2 Сентября 1923 г. В ссср прибыла и находилась здесь в течение трех месяцев китайская авторитетная военная делегация.

Учитывая географическую отдаленность Советской России от кантонского правительства и сложную политическую обстановку в Китае, делавшую невозможным установление более или менее постоянных торгово-экономических связей между ними, Сунь Ятсен не поднимал вопроса об установлении дипломатических отношений. Отвечая на вопрос японского корреспондента в Кантоне накануне подписания советско-китайских соглашений в Пекине, в мае 1924 г, он заявил: «Отношения между Советской Россией и моим правительством настолько дружественны, что похожи на отношения двух братьев и не нуждаются в таких формальностях, как признание... На самом деле дружеские отноше-

63 Советско-китайские отношения. 1917—1957 гг.: Сборник документов. М., 1959, с. 64—65.

64 Пын Мин. История китайско-советской дружбы. М., 1959, с. 156—157.

205

ния между моим правительством и Россией продолжаются. Они никогда не были прерваны, поэтому и не встает вопрос, о восстановлении их специальным, формальным признанием, ибо мое правительство на деле признало Россию без всяких условий» 65. В марте 1923 г. пекинское правительство возобновило переговоры с СССР. Советское правительство направило в Китай делегацию для продолжения переговоров, назначив главу ее — Л. М. Карахана чрезвычайным и полномочным представителем. Советский полпред передал в Пекине министерству иностранных дел копию своих верительных грамот с просьбой сообщить, когда он мог бы вручить их президенту. Однако переговоры эти под давлением иностранных империалистов были затянуты китайской стороной на целый год. В это время Сунь Ятсен писал Л. М. Карахану, что истинные интересы двух стран «требуют выработки общей политики, которая даст нам возможность жить на условиях равенства с другими державами и освободит нас от политического и экономического рабства, навязанного международной системой, опирающейся на силу и действующей методами экономического империализма» 66. Он предлагал свою помощь советской делегации на переговорах в Пекине. 17 сентября 1923 г. он телеграфировал Л. М. Карахану: «Едва ли мне необходимо говорить, что Вы можете рассчитывать на меня в смысле помощи, которую я могу оказать, чтобы двинуть вперед дело Вашей настоящей миссии в Китае. Вы, однако, найдете чрезвычайно трудными переговоры с пекинской группой, которая в своих отношениях с Россией фактически выполняет mot d'ordre67. Посольского квартала...». Он предупреждал о том, что «Капиталистические державы будут пытаться нанести через Пекин и посредством Пекина... дипломатическое поражение Советской России. Но всегда имейте в виду, что я готов и имею теперь возможность раздавить всякую такую попытку унизить Вас и Ваше правительство» 68. Только 14 марта 1924 г. Л. М. Карахан и глава китайской делегации Ван Чжэнтин парафировали текст соглашений и совместных деклараций об общих принципах урегулирования советско-китайских отношений, о КВЖД и некоторых других вопросах. Однако на следующий день стало известно, что китайское правительство запретило Ван Чжэнтину подписать соглашение, сославшись на то, что он якобы не имел полномочий одобрить условия, сформулированные в парафированных соглашениях и декларациях69. В связи с этим 16 марта НКИД направил представителю Китая в СССР ноту протеста 70.

65 Народы Азии и Африки, 1966, № 2, с. 138—140.

66 Сунь Ятсен. 1866—1966. К столетию со дня рождения: Сборник статей, воспоминаний и материалов. М., 1966, с. 325.

67 Лозунг Mot d'ordre (франц.) — здесь в смысле «приказ».

68 Документы внешней политики СССР. М., 1962, т. 6, с. 433.

69 Известия, 1924, 25 марта.

70 Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 156.

206

Эти действия Китая явились результатом сильного давления на пекинское правительство со стороны Франции, США и Японии, выступавших против установления отношений между Китаем и его социалистическим соседом. Они боялись, что соглашение с СССР, заключенное на началах равноправия, создаст опасный для империалистов прецедент, подорвет силу неравноправных договоров, на которых зиждились привилегии колонизаторов в Китае.

