Дифирамб (1909)

Почему не брать от жизни все, что она дает?.. Генрих Ибсен.

Цветов! огня! вина и костаньет!

Пусть блещет "да"! Пусть онемеет "нет"!

Пусть рассмеется дерзновенное!

Живи, пока живешь! Спеши, спеши

Любить, ловить мгновенное!

Пусть жизнь за счастье сдачи даст гроши, -

Что толку в том, когда все - тленное?!

Пей! хохочи! танцуй! смеши!

Воспламенись! всех жги! и сам гори!

Сгори! - что там беречь?!..

Рискуй! рубись! выигрывай пари!

В свой фаэтон сумей момент запречь!

Сверкай мечом! орлом пари!

Бери!

В эмиграции (в Эстонии) обратится к классической эстетике стиха. Мотивы тоски по родине.

3. Идейным вдохновителем группы «Мезонин поэзии» (Р. Ивнев (М. Ковалев), Л. Зак (псевдонимы — Хрисанф и М. Россиянский), С. Третьяков, К. Большаков, Б. Лавренев), а также самым энергичным ее участником являлся Вадим Шершеневич. Всячески подчеркивали родство с петербургскими эгофутуристами, часто публиковались в их изданиях, но занимали при этом достаточно неопределенную позицию. Отношение к родоначальникам футуризма выражалось у членов группы в критических выступлениях против главных противников — «Гилей», а затем «Центрифуга». Поддерживал итальянский футуризм. Под маркой «Мезонина поэзии» вышло три альманаха: «Вернисаж», «Пир во время чумы», «Крематорий здравомыслия» и несколько сборников.

4. Основные участники будущей группы «Центрифуга» — Сергей Бобров, Илья Зданевич, Б. Пастернак и Н. Асеев — были знакомы задолго до ее основания. Весной 1913 года Бобровым был организован кружок молодежи и открыто небольшое, но реально функционировавшее в период 1913-1914 гг. издательство «Лирика». Первым изданием „Центрифуги“ был сборник «Руконог». Основной особенностью в теории и художественной практике участников «Центрифуги» было то, что при построении лирического произведения центр внимания со слова как такового перемещался на интонационно-ритмические и синтаксические структуры. В их творчестве органично соединялось футуристическое экспериментаторство и опоры на традиции. «Центрифуга» была самым длительным по времени футуристическом объединением (вплоть до революции).

Футуризм в годы революции

1918 «Газета футуристов» (Бурлюк, Маяковский, Каменский, Гнедов). Футризм, ангажированный советской властью (затем Леф). Радикальная ветвь футуризма в плане эстетического эксперимента развивается на Кавказе (группа «41 градус»).

Наследие футуризма

ОБЭРИУ, нонконформистская поэзия 50-х (Лианозовская школа), школа московского концептуализма (Пригов, Рубинштейн): заумь, визуализация теста, рукописная книга…

Имажинизм (от фр. и англ. image — образ) — литературно-художественное течение, возникшее в России в первые послереволюционные годы на основе литературной практики футуризма. 29 января 1919 г. в Московском городском отделении Всероссийского союза поэтов прошел первый поэтический вечер имажинистов (Сергей Есенин, Р. Ивнев, Анатолий Мариенгоф и В. Шершеневич, а также художники Б. Эрдман и Е. Якулов). А уже на следующий день была опубликована первая Декларация: теория имажинизма основным принципом поэзии провозглашала примат «образа как такового» — не слово-символ с бесконечным количеством значений (символизм), не слово-звук (кубофутуризм), не слово-название вещи (акмеизм), а слово-метафора с одним определенным значением является основой имажинизма. Имажинисты утверждали, что «единственным законом искусства, единственным и несравненным методом является выявление жизни через образ и ритмику образов… Образ, и только образ — вот орудие производства мастера искусства… Только образ, как нафталин, пересыпающий произведение, спасает это последнее от моли времени. Образ — это броня строки. Это панцирь картины. Это крепостная артиллерия театрального действия. Всякое содержание в художественном произведении так же глупо и бессмысленно, как наклейки из газет на картины». Теоретическое обоснование этого принципа сводилось у имажинистов к уподоблению поэтического творчества процессу развития языка через метафору.

Среди исследователей и литературоведов до сих пор идут споры о том, следует ли имажинизм поместить в один ряд с символизмом, акмеизмом и футуризмом, трактуя творческие достижения этой поэтической группы как «интересное явление литературы постсимволизма и как определенный этап развития», или корректнее было бы рассматривать это явление в ряду многочисленных течений и объединений 20-х годов XX века, которые, развиваясь в общем духе авангардизма, не смогли открыть принципиально новых путей развития поэзии и в итоге остались только эпигонами футуризма.

Термин заимствован у авангардистской школы англоязычной поэзии — имажизма. Однако русских имажинистов нельзя назвать преемниками имажистов. Их теоретическая программа скорее перекликалась с содержанием деклараций кубофутуристов, несмотря на взаимное порицание этими группами друг друга. Новым было лишь упорство, с которым имажинисты выдвигали образ на первый план и сводили к нему все в поэзии — и содержание и форму. Характерной особенностью развития русской поэзии первых десятилетий XX века являлось то, что каждое литературное направление рождалось под знаком непримиримой борьбы, соперничества со своими предшественниками. Имажинизм обозначил конечной целью своей борьбы «преодоление футуризма», с которым он по сути состоял в родственных отношениях: «Футуризм умер. Да будет ему земля клоунадой». Эстетика скандала: акции имажинистов порой выходили за пределы общепринятых норм поведения: к числу таковых можно отнести и роспись стен Страстного монастыря богохульными надписями, и «переименование» московских улиц (табличка «Тверская» менялась на «Есенинская») и т. п. Во многом повлияли на развитие течения теоретические работы и поэтическое творчество С. Есенина, который входил в костяк объединения.