33. Общественно-политическая деятельность Измаил-бея Атажукина

Измаил-Бей Атажукин (Хатакшоков) предположи­тельно родился на рубеже 50-60-х гг. XVIII в. Измаил-Бей Атажукин, как многие его соотечественники-адыги, получил образование и жил в России, честно служил ей, отважно не раз защищал ее интересы с оружием в руках. Он получил общее и специальное военное образова­ние в Петербурге. Измаил-Бей Атажукин вошел в историю России и Северного Кавказа, оставив заметный след как военный деятель, просветитель, специалист судо­производства; сохранились данные и о его реформах в Кабарде. Патриот своего народа, по признанию многих авторитетных людей России XVIII в., он был одним из образованнейших людей своего времени, владел многи­ми языками, прекрасно знал русскую и зарубежную историю и культуру.. Он, в частности, принимал активное участие в Русско-турецкой войне 1787-1 791 гг. Измаил-Бей участвовал в ней в числе 5 тыс. воинов кабардинского полка в чине секунд-майора под командованием бригадира Ивана Большого Горича. В 1788 г. принимал активное участие в штурме турецкой крепости Очаков. За проявленные мужество и отвагу в этом сражении ему было присвоено звание премьер-майора. Вот что писал Григорий Алек­сандрович Потемкин-Таврический, всегда проявлявший большой интерес к Измаил-Бею Атажукину. 10 июля 1789 г. Екатерине II: «Измаил-Бей из лучшей фамилии кабардинской, подполковник в службе Вашего Импера­торского Величества, ревностно и храбро служил под Очаковом и на штурме оного, желает оказать себя против шведов. Я, его отправляя, всеподданейше прошу о на­граждении его убранной каменьями медалью». Он попал на Русско-шведский фронт в сентябре 1789 г., но почему-то вскоре его возвращают обратно на Русско-турецкий фронт. Находясь в составе Бурского казачьего полка, в декабре 1790 г. принимает участие в штурме турецкой крепости Измаил под командованием А. В. Суворова, который высоко оценил мужество Из­маил-Бея и представил его к награде. В списке награж­денных напротив его фамилии великий военачальник сделал пометку, что он «оказал храбрость, усердие». За проявленные храбрость и мужество в этой военной опе­рации он был награжден орденом Георгия 4-й степени, в списке награжденных числился как Измаил-Бей. Он также принимал участие в переговорах по заключению Ясского мирного договора 29 декабря 1791 г. (9 января 1792 г.) между Россией и Турцией. Екатерина II тоже обратила внимание на храброго и грамотного горца и решила использовать его талант в кавказских делах. В 1774 г. Измаил-Бей был направлен в Кабарду для решения российских проблем на Север­ном Кавказе. Это время на Северном Кавказе было слож­ным и для России, и для самих горцев. По сути дела, это было началом столетней Русско-Кавказской войны, в которой особое место отводилось Кабарде. Россия не случайно начала эту войну именно с по­корения Кабарды. В этом важном и критическом для всего Северного Кавказа деле Измаил-Бей Атажукин занял антиколониальную позицию. Более того, он кон­кретно выразил свое недовольство политикой России на Северном Кавказе относительно событий, происходив­ших в 90-х гг. XVIII в. (1795) в Кабарде. Это и послужи­ло причиной тому, что царское правительство в качестве наказания за такое поведение высылает его с братом Адиль-Гиреем и майором Хамурзиным в Екатеринослав (ныне Петрозаводск). Суть дела состояла в том, что еще в 1793 г., в целях укрепления своих позиций, царская администрация обнародовала указ о проведении в Ка­барде судебной реформы, против которой выступили влиятельные кабардинские князья и дворяне, которых поддержал Измаил-Бей Атажукин. В справке, составленной по поводу причины удале­ния из Кабарды Измаил-Бея Атажукина, его брата Адиль-Гирея и майора Хамурзина, говорилось, что на­званные три человека были высланы в Екатеринослав « за оказанную в усердии к службе российской