10. Современное состояние и развитие государства и права. Действующее российское законодательство.

Сегодня совершенно очевидно, что в целом современная Россия может и должна быть отнесена к числу стран с демократическим режимом, несмотря на все имеющиеся здесь трудности, противоречия, непоследовательности и сравнительно частые отступления.

Особенно трудный, сложный и противоречивый характер процесса становления подлинно демократического государственно-политического режима в России обусловлен многими различными и разнохарактерными обстоятельствами объективного и субъективного свойства. Важнейшие из них, на наш взгляд, состоят в следующем. Во-первых, переход к демократии непосредственно осуществляется от тоталитарного строя, десятилетиями господствовавшего в стране в крайне жесткой форме. Во-вторых, страна не имела серьезных исторических политических традиций гуманизма, демократизма, конституционализма, парламентаризма и в то же время обладала достаточно сильными традициями господства авторитарной власти. В-третьих, данный переход происходит в крайне сложных и трудных условиях системного кризиса российского общества, прежде всего жесточайшего экономического кризиса, что объективно не может серьезно не сказываться на реальном осуществлении и гарантировании прав и свобод человека и гражданина, принципов и норм демократии и гуманизма. В-четвертых, переход от тоталитаризма к демократии в России происходит в условиях отсутствия гражданского общества, формирование которого в стране находится лишь на начальных стадиях В-пятых, в стране за годы реформ произошли сильное отчуждение личности и основной части общества от собственности, политической власти, обнищание подавляющего большинства народа, разгул коррупции и преступности и т.д., что делает практически невозможной последовательную реализацию принципов демократизма и гуманизма. В-шестых, в процессе реформ государственно-политическое руководство страны неоднократно грубо нарушало принципы демократического правового государства, что нашло свое особенно яркое проявление в войне в Чечне, событиях сентября — октября 1993 г. (расстрел парламента), массовой длительной невыплате заработной платы и др. В-седьмых, в менталитете российского народа еще сохраняются сильные утопические ожидания того, что кто-то извне придет и наведет порядок и изменит жизнь людей к лучшему.

И тем не менее, при всем очевидно тормозящем и негативном воздействии указанных и других факторов, можно утверждать, что тоталитарная государственно-политическая система разрушена, создана солидная конституционно-правовая основа демократического режима, идет постепенная практическая реализация его принципов и норм в различных областях, реально обеспечиваются политический плюрализм и идеологическое многообразие, свобода печати и средств массовой информации и др. Вместе с тем было бы преждевременным и не отвечающим действительному положению вещей безоговорочное заявление об уже утвердившемся развитом, зрелом демократическом государственно-политическом режиме в России. Переходный характер современного российского общества определяет переходное состояние и его политической сферы. Это означает, что применительно к современной России речь идет о посттоталитарном становлении демократического государственно-политического режима, представляющем собой трудный, сложный и длительный процесс расширения, углубления и реального гарантирования подлинно демократических начал, их внедрения в конкретные пути, формы, способы и методы осуществления государственно-политического властвования. Этот процесс отнюдь не прямолинеен и далеко не всегда идет только по восходящей линии; он включает и более или менее серьезные изгибы, зигзаги и даже временные отступления. Но он идет и развивается, уже достигнув немалого, хотя, несомненно, предстоит добиться еще неизмеримо большего, прежде чем и в России можно будет безоговорочно вести речь о подлинно демократическом режиме.

Демократизм государственно-политического режима России. О демократическом характере современной российской государственности уже говорилось прежде всего в связи с общей характеристикой Конституции РФ , конституционных прав и свобод человека и гражданина, российского государства и формы правления в России. Все это и особенно положения о демократической сущности российской государственности и ее форме правления имеют прямое и непосредственное значение для понимания государственно-политического режима современной России.

Опираясь на уже изложенное, рассмотрим более конкретно те общие и принципиальные основания, которые позволяют признать в целом демократический характер указанного режима.