В качестве предлога для срыва советско-китайских переговоров был избран вопрос о КВЖД, который был урегулирован в советско-китайском соглашении. Вопрос о КВЖД касался только двух держав — СССР и Китая. Это не помешало французскому и американскому правительствам заявить китайскому правительству протест, выдвинув собственные, совершенно несостоятельные претензии на КВЖД и по существу потребовав аннулирования уже подписанного советско-китайского соглашения. Неофициальный представитель НКИД в США Б. Е. Сквирский тогда же заявил представителю советской печати, что Советское правительство располагает документальными данными, доказывающими, что Америка оказывает давление, враждебное восстановлению советско-китайской дружбы 71. ЦК партии и Советское правительство, говорил он, характеризовали выступление США и Франции как империалистическую акцию держав, полагающих, что им принадлежит весь мир и что они имеют право распоряжаться судьбами других наций. «СССР уже доказал всем великим державам свое нежелание, чтобы они вмешивались в дела СССР, и теперь надеется дать им урок невмешательства в советско-китайские дела»72. Главный редактор газеты «Чайна пресс», американец по национальности, следующим образом оценивал события: «Китай внезапно не утвердил уже подписанное соглашение. Главной причиной этого являются опасения, вызванные давлением со стороны государственного секретаря США Юза» 73.

Однако в Китае началось народное движение протеста против наглого вмешательства США и Франции в дела страны и попрания ее суверенитета. Опасаясь растущего возмущения в народе, китайское правительство снова изменило свою позицию. Советско-китайские переговоры возобновились 21 мая, и 31 мая 1924 г. было подписано «Соглашение об общих принципах для урегулирования вопросов между Союзом Советских Социалистических Республик и Китайской Республикой»74. Соглашение предусматривало установление нормальных дипломатических и консульских отношений между договаривающимися сторонами. Далее в соглашении указывалось, что «правительства обеих Договаривающихся сторон соглашаются приступить в течение од-

71 Известия, 1924, 15 мая.

72 Там же.

73 Цит. по кн.: Пын Мин. Краткая история дружбы народов Китая и Советского Союза. М., 1957, с. 44.

74 Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 331—335.

207

ного месяца после подписания настоящего Соглашения к конференции», которая и должна была выработать соглашения по ряду конкретных вопросов.

Советское правительство подтвердило свой отказ от консульской юрисдикции, права экстерриториальности и ряда других империалистических привилегий царского правительства. КВЖД, построенная царизмом на китайской земле на средства, взятые царским правительством с налогоплательщиков, т. е. с русского народа, была объявлена чисто коммерческим предприятием и должна была управляться двумя странами на паритетных началах. В соответствии с этим соглашением правительства СССР и Китая заявляли: все договоры, соглашения и другие акты, заключенные царским правительством и какой-либо третьей стороной и затрагивающие суверенные права или интересы Китая, объявляются недействительными и утратившими силу. Установление советско-китайских дипломатических отношений было важным достижением внешней политики СССР. Оно явилось также в значительной мере результатом борьбы демократических сил Китая, вынудивших пекинское правительство пойти на официальное признание Советского Союза.

Для Китая заключение двустороннего соглашения явилось первым равноправным договором, нанесшим серьезный удар по всей системе неравноправных отношений, практиковавшихся империалистическими державами.

В связи с подписанием советско-китайского соглашения Сунь Ятсен обнародовал от имени своей партии специальное воззвание, в котором отмечал, что это событие «имело место лишь благодаря тому, что Россия отказалась от своих былых привилегий в Китае и ликвидированы прежние договоры, нарушавшие суверенитет Китая; все это было сделано Россией добровольно, исходя из ее революционных принципов» 75.

Советско-китайское соглашение было ярким выражением принципов внешней политики социалистического государства, в особенности принципа пролетарского интернационализма. Оно способствовало борьбе китайского народа против империализма и, в частности, аннулированию навязанных ему неравноправных договоров.

СОВЕТСКО-ЯПОНСКОЕ СОГЛАШЕНИЕ 20 ЯНВАРЯ 1925 г.

Крупным событием в ряду юридических признаний СССР явилось заключение соглашения с Японией. Советское правительство стремилось к взаимно выгодному сотрудничеству с Японией.

