономике приближение внутренних ценовых пропорций к пропорциям мирового рынка, форсированно протекавшее в России в 1992–1993 гг., предопре­деляло резкий взлет цен, прежде всего в топливно-энергетическом комп­лексе, а через адекватный рост издержек производства – и на продукцию всех отраслей, потребляющих данные промежуточные блага. Второй компонент подавленной инфляции предложения вызван преобладанием неконкурентоспособной продукции, качественные параметры которой, а также уровень связанных с ее созданием затрат делали неизбежным глубокий спад производства в данном сегменте национальной экономики сразу же вслед за попытками ее интеграции во всемирное хозяйство и появлением на внутреннем рынке зарубежных аналогов.

Таким образом, осуществленная в 1992 г. правительством Е.Т. Гайдара смена господствующей концепции ценообразования лишь перевела ранее накопленный в обществе инфляционный потенциал в русло­ открытой инфляции. Правда, генетически присущая планово-регулируемой экономике скрытая инфляция еще длительное время сохранялась в России и в период перехода ее к экономике рыночной. Так, искусственное занижение темпов инфляционного роста цен до­стигалось здесь посредством накопления правительством огромных долгов по заработной плате и социальным выплатам, а также путем насильственного сжатия денежной массы, находящейся в обращении, «пирамидой» государственных ценных бумаг. Отдаляя во времени проявление истинных масштабов обесценения денежной единицы, такая­ отложенная инфляция предопределяла неотвратимость дальнейшего взрывного сокращения реальных доходов россиян в результате валютно-финансового кризиса 1998 г.

Чрезвычайно затратный характер советской экономики, глубинные причины которого заключались в отсутствии развитых рыночных отношений и жесткой конкурентной борьбы, а также в нарастающем технологическом отставании страны. Экономика России и по сей день отличается чрезвычайно завышенными капитало-, материало- и трудоемкостью создаваемого в ней ВВП и невысоким качественным наполнением последнего. Один лишь металлургический комплекс поглощает сегодня 32% промышленной электроэнергии, 25% природного газа, 10% нефти и 20% объема железнодорожных перевозок¹⁵⁰. Особенно велико отставание по показателю энергоемкости, которая остается едва ли не рекордной, превышая в 3–4 раза среднемировой уровень. Это связано не только с использованием энергорасточительных технологий (особенно в ЖКХ), но и с суровым климатом,­ требующим масштабных вложений в отопление жилых и производственных помещений, утяжеленной структурой национального хозяйства (т.е. с высокой долей добывающих отраслей и тяжелого машиностроения), а также с огромными просторами страны, предполагающими завышенный по общемировым меркам уровень транспортных рас­ходов на единицу произведенной продукции, которые выше чем в США в 6 раз­ и чем в Китае – в 4,5 раза¹⁵¹. Да и само дорожное строительство стало непозволительно дорогим (в том числе из-за неэффективности и коррупционности государственного управления). Так, 1 км проектируемой автотрассы Москва – Санкт-Петербург оценивается сейчас в 29,3 млн дол., тогда как строительство дороги соответствующего качества во Франции обходится в 10,0 млн дол., а в Китае – в 6,25 млн. дол.¹⁵² Немаловажным фактором непозволи­тельно высокой трудоемкости выступал характерный для экономики планового типа завышенный уровень занятости населения, без учета целесообразности существования в каждой стране некоего естественного уровня безработицы. Воспроизводя столь же завышенный по сравнению с достигнутой производительностью труда уровень за­работной платы работников, сверхзанятость через рост издержек производства и удорожание конечной продукции в немалой степени провоцировала (и продолжает провоцировать) развертывание инфляции. Между тем в отечественной литературе сложилось крайне упроща­ющее реальную действительность представление о чрезвычайной дешевизне российской рабочей силы, рассматриваемой в качестве чуть ли не важнейшего конкурентного преимущества Российской Федерации. Оцениваемая по текущему валютному курсу, оплата труда россий­ских работников действительно невысока. Однако если пересчитать за­работ­ную плату по паритету покупательной способности, то ее соотношение с производительностью труда россиян в 5 раз хуже существующего в целом ряде стран уровня. К тому же оцениваемый экспертными методами уровень трудовой дисциплины в стране втрое ниже максимального.