Исходное значение для обобщающей характеристики реально существующего государственно-политического режима в России как в целом демократического служат те коренные преобразования прежде всего в политической и духовно-идеологической жизни страны, которые произошли в ней за последнее десятилетие. Ликвидировано безраздельное политическое господство партийно-советской номенклатуры, основывавшееся на слиянии приоритетной власти единственной всемогущей партии (точнее ее верхушки — политбюро) с подчиненной ей государственной властью и на применении тоталитарных способов и. методов политического властвования не только в период сталинской тирании, но и многие последующие годы. Это значит, что тоталитарный режим коммунистической партократии как система ушел в историческое прошлое. Как уже отмечалось, в стране конституционно закреплены такие важнейшие демократические ценности, как: а) народовластие, когда носителем суверенитета и единственным источником власти признается многонациональный народ России, который осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления; б) человек, его права и свободы в качестве высшей ценности и обязанность государства признавать, соблюдать и защищать эти права и свободы; в) гражданское равноправие и недопустимость лишения гражданина РФ своего гражданства; г) социальный и правовой характер государства; д) многообразие форм собственности; е) разделение государственной власти на независимые ветви — законодательную, исполнительную и судебную; ж) самостоятельное местное самоуправление; з) политический плюрализм, многопартийность, уважение и свобода деятельности оппозиции, свобода общественных объединений; и) отказ от государственной или обязательной идеологии и признание идеологического многообразия; к) светский характер государства, равенство религиозных объединений и отказ от установления какой-либо религии в качестве государственной или обязательной.

Конечно, при определении характера государственно-политического режима любой страны особенно важно судить не только по содержанию конституционных и иных законодательных норм, хотя и эта сторона дела немаловажна. Как уже говорилось, и авторитарные, и тоталитарные режимы нередко прикрывают свою антидемократическую сущность весьма демократическими «вывесками» и внешними декларациями, ничего общего не имеющими с реальной действительностью. Но если взять и эту сторону дела, то и тогда неоспоримо, что в современной России реально обеспечены свободные выборы, в отличие от прошлых «выборов без выбора» (т.е. без альтернативных кандидатур) при единогласном одобрении «блоком коммунистов и беспартийных» линии партии и государства, недопущении критики этой линии и абсолютной монополии сторонников этой линии на выступления в средствах массовой информации и т.д. На действительно свободный основе проводятся теперь и референдумы как форма непосредственной демократии, которые даже формально десятилетиями не проводились в условиях тоталитарного режима.

Конституционное закрепление неотчуждаемых прав и свобод человека и гражданина в соответствии с международными демократическими стандартами и гарантирование их с помощью судебной защиты ставит перед государственными органами серьезные преграды на пути возрождения тоталитарных способов и методов властвования, незаконного вмешательства в самодеятельность личности, общественных организаций и общества в целом. В современном российском обществе и государстве покончено с тоталитарной практикой: массового внесудебного лишения свободы граждан и незаконного помещения здоровых людей в психиатрические больницы, принудительной высылки граждан из страны и лишения их своего гражданства, преследования политического инакомыслия и уголовного наказания за это; жесткого подавления свободы общественных объединений, включая запрещение создания некоммунистических партий и организаций; преследования верующих и служителей церкви; серьезного ограничения свободы передвижения как внутри страны, так и за ее пределами, содержания массы населения за «железным занавесом» по отношению к несоциалистическому миру; серьезной дискриминации людей по этнонациональному признаку вплоть до ликвидации их национальной государственности и массовой принудительной депортации.

Сегодня в России не только в законодательстве, но и на практике проводится (пусть и не всегда последовательно) демократический принцип разделения и равновесия властей; поставлена задача и взят курс на утверждение правового государства, в котором личность чувствует себя во многом защищенной правом и законом от произвола государственной власти; обеспечивается реальная многопартийность, при которой свободно создаются и функционируют десятки партий и иных объединений самой различной политической ориентации; ликвидирована открытая государственная цензура и монополия на средства массовой информации; проводится принцип открытости общества в отношении мирового сообщества, включая открытость границ и т.д.