ненадеж­ность». Это, по сути дела, было подтверждением тому, что все три Атажукина принимали участие в антиколо­ниальном восстании, происходившем в эти годы в Кабарде. В 1801 г., когда царский престол занял Александр I, Измаил-Бею Атажукину разрешили переехать в Петер­бург. После этого Измаил-Бей Атажукин просит импе­ратора, чтобы ему позволили вернуться на родину. Александр I разрешил ему вернуться на родину в 1807 г. Более того, Измаил-Бею было присвоено звание полков­ника. Измаил-Бей Атажукин в эти годы много работает над тем, как решить мирно, без кровопролитий, кавказ­ские проблемы. По возвращении на Кавказ Измаил-Бей Атажукин сразу же развернул активную общественно-политиче­скую деятельность. В отличие от своего брата Адиль-Ги-рея, он критиковал ислам. Очень много он работал над проблемами судопроиз­водства и осуществлением его реформы в Кабарде, выдвигал по этим вопросам много интересных идей, в частности предложил учитывать особенности быта ка­бардинцев. В своих предложениях по судебной реформе, как сын своего класса, он защищал интересы феодалов. Измаил-Бей полагал, что с помощью судебной реформы Кабарду можно вывести из состояния хаоса и раздроб­ленности, укрепить союз Кабарды и России, вместе с тем ограничить вмешательство царских чиновников в дела Кабарды. В январе 1812 г. при таинственных обстоятельствах он был убит своим двоюродным братом Росланбеком Мисостовым-Атажукиным. Так преждевременно закон­чилась жизнь замечательного человека, патриота своего народа, талантливого политика и общественного деяте­ля Измаил-Бея Атажукина, который был убежден, что только в союзе с Россией Кабарда сможет развиваться. Это не мешало ему критиковать колониальную политику царизма на Северном Кавказе, методы осуществления этой политики.

34. Хан-Гирей – адыгский историк, этнограф, политический деятель.

Хан-Гирей (полное имя: Крым-Гирей Махмет (Мамат) Гиреев Хан-Гирей) воспитывался у аталыков. Он, хотя и прожил короткую жизнь -всего 34 года (1808-1842),- прожил ее ярко и насыщен­но. Прежде чем заняться научной деятельностью и ху­дожественным творчеством, Хан-Гирей добился за ко­роткое временя блестящих успехов в военной карьере. В определенной степени на его судьбу повлиял А. П. Ер­молов. По завещанию отца, Хан-Гирея доставили к Ер­молову, а тот, в свою очередь, отправил мальчика в Пе­тербург, в кадетский корпус. По окончании последнего он был зачислен в январе 1825 г. сотенным есаулом в Черноморский казачий эскадрон. Хан-Гирей принимал участие в важнейших военных кампаниях своего време­ни: в 1826-1828 гг.- в Русско-турецкой войне и полу­чил медаль; в 1828-1829 гг.- в Русско-турецкой войне, в которой, будучи адъютантом главнокомандующего (сначала А. С. Меньшикова, затем В. А. Перовского), был представлен к награде и произведен в поручики; в 1830-1831 гг.- в военных действиях в Польше, где был произведен в штаб-ротмистры. В ноябре 1832 г. штаб-ротмистра Хан-Гирея назначают командиром Кавказ­ско-горского полуэскадрона. В последующие годы Хан-Гирей был произведен в ротмистры, а затем в 1837 г.- в полковники и получил придворное звание флигель-адъютанта. Таким образом, в возрасте 29 лет он был уже полковником русской армии. Одновременно с ним в Кавказско-горском полуэскадроне служили и такие известные впоследствии его земляки, просветители и ученые, как Шора Ногмов и Казы-Гирей. Профессор Р. X. Хашхожева пишет, что Хан-Гирей был блестящим офицером, с 18 лет участвовавшим во всех войнах своего времени, стремительно продвигав­шимся по службе, завершившим ее вступлением в долж­ность командира далеко не безызвестного в столице специализированного Горского полуэскадрона, состав­лявшего конвой царя; сникавшим особое внимание Ни­колая I, а также императрицы Александры Федоровны, которая «на небольших придворных балах постоянно удостаивала Гирея выбором в мазурке». «Светская