6 Памятники архитектуры и градостроительства античности, ренессанса и барокко, их роль в формировании туристских центров Европы. Эффективные технологии, инновации

Для развития архитектурной науки рассматриваемый период был одновременно и плодотворным, и весьма противоречивым. Несомненный кризис переживала сама архитектура, перед деятелями которой вставали совершенно новые задачи, выдвигаемые общественными условиями, в частности, эволюцией современного города, а также новой техникой и новыми материалами. Многие из прежних закономерностей, сложившихся в процессе истории, оказывались теперь отвергнутыми, пересмотренными, многие критерии художественных оценок — пошатнувшимися.

Вместе с тем продолжалось и значительно углублялось и изучение архитектурного прошлого, истории этого искусства. Впрочем, не все разделы истории в равной мере интересовали исследователей и не везде исследования дали существенные результаты. Очень много было сделано для познания античности: здесь совершались важные открытия. Углубление в стили Ренессанса и барокко отчетливо связано с созданием новых концепций эстетического характера (Вельфлин, Франкль и другие), интересных, но спорных, идейно уязвимых или несостоятельных. Материал других эпох изучался менее инициативно и не дал основы для трудов особенно крупного значения. Зато проблемы современности горячо интересовали практиков и теоретиков архитектуры, искавших выхода из кризиса, к которому привело развитие ее к концу XIX века. На особое место здесь выдвинулась проблема градостроительства, отчасти как историческая, но преимущественно как актуально-теоретическая.

В соответствии с этими тенденциями науки мы и выделяем в архитектуроведении 1870—1917 годов несколько крупных разделов.

Античность

Интерес к античности, возродившийся в Италии XV века, оставался главным стимулом европейской архитектуры на протяжении трех последующих столетий. Он не угас и в XIX веке, веке архитектурной эклектики. В XIX столетии для изучения архитектуры Древней Греции и Рима был подведен прочный научный фундамент, на котором к концу века были воздвигнуты первые обобщающие труды. Но для осуществления этих возможностей необходима была большая подготовка — фундамент был сложен из многих камней руками многих представителей разных европейских стран, и не только архитекторов и историков архитектуры, но и археологов и путешественников, среди которых, особенно в первую половину века, дилетантов-энтузиастов было не меньше, чем специалистов.

Люди разных специальностей и разных национальностей, с различной подготовкой, иногда же и без всякого научного багажа, шли двумя главными путями. Если применить выработанную и установленную позднее научную терминологию, можно будет сказать, что в основном ими применялись два метода: топографический и исторический. Памятники архитектуры открывались, зарисовывались, обмерялись, подробно описывались, то есть шла работа по их инвентаризации и каталогизации, ив то же время исследовались надписи и другие литературные источники для выяснения истории и хронологии памятников.

Первые камни в фундамент научного архитектуроведения были заложены давно; достаточно вспомнить о трудах многочисленных путешественников в Рим и по Греции и назвать еще раз издания английского Общества дилетантов, увражи которых по точности обмеров и тонкости выполнения гравированных листов можно считать образцовыми и в наши дни.

Но завершен был фундамент в XIX веке, к середине которого, в результате применения и сочетания обоих названных методов, стало возможным издание и монографических исследований, посвященных сначала отдельным памятникам, а затем и их комплексам. А в последней четверти столетия наряду с монографиями появляются на главных европейских языках и обобщающие труды, сохраняющие научное значение до сих пор.