Другое дело, что в реальных переходных и кризисных условиях современного этапа развития российского общества многие из провозглашенных демократических принципов, прав, свобод, норм, способов и методов государственно-политического властвования не получают пока вполне адекватной практической реализации. Так, глубокий экономический кризис привел не только к серьезному росту безработицы, но и к небывалому обнищанию большинства населения, массовой задолженности по выплате заработной платы и пособий и т.д., что не может не нарушать или ограничивать права человека. Разгул коррупции и преступности абсолютно несовместим с утверждением гражданского общества и правового государства, с гарантированием личных и политических прав гражданина и т.д. Суперпрезидентский характер республиканской формы правления в РФ не позволяет сегодня успешно и эффективно реализовать в полном объеме преимущества демократического разделения и равновесия властей.

Говоря о государственно-политическом режиме современной России, нельзя не учитывать ее федеративного политико-территориального устройства, при котором различные субъекты Федерации, прежде всего республики, обладают высокой самостоятельностью в устройстве своей политической жизни. Конечно, федерация предполагает обеспечение единства основ конституционного строя и государственной власти в масштабах всей страны. Но и в рамках такого единства, как показывает опыт, могут иметь место существенные особенности в конкретных путях, способах, средствах и методах осуществления государственной власти в различных регионах. При этом речь должна идти не о различных государственно-политических режимах в них, а о своеобразии проявления единого для всей федерации режима. Иногда в этой связи говорят и о двух различных уровнях существования и проявления такого режима — «федеральном и субъектов федерации, причем со значительной разницей между ними» и существенными различиями между самими субъектами федерации. Действительно, сегодня трудно не заметить в отдельных субъектах РФ определенных проявлений местного авторитаризма, криминализации власти, сильного влияния на власть толстосумов, дискриминации граждан по этнонациональному признаку и т.д., но это не означает, что существующие в них государственно-политические режимы в общем и целом могут быть признаны авторитарными, криминальными, олигархическими или этнократическими. Государственно-политический режим в РФ в принципе один на всей ее территории, и попытки утвердить иные режимы в субъектах Федерации должны расцениваться как прямое нарушение Конституции РФ. Но это единство — «единство в многообразии», допускающее особенности в проявлении единой демократической сущности такого режима.

Действующее российское законодательство

Конституция, провозгласив Россию в качестве правового государства, тем самым установила курс на модернизацию правовой системы. Совершенно очевидно, что праву – ядру правовой системы –

в процессе модернизации принадлежит фундаментальная роль. Но чтобы стать фактором роста и инноваций, право само должно приобрести современный облик, качественно измениться в соответствии с новыми взглядами, идеями и потребностями. Образ права как формального, чисто внешнего, строго, обязательно-принудительного явления, вряд ли будет здесь полезен.

Сегодня требуется такое видение права, для которого мерой всех вещей действительно выступает благополучие социально-правовой жизни каждого конкретного гражданина. Нужны не просто учёт,

уважение интересов личности, а человеческое измерение права. А это уже совершенно другой подход, выражающий принципиально иной взгляд на право. Он вытекает из конституционных новелл: Человек, его права и свободы являются высшей ценностью (ст. 2); права и свободы человека определяют смысл, содержание законов, деятельность законодательной власти (ст. 18).

Практически речь идет о новой правовой политике в области развития российского законодательства. Без выработки ее основных концептуальных положений модернизация российской правовой системы будет затруднена. Остановлюсь на некоторых ключевых, на мой взгляд, идеях по развитию, совершенствованию законодательства.

1. Юридический закон следует рассматривать не просто как нормативный правой акт, обладающий высшей юридической силой, а как самостоятельную разновидность общественного закона. Под по-

следним понимаются объективно существующие необходимые, повторяющиеся и устойчивые связи (отношения) в обществе. В процессе законотворчества нельзя игнорировать данное обстоятельство. Такое видение будет побуждать законодателей на всех стадиях законодательного процесса глубоко прорабатывать проект закона,

прежде всего с содержательной, а не только с формальной юридической стороны. В правовом законе должны быть органично соединены естественное и позитивное право, т.е. содержание, исходящее из природы человека, и содержание, определяемое государством. Однако права и свободы, как требует Конституция, должны определять смысл, содержание принимаемых законодателем законов.

