Лекция 6. Человек и общество в эпоху возрождения.

Европа после 1300 г. прошла трудный путь. С XI в. и до конца XIII в. Западная Европа поступательно продвигалась по пути прогресса. Население увеличивалось; новые земли отводились под различные культуры; количество городов и деревень возрастало, они развивались; множество крестьян избавились от крепостной зависимости; цены поднимались; торговля процветала; то был «золотой век» ярмарок Шампани; великое суконное производство зародилось во Фландрии и Италии, особенно во Флоренции; чеканились полновесные золотые и серебряные монеты; образование в знаменитых университетах Парижа, Оксфорда и Болоньи и готическое искусство озаряли христианский мир. Однако приблизительно с 1270 г. это прекрасное равновесие рухнуло.

Европа к концу ХIII столетия была перенаселена, хотя часто и подвергалась многочисленным бедствиям. Истощение почв и малая рентабельность слишком многочисленных хозяйств неизбежно приводили к неурожаям, упадку в сельском хозяйстве и демографическому спаду. Эпидемии, плохие урожаи и климат, сыгравший свою роль, способствовали превращению упадка, который уже естественно намечался, в катастрофу. Ведь задолго до «черной смерти», в 1315-1317 гг., настоящий голод обрушился на Англию, Северную Францию, Фландрию, Германию и Данию. Кажется, что именно в этот момент положение изменилось в большей части Европы. На протяжении XIV-XV вв. неурожайные годы, похоже, случались чаще, чем в XIII в. В Англии только в первой половине XIV в, насчитывается восемь лет с «крайне низкими урожаями», в то время как на XIII в. в целом пришлось всего лишь четыре неурожайных года. В Италии и на юге Франции в 1374-1375 гг. наступил настоящий голод. Во Фландрии, Артуа, Эно и Камбрези неурожаи выпали на 1409, 1416-1417, 1437-1439, 1455-1458, 1477-1483, 1487-1493 гг.

Вообще, XIV век был крайне тяжелым для Европы. XIV век начался с сильного похолодания. Многим наступившие времена показались началом конца света. Зимы были столь суровы, что полностью замерзало Балтийское море, вновь начала замерзать Адриатика, а лед на Мозеле и Рейне вставал на 4 месяца. В первой половине XIV века в Германии не редкостью стали апрельские и майские заморозки и снегопады, которые уничтожали посевы и приводили к голоду. Участившиеся летние наводнения смывали с полей урожай, что также не способствовало процветанию.

Настоящим бичом Европы стали голодные волки, которые нападали на людей порой даже среди белого дня, врывались в дома и уносили детей.

Аналогичная ситуация отмечалась и в Китае. Сохранились дневники некоего путешественника по имени Гуо Тянси из провинции Цзянсу, который писал, что был вынужден прекратить свое плавание по Большому каналу, соединяющему Янцзы с Хуанхэ из-за замерзания канала. Замерзало даже озеро Тайху неподалеку от Шанхая, что вообще до этого случалось всего два раза за всю историю Китая – в 1111 и 1329 годах. Причем происходило все это в субтропиках.

Если подобное происходило в Европе и Китае, можно себе представить, что было в России. «Глад крепок по всей земле русской», – не устают жаловаться летописи той поры, повествующие о летних холодах... Беда не приходит одна. Вслед за голодом ослабевший народ стали косить эпидемии. В России целые деревни вымирали от «антонова огня» – отравления спорыньей, поразившей рожь (такое обычно случается в очень сырую погоду).

Войны, политические потрясения, экономический кризис, чума, гигантские наводнения, неурожаи, голод, саранча, падеж скота... Стоит также сказать о психических эпидемиях, внезапно охватывавших Европу, и, в частности, об эпидемии самобичевателей, которые огромными толпами ходили по городам и весям, хлеща себя плетьми и заражая этим безумием окружающих. Все это происходило в ужасном XIV веке.

