29. Целевой ориентир рыночной трансформации российской экономики.

Существенным дефектом теории и практики целеполагания в нашей стране выступает тот факт, что с самого начала рыночной трансформации не был поставлен вопрос о самом типе формирующейся здесь национальной экономики, ее месте в спектре альтернативных вариантов экономических систем. Речь шла в основном о необходимости становления в России рыночных отношений – при игнорировании общеизвестного тезиса о том, что в современном мире, от Северной Америки до африканских стран, представлены самые различные, весьма причудливые модели национального хозяйства, опирающегося на более или менее развитые рыночные отношения. Поэтому явно не случайным является отсутствие у политического руководства страны четкой, сколько-нибудь развернутой в своих деталях стратегии грядущих социально-экономических преобразований. Те коррективы в курсе радикальных реформ, которые были осуществлены российскими властями в первом десятилетии ХХI в., конечно же, существенно затормозили действие сформировавшегося в 1990-е гг. механизма разрушения экономического потенциала Российской Федерации. Однако противодействие этому механизму не сопровождалось созданием нового целевого ориентира рыночной трансформации нашего общества и разработкой совокупности инструментов его внедрения в хозяйственную жизнь.

Определяя облик будущего российской экономики, можно руководствоваться двумя сложившимися в мировой науке методологическими подходами к классификации экономических систем:

1. Формационный подход (первобытнообщинный, рабовладельческий строй, феодализм, капитализм, социализм), реализация которого позволила К. Марксу выдвинуть прогностическую гипотезу о грядущей смене капитализма социализмом. Фактически в рамках этой классификации представлена не альтернативность экономических систем, сосуществующих одновременно, а концепция их последовательного перехода одна в другую. Более того, альтернативность в значительной мере здесь отвергается постулатом о непосредственной детерминации экономической системы уровнем развития производительных сил, а значит, и невозможностью для людей сознательно выбирать ту или иную форму социально-экономического устройства общества.

2. Общецивилизационный подход, согласно которому в ходе своей эволюции человеческое общество проходит стадии доиндустриального, индустриального и постиндустриального развития. Если опираться на этот методологический принцип, то следует признать, что глобальным целевым ориентиром России является переход от индустриального к постиндустриальному обществу.⁷⁴ Для этого явно недостаточно одного лишь преодоления трансформационного спада и становления развитых рыночных отношений. Многие проводимые сегодня в России реформы – естественных монополий, пенсионной системы, здравоохранения, образования, госсектора в целом (отвлекаясь от явных дефектов самого механизма их реализации) – уже не преследуют своей целью переход к рыночной экономике, а являются ответом нашего общества на вызовы постиндустриального развития.

Традиционно руководствуясь формационным подходом, многие отечественные ученые в качестве целевого ориентира трансформации национальной экономики рассматривают экономическую систему капитализма, т. е. свободную рыночную экономику со всеми ее плюсами и минусами. Большинство специалистов признают данный вариант гораздо более предпочтительным по сравнению с возвратом к социалистической системе, поскольку в России не решены еще проблемы, исторически решаемые обществом на путях его всесторонней капитализации (проблемы повышения благосостояния населения, мотивации работников, развития инфраструктуры, демократических институтов и т.д.). К тому же российское общество явно все дальше и дальше уходит от социализма: решительно устранены монополия государственной собственности, директивное народнохозяйственное планирование, все менее доступными для широких масс населения становятся социальные формы удовлетворения его потребностей в услугах образования, здравоохранения и т. д. Поэтому рост социального неравенства и усиление дифференциации доходов Е. Балацкий рассматривает в качестве проявлений «капитализации российской экономики».⁷⁵ Между тем подобное целеполагание в немалой степени объясняет парадокс российской действительности: всеобщий энтузиазм, вызванный разрушением прежней общественной системы, быстро сменился разочарованием уже на начальных этапах ее замены на другую. Причины этого – не только обнаружившиеся трудности перехода, но и то, что общественное сознание не получило взамен одного социального идеала другого, сколько-нибудь его удовлетворяющего.