К сожалению, взгляд на юридический закон как на вид общественного закона, имеющий объективный, необходимый характер, не получил должного осмысления и признания. Субъективный, формально-юридический подход в ходе подготовки и принятия правовых принципов, норм пока еще значителен. Отсюда необходимо четко определить рамки усмотрения в нормотворческой деятельности.

2. Должно получить четкое нормативное закрепление конституционное правило: «права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими». Сегодня нередко непосред-

ственное действие сводится к обращению граждан в суд за защитой своих прав и свобод. Это искажает суть важнейшего конституционного положения. В результате происходят конфликты, столкновения интересов граждан, утрата надежды в достижении юридического результата.

Необходимо в отраслевом законодательстве закрепить механизм непосредственного действия прав и свобод, его пределы. Законодательное закрепление и конкретизацию должна получить формула «можно делать все, что законом не запрещено».

3. Нужна более сбалансированная политика в области экспертизы как проектов законов, так и действующих законов. Сегодня повсеместная увлеченность, даже избыточная, но, к сожалению, пока без должного результата, экспертизой актов на предмет их коррупционности. Принято большое количество документов на сей счет, проводится мониторинг, научные дискуссии, вводятся спецкурсы по проблемам коррупции в вузах. Все это, конечно, надо.

Однако следует совершенствовать, развивать и другие виды экспертиз (концептуальная или содержательная, лингвистическая, технико-юридическая и т.д.) законопроектов и законов. Только комплексная аналитическая работа в данном направлении, положительно скажется на результатах законотворческого процесса, качестве принимаемых законов.

4. Необходимо при конструировании правил поведения полностью исключить случаи слияния (совпадения) прав и обязанностей. Ничего, кроме неопределенности, негативных последствий не несут те юридические модели поведения, в которых права и обязанности, практически идентичные, существуют одновременно, где невозможно понять, идёт ли речь о принудительном осуществлении прав или о принудительном исполнении обязанностей. Примеров таких юри-

дических конструкций предостаточно. Вот один их них, он связан с регламентацией прав и обязанностей родителей по воспитанию детей.

Так, по сравнению с КоБС РФ, Семейный кодекс РФ существенно изменил правовое положение родителей, закрепив за ними не только обязанности, но и права по воспитанию своих детей. В этом безусловное преимущество нового семейного закона. Но сама редакция закрепления прав и обязанностей не кажется удачной. Вслед за провозглашением прав и обязанностей по воспитанию своих детей сразу говорится об ответственности родителей за воспитание и развитие детей, а также об обязанности родителей заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей. О праве сказано лишь в аспекте преимущественного

права на воспитание своих детей перед всеми другими лицами.

Представляется, что такое (без детализации, размежевания) из-

ложение прав и обязанностей не способствует уяснению содержания,

пределов действия ни прав, ни обязанностей, ведет к неправильному

выбору способов и методов правового регулирования. И, как след-

ствие, создаются условия для нарушения одного из важнейших не-

отъемлемых личных прав – права каждого родителя на воспитание

своего ребёнка. Отсюда предпочтительнее отдельную(ые) статью(и)

в СК РФ посвятить праву на воспитание и отдельную(ые) обязанно-

сти по воспитанию.

5. Особо необходимо обратить внимание на укрепление и разви-

тие взаимодействия права и морали. Моральные ценности все чаще

получают закрепление в праве. Это закрепление отражает разные

стороны взаимовлияния права и морали: «права и свободы могут

быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой

это необходимо в целях защиты… нравственности...» (ч. 3 ст. 55 Кон-

ституции РФ); «при невозможности использования аналогии зако-

18

на, права и обязанности определяются исходя… требований добро-

совестности, гуманности, разумности и справедливости» (ст. 7 ЖК

РФ); «если гражданину причинен моральный вред (физические или

нравственные страдания), суд может возложить на нарушителя обя-

занность денежной компенсации указанного вреда» (ст. 151 ГК РФ)

и т.п.