В XIV столетии забастовки и городские бунты разразились во Фландрии, Нормандии, Безье, Тулузе. В 1302 г. чуть ли не всеобщее возмущение охватывает территорию современной Бельгии. Революционные движения, противостояние крестьян и сеньоров, восстания городских низов, иногда под руководством городской верхушки, против сборщиков налогов или городского патрициата (popolo grasso – «жирных людей» в Италии, «богатых людей» во Фландрии) все более и более часты. Это время отмечено восстаниями в Риме (1347), в Париже (1358), в Генте (1381). Оно было отмечено четырьмя мятежами парижан (1306, 1358, 1382, 1413), восстанием чомпи в Сиене в 1371 г. и во Флоренции в 1380-м, восстаниями в скандинавских городах в 1411 -1436 гг.

Волнения в деревне, более отчаянные, чем городские восстания, были, однако, и более непоследовательными. Сельские труженики не умели объединяться на продолжительный срок и эффективно взаимодействовать с горожанами, именно поэтому в 1358 г. потерпело поражение восстание крестьян во Франции, названное Жакерия. Причины восстания – экономическая разруха, вызванная Столетней войной Франции и Англии, налоговый гнет, а также эпидемия чумы. Феодалы жестоко расправились с восставшими крестьянами. Было убито более 20 тыс. крестьян. Те же причины – война, налоговое бремя, голод и болезни – привели к восстанию крестьян в Англии под руководством Уота Тайлера в 1381 г. Несмотря на захват Лондона войсками Уота Тайлера, восстание закончилось поражением.

Высшая точка городских и сельских волнений относится к 1380 г.: вся Западная Европа от Англии до Флоренции, от Барселоны до Западной Германии, казалось, скатывается к анархии.

Существовали и другие указания, которые позволяют определить размах кризиса, в котором находилась тогда Западная Европа; в частности, речь идет о крупных итальянских банкротствах, в особенности флорентийских банков. В первой половине XIV в. обанкротились банки Аччайюоли и Перуцци в 1343 г., Барди – в 1346-м.

В докризисный период финансовые компании росли как на дрожжах. До нас дошли книги Джованни Виллани – историка и члена правительства Флорентийской республики. Он писал: «Наше компании ныне ведут своими средствами большую часть европейской торговли и питают почти весь мир. Англия, Франция, Италия и многие другие, прежде преуспевающие государства оказались от нас в непокрываемой долговой зависимости, и, поскольку их годовых доходов не хватает даже на выплату процентов по займам, они вынуждены предоставлять нашим торговцам и банкирам все новые и новые привилегии. Наши представители взяли под свою руку сбор налогов, таможню и скупку сырья во многих государствах». Отделение крупного банка и несколько филиалов торговых компаний Перуцци и Барди открылось в папской резиденции.

И точно так же, как в современной Америке и Риме времен Полибия, в средневековой Флоренции все стали «играть на бирже» – вкладывать деньги в финансовые институты. «Свои деньги на хранение купцам Флоренции отдавали многие бароны, прелаты и другие обеспеченные люди Неаполитанского королевства, Франции, Англии», – пишет тот же автор.

Ватикан покровительствовал банкирам. Не вернуть взятый кредит флорентийцам средневековые еврофеодалы не могли, боясь отлучения от церкви. Сохранился документ об анафеме одному французскому барону, не выплатившему долг флорентийским банкирам. Римский папа Иоанн XXII отлучил от церкви за долги флорентийцам целую организацию – Орден госпитальеров Иерусалима. Госпитальеры задолжали финансовой компании Барди 130 тысяч флоринов. Любопытно, что торговый дом Барди даже открыл так называемый «счет Господа Бога», куда ежегодно перечислялись несколько тысяч флоринов, которые расходовались на «смазку» мелких ватиканских чиновников, ускорявших проведение нужных решений.

