48.Политическая экономия труда. "Прекрасный мир утопизма". Р. Оуэн и социалисты-рикардианцы. Сен-симонизм и фурьеризм.

Рикардианство и оуэнизм: дистанция и сближение. Среди противников Р. Оуэна оказались и члены кружка утилитаристов И. Бентама, включая Д. Рикардо, который считал Оуэна благожелательным энтузиастом и успешным менеджером, но отказывался верить в перспективы производительного труда без стимула частного интереса. Подчёркивая, что «опыт веков говорит решительно против» Оуэна, Рикардо критиковал того и за «Замечания о влиянии фабричной системы» (1815), где указывалось на мотив «любви к накоплению» и на внедрение машин как на причины пауперизма и обесценения труда.

Однако трудовую теорию ценности самого Рикардо Оуэн стал использовать как аргумент в обосновании в права трудящихся на «справедливую и твёрдо установленную долю». Как практическую реализацию этого права Оуэн предлагал замену денег рабочими квитанциями, на которых указано, сколько часов затрачено на производство того или иного товара. Соединение рикардианской теории труда как единственного мерила ценности с идеями Оуэна (в том числе о «биржах справедливого обмена» по трудовым квитанциям) определило аргументацию социалистов-рикардианцев за право рабочего на полный продукт труда.

Член кружка утилитаристов и приверженец идей французских просветителей У. Томпсон в «Исследовании о принципах распределения богатства применительно к человеческому счастью», высказался в поддержку предложений Оуэна о вознаграждении работников в рамках коллективного владения предприятием. Близкие к позиции Томпсона взгляды развивал бывший морской офицер Т. Годскин, журналист и инициатор создания институтов механики в Лондоне и Манчестере для обучения взрослых рабочих.

Томпсон и Годскин подвергли критике «закон народонаселения» Мальтуса, «теорию рабочего фонда» и формулу трёх факторов производства. Томпсон отмечал корыстный классовый интерес, стоящий за обоснованием бесполезности усилий рабочих по повышению уровня их заработной платы. Годскин считал, что капитал, вклинивающийся между работниками в общественное разделение труда, «есть средство для приобретения власти над трудом», которое нарушает «естественный закон» свободной конкуренции.

Последователи Оуэна начали в Англии кооперативное движение, к которому примкнули социалисты-рикардианцы Томпсон и Грей. В начале 1830-х гг. число кооперативных обществ стало быстро расти; их представители ежегодно собирались на конгрессы в крупнейших английских городах. Но энергия движения вскоре иссякла. Обнаружились расхождения между Оуэном, отрицавшим политическую борьбу, и Томпсоном, призывавшим рабочих к самоорганизации и к борьбе за всеобщее избирательное право ради захвата политической власти и употребления её на содействие строю производственных кооперативов. Потерпела неудачу затея Оуэна и Грея с организацией в Лондоне «биржи справедливого обмена» с трудовыми квитанциями. Туда стали поступать самые неходовые товары, и пришлось отступить от принципа расценки продуктов по «общественно-необходимому труду». Тем не менее, биржа через 2 года закрылась, дискредитировав оуэнизм и подорвав доверие к кооперативным союзам.

Новая (с 1844 г.) волна кооперативного движения, перенесшая направление самоорганизации английских рабочих на потребительские товарищества, развернулась уже без всякого участия старого Оуэна, хотя за ним и осталась репутация «апостола кооперации».

Сен-симонизм: доктрина индустриального общества и планирования. Слово «социализм» было введено в самом начале 1830-х гг. французским писателем, изобретателем и философом Пьером Леру (1797 — 1871), издателем журнала «Глобус», ставшего рупором сен-симонистов — последователей французского мыслителя и общественного деятеля, сыгравшего главную роль в формировании стадиальной концепции прогресса, обычно называемой формационной. Первыми сен-симонистами объявили себя математик О. Родриг и служивший под его началом в ипотечной кассе Парижа инженер П. Анфантен, участник тайного общества карбонариев. Издав уже после смерти учителя его последнюю книгу «Новое христианство» (1825), они обратили в новую веру карбонария С.-А. Базара.

Сен-Симон предложил новые критерии для определения поступательных стадий развития общества:

1.смягчение эксплуатации человека человеком (от франц. exploitation — «извлечение выгоды из»);

2.прогресс знания от фетишизма и религий многобожия через религии единобожия и метафизику к позитивной науке;

3.смена классов-лидеров в обществе путём политических и научных революций.

Сен-Симон считал, что крепостному состоянию прикреплённых к земле работников соответствовало лидерство духовенства и феодальной знати (военно-теократическое общество), которое на европейском Западе в результате многовекового процесса сменилось — но ещё не окончательно — лидерством «индустриалов». Класс «индустриалов» Сен-Симон трактовал довольно расплывчато, включая в него не только промышленных фабрикантов, инженеров и ремесленников, но также банкиров, негоциантов, моряков, врачей, деятелей науки и искусства.