Усиление роли нравственной составляющей в законодательстве

привело к важному качественному изменению в правовом регули-

ровании. В нем появились требования о необходимости учета вну-

тренней стороны правомерного поведения (а не только противоправ-

ного). В частности, законодатель использует такую характеристику

личности, как добросовестность: добросовестный приобретатель,

добросовестный владелец, и т.д. При этом за добросовестным лицом

закрепляются реальные юридически преимущества.

К сожалению, движение в направлении усиления взаимодей-

ствия права и морали не стало еще устойчивой тенденцией. Данный

процесс слабо поддерживается юридической практикой. Нередки

случаи, когда решение, например, суда, выглядит формально пра-

вильно, а по существу является издевательством, или когда на сло-

вах должностное лицо лукаво заявляет, что чисто по-человечески,

по справедливости, он на стороне гражданина, но вынужден от-

казать, поскольку обязан точно следовать закону. При этом он даже

не пытается найти в данной ситуации соответствующий идее пра-

ва и морали выход. В результате сохраняет устойчивые позиции

правовой и нравственный нигилизм. Поэтому в законодательстве

необходимо закрепить, что обеспечение взаимодействия права и

морали является важнейшей целью, определить задачи ее дости-

жения, а также круг отношений и субъектов, для которых это име-

ет приоритетное значение. Должен быть сформирован комплекс

нравственно-правовых нормативно-регулятивных средств, а также

механизм их реализации.

6. Требуется модернизировать презумпцию знания закона. Ее

сегодняшняя формула: «незнание закона, не освобождает от ответ-

ственности» не соответствует идее правового государства. В основе

разбираемой презумпции лежит обязанность граждан знать закон.

Несправедливость для граждан подобного ее понимания очевидна.

Из чего же следует исходить в процессе применения данной пре-

зумпции? Прежде всего, из наличия у человека не только обязан-

ности знать закон, но и права на получение полной и достоверной

19

правовой информации. Далее из наличия у государства, его органов

обязанности предоставить ее, а также их ответственности за уклоне-

ние от дачи такой информации или за дезинформацию.

Вот тогда, если гражданин пренебрежет своим правом, не вы-

полнит обязанность, и должны наступать для него неблагоприятные

последствия. Только тогда! Во всех остальных ситуациях бремя от-

ветственности лежит на государстве. Именно оно должно создать

развитую систему не только профессионального, но гражданского

правового образования детей и взрослых. В правом государстве как

граждане несут ответственность перед своим государством, так и

государственная власть несет ответственность перед своими граж-

данами. Представляется, именно такое видение презумпции знания

закона должно получить законодательное закрепление.

7. В основу законодательной политики должен быть положен

основополагающий принцип – профессионализм как депутатов, се-

наторов, так и тех кто готовит проекты законов. Без должного уров-

ня правосознания, правовой культуры здесь не обойтись. Пробелы

в правосознании приводят к тому, что закрепляются: абстрактно

сформулированные цели, задачи правового регулирования, попу-

листские, противоречивые, дублирующие правила поведения; вво-

дится в действие закон без пакета, обеспечивающих его «работу»

актов; принимается закон с плохо просчитанными социальными по-

следствиями его реализации, не прошедший необходимую апроба-

цию и т.д.

8. Важно в полной мере распространять требования правоза-

конности1 на законодателя. Законодатель должен не только закре-

плять принцип законности, но быть образцом для всех остальных,

в реализации ее требований в процессе правотворчества. На уровне

законотворчества не такая уж редкость, когда принимаются нормы,

ущемляющие, ограничивающие права и свободы, т.е. создаются не

правовые законы. В этом несложно убедиться, если обратиться к до-

кументам Конституционного суда РФ, ежегодным докладам Уполно-

моченного по правам человека в Российской Федерации, периодиче-

ской печати.

Утверждение же требований правозаконности позволит пер-

сонифицировать правотворческую деятельность и ее результат,

поставить вопрос о юридической ответственности за принятие

законов, наносящих существенный материальный и моральный

вред. Предложенный перечень идей по модернизации политики в об-

ласти развития отечественного законодательства не является исчер-

пывающим. Работа по их выдвижению и обоснованию должна быт продолжена.