Флорентийцы кредитовали английский королевский двор, и чем больше английский король был должен, тем больше он снимал ограничения для иностранных купцов и предоставлял им все больше привилегий. Флорентийские банкиры получили право назначать своих людей на некоторые государственные должности в английском королевстве и собирать налоги. Долги короны флорентийцам составляли почти 2 миллиона флоринов. Это была по тем временам астрономическая сумма. Деньги шли, прежде всего, на ведение различных войн.

В то время англичане воевали с шотландцами и французами. И вскоре доходов двора уже не хватало даже для выплаты процентов по накопленному долгу. Война с Шотландией была проиграна. В итоге английский король объявил себя банкротом. Выслушавший это признание глава компании Перуцци скончался от инфаркта, а падение такого большого заемщика спровоцировало в Европе огромный кризис. Следом за рухнувшим домом Перуцци посыпались финансовые империи Барди, Медичи и другие, помельче. Были разорены сотни тысяч мелких вкладчиков. И даже целые страны.

Недвижимость резко упала в цене. Современники свидетельствуют: «Из-за банкротства компаний во Флоренции пропали наличные деньги. Владения, находившееся в городе, продавались за полцены, и покупателя невозможно было найти».

Упомянутый выше Джованни Виллани – живой участник и свидетель тех событий – писал: «В январе 1345 года обанкротилась компания Барди, крупнейшее торговое предприятие в Италии. Причиной их несостоятельности явилось то, что они, как и Перуцци, вложили свои и чужие средства в дела короля Эдуарда Английского и короля Сицилии. Поэтому они не могли расплатиться с горожанами и с чужими, которым только Барди задолжали более 550 тысяч золотых флоринов. Многие другие, более мелкие компании и частные лица, доверившие свое имущество Барди, Перуцци и другим банкротам, разорились, а те потерпели крах.

Банкротство Барди, Перуцци, Аччайуоли, Бонаккорси, Кокки, Антеллези, Корсини, Уццано, Перендоли и многих других мелких компаний и отдельных ремесленников, разорившихся в это время и раньше, было для нашей Флоренции великим бедствием и поражением... Пусть читатель только представит себе, какую прорву денег и драгоценностей утратили наши граждане, из жажды наживы доверившие их королям и властителям. О, проклятая и алчная волчица, преисполненная порочного корыстолюбия, которое воцарилось в душах наших ослепленных и потерявших рассудок граждан, отдающих свое и чужое имущество во власть сильных мира сего в надежде на обогащение! Из-за этого наша республика лишилась всякого влияния, а граждане остались без средств к существованию». И еще: «Для Флоренции и всего христианского мира потери от разорения Барди и Перуччи были еще тяжелее, чем от всех войн прошлого. Все, кто имел деньги во Флоренции, их лишились, а за пределами республики повсеместно воцарились голод и страх...»

Действительно, времена в Европе тогда настали очень тяжелые. В результате бедствий и смуты население Европы сократилось на треть.

Давайте почитаем далее дневники Виллани. Он писал: «К началу 1348 года «черная смерть» распространилась по всей Испании. К концу января чума свирепствовала во всех крупных портах южной Европы, включая Венецию, Геную, Марсель и Барселону. В Средиземном море находили корабли, полные трупов, дрейфовавшие по воле ветров и течений. Один за другим, несмотря на яростные попытки изолировать себя от внешнего мира, итальянские города «падали» перед эпидемией. Люди рассказывали ужасные истории сверхъестественного происхождения о том, как «на востоке, рядом с Большой Индией, огонь и вонючий дым спалили все города» или как «между Китаем и Персией пошел сильный дождь из огня, падавший хлопьями, подобно снегу, и сжигавший горы и долины со всеми жителями», и сопровождаемый зловещим черным облаком, которое «кто бы ни увидел, тот умирал в течение половины дня». Принесенная оттуда «нечистым порывом ветра с юга» инфекция наводнила Европу».

И еще: «Весной, превратив Венецию и Геную в мертвые города, чума достигла Флоренции».