В конце 1922 г. Красная Армия совместно с партизанскими отрядами изгнала японских интервентов с Дальнего Востока. Вскоре после этого ДВР приняла решение о вхождении в РСФСР. События заставляли Японию определить свое отношение к СССР.

75 Народы Азии и Африки, 1966,№ 5, с. 152—155.

208

Однако японские империалисты все еще продолжали антисоветскую политику и удерживали захваченный ими Северный Сахалин, хищнически истребляя его богатства.

Промышленные круги Японии были заинтересованы в развитии экономических связей с Советским Союзом. Они все чаще и чаще ставили вопрос о нормализации с ним экономических и политических отношений. Советское правительство весной 1923 г. поручило своему дипломатическому представителю в Китае А. А. Иоффе начать переговоры о нормализации советско-японских отношений.

Со стороны Японии переговоры вел мэр Токио виконт Гото, тесно связанный с железнодорожными и пароходными компаниями, которые до революции имели важные экономические интересы на русском Дальнем Востоке. Гото вынашивал и пропагандировал далеко идущие планы экономического проникновения на советский Дальний Восток, считая, что трудное экономическое положение Советского государства после интервенции создает благоприятные условия для осуществления этих планов.

Программа Советского правительства была изложена в письме Иоффе, направленном через Гото премьер-министру, в котором были выдвинуты три предварительных условия для начала советско-японских переговоров об установлении нормальных отношений: во-первых, равноправие сторон при переговорах, во-вторых, согласие Японии на ведение переговоров о заключении договора об установлении дипломатических и консульских отношений и, наконец, официальная фиксация приемлемого для СССР срока эвакуации Японии с Северного Сахалина 76.

21 марта 1923 г. начальник европейско-американского отдела МИД Японии Мацудайра передал Гото ответ на предложения Иоффе. Согласившись с первым предложением, Япония оговаривала признание Советского Союза двумя условиями: урегулированием Николаевского инцидента 77 и выполнением международных обязательств. Эвакуацию войск с Северного Сахалина Япония ставила в зависимость от урегулирования Николаевского инцидента. В ходе переговоров японская сторона поставила также вопрос о признании Советским правительством обязательств царского и Временного правительств (имелось в виду признание старых долгов на сумму почти 300 млн. руб.). Советский представитель от-

76 Годовой отчет НКИД за 1923 г. М., 1924, с. 145.

77 В январе 1920 г. японский гарнизон в Николаевске-на-Амуре сдался партизанскому отряду под командованием анархиста Тряпицына и заключил договор, по которому город передавался партизанам. Через две недели японцы в нарушение договора напали на партизан. В результате боя, окончившегося победой партизан, было захвачено в плен около 100 японцев. В дальнейшем при наступлении японских войск на город Тряпипып расстрелял пленных. За это самоуправство и жестокость он был осужден и расстрелян партизанами. Николаевский инцидент использовался японцами в качестве оправдания оккупации ими Северного Сахалина.

209

клонил это требование как неприемлемое. Иоффе заявил также о неприемлемости сделанного японской стороной предложения о продаже Сахалина Японии. Он отверг домогательства о предварительном признании обязательств царской России по долгам и о возвращении частной собственности японским подданным. Он доказал виновность японского командования в николаевских событиях, после чего японский представитель вынужден был снять свое требование о компенсации. Вместе с тем советская сторона в принципе согласилась с предложением Японии о предоставлении ей концессий на Сахалине и в других районах русского Дальнего Востока.

На том этапе переговоры не дали результатов. Японское правительство продолжало надеяться на то, что оно добьется от Советского правительства принятия своих требований. Позиция японского правительства объяснялась также давлением США и стран Антанты. Дипломатические представители США и Англии всячески старались помешать советско-японским переговорам. В английской и американской прессе публиковались статьи, в которых японское правительство предупреждалось об «опасности» установления отношений с СССР.