Вот отсюда ещё можно взять информацию

Вступление России в новую историческую полосу развития, что предполагает необходимость критической переоценки прошлого опыта, в том числе государственно-правового, теоретического осмысления процессов и явлений, происходящих ныне в этой области, разработки новых подходов к их исследованию.

Законодательство есть стержневой элемент правовой системы во всяком цивилизованном обществе. Современное российское законодательство в этом контексте занимает особое место. Прежде всего, потому что, сохраняя немалую юридико-техническую преемственность с советским законодательством, оно принципиально отличается от него своим содержанием и социально-политической направленностью, отражающими специфику исторических условий его формирования и развития, а также незавершенность данного процесса.

Хотя законодательство является основным инструментом российских демократических реформ, однако теоретические аспекты этих преобразований далеко не всегда осмыслены, что предопределяет порой их непоследовательность и низкую эффективность. Поэтому, несмотря на значительное число публикаций по данной теме, немало ее важных аспектов остаются не до конца изученными. Одной из причин этого является несовершенство методологии исследования российского законодательства.

Под законодательством понимается известным образом структурированная совокупность законодательных актов в рамках той или иной правовой системы. Содержание данного понятия варьируется от эпохи к эпохе и от одной правовой культуры к другой в силу неодинакового понимания понятия «закон», лежащего в его основе.

В любом случае термин «законодательство» может иметь двоякий смысл: под ним понимают либо совокупность только законов («узкое» понимание), либо совокупность законов и иных подзаконных актов (нормативных актов в целом) («широкое» понимание). Первая его трактовка преобладает в странах с развитой системой парламентаризма, вторая - в странах, где эта система отсутствует либо является фиктивной (тоталитарные режимы), а также там, где институты буржуазной демократии находятся в процессе становления (современная Россия). Вместе с тем в исследовательских целях вполне допустимо использование данного понятия в любом из указанных смыслов.

2.         Структурированный характер законодательства предполагает его системное строение. Термин «система законодательства» является в отечественной теории права общепринятым. Однако вопросы внутренней структуры этого понятия и его соотношения с понятием «система права» остаются дискуссионными. Автор полагает, что при сложившейся системе категорий отечественной теории права отраслевое построение системы законодательства является некорректным. Если под понятием «закон», лежащим в основе понятия «законодательство», понимают источник права в формальном смысле, то, следовательно, система законодательства должна иметь лишь вертикальную структуру. Отраслевое его деление означает вольную или невольную подмену формы права его содержанием и приводит к последующим некорректным выводам.

3.         Современное российское законодательство формируется в ходе перехода страны от тоталитарного советского строя к строю либерально-буржуазному. Уникальность технологии его формирования и развития обусловлена исторической спецификой этого перехода. Она видится в том, что будучи реформистским по форме, он революционен по существу, поскольку направлен на замену одного общественного строя другим. Этот переход проходит в условиях, когда в стране прервана и существенно деформирована историческая традиция в развитии как общества, так и права Поэтому данный переход начался при фактическом отсутствии в советском обществе буржуазных отношений собственности, а также класса, который был бы носителем как этих отношений, так и

6

новой политической и правовой идеологии. В таких условиях формирование нового российского права - и законодательства как важнейшей его формы - могло осуществляться только «сверху», через структуры власти путем заимствования опыта более развитых стран. При этом законодательство опережало реальные отношения в том смысле, что несло в себе их новую идеальную модель, внедрявшуюся «сверху». Сами эти модели, как правило, заимствовались (рецепировались) из права развитых стран, в том числе представляющих разные правовые культуры. Поэтому формирование современного российского общества начиналось именно с законодательства. Законодательные акты выступали здесь инструментом политики. При этом в известном смысле размывается грань между правовой политикой, направленной на становление и совершенствование права либо законодательства, и иными ее разновидностями - экономической, социальной и т.д., поскольку, преобразуя общество, право преобразует и самое себя.