Чума пришла в Европу с Востока – как, собственно говоря, это всегда и бывало. Во II веке нашей эры, например, в Рим пришла чума, занесенная вернувшимися из парфянского похода римскими солдатами. В империи погибло тогда несколько миллионов человек. В VI веке чуму в Византию занесли торговцы с Востока, 40 % византийцев умерло... Однако чума XIV века стала самой страшной. Тогда в Европе погибло более 20 миллионов человек. В Европу эту чуму принесли генуэзцы, которые перед этим обороняли город Кафу (Феодосию), осаждаемую ханом Золотой Орды Джанибеком. А в Крым чума попала из Китая, где некоторые китайские провинции вымерли на девять десятых. Дело в том, что в 1332 году в Китае случились катастрофические наводнения, которые вызвали массовую миграцию крыс – переносчиков чумы. Однако кроме чумы на Европу обрушились и другие бедствия.

Виллани писал: «16 мая этого (1348) года, в полдень, во Флоренции и ее окрестностях выпал крупный и твердый град, покрывший сплошь улицы, пустыри и крыши. Он лежал целыми сугробами и побил почти все фруктовые деревья... Похоже, что ни небесные знамения, ни ужасный потоп, ни мор, ни глад не пробуждают в гражданах страха Божия и не заставляют их покаяться в своих грехах и пороках... Все это наводит меня на мысли о каре Господней».

По всей Европе начались странные неурядицы с погодой, стояла какая-то «необыкновенная сырость». Несколько лет подряд шли сплошные неурожаи, начались нашествия саранчи и массовый падеж скота в результате эпизоотий.

К концу века «сырость» и холода сменились необыкновенной засухой, также приведшей к неурожаям и голоду. За тридцать лет с 1361 по 1390 год на Руси случилось 17 засух. Та же беда постигла и Европу. После сильных весенних наводнений устанавливалась такая жара, что не только мелкие, но и многие крупные реки пересыхали почти полностью.

В XIV веке Флорентийскую республику сотрясали самые настоящие революции. Так называемый «тощий народ» восстал тогда против «жирного народа», по сути, это была самая настоящая гражданская война, которая велась с диким ожесточением. Очевидец событий Джованни Виллани описывает это следующим образом:

«Страсти во Флоренции накалились, взаимное подозрение и недовольство искали выхода... Город был взбудоражен, поднялась паника. Горожане бросились на избавление родных мест, поспешно вооружившись, они стекались, как было условлено, в свои кварталы верхом и пешком, разворачивая стяги народа и коммуны, с возгласами: «Смерть герцогу и его сторонникам, да здравствует народ, коммуна и свобода!» Тотчас же все улицы и проезды в городе были перегорожены баррикадами...

...Бои около дворца не утихали ни днем, ни ночью, продолжалась его осада и розыски чиновников герцога. Был схвачен нотариус блюстителя, виновный в убийствах и преступлениях против семейства Альтовити, его изрезали на куски... Народом был растерзан один неаполитанский нотариус по имени Филиппо Терцуоли, капитан герцогской охраны, человек порочный и злой. Сэра Арриго Феи, занимавшегося сбором налогов, опознали и прикончили, когда он пробирался от церкви сервитов к воротам Сан Галло, переодетый монахом. Мальчишки проволокли его голое тело по всему городу, потом подвесили за ноги и распороли живот крест-накрест, как вспарывают свиней...

Схватили мессера Гульельмо д'Ассизи, блюстителя тирании герцога Афинского, и его сына мессера Габриелло, восемнадцати лет, которого герцог недавно посвятил в рыцари. Юношу... растерзали в клочья на месте, то же случилось и с самим блюстителем, который был выброшен за ним».

Еще одним бедствием XIV века были войны. Французский историк пишет о том времени: «Рождались люди, которым никогда не было суждено даже узнать, что существует мир, даже по свидетельству их дедушек и бабушек» (Ж. Дюби). Столетняя война между Англией и Францией продолжалась более века и сопровождалась грабежами мирного населения отрядами наемников. Постоянные армии в Европе создаются после Ренессанса. В эпоху феодальных армий население тяжело страдало не только в войну, но и в мирное время.