Сознательно взращенная в недрах планово-регулируемой экономики (и сохранившаяся в переходный период) ее всесторонняя монополизация. Например, 89% продукции машиностроения в конце 1980-х гг. выпускалось всего на одном–трех предприятиях, а свыше 1100 советских предприятий выступали чистыми монополистами в своей отрасли.­ В этих условиях расширение самостоятельности фирм и отход от директивного ценообразования не могли не вызвать неуправля­емых инфляционных процессов. На ускоряющий инфляционные процессы со стороны совокупного спроса уровень дефицита бюджета, масштабы кредитной экспансии в принципе еще можно как-то воздействовать инструментами ограничительной экономической политики. Инфляцию же издержек, порождаемую монополистами-фирмами, остановить такими инструментами невозможно: и высокий налог, и высокий процент за кредит они успешно перекладывают через повышение цен на потребителей – вплоть до полного исчерпания платежеспособного спроса. Так что либерализация цен превращала отечественные монополии в полновластных хозяев деформированного ими рынка: нормой стало произвольное установление цен производителями, их поднятие до небес.­ Не имея представлений о принципах рыночного ценообразования и не учитывая эластичность спроса, многие предприятия пере­оцени­ли возможности роста цен, необходимого для достижения баланса­ спроса и предложения, – с неизбежным в этом случае затовариванием искусственно ввергаемой в кризис перепроизводства экономики. Так, одна из ключевых отраслей национального хозяйства – нефтяная промышленность – контролируется десятком крупных компаний, которые имеют возможность проведения согласованной ценовой политики. В результате внутренняя цена нефти утрачивает сколько-нибудь тесную связь с динамикой затрат на ее добычу и транспортировку. Потеря объективной основы всякой цены наглядно проявилась, например, в пятикратном повышении цены сырой нефти в конце 1998–начале 1999 г., когда нефтяные «короли» решили переложить свои инфля­ционные ожидания на потребителей данного стратегического сырья, и в ее резком падении в начале 2002 г., когда в стране скопились чрезмерные нефтяные запасы из-за ограничения экспорта по соглашению с Организацией стран–экспортеров нефти (ОПЕК).

Как видим, в роли хозяев рынка в нашей стране выступали не только РАО «Газпром» (контролирующее после развала СССР 85% внутреннего газового рынка), РАО «ЕЭС России» (осуществляющее контроль над 90% потребителей электроэнергии) и другие естественные монополисты. Многие рынки­ в современной России (например, черных и цветных металлов, нефтедобычи) являются по своей сути олигополистическими, и в случае за­ключения картельных соглашений функционирующие здесь предприятия превращаются в подлинных монополистов, взвинчивающих цены. Кроме того, в развитии инфляционных процессов велика роль краевых, областных монополий, подавляющих конкурентов с помощью местных властей. Наконец, инфляция в российской экономике в неко­то­рой степени обусловлена и монополизмом профсоюзов (во всяком случае, в отдельных базовых отраслях промышленности). Еще задолго до этапа рыночной трансформации в сферу социально-трудовых отношений глубокие корни пустила демократизация, и монополисты-профсоюзы (горняков, авиадиспетчеров, железнодорожников и др.) периодически выдвигали требования типа «рыночным ценам – рыноч­ную заработную плату», раскручивая тем самым одну из важнейших разновидностей инфляционной спирали.

Таким образом, инфляционные процессы так или иначе присутствовали в отечественной экономике на протяжении всего периода ее развития в рамках планово-регулируемой системы, хотя и протекали преимущественно в скрытой, подавленной форме. По завершении семи­летнего периода после проведения денежной реформы 1947 г. – а именно с 1955 г. инфляция (уже свыше 50 лет подряд) неизменно сопровождает хозяйственную эволюцию нашего общества. Только за период 1960–1988 гг. реальная покупательная способность рубля сократилась в 2,5 раза. Причем для советской экономики преоблада­ющей являлась инфляция спроса. Это было связано с тем, что функция эмиссии бумажных денег находилась в компетенции исполнительной власти,­ которая стремилась всемерно удешевлять кредиты для поддержания экономического роста. Заработная плата и цены на другие производственные ресурсы жестко регламентировались государством, поэтому инфляция издержек была представлена лишь в весьма специфических формах: предприятия либо не желали производить относительно более дешевую продукцию, либо ее качество ухудшалось без адекватного снижения цены.