4.         Основным противоречием переходного периода в правовой сфере является несовместимость (крайне слабая совместимость) западной либеральной правовой культуры, отражающей демократические традиции общества, и российской правовой культуры, несущей печать тоталитаризма и предшествовавшего ему самодержавия. Отсюда новые законы, даже технически весьма совершенные, как правило, оказываются неэффективными вследствие системной незавершенности права, явлений правового нигилизма, правового беспредела, массовой коррупции и т.д.

5.         Представляется, что такая ситуация отражает явление исключительной самостоятельности права в условиях переходного периода. Автор, не претендуя на широкое обобщение, предлагает собственное видение данного понятия применительно к российскому опыту. Исключительная самостоятельность права в 90-е годы XX века проявилась здесь в том, что: 1) законодатель выражал в актах правотворчества интересы классов и слоев, теоретически присутствующих в обществе, которое лишь предстояло создать, и поэтому еще не сложившихся, то есть по сути свои собственные интересы; 2) законодательные акты при этом воспроизводили большей частью заимствованные нормы, принципы и институты, сложившиеся на почве отношений иного типа, чем существующие в данном обществе.

Такая ситуация обычно складывается в начале переходного периода в условиях системного кризиса. По мере обеспечения социальной базы преобразований, исключительная самостоятельность права и государства постепенно превращается в их относительную самостоятельность по отношению к обществу.

6.         Автор исходит из возможности двоякого понимания понятия глобализации в сфере права: как процесса становления некой мировой модели права с единой доктриной, структурой и механизмом действия и как результата этого процесса. В

7

диссертации оно понимается в первом смысле. При этом диссертант исходит из того, что процесс глобализации по сути сводится здесь к приданию универсального значения институтам европейской правовой культуры, которая в известных своих аспектах несовместима с неевропейской правовой культурой (африканской, исламской и т.д.). Кроме того, сегодня отнюдь не сокращается разрыв в уровнях развития наиболее развитых и отсталых стран. Это приводит диссертанта к выводу о невозможности в обозримом будущем истолкования глобализации в сфере права как завершенного процесса.

В сфере права процесс глобализации идет в направлении от наиболее развитых стран и регионов к мировой периферии (к которой относится пока и Россия), и состоит в восприятии странами, не входящими в мировую элиту (либо в навязывании им) правовых идей, принципов и норм, сложившихся в развитых странах и в отношениях между ними.

7. В России влияние глобализации на законодательство проявляется по ряду направлений. Одно из них - процесс международного взаимодействия правовых систем, в который все более втягивается Россия, ведущий к их известному сближению и унификации, в том числе под влиянием правотворчества наднациональных органов в рамках международных организаций. Это обусловливает усиление взаимодействия международного и национального права в процессе правового регулирования, возрастающее влияние международного права на содержание норм российского законодательства

Влиянием глобализации объясняется повышение в России, как и повсюду в мире, значения и объема использования диспозитивного метода правового регулирования.

Этим же фактором объясняется активное внедрение в сферу права информационных систем.

Глобализация влияет на рост комплексных межотраслевых структурных образований в сфере законодательства (об охране здоровья, об образовании и т.д.).

Ее следствием является, кроме того, универсализация законодательства о борьбе с терроризмом, а также существенное изменение системы источников права РФ (включение в правовую систему общепризнанных принципов и норм международного права, а также международных договоров РФ; признание обязательности прецедентов Европейского суда по правам человека, возрастание роли нормативного договора и т.д.).

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит в возможности использования его результатов в дальнейших исследованиях данной проблемы. В деятельности по совершенствованию существующего законодательства; в системе юридического образования при чтении учебного курса

8

общей теории государства и права а также специальных курсов; при выработке научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию правовой политики государства и прогнозов развития общества, государства и права

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования были обсуждены и одобрены на заседаниях кафедры теории и истории государства и права Российского университета дружбы народов.

Апробация основных положений диссертации осуществлена также в научных публикациях автора в его выступлениях на научно-практических конференциях и семинарах.