Почти всю первую половину XIX века, до освобождения Греции из-под турецкого ига, поездки по Балканскому полуострову, Малой Азии и архипелагу Средиземного моря были не всегда доступны, а часто и небезопасны. Тем не менее путешественники и исследователи из разных европейских стран продолжали разведывать и изучать территорию Древней Греции, как на материке, так и на островах2. Тщательно обследовал Парфенон архитектор Кокерелл, работавший с другим английским архитектором, Фостером3. Оба англичанина из Афин отправились на остров Эгину—один из осгровов греческого архипелага. Их привлекал туда древнегреческий храм, который Павсаний называл храмом Зевса. Поселившись в пещере близ развалин храма, они приступили в 1811 году к раскопкам, результаты которых превзошли всякие ожидания. Помимо остатков архитектуры, было обнаружено большое число фрагментов скульптуры, из которых оказалось возможным составить пятнадцать статуй. Так началось возрождение скульптурных групп эгинского храма, архитектура которого была точно установлена и научно описана лишь в нашем веке, после экспедиции, организованной на средства баварского правительства под руководством А. Фуртвенглера. Во время образцово проводившихся тщательных раскопок были обнаружены новые фрагменты статуй, тогда же было установлено и точное название храма, у, который, как доказал Фуртвенглер, был посвящен крито-эгинской бо-I:, гине Афине-Афайе и занял свое место в ряду древнегреческих памятни- Г ков классической эпохи первым по времени, до южноиталийских дорических храмов Сицилии (его последняя датировка — около 490 г. до н. э.) .

С острова Эгины исследователи возвратились в Пелопонесс, где в пустынной и дикой части Аркадии, высоко в горах, по их сведениям, находился храм Аполлона. Храм, которым восхищался еще Павсаний. привлекал их внимание и потому, что, по свидетельству того же пери-эгета, его архитектором был строитель афинского Парфенона Иктин. Обнаруженное здесь в результате раскопок не уступало добытому на Эгине. Была выяснена архитектура храма, необычного по плану и особенностям стиля и деталей (при наличии дорических деталей и ионических капителей своеобразной формы, была обнаружена и коринфская капитель). И вновь были найдены многочисленные фрагменты мраморной скульптуры — остатки метоп и фриза, который опоясывал стены не снаружи (как в Парфеноне), а внутри.

Уже ко второй половине XIX века относится публикация обоих памятников, принадлежащая Кокереллу, сменившему беспокойную жизнь путешественника-исследователя на более спокойную деятельность кабинетного ученого. Незадолго до смерти он выпустил в свет издание, где эгинский храм еще именуется храмом Юпитера-Всеэллинского, а храм в Аркадии назван более точно, храмом Аполлона-Эпикурея в Бассах.

Ко второй половине века деятельность археологов и архитекторов в Греции оживляется и становится более систематической. В Афинах и главным образом на Акрополе успешно работали исследователи, действовавшие в одиночку и группами. Более полезной для архитектурной науки, чем для археологии, была работа англичан Пеннеторна и Пенро-за6.

Исследования шли не только на материке и островах Греции, но более осторожно и робко и в Малой Азии, остававшейся частью Турецкой империи.

Ренессанс в итальянской архитектуре при своем возникновении был связан с переработкой античных традиций и ордерной системы применительно к местным строительным материалам и конструкциям. В постройках этого времени вновь подчеркивается плоскость стены, ее материальность, четко ограничивается внутреннее пространство, приобретающее единство. Достигается и соразмерность пропорций опорных и давящих частей, в ритмическом членении здания устанавливается равновесие горизонталей и вертикалей. Родоначальником ренессансной архитектуры был Филиппе Брунеллески (1377-1446), уроженец Флоренции.

Архитектура барокко служила утверждению идей католицизма и абсолютизма, но в ней нашли отражение прогрессивные тенденции архитектуры, которые выявились в планировке городов, площадей, зданий, рассчитанных на массы народа. Блестящим центром барочной архитектуры стал католический Рим. Истоки барокко были заложены в позднем творчестве Виньолы, Палладио и особенно Микеланджело. Архитекторы барокко не вводят новые типы зданий, но находят для старых типов построек - церквей, палаццо, вилл - новые конструктивные, композиционные и декоративные приемы, которые в корне меняют форму и содержание архитектурного образа. Они стремятся к динамичному пространственному решению, к трактовке объемов живописными массами, применяют сложные планы с преобладанием криволинейных очертаний. Они разрушают тектоническую связь между интерьером и фасадом здания, повышая эстетическое и декоративное воздействие последнего. Свободно используя античные ордерные формы, они усиливают пластичность и живописность общего решения.