«Война кормит войну» – это правило считалось непреложным. Для десятков тысяч солдат никакого провианта особо не заготавливали и точно так же не заботились о многих тысячах людей, «идущих за солдатами». Когда-то оценка баварской армии звучала так: 30 тысяч воинов и 130 тысяч гражданских лиц обоего пола, следующих за армией. Один генерал, проводивший военную кампанию в Нидерландах, жаловался, что у него заготовлено провианта лишь на 40 тысяч солдат, но к ним примкнуло еще 120 тысяч «сопровождающих». Ожидалось, что вся эта орда будет кормиться за счет страны пребывания, такое вежливо-уклончивое определение означало, что захватчики будут отбирать силой то, что им понадобится. Эта практика резко замедляла продвижение войск, которые к тому же не могли отступать тем путем, каким пришли, потому что там уже нечем было поживиться и прокормиться. Наемная армия грабила подчистую все, до чего могла дотянуться. Награбленная добыча считалась законным источником оплаты. Эти правила существовали на протяжении всей эпохи наемников и с годами становились только хуже. Количество людей, следовавших за армией, возрастало, потому что наемник был, по сути, кочевником и вся его семейная жизнь протекала в военном лагере. Но гораздо хуже для местного населения было то, что наемники встречались повсюду и не поддавались никакому контролю. Феодальная армия входила в страну, чтобы принять участие в какой-то определенной войне, и независимо от того, проигрывала она эту войну или одерживала победу, большая ее часть возвращалась домой и рассеивалась. А входившие в нее наемники искали себе другую войну. Останься они на месте, их бы уничтожили, потому что они оказались бы в меньшинстве.

Простые люди, по которым прокатывались, словно Божий бич, волны захватчиков, выработали приемы, позволявшие выжить. Все ценное, что нельзя было унести, прятали, а крестьяне спасались за стенами ближайшего города. Обитатели сельских мест были связаны с городом множеством уз. Их могли призвать служить в ополчении, они платили налоги гражданским властям, продукты их трудов кормили горожан. В свою очередь, многие горожане имели интересы в сельской местности, будь то роскошная вилла или маленькая ферма, так что на время войны они предоставляли своим сельским соседям убежище в городских стенах. Армия захватчиков решалась на осаду с величайшей неохотой. Среди солдат скоро начинались болезни, поскольку в лагере не было соответствующих санитарных удобств. Если их щадила дизентерия, голод пощады не давал. Провизия в непосредственной близости быстро истощалась, и по мере того, как солдатам приходилось отправляться за едой все дальше и дальше, армия начинала таять. Осажденные горожане и крестьяне могли позволить себе ждать, хоть и приходилось терпеть скученность. Со временем армия уходила, и крестьяне могли вернуться домой, вырыть ценности и заняться прерванными делами. Однако все посевы оказывались уничтоженными, словно после налета саранчи, ведь, даже просто идя по земле, такая огромная масса народа вытаптывала все напрочь, не говоря уже о злонамеренном вредительстве, что случалось нередко.

Современные исследования доказали, что в Западной и Центральной Европе в XIV-XV столетиях жители сельской местности покидали ее. Согласно В. Абелю, в Германии (в границах 1937 г.) около 1300 г. существовало приблизительно 170 тыс. поселений, из которых 40 тыс. (т. е. 23 %) исчезают к началу XVI столетия. В Эльзасе между 1340 и 1500 гг., было заброшено 137 сельских поселений. В Провансе в начале XIV в. насчитывалось примерно 625 хуторов и деревень, из них к 1471 г. население отсутствовало в 177. В Наварре около 60 % из 133 исчезнувших в этой стране деревень, которые были перечислены, оказались покинутыми в 1348-1500 гг. В сельской местности неподалеку от Рима в начале XV столетия исчезает 25 % существовавших еще до 1300 г. сельских поселений, В Англии, наконец, огораживания приводят к тому же, поэтому уже с начала XIV в. деревня становится безлюдной; крайней степени упадка этот процесс достиг во второй половине XVв.