Между тем в мировой науке далеко не все экономисты ставят знак равенства между современными моделями рыночной экономики (к одной из которых начался переход в России) и капитализмом. Так, Я. Тинберген полагал, что России предстоит выбор не между социализмом и капитализмом: «чистого» капитализма сейчас не существует. В отечественной науке значительная часть ученых (Л. Абалкин, В. Радаев, С. Шаталин и др.) также считали, что понятия «капитализм» и «социализм» имеют мало общего с реальностями конца ХХ – начала XXI вв. Что касается капитализма, то он был господствующим типом экономического строя в середине XIX в., во времена К. Маркса. Однако с начала ХХ столетия (особенно после «кейнсианской революции») в мире произошли настолько значительное усиление экономической роли государства и такой прогресс в социальном законодательстве, что бывшие капиталистические страны стали смешанными обществами. И если изначально содержание термина «смешанная экономика» включало смешение в одном «коктейле» разнообразных форм собственности, наличие в стране значительного (но не преобладающего по сравнению с частным) государственного сектора, то в дальнейшем оно расширилось за счет отражения в нем взаимопроникновения рыночного механизма и государственного регулирования, а также поиска оптимального сочетания интересов частного капитала с интересами обеспечения все большей социальности национальной экономики.

В этих условиях вывод о предопределенности движения современной России только по одному пути – к ничем не ограниченному рынку, необузданному капитализму с безраздельно господствующей частной собственностью и минимальной социальной защищенностью населения – является весьма упрощенным. В настоящее время, уже после прохождения начального этапа переходного периода, границы возможностей нашей страны заметно расширились, что резко повысило роль субъектов государственного регулирования экономики. Альтернатива такова: либо решительный прорыв к постиндустриальному обществу, либо утрата Россией уже в XXI в. самостоятельной роли в мировом хозяйстве и печальная перспектива распада страны. При реализации же благоприятного варианта развития событий (при движении к постиндустриальному типу воспроизводства) российскому обществу придется разрешать и переходные проблемы другого порядка – трансформации планово-регулируемой экономики в современную рыночную. Беспрецедентная сложность ситуации в нашей стране, по мнению Л. Абалкина, «заключается в том, что необходимо решать задачи обоих переходных процессов не последовательно, а одновременно».⁷⁶

Причем само по себе постиндустриальное общество вряд ли может рассматриваться в качестве целевого ориентира трансформации. Характеризуя некий уровень развития производительных сил в стране, данное понятие все же не отражает типа сложившегося в ней на той или иной материальной основе социально-экономического строя. Ясно лишь одно, что системой экономических отношений, адекватной постиндустриальному обществу, может считаться только смешанная экономика, представленная во всем многообразии конкретных форм собственности и механизмов государственного регулирования национального хозяйства.

Впрочем, подобный целевой ориентир затрагивает не самое ближайшее будущее, поскольку в России не создан еще фундамент современной смешанной экономики – сами развитые рыночные отношения. Хотя признание за ней мировым сообществом статуса страны с рыночной экономикой уже состоялось несколько лет тому назад, однако свершилось это более по политическим, чем по экономическим мотивам. Не секрет, что в нашей стране по сей день далеки от формирования те ключевые институты рынка, которые обеспечивают оперативное перемещение материальных, трудовых и финансовых ресурсов между различными отраслями и регионами страны, без чего невозможен устойчивый рост ВВП на рыночной основе.

Следует учитывать и тот факт, что спектр конкретных разновидностей смешанной экономики весьма широк – от социально ориентированной скандинавской модели до либеральной англосаксонской. И какая из этих разнообразных моделей имеет реальный шанс на становление в Российской Федерации в обозримом будущем – ответ на этот вопрос чрезвычайно сложен.