В мае 1924 г. в Японии состоялись парламентские выборы и к власти пришло правительство Като, в котором пост министра иностранных дел занял Сидехара, выступавший за нормализацию отношений с СССР. После некоторых колебаний японское правительство возобновило через своего посла в Пекине переговоры с Советским Союзом. Немалое влияние на решение японского правительства оказала твердая позиция Советского государства в обсуждавшемся в то время вопросе об аренде Японией рыболовных участков в советских дальневосточных водах. Соглашением между СССР и Японией в апреле 1924 г. был положен конец хищническому лову рыбы японскими промышленниками в советских водах и восстановлен суверенитет СССР в этом районе." Все это способствовало успешному ходу переговоров о заключении общего соглашения между двумя странами. Немалое значение имел для этого и подъем демократического движения в Японии.

Советско-японские переговоры завершились в январе 1925 г. подписанием конвенции об основных принципах взаимоотношений. СССР и Япония устанавливали дипломатические и консульские отношения друг с другом. Обе стороны провозгласили желание жить в мире и дружбе и обязались в своих взаимоотношениях исходить из принципа невмешательства во внутренние дела и воздерживаться от всякой враждебной деятельности друг против друга. Япония вынуждена была согласиться на эвакуацию своих войск с Северного Сахалина к 15 мая 1925 г. Советское правительство заявило о своей готовности предоставить японским подданным концессии на эксплуатацию минеральных, лесных и других естественных богатств Северного Сахалина и советского Дальнего Востока, что должно было ускорить восстановление хо-

210

зяйства Дальнего Востока, разрушенного интервентами и белогвардейцами, и в то же время соответствовало интересам японской стороны. Не имея возможности в то время ликвидировать последствия поражения России в русско-японской войне, Советское правительство вынуждено было признать, что договор, заключенный в Портсмуте 5 сентября 1905 г., остается в силе, в частности его территориальные статьи, отдававшие Японии исконную русскую землю — Южный Сахалин. При подписании договора Советское правительство огласило специальную декларацию. В ней говорилось, что «признание... действительности Портсмутского договора... никоим образом не означает, что Правительство Союза разделяет с бывшим царским правительством политическую ответственность за заключение названного договора» 78. Эта оговорка свидетельствовала о том, что признание Портсмутского договора носило временный характер. Признавая Портсмутский договор, Советское правительство исходило из того, что ряд его постановлений мог служить укреплению мира на Дальнем Востоке. К числу таких постановлений относились, например, запрещение содержания японских войск на территории Маньчжурии и признание Японией суверенитета Китая над ней, запрещение строительства военных укреплений и любых сооружений на Сахалине и прилегающих к нему островах, обязательства обеих сторон воздерживаться от принятия на русско-корейской границе каких-либо военных мер, которые могут угрожать безопасности России и Японии, и некоторые другие. Специальным протоколом, приложенным к Пекинской конвенции, устанавливалось, что все вопросы о долгах правительству или подданным Японии в связи с займами царскому и Временному правительствам будут оставлены для разрешения при последующих переговорах.

Пекинская конвенция 1925 г. обеспечила Советскому государству продолжительную мирную передышку на Дальнем Востоке. В первой половине мая 1925 г. эвакуация японских войск из северной части Сахалина была закончена. На всей территории советского Дальнего Востока развернулось восстановление народного хозяйства.

Заключение Пекинской конвенции было встречено враждебно американскими империалистами. С чувством явного раздражения и недоброжелательства орган республиканской партии — газета «Ивнинг пост» писала в редакционной статье, что СССР «выковал действительное орудие, чтобы разорвать железное кольцо на Тихом океане, выработанное вашингтонской конференцией» 79.

СССР И СТРАНЫ ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ

В 1924—1925 гг. стало развиваться движение за установление с Советским Союзом нормальных дипломатических, экономических и культурных связей и в странах Латинской Америки. На-

78 Документы внешней политики СССР. М., 1983, т. 8, с. 77.

79 Цит. по: Известия, 1925, 27 янв.

211

роды Латинской Америки горячо приветствовали миролюбивую политику Советского государства. В годы империалистической интервенции против Советской России в этих странах, особенно в Бразилии, Мексике, Уругвае, приняло значительный размах движение солидарности с Советской страной. Трудящиеся массы латиноамериканских стран видели в Советской России пример борьбы за национальную независимость. Движение за нормализацию отношений с СССР поддерживалось многими лидерами профсоюзов и частью национальной буржуазии.

