§ 8. Ранние тюрки в восточной европе и среднем поволжье
Когда же впервые появились тюркские племена в Среднем Поволжье, в древнем Татарстане? Долгое время считалось, что тюркизация этой земли началась где-то в VII веке н. э. с приходом сюда древних болгар, а раньше жили в этих краях только финно-угорские племена.
То, что Поволжско-Уральский регион издревле был родиной финно-угорских народов, не вызывает сомнений. Именно этот обширный район изобилует древними археологическими культурами и памятниками, имеющими отношение к названным народам. Некоторые из этих племен, например, летописные меря и мурома, позднее исчезли, будучи ассимилированными древнерусской народностью в результате интенсивной колонизации ими восточных земель. Те финно-угорские племена, которые жили еще восточное и не подверглись подобной ассимиляции, считаются предками современных мордвы, марийцев, удмуртов, коми-пермяков, а за Уралом–ханты и манси (прежних остяков и вогулов).
Но и тюркские народы нельзя считать появившимися здесь в более поздние времена. Археологическими исследованиями, успешно проведенными в Поволжье и Приуралье в последние десятилетия, получены ценные сведения, которые позволяют отодвинуть назад время появления в наших краях древних тюрков. Речь идет об известной уже нам с вами именьковской археологической культуре, время существования которой начинается с IV века. Это как раз тот период, когда началось Великое переселение народов и когда гунны впервые появились в Европе. Принадлежность именьковской культуры к тюркам уже не вызывает сомнений, только вот пока не известно историческое название племен, которые оставили после себя эту культуру.
Можно предположить, что они, если даже и не были гуннами, имели отношение к союзу их племен. Во всяком случае, какая-то северная группа тюркской волны в составе гуннской орды могла оказаться в древнем Татарстане – в его степной южной части. Кстати, это уже подтверждается новыми археологическими данными–уникальными не только для нашей республики, но и для всего Среднего Поволжья.
Несколько лет тому назад в Аксубаевском районе Татарстана, у села Татарское Сунчелеево на реке Сульче, при сельскохозяйственных работах было обнаружено два бронзовых котла. Эту находку нельзя объяснить только как результат культурного или торгового обмена между гуннами и местными племенами. Дело в том, что такие котлы не были массовыми, в них никогда не готовили пищу: их не вешали на огонь, ибо дно котла завершается массивным поддоном, круглой “ножкой”, на которой стоял котел.
И ставить его на огонь не могли, ибо он падал по мере сгорания дров под ним. Вообще, они были слишком дороги для бытового пользования.
Гуннские котлы являлись символом власти предводителей племен: каждый вождь обладал таким котлом и всегда держал его при себе. Об этом даже имеются сообщения в письменных источниках, хотя относятся они к более позднему времени– русский летописец сообщает, что половецкий хан Кончак во время кочевки перенес с собой через реку Сулу свой котел (Сула – это левый приток Днепра). Таким образом, у кочевых народов – и здесь гунны, не составляют исключение – котел (казан) всегда находился у предводителя. Такой обычай сохранялся даже в более поздние времена. Согласно народным преданиям, один из слуг Алтын-бека и Алим-бека, основателей Иски-Казани, уронил в реку золотой котел, отчего вначале Казаном (Казанью) назвали эту реку, а затем и город, на берегу которой его построили... И конечно, в золотом котле никогда не варили ни суп, ни кашу – он был символом княжеской власти даже во времена возникновения Казани.
В составе гуннской орды на территорию Поволжья пришли и другие тюркские племена. Жили они в наших краях параллельно с именьковцами. В южных, закамских районах Татарстана, в бассейнах рек Черемшан и Сульча и южнее было обнаружено довольно много древних поселений. Их керамический материал – а это многочисленные остатки глиняных сосудов, вылепленных от руки,–очень напоминает именьковскую керамику. В то же время она и отличается от нее наличием своеобразных элементов. Конечно, здесь должны учитываться и другие данные материальной культуры этих поселений. К сожалению, и именьковцы, и их соплеменники не оставили нам ни своего имени, ни языка, но данные археологии ясно свидетельствуют о том, что еще до прихода булгар в Среднем Поволжье жили тюркоязычные племена, внося заметный вклад в раннесредневековую историю народов Волго-Уральского региона, в том числе и татарского.
В свое время была выдвинута даже идея о тождестве именьковцев с буртасами, известными по восточным источникам (именьковцев тогда называли “восточно-буртасскими племенами”). Однако эта теория не нашла своей научной поддержки:
во-первых, буртасы, в отличие от именьковцев, жили не до булгар, а одновременно с ними; во-вторых, территория именьковской культуры совпадает с основной этнической территорией Волжской Булгарии, а буртасы являлись соседями булгар, между ними было расстояние в три дня пути.
Буртасов называли предками и мордвы, и марийцев, и чувашей, и даже татар-мишарей. Некоторые из этих предположений просто-напросто не нашли поддержки в научном мире из-за недостаточной аргументированности, а некоторые и вовсе не имеют под собой реальной научной основы. Можно надеяться, что проблема этнической связи буртасов с каким-либо современным народом найдет свое положительное решение.
А теперь сделаем небольшой экскурс в историю тюркоязычных племен евразийских степей, оставивших тот или иной след в раннесредневековой истории татарского народа.