14 . Переход от рынка продавца к рынку покупателя и структурная перестройка

российской экономики в качестве причин трансформационного спада

В последние десятилетия в рамках транзитологии – довольно молодой научной дисциплины, которая изучает экономику переходного периода (в частности, в работах экономиста венгерского происхождения Я. Корнаи), интенсивно развивается теория «неизбежного кризиса» при трансформации плановой экономики в рыночную. Сторонники теории трансформационного спада склонны считать этот кризис не следствием субъективных просчетов в экономической политике, а некоей объективной закономерностью начального этапа переходной экономики. Такое адаптационное объяснение экономического спада связывает его с неизбежным в период смены типа экономической системы приспособлением отечественных предприятий к изменившейся внешней среде. Рассмотрим закономерные обстоятельства, выступающие основными причинами подобного спада в России.

В ходе рыночной трансформации национальная экономика переходит от рынка продавца к рынку покупателя, движется от ресурсо- к спросоограниченной хозяйственной системе. Иначе говоря, совершается скачок от дефицитной экономики с недостаточным предложением товаров к системе экономических отношений, в которой спрос жестко ограничивает объем выпуска, где кардинальным образом меняются цели деятельности предприятия: на смену производству ради производства приходит производство для удовлетворения платежеспособных потребностей. Качественный сдвиг от характерных для плановой системы ограничений со стороны предложения (когда продукция создается почти независимо от наличия покупателя) к жестким спросовым ограничениям закономерно влечет за собой прекращение производства тех конечных товаров и услуг, которые оказываются невостребованными рынком, например, тракторов, комбайнов, одежды, обуви. И это неминуемо сокращает объем выпуска по всем связанным с ними технологическим цепочкам. Прежние ограничения со стороны предложения вполне могут быть (хотя бы временно) сняты – допустим, раздуванием внешнего долга, за счет которого можно нарастить импорт дефицитных потребительских товаров, ростом продолжительности рабочей недели, освоением целины, увеличением рождаемости и т.п. Но заставить покупателей приобретать продукцию в условиях хронического недостатка их финансовых возможностей попросту невозможно. Исходя из этого, основной причиной экономического кризиса в России признается сжатие совокупного спроса под негативным влиянием его как ценовых, так и неценовых детерминантов. Он сжался в начале 1990-х гг. в связи с:

а) окончанием войны в Афганистане, в результате которого резко сократился объем государственного военного заказа и впервые обозначился спад производства, правда, всего на 1,2% в 1990 г.;

б) либерализацией цен, резкий взлет которых в 1992 г. закономерно сократил все компоненты совокупных расходов. Особенно снизился государственный спрос, что было обусловлено­ не только резким сжатием военных расходов, но и прекращением «строек коммунизма», а также помощи «дружественным режимам» целого ряда стран, осуществлявшейся ранее по исключительно политическим мотивам.

Однако обозначившийся разрыв между конечным спросом и предложением был практически устранен уже к середине 1992 г., когда постепенно восстановилось относительное равновесие – как на товарных рынках, где производство и импорт при возросших ценах стали вполне соответствовать платежеспособному спросу, так и в финансовой сфере, где доходы федеральных властей догнали их расходы. Становление равновесной экономики в Российской Федерации позволяло рассчитывать на ее быстрый восстановительный рост, которому вполне могло поспособствовать сохранение даже более благоприятных, чем в на­стоящее время, условий для наращивания совокупного предложения. Внутренние цены на топливо и сырье были в тот период все еще намного ниже мировых. Так, средняя цена нефти на российском рынке составляла в 1992 г. всего 11 дол. за тонну, а газа – 3 дол. за тысячу кубометров. Благодаря заниженному курсу рубля на вполне приемлемом уровне поддерживалась конкурентоспособность обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства; реальная ставка процента за кредит была отрицательной, порождая высокий инвестиционный спрос; низкая насыщенность внутреннего рынка открывала широкие горизонты для наращивания деловой активности предприятий. И оживление наступило, причем в критически важных производствах нового технологического уклада: выпуск многих видов товаров народного потребления, высокотехнологичной продукции машино­строения начал расти на 10–20% в годовом исчислении, стал нарастать ее экспорт. Правительство оставалось лишь за­крепить позитивные сдвиги – посредством разумной протекционистской защиты отечественных товаропроизводителей, всемерного поощрения их инвестиционной активности на базе НТП инструментами относительно мягкой финансово-кредитной и валютной политики.