25 июня 1924 г. было опубликовано интервью Г. В. Чичерина специальному корреспонденту аргентинской газеты «Ла Насьон» Альваресу дель Вайо. «Мы были бы весьма удовлетворены,— говорил Чичерин,— возобновлением отношений с Аргентиной и со всеми странами Южной Америки. Инициатива любой южноамериканской страны в этом направлении встретила бы с нашей стороны взаимопонимание и поддержку» 80.

Однако правящие круги ряда стран Латинской Америки, в первую очередь под давлением США, саботировали нормализацию отношений с Советским Союзом.

Первой на путь установления дипломатических отношений с СССР вступила Мексика. Переговоры между двумя странами начались еще летом 1923 г., когда в Берлине встретились полпред СССР в Германии Н. Н. Крестинский и посол Мексики в Германии дель Кастильо 81.

16 октября 1923 г. Крестинский передал в НКИД предложение президента Мексики генерала Обрегона обменяться торговыми миссиями, с тем чтобы в дальнейшем установить между двумя странами дипломатические отношения82. В ответе Советского правительства говорилось, что «...поскольку никаких взаимных материальных претензий между нами и Мексикой не существует, мы можем согласиться на возобновление сношений только при условии полного взаимного признания де-юре»83. Советское правительство считало, что стороны должны обменяться посланниками и затем начать урегулирование нормальным дипломатическим путем всех вопросов 84.

В феврале 1924 г. в Берлине открылись советско-мексиканские переговоры о взаимном признании. К июню вопрос был в принципе решен, и 4 августа мексиканский посол в Берлине Ортис Рубио передал памятную записку полпреду СССР в Германии об установлении официальных дипломатических отношений с СССР 85.

В начале ноября 1924 г. первый полпред СССР на американском материке С. С. Пестковский прибыл в Мексику. Вручая

80 Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 391.

81 Документы внешней политики СССР, т. 6, с. 478.

82 Там же.

83 Там же, с. 487.

84 Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 370.

85 Там же, С. 369—370, 714.

212

верительные грамоты президенту, он в своей речи отметил, что народные массы Советского Союза с большим интересом следят за успехами мексиканского народа в его героической борьбе за независимость. «Столетняя борьба трудовых масс Соединенных Штатов Мексики за независимость против империалистических стремлений разных иностранных держав,— говорил Пестковский,— пробудила в широких массах рабочих и крестьян Союза Советских Социалистических Республик искреннее и глубокое сочувствие к мексиканскому народу» 86. В заключение полпред СССР подчеркнул солидарность в этой борьбе населения Советского Союза с мексиканским народом 87.

В том же месяце и мексиканский посланник Вадильо вручил в Москве свои верительные грамоты. Принимая их, М. И. Калинин сказал, что всякий успех мексиканского народа в его борьбе за самостоятельное и лучшее будущее «встречает живой отклик в сердцах трудящихся масс СССР» 88.

Второй — и последней в довоенное время — из латиноамериканских стран, установившей официальные дипломатические отношения с СССР, был Уругвай. Обмен телеграммами по этому поводу состоялся 21—22 августа 1926 г. Нормализация советско-уругвайских дипломатических отношений способствовала некоторому развитию торговых связей между двумя странами 89.

Большой интерес к установлению политических и экономических связей с СССР наблюдался и в Аргентине. 25 июня 1924 г. Г. В. Чичерин в уже упоминавшемся интервью корреспонденту газеты «Ла Насьон» заявил, что «возобновление отношений Аргентины с Советским Союзом отвечало бы интересам как Советского Союза, так и Аргентины» 90. Через своих зарубежных дипломатических представителей Советское правительство неоднократно подтверждало готовность к практическим шагам в этом направлении. Однако парламентская комиссия по иностранным делам Аргентины объявила признание СССР Аргентиной «преждевременным», и в этом же духе аргентинский посланник в Риме официально информировал Советское правительство91. Причины такой политики Аргентины были откровенно объяснены Н. Н. Крестинскому аргентинским поверенным в делах в Берлине 5 февраля 1925 г.: «В этом вопросе Аргентина,— заявил он,— не зай-

86 Там же, с. 535.

87 Там же, с. 535—536.