Главным фактором депопуляции в сельской местности в целом ряде стран была «черная смерть», эпидемия чумы в 1348-1350 гг., и ее вспышки в последующие годы.

Известны данные главным образом относительно городской смертности, она была катастрофической. Во Флоренции, которая насчитывала в 1338 г. 110 тыс. жителей, в 1351 г. сохранилось не более 50 тыс. человек. Население Альби и Кастри между 1343 и 1357 гг. сократилось наполовину. Смерть унесла в 1350 г. 50 % жителей Магдебурга, от 50 до 66 % обитателей Гамбурга, 70 % жителей Бремена. Смертность оставалась не столь высокой в сельской местности, где риск заражения был меньшим. Большинство историков считают, что именно в XIV столетии огромные изменения в экономическом положении крестьянства (поскольку 90 % населения проживало в сельской местности) имеют более глубокие причины, чем его разорение в результате войн или же гибель населения вследствие чумы,

Период 1320-1450 гг. характеризуется глубоким демографическим спадом. Справедливо можно считать, что в XIV в. европейское население сократилось на треть. Неудивительно, что, несмотря на резкие, хотя и непродолжительные повышения цен в годы неурожая, цены на зерно имели постоянную тенденцию к снижению. Стало меньше ртов, которые надо было кормить, отсюда снижение спроса. Поэтому, например, в Германии возникает значительная миграция из сельской местности в города; отсюда в Англии ускорение процесса огораживаний: крупные собственники, пользуясь экономической и физической слабостью крестьян, отдавали овцам – «пожирателям людей» – земли, изъятые из производства зерна.

Быстрая депопуляция населения повлекла за собой повсеместное существенное повышение заработной платы – рабочей силы не стало хватать. Многие историки считают, что в результате этого во второй половине XIV в. средний доход на душу населения в Европе увеличился на большей части ее территории. Экономическая депрессия в итоге позволила бы гораздо меньшему количеству людей распределить стагнирующее количество доходов. Это повышение уровня жизни объяснило бы повышение цен на масло и мясо, эти относительно дорогие продукты питания, в то время когда цены на зерно снижались. Чтобы понимать эпоху Возрождения, надо отказаться от идеи, что снижение цен на зерно и демографический упадок в обязательном порядке означают всеобщее ухудшение общественного положения людей.

Этот период, познавший столько несчастий и напоминающий сюжет из «Апокалипсиса», считается временем зарождения и расцвета гуманизма; в это время расцветает и распространяется искусство Возрождения. В 1428 г. умер Мазаччо, первый великий художник итальянского Ренессанса. Гениальный архитектор Брунеллески в 1434 г. завершил возведение купола Санта-Мария дель Фиоре. Можно сказать, что речь идет об особом регионе и что Италия преодолела депрессию раньше любой страны Европы. XV столетие отмечено «золотым веком» фламандской живописи.

Слово «Возрождение» означает подъем Западной Европы в тот период (XV-XVIвв.), когда европейская цивилизация окончательно опередила другие цивилизации, существовавшие параллельно. В эпоху первых Крестовых походов культура и технические достижения арабов и китайцев не уступали западным, и кое в чем эти народы превосходили европейцев. В начале XVII в. ситуация изменилась.

Не стоит представлять Возрождение так, словно в нем все было успешно и прекрасно. XV и XVI вв. стали свидетелями распространения алхимии, астрологии, колдовства и охоты на ведьм. Это эпоха беспощадной борьбы, безумных процессов, эпоха Синей Бороды и Торквемады, массовых убийств в Америке и костров инквизиции. В эту эпоху не только успешно начинается депортация чернокожих в Новый Свет. В самой Европе расширяется пропасть между привилегированными сословