25. Типология научных революций.

Научные революции.

Революции – это вид новаций, которые отличаются от других видов не столько характером и механизмами своего генезиса, сколько своей значимостью, своими последствиями для развития науки и куль­туры.

— во-первых, научные революции связаны с перестройкой основ­ных научных традиций,

— а во-вторых, они, как правило, затрагивают мировоззренческие и методологические основания науки, изменяя нередко сам стиль мышления.

В этом плане научные революции могут по своей значимости выходить далеко за рамки той конкретной области, где они произошли. Можно поэтому говорить о частнонаучных и общенаучных революциях, а в последнем случае – о специальнонаучных и общенаучных аспектах одной и той же революции.

Мы выделим и рассмотрим три вида научных революций, которые нередко тесно друг с другом связаны:

построение новых фундаментальных теорий, внедрение новых методов исследования, открытие новых миров.

Новые теоретические концепции.

Построение новых фундаментальных теорий – это наиболее известный тип научных революций.

Давно принято говорить о революции, совершенной Коперником, или о ньютонианской революции.

Именно со сменой фундаментальных теоретических концепций связывал свое представление о революциях Т. Кун. И с этим нельзя не согласиться, ибо и теория относительности Эйнштейна, и квантовая механика знаменуют собой кардинальные сдвиги в нашем познании мира. При анализе перечисленных выше теоретических революций бросаются в глаза две основные особенности, которые мы уже отмечали для революций вообще.

— Речь идет о центральных для той или иной области теорети­ческих концепциях, определяющих в данный период лицо науки. ; – Революция касается не только специальнонаучдых представ­лений, но затрагивает мировоззренческие и методологические проблемы. .

построение новых теорий – это наиболее известный тин революции. Но существуют и другие принципиальные сдвига в науке, не менее значимые и по своим специальнонаучным, и по своим мировоззренческим последствиям.

Новые методы исследования.

Новые методы, как отмечают сами ученые, часто приводят к далеко идущим последствиям – и к смене проблем, и к смене стандар­тов научной работы, и к появлению новых областей знания. Укажем хотя бы очевидные примеры:

появление микроскопа в биологии, оптического телескопа и радиотелескопа в астрономии, методов «воздушной» археологаи...

Во второй половине XX столетия начинается бурный подъем астрономии, связанный с появлением радиотелескопа. Ддя астрофизиков ситуация обновления очевидна.

«Революция в астрономии началась примерно в 1950 г., и с тех пор ее триумфальное шествие не прекращается», – считает аме­риканский астрофизик П.Ходж. Аналогичная оценка – у академика ВЛ.Гинзбурга: «Астрономия после второй мировой войны вступила в период особенно блистательного развития, в период «второй астрономи­ческой революции» (первая такая революция связывается с име­нем Галилея, начавшего использовать телескопы)... Содержание второй астрономической революции можно видеть в процессе превращения астрономии из оптической во всеволновую».

И здесь, как видите, периодизация связана с методами эмпириче­ского исследования: первая революция – оптический телескоп, вторая—радиотелескоп.

Перейдем к археологии. Один из самых смелых шагов был сделай ею во время первой мировой войны: шаг, который позволил археологу, как говорится, стать птицей – благодаря аэроплану и аэрофотосъемке, что привело к целому ряду необычных открытий и важных обобщений. С высоты открылись такие следы прошлого, наблюдать которые не могли и мечтать самые прозорливые наземные исследователи.

Вообще проникновение математических методов в новые области науки всегда приводит к. их революционной перестройке, к изменению стандартов работы, характера проблем и самого стиля мышления.

Но главное, что бросается в глаза и что хотелось бы подчерк­нуть,— если в нарисованной Т.Куном глобальной картине узловыми точками являются новые теоретические концепции, то в такой же степени можно организовать весь материал истории науки, включая и естествознание, и науки об обществе, вокруг принципиальных скачков в развитии методов. Качественная перестройка методического арсена­ла – это своеобразная координатная сетка, не менее удобная, чем перечень куновских парадигм.

Открытие новых миров.

Перейдем теперь к фактам другого типа. Обычно, характеризуя ту или иную науку, мы прежде всего интересуемся тем, что именно она изучает.

Это не случайно. Выделение границ изучаемой области или, иными словами, задание объекта исследования – это достаточно суще­ственный наукообразующий параметр. Неудивительно, что возникнове­ние новых дисциплин очень часто связано как раз с обнаружением каких-то ранее неизвестных сфер или аспектов действительности.

Не вызывает сомнений, что это тоже своеобразные научные революции, которые мы будем называть открытием новых миров. Перед исследователем в силу тех или иных обстоятельств открывается новая область непознанного, мир новых объектов и явлений, у которых нет еще даже имени. Далее в ход идет весь арсенал уже имеющихся средств, методов, теоретических представлений, исследовательских программ... Новой является сама область познания.

Простейший пример – великие географические открытия, когда перед изумленными путешественниками предстали новые земли, акватории, ландшафты, неведомые культуры...

Нельзя недооценивать роль этих открытий в истории европейской науки. Но не менее, а может быть, и более значимо появление в сфере научного изучения таких объектов, как

мир микроорганизмов и вирусов,

мир атомов и молекул,

„мир электромагнитных явлений,

мир элементарных частиц...

Список такого рода можно расширить и сделать более детальным.

Открытие явления гравитации,

открытие других галактик,

открытие кристаллов, открытие радиоактивности...

Открытие новых миров – это вовсе не прерогатива естественных наук, аналогичный вклад сюда вносят и науки об обществе.

Революции и традиции.

революции как вид новаций выделя­ются не по особенностям своего генезиса, а исключительно по своей значимости, по характеру своего воздействия на дальнейшее развитие науки и культуры.

Поэтому механизмы революций и их отношение к традициям те же самые, что и в случае новаций вообще.

Все традиционны, и тем не менее происходит революция.

Все полностью соответствует уже рассмотрен­ной нами схеме: побочные результаты, получен­ные в рамках одной традиции, подхватываются другой, которая точно стоит на страже.

Впрочем, иногда эта схема нарушается, и побочный результат фиксируется в той же самой традиции работы, коренным образом, однако, изменяя ее функции. Это имеет место тогда, когда побочный результат состоит в неожиданной невозможности реализовать привыч­ный способ деятельности, привычный способ решения задачи.