88 Там же, с. 549.

89 Империалистические державы, и прежде всего США, не хотели мириться с присутствием советских представителей в странах Латинской Америки. Под их давлением (а также и внутренних реакционных сил) мексиканское правительство 26 января 1930 г. разорвало дипломатические отношения с СССР, а в декабре 1935 г. то же самое сделало и правительство Уругвая.

90 Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 391.

91 Известия, 1925, 23 июня.

213

мет самостоятельной позиции и будет идти по стопам Северо-Американских Соединенных Штатов» 92.

Однако, несмотря на это, торговля между двумя странами достигла довольно значительных размеров.

Через своих дипломатических представителей за границей Бразилия, Чили, Венесуэла, Сальвадор, Колумбия и Боливия также предпринимали попытки выяснить возможность установления связей с СССР 93. И не по вине СССР отношения между ним и большинством латиноамериканских стран тогда установлены не были. Но с рядом государств Советский Союз поддерживал довольно широкие торговые отношения и другие контакты. В конце 1927 г. в Буэнос-Айресе было открыто торговое общество «Южамторг». Хотя его работа проходила в трудной обстановке, оно сумело завоевать доверие в странах Латинской Америки и способствовало развитию торговых связей между Советским Союзом и странами латиноамериканского континента.

СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

Правительство США продолжало систематически отклонять все советские предложения, направленные на установление нормальных отношений и справедливое урегулирование спорных вопросов. В качестве цены за это американские правящие круги требовали коренного изменения социально-экономического строя Советского Союза.

В марте 1923 г. к государственному секретарю США Юзу обратился с требованием установить дипломатические отношения с СССР американский Женский комитет движения за признание Советской России. В ответ на это Юз изложил позицию правительства по вопросу о признании СССР. В качестве условия признания он потребовал: во-первых, отказа Советского правительства от декрета об аннулировании всех иностранных займов; во-вторых, компенсации американским гражданам за их собственность, национализированную в Советской России; в-третьих, прекращения «разрушительной пропаганды Советской власти». Эти требования он назвал «здоровой основой международных сношений» 94.

По поводу этого выступления Юза заместитель народного комиссара по иностранным делам СССР М. М. Литвинов писал Б. Е. Сквирскому: «У нас не создалось впечатления, что американское правительство при каких бы то ни было условиях действительно хотело бы вступить с нами в переговоры об урегулировании отношений. Если бы это было не так, американское правительство нашло бы иные, более надежные, ведущие к цели

92 Документы внешней политики СССР. М., 1963, т. 8, с. 119.

93 Там же, т. 7, с. 220; т. 8, с. 128, 168, 644—645, 685; т. 10, с. 125, 180, 182— 183.

94 Советско-американские отношения 1919—1933 гг, М., 1934, с, 54—56,

214

пути, чем выступление в печати, интервью и речи. Юз в своей последней речи на [приеме] женской делегации дал ряд неверных заявлений, зная, что при первой же попытке действительного контакта с представителями Советского правительства он должен был бы эти заявления взять обратно» 95.

Отказ правительства США от нормализации отношений о СССР серьезно тормозил развитие советско-американских экономических связей. Тем не менее они росли вследствие расширения советских закупок в США.

Когда в правящих кругах многих стран Европы и в самих Соединенных Штатах наметилась тенденция к нормализации отношений с СССР, американское правительство приняло энергичные меры с целью воспрепятствовать такому развитию событий. Президент США Кулидж обратился 6 декабря 1923 г. к конгрессу с посланием. Вначале он указал, что американское правительство «не имеет ничего против вступления американских граждан в торговую сделку с русскими». Однако вслед за тем он заявил, имея в виду СССР, что американское правительство «не намерено вступать в сношения с правительством, отказывающимся от признания международных обязательств...»96. Кулидж вновь выдвинул в качестве условий нормализации отношений признание долгов, выплату компенсации американским гражданам и прекращение «враждебного отношения к американскому государственному строю», а сверх того, потребовал от Советской России представить США «доказательства своего раскаяния» 97.