об­разованность столь развита в нем, что его можно было ставить в пример многим гвардейским офицерам», «ми­лый характер и приличный в высшей степени тон» - все это создавало ему широкую известность, открывало две­ри «во многие блистательные петербургские дома». В столице его называли «очаровательным черкесом». Хан-Гирей был не только храбрым военачальником, но и исключительно образованным человеком. Он превос­ходно знал историю, мифологию; не хуже знал русскую и зарубежную историческую, кавказоведческую и худо­жественную литературу; был в курсе новейших научных открытий, философских течений. Кроме этого, он в со­вершенстве знал много языков, в том числе несколько западно-европейских, а из восточных - арабский, турец­кий и т.д. Он вращался в кругу многих столичных ученых, ли­тераторов, которые оказывали огромное влияние на его мировоззрение, научные поиски. Живя в столице и вы­полняя обязанности военнослужащего, Хан-Гирей глу­боко интересовался прошлым своего народа, его настоящим положением. Бывая на своей родине, он собирал материалы устного народного творчества, в целом па­мятники духовной культуры своего народа. В начале 30-х гг. XIX в. Хан-Гирей приступил к написанию своей работы - историко-этнографического сочинения «Записки о Черкесии». Им написаны и другие работы, которые сыграли ис­ключительную роль в становлении адыгской историко-этнографической науки и художественной литературы: повесть «Черкесские предания»; нравоописательный очерк «Вера, нравы, обычаи, образ жизни черкесов»; повести «Князь Камбулат» и «Наезд Канчука»; очерк «Мифология черкесских народов»; нравоописатель-но-биографический очерк «Бесльней Аббат»; «Князь Пшьской Аходягоко». Замечательные произведения молодого ученого и литератора привлекли к себе внимание столичных из­даний. Уже тогда их печатали по нескольку раз извест­ные столичные и кавказские журналы и газеты. О них были написаны весьма лестные отзывы. Хан-Гирей был знаком со многими замечательными русскими учеными и литераторами. Есть предположе­ние, что он был знаком с М. Ю. Лермонтовым. В этой связи высказывания Р. X. Хашхожевой, на наш взгляд, являются убедительными. Она, в частности, пишет, что прошлое и настоящее Хан-Гирея, человека широко из­вестного в столице, не могло не привлечь внимания по­эта. Судьба этого образованного горца, состоявшего на службе Русскому государству, но не порывавшего связи с родиной, могла ассоциироваться с историей героя его юношеской поэмы «Измаил-Бей», продолжавшей вол­новать Лермонтова в связи с задуманным романом о Кавказе, кровавых репрессиях царской армии против непокорных горцев, диктатуре Ермолова.

Хан-Гирей, как горец и очевидец всех этих событий, к тому же лично знавший наместника Кавказа, мог при­влечь поэта перспективой получить ценные материалы для нового произведения. О возможных творческих контактах Хан-Гирея и М. Ю. Лермонтова косвенно свидетельствуют сюжетные совпадения некоторых их произведений. Хан-Гирей критиковал колониальную политику ца­ризма на Кавказе, он предлагал свои планы улучшения условий жизни горцев, их просвещения. Он выступал за сохранение обычаев и традиций черкесов, за возвраще­ние отобранных у них земель и т. д. Все это вызвало недовольство у кавказской админи­страции, которая добилась, чтобы отношение царя к Хан-Гирею охладилось. И когда Хан-Гирей в декабре 1839 г. обратился к Бенкендорфу с просьбой о возвра­щении его рукописи, которая была специально подготовлена им для царя перед его поездкой на Кавказ. Бенкендорф сообщил, что «государь император... изволил отозваться, что сочиненные флигель-адъютантом полковником Хан-Гиреем в 1836 г. «Записки о Черкесии» должны оставаться в библиотеке Генерального штаба и печатать их неудобно». Спустя несколько лет после этого он ушел в отставку и вскоре в Екатеринограде в возрасте 34 лет в 1842 г. умер.