46.История интерпретации романа м. Сервантеса. Дон Кихот как один из вечных образов. Феномен «донкихотства» как культурной модели.

История интерпретации романа М. Сервантеса

Вот уже четыре столетия подряд человечество пытается разобраться, кто же такой Дон Кихот — мудрец или безумец?

«Все варианты прочтения «Дон Кихота», возникавшие на протяжении его четырёхвековой жизни в истории культуры, так или иначе тяготеют к двум противоположным подходам: один акцентирует сугубо комическую сторону похождений и бесед Дон Кихота и Санчо Пансы, другой основан на представлении о том, что за внешним комизмом разнообразных ситуаций, в которых оказывается знаменитая пара сервантесовских героев, за авторской иронией и пародией на рыцарские романы скрывается серьёзное, если не трагическое содержание, побуждающее читателя не столько смеяться над Рыцарем Печального образа, сколько сострадать ему».

С течением времени оценки романа Сервантеса и образа Дон Кихота менялись. Первые толкователи видели в Дон Кихоте чисто комический персонаж, пародию на рыцарский идеал, призванную отвадить читателей от чрезмерного увлечения рыцарскими романами. В XVII-XVIII вв. в герое Сервантеса видели тип хотя и симпатичный, но отрицательный. Для эпохи Просвещения Дон Кихот — герой, который пытается внедрить в мир социальную справедливость с помощью заведомо негодных средств. Переворот во взглядах на «Дон Кихота» совершили немецкие романтики. Для Новалиса и Ф.Шлегеля главное в нём — проявление двух жизненных сил: поэзии, представленной Дон Кихотом, и прозы, интересы которой защищает Санчо Панса. По Ф.Шеллингу, Сервантес создал из материала своего времени историю Дон Кихота, который, как и Санчо, носит черты мифологической личности. С точки зрения Г.Гейне, Сервантес, «сам того ясно не осознавая, написал величайшую сатиру на человеческую восторженность». В статье И.С.Тургенева «Гамлет и Дон Кихот» герой Сервантеса впервые осмыслен как борец. Тургенев считает самопожертвование и деятельность его главными свойствами. Публицистичность в толковании классического образа вообще свойственна русской традиции. Для Ф.М.Достоевского в образе Дон Кихота на первый план выходит сомнение, почти поколебавшее его веру: «Самый фантастический из людей, до помешательства уверовавший в самую фантастическую мечту, какую лишь можно вообразить, вдруг впадает в сомнение и недоумение…» По-особому подходят к Дон Кихоту испанские критики и писатели. По мнению Хосе Ортеги-и-Гассета, «мимолётные прозрения о нём осенили умы иностранцев: Шеллинга, Гейне, Тургенева… Откровения скупые и неполноценные. «Дон Кихот» был для них вызывающей восхищение диковиной; не был тем, чем он является для нас — проблемой судьбы». Мигель де Унамуно в эссе «Путь ко гробу Дон Кихота» воспевает в нём испанского Христа, его трагический энтузиазм одиночки, заранее обречённого на поражение, а «кихотизм» описывает как национальный вариант христианства. 

Одним из самых тонких критиков и ценителей «Дон Кихота» был Хорхе Луис Борхес. Из-под его пера вышли «Притча о Сервантесе и Дон Кихоте» и «Скрытая магия в “Дон Кихоте”». В «Притче…» мы читаем: «Побеждённый реальностью и Испанией, Дон Кихот скончался в родной деревушке в 1614-м. Ненадолго пережил его и Мигель де Сервантес. Для обоих, сновидца и его сна, вся суть сюжета была в противопоставлении двух миров: вымышленного мира рыцарских романов и повседневного, заурядного мира семнадцатого столетия. Они не подозревали, что века сгладят в итоге это различие, не подозревали, что и Ламанча, и Монтьель, и тощая фигура странствующего рыцаря станут для будущих поколений такой же поэзией, как плавания Синдбада или безмерные пространства Ариосто.