16 декабря Г. В. Чичерин направил Кулиджу телеграмму, в которой указывалось, что Советское правительство готово обсудить с правительством США все вопросы, затронутые в послании президента, положив в основу переговоров обоюдное невмешательство во внутренние дела другой стороны, а также принцип взаимности при решении вопроса о денежных претензиях. «Со своей стороны,— говорилось в телеграмме,— Советское правительство готово сделать все, что от него зависит, поскольку это совместимо с достоинством и интересами Союза ССР, для осуществления желаемой цели восстановления дружбы с Соединенными Штатами Америки» 98.

Юз заявил 18 декабря 1923 г. в сенате, что о переговорах с Советским Союзом не может быть и речи, поскольку американское правительство не намерено отказываться от своих требований, предъявляемых правительству СССР. В его заявлении содержались также обвинения в якобы продолжавшейся советской пропаганде за ниспровержение строя, существующего в США. Народный комиссар по иностранным делам предложил передать выдвинутые государственным секретарем обвинения третейскому

95 Документы внешней политики СССР, т. 6, с. 239.

96 Советско-американские отношения 1919—1933 гг., с. 58.

97 Там же.

98 Там же.

215

суду, но американская сторона уклонилась от этого предложения.

1 июля 1924 г. Юз снова обвинил СССР во вмешательстве во внутренние дела США и в стремлении через американскую компартию уничтожить существующий социально-политический строй США, а 9 сентября того же года опубликовал еще одну декларацию, направленную против возобновления отношений с Советским государством 99.

Иные взгляды высказывали некоторые представители деловых кругов США. Посетившая в 1926 г. Советской Союз группа американских предпринимателей во главе с Эдди Шервудом по возвращении на родину обратилась к президенту США с письмом, в котором выражала желание запротоколировать убеждение в том, что правительство Соединенных Штатов не должно далее откладывать признание настоящего правительства России на условиях, согласованных с общими интересами и честью обоих правительств. При этом они отмечали, что «все другие первенствующие державы мира признали настоящее правительство и установили торговые отношения с Россией и что дальнейшее откладывание признания не совпадает с экономическими интересами Соединенных Штатов» 100.

США остались единственной великой державой, которая не установила в 20-х годах дипломатических отношений с СССР.

*

На Генуэзской и Гаагской конференциях империалистам не удалось закабалить Советскую страну. Однако отношения между ней и большинством государств капиталистического мира остались неурегулированными. В последующем Советское правительство и его дипломатия прилагали усилия к тому, чтобы установить с капиталистическими государствами нормальные отношения и добиться юридического признания ими СССР, не связывая при этом нашу страну никакими кабальными условиями. Но именно этого домогались империалисты, стараясь заставить СССР заплатить за признание предварительным принятием претензий иностранных государств к нашей стране. Эти попытки империалистических держав были сорваны советской дипломатией.

Империалистам не удалось ни сохранить дипломатическую изоляцию СССР, ни навязать ему в качестве платы за признание кабальные условия, ущемлявшие политический суверенитет, экономическую независимость и интересы Советского государства.

В 1924—1925 гг. Советский Союз установил дипломатические отношения с 13 государствами различных континентов, заключил с капиталистическими странами ряд новых торговых договоров и концессий, увеличил свой внешний торговый оборот. Тем са-

99 Известия, 1924, 11 сент.

100 АВП СССР. Письмо группы американских предпринимателей, возглавлявшейся Э. Шервудом (без даты).

216

мым политика экономического и политического бойкота и устранения СССР из международного общения потерпела серьезную неудачу. Нормализация отношений СССР со многими капиталистическими странами привела к дальнейшему росту международного влияния Советского Союза.

Успехи СССР на мировой арене, одержанные в 1924—1925 гг., были крупным шагом вперед в борьбе Советской страны за обеспечение мирных условий для строительства нового общества. Всего три года после окончания интервенции понадобилось Советскому государству для того, чтобы нанести удар по политике изоляции СССР. Внешняя политика Советского Союза наглядно продемонстрировала несостоятельность империалистической политики силы в отношении Страны Советов. Империалисты продолжали, однако, по-прежнему подвергать СССР финансовой блокаде, отказывая ему в займах и вынуждая восстанавливать народное хозяйство почти исключительно за счет мобилизации внутренних ресурсов советского народа.