В последние годы жизни, однако, Сен-Симон выделил из класса «индустриалов» рабочих, лишенных собственности, и заново определил свою миссию: внушить учёным и руководителям промышленных работ, «что их интересы по существу совпадают с интересами народных масс», «что они примыкают к классу трудящихся, являясь в то же время его естественными вождями». Это направление мыслей Сен-Симона было систематизировано его учениками в доктрине сен-симонизма.

После революции 1830 г. во Франции сен-симонисты сделали попытку реализовать свою доктрину защиты интересов рабочего класса организацией потребительских коммун и кооперативных мастерских, но потерпели неудачу. Вскоре после этого Анфантен провозгласил себя «верховным отцом» сен-симонизма как новой религии и спровоцировал раскол школы выпячиванием на первый план культовой стороны учения и такой трактовкой брачно-интимных отношений, которая привела к аресту и осуждению самого Анфантена за безнравственность. После года тюрьмы он направился в Египет, где разработал проект Суэцкого канала и основал новую сен-симонистскую общину. Однако она просуществовала лишь два года, пока паша Мохаммед Али не прогнал Анфантена из страны за отказ принять ислам и поступить к паше на государственную службу.

Яблоко Фурье. Француз Шарль Фурье (1772 — 1837), пожалуй, более, чем кто-либо другой, дал основание критикам социализма рассматривать утопизм как продукт патологического умственного склада и невротического состояния.

Требованием закона «социального притяжения» к экономической организации общества Фурье считал максимальное вовлечение населения в совместный производительный труд, которому необходимо придать привлекательный характер, сходный с игрой.

Придание труду привлекательного характера Фурье думал обеспечить разнообразием — переходами от одного занятия к другому в трудовых «сеансах» в рамках производительно-потребительных ассоциаций, объединяющих по 1600—1800 человек. Эти предполагаемые ассоциации Фурье предложил назвать «фалангами» и устроить их на земельных участках в размерах около одной квадратной мили вокруг «великолепного» жилища — «фаланстера», с украшенными залами для читален и культурных мероприятий, с паропроводом и телеграфом, стеклянными галереями, зимними садами, обсерваторией и т.д.

Фурье предполагал, что замена строя «цивилизации» строем «гармонии» — длительный и поэтапный процесс, проходящий через промежуточные стадии «гарантизма» и «социантизма». Во-вторых, поскольку переход к устройству «фаланстеров» предполагался исключительно мирным и на средства заинтересованных богатых лиц, возникла схема распределения долей производимого продукта между трудом (⁵/₁₂ ), талантом (управление и особые умения) (³/₁₂ ) и капиталом (⁴/₁₂ ), за счёт которого фаланга получает исходный фонд средств производства.

Единственной успешной апробацией идеи «фаланстера» считается эксперимент французского предпринимателя Жана-Батиста Андре Годэна (1817 — 1888). Годэн в 1859 г. на берегах реки Луары, в окрестностях бывшего замка герцогов Гизов, возвёл благоустроенный жилой комплекс для семей работников своего предприятия, включавший парк, школу, детский сад–ясли, бассейн с подогревом воды, театр и библиотеку, назвав его «Фамилистер».

Фамилистер был рассчитан на 1800 человек — рабочих заводов Годена и членов их семей, обеспечиваемых продуктами через потребительские магазины. Хотя семья и частный быт сохраняли значение, внутренние крытые дворы больших домов должны были формировать дух коллективизма, а двери в комнатах были раздвижными. Выборные комитеты заботились о материальных, воспитательных и спортивных потребностях рабочих. Изобретательный Годэн, сам переехавший в фамилистер, установил систему распределения прибылей на основе ограниченного владения акциями в пропорции: труду и капиталу — по ³/_{8 ,} таланту — ¹/_{4 .} Доли не подлежали продаже и не могли быть увеличены более чем вдвое. Годэн завещал рабочим свой капитал (свыше 3 млн франков), благодаря чему доля труда в распределяемой прибыли к 1900 г. превысила ⁹/_10.

Хотя, вопреки скептикам, фамилистер в Гизе надолго пережил своего создателя, , он, конечно, был, весьма локальным социалистическим экспериментом. Будущность ему во многом обеспечили инженерно-предпринимательские таланты Годэна и по сути монопольная рыночная ниша в международном производстве бытовой отопительной техники. Как производительно-потребительный кооператив фамилистер стал скорее не ячейкой нового общественного строя, а примером успешного делового предприятия с развитым социальным «пакетом».

____________________________________________________________________________