Однако наметившееся оживление российской экономики вскоре захлебну­лось. С весны 1993 г. в ней наблюдалась уже качественно иная картина. Почти половина дальнейшего спада была обусловлена сжатием не конечного, а промежуточного спроса со стороны производителей, который определяется величиной располагаемых ими оборотных средств. Только из-за искусственного сдерживания падения курса рубля (проводившегося ради демонстрации «успехов» в антиинфляционном регулировании) с весны 1993 г. по лето 1994 г. конкурентоспособность предприятий снизилась втрое. Этому же содействовало резкое удорожание топлива и сырья на внутреннем рынке в ходе продолжавшейся ценовой либерализации. Для ограничения совокупных расходов правительство стало широ­ко использовать грабительские методы: неплатежи за уже выполненные государственные заказы и задержки в перечислении заработной платы бюджетникам. Многие инвестиционные проекты, финансируемые за счет бюджета, были свернуты.

Сокращение конечного спроса в 1992 г. в целом синхронно повлияло на связанные между собой секторы экономики: масштабы падения объ­ема производства в них оказались достаточно близкими. Напротив, сжатие промежуточного спроса на рубеже 1993–1994 гг. оказало «индивидуальное» воздействие на различные отрасли, в результате чего глубина спада варьировалась от 2–15% (энергоносители) до 50–70% (продукция машиностроения и легкой промышленности). Наибольшее сокращение объема выпуска за 1992–1999 гг. было зафиксировано в конечных отраслях (в лег­кой промышленности – на 85%, промышленности стройматериалов – на 63%, машиностроении и металлообработке – на 53%, сельском хозяйстве – на 42%). В то же время в промежуточных отраслях спад был гораздо менее заметен: в электроэнергетике – 25%, топливной промышленности – 29%, цветной металлургии – 36% ⁵³.

Трансформационный спад неизбежен и потому, что при происходящая при переходе к рыночной экономике либерализация цен сочетается с либерализацией внешней торговли. Последняя закономерно сокращает российский ВВП со стороны спроса остального мира, представленного торговым балансом (В_т). Немаловажными причинами обусловленного этим сокращением спада производства в России стали:

 ускоренный рост реальных доходов наиболее обеспеченной части россиян, который в со­четании с укреплением обменного курса рубля и нарастающей подоходной дифференциацией граждан повлек за собой приток в страну более качественных и дорогих (бывших ранее недоступными) импортных товаров, что закономерно уменьшило размер торгового баланса как компонента ВВП;

 острая необходимость в технологическом перевооружении российских предприятий, которое в условиях ограни­ченности внутреннего инвестиционного рынка зачастую обеспечивалось масштабным импортом машиностроительной продукции.

В результате открытия национальной экономики внешнему миру многие внутренне-ориентированные предприятия и целые обрабатывающие отрасли оказались в тупике: неизбежное в ходе такой либерализации повышение цен влечет за собой сокращение спроса на их продукцию (в том числе из-за переориентации потребителей на импортные товары), и, как результат, – сокращение объема продаж и затоваривание. Если же розничные цены не поднимать, то опять-таки неизбежны убытки конечных производителей, обусловленные опережающим ростом цен на поставляемые им топливо и сырье. Выходом здесь могли бы стать дотации производителям из государственного бюджета, но он и без того был за­предельно дефицитен. Вследствие этого дотации рано или поздно приходилось сокращать, что уменьшало или прекращало производство на многих предприятиях при возможном его расширении там, где продукция оказалась наиболее востребованной рынком.

Таким образом, трансформационный спад происходит из-за структурной перестройки экономики, разворачивающейся вслед за либерализацией цен и становлением открытой экономики. В результате перехода от «структурной спячки» 1980-х гг. к структурной ломке» 1990-х гг. в России резко упал спрос на одну продукцию при увеличении спроса на другую (компьютеры, мобильные телефоны, туристические услуги и т.п.). Типичным случаем стало свертывание производства на крупном государственном предприятии и стремительный рост объемов продаж частной фирмы. Однако при этом свертывание шло быстрее из-за безусловного преобладания государственной собственности в предреформенный период. Такое приспособление структуры производства к структуре потребления требовало значительного времени, в течение которого неизбежным становилось сокращение ВВП. Немалая временная протяженность такого сокращения связана и с тем, что постсоциалистические страны по ряду причин (несформированность рыночной инфраструктуры, сохраняющиеся традиции плановой экономики и др.) с трудом перестраивают структуру экономики. Между тем данная структура при переходе к рыночной экономике нуждается в несравненно более заметных переменах, чем в ходе обычного циклического кризиса. И это делало переходный кризис в России существенно более глубоким.