26. Экономика сырьевого государства в современной России: отсутствие

перспектив.

Неуклонный рост доли химико-металлургического и топливно-энергетического комплексов означает, что в России к настоящему времени фактически сформировалась экономика сырьевого государства. Эта хорошо знакомая хозяйственной практике модель имеет чрезвычайно серьезные изъяны. Спецификой экспортно-сырьевой модели является развитие национальной экономики не в качестве целостного народнохозяйственного комплекса, неустанно стремящегося к оптимизации своих межотраслевых пропорций, а как некоего «лоскутного одеяла», состоящего из качественно разнородных сегментов – временно расцветающих одних отраслей и мегаполисов наряду с уходом в тяжелое депрессивное состояние других. К тому же известно, что страна, экспортирующая продукцию отраслей добывающих, способна устойчиво функционировать в таком режиме только в случае высокой эффективности ТЭК по критериям мирового рынка. Между тем по основным показателям (капиталоемкость, уровень текущих издержек, обеспеченность разведанными запасами, условия транспортировки) российский ТЭК заметно уступает своим мировым конкурентам. Правда, это не относится к газовой отрасли. По данным РАО «Газпром» в 2005 г. разведанные (и доказанные) запасы природного газа в нашей стране составляли 47,7 трлн куб.м. (27,9% мировых запасов). При нынешней среднегодовой добыче (заметно сократившейся с 1991 г., что уменьшило долю России с 30 до 22%) в 600 млрд куб. м. этого ценнейшего топлива нам должно хватить на 80 лет. Даже в случае дальнейшего нарастания экспорта газа (в связи с неуклонно увеличивающимся мировым спросом) Россия едва ли может столкнуться здесь с ценовой войной с другими поставщиками энергоносителей, тем более, что в последнее время правительства стран–экспортеров газа ведут разговоры о целесообразности создания газового картеля по типу ОПЕК. Впрочем, и в данной сфере едва ли следует идеализировать ситуацию, когда европейские страны, приобретающие неочищенный российский газ и используя его в качестве ценнейшего сырья для химической промышленности, получают в результате прибыль в несколько раз более высокую, чем их суммарные затраты на поставки природного газа.

А вот по ключевым параметрам нефтедобычи Россия гораздо ближе к добывающим странам, ориентированным на использование этого стратегического сырья на внутреннем рынке, нежели к странам–экспортерам нефти. Ведь известно, что, хотя удельный вес Российской Федерации в мировом ВВП не превышает ныне 2,5–3%, ее доля в потреблении энергии заметно выше и составляет 6%, что свидетельствует не только о крайне непростых территориально-климатических условиях хозяйствования в нашей стране, но и об ее непозволительно высокой энергоемкости. По прогнозам российского правительства к 2020 г. объем промышленного производства в нашей стране увеличится на 90,9%, в то время как добыча сырой нефти – всего на 7,7%.⁶³ И даже если признать реалистичным резкое (в 1,8 раза) сокращение энергоемкости национального продукта, сложно не заметить тот факт, что возможности продления в обозримое будущее курса на экспорт топлива упираются уже сегодня в жесткие материальные ограничения.

При оценке перспектив развития российской экономики в рамках сырьевой модели следует учитывать, что затраты на добычу и транспортировку нефти, скажем, в Ханты-Мансийском автономном округе в 7–8 раз выше, чем в странах Персидского залива.⁶⁴ Топливо, поставляемое в европейские страны, приходится перегонять по трубам, проложенным через зоны вечной мерзлоты, топи и болота. Если даже в территориально протяженной Канаде расстояние от нефтегазовых месторождений до потребляющих это топливо регионов не превышает 1500 км (а в остальных странах оно намного меньше), то в нашей стране оно составляет 2500–4000 км. Поэтому не случайно, как отмечает А. Сидорович, в структуре себестоимости ямальского газа затраты на его транспортировку до территории Германии составляют 58,8%.⁶⁵

По величине доказанных запасов нефти (около 10 млрд т.) Россия занимает лишь седьмое место в мире, отставая от Саудовской Аравии, Ирана, Ирака, Кувейта, ОАЭ и Венесуэлы. Даже если исходить из оптимистических оценок запасов (основанных на засекречивании), при которых Россия все же выходит на второе место, следует учитывать, что преобладающая часть нефтяных ресурсов расположена в крайне неблагоприятных регионах, в то время как коммерчески выгодные запасы российской нефти, скорее всего, истощатся (в том числе из-за хищнической их эксплуатации) приблизительно в 2015–2017 гг.⁶⁶ Тогда построенная в последние годы нефтяная ловушка мнимого благополучия оглушительно захлопнется и отсечет основную часть населения нашей страны от многих нынешних, ставших привычными благ цивилизации. Велика вероятность, что даже в случае сохранения относительно высоких мировых цен на энергоносители сложится достаточно противоречивая ситуация, при которой нефть можно будет добывать и продавать, но разбогатеть на этом уже не удастся.

Да и в гораздо менее отдаленной перспективе нельзя исключать возможности серьезного падения мировых цен на нефть, которое оказывает крайне негативное влияние на финансовую систему России. Вообще, страны с «большой нефтью» отличаются несравненно большей цикличностью своей хозяйственной эволюции, фазы которой отчетливо совпадают с перепадами объективно нестабильных, непредсказуемых нефтяных цен. Если в периоды повышательной ценовой динамики в инвестиционных планах правительства вполне могут появиться излишне амбициозные, неэффективные проекты (типа поворота сибирских рек или строительства туннеля между Чукоткой и Аляской), то при низкой конъюнктуре мировых энергетических рынков властям приходится смиряться с серьезным оголением доходной (а значит, и расходной) части государственного бюджета.

Не случайно в интересах противодействия угрозе подобной дестабилизации отечественной экономики в 2004 г. был создан Стабилизационный фонд Российской Федерации. Он формировался прежде всего за счет дополнительных экспортных пошлин, которые собирались при мировых ценах на нефть сверх определенного уровня (называемого «ценой отсечения» и составлявшего 27 дол. за баррель) а также части налога на добычу полезных ископаемых.⁶⁷ В Стабфонде аккумулировались и ряд других сверхплановых доходов бюджета (образующих его профицит) – за исключением поступлений в виде единого социального налога (ЕСН), который направляется на выплату базовой части трудовой пенсии и поступает в распоряжение Пенсионного фонда Российской Федерации. На конец 2007 г. величина Стабилизационного фонда приблизилась к 4 трлн руб. (т. е. превысила 160 млрд дол.), причем перспективы его дальнейшего раздувания выглядели в тот период весьма благоприятными. Так, по оценке Всемирного банка (впрочем, явно завышенной) к 2030 г. он мог достичь величины в 2,3 трлн дол. Сама необходимость держать в резерве столь масштабные финансовые ресурсы (не допуская их активного участия в решении хозяйственных задач тактического и стратегического характера) – в интересах ослабления зависимости национальной экономики от внешней конъюнктуры – делала сложившуюся в России модель сырьевого государства чрезвычайно уязвимой и сдерживавшей потенциально возможный экономический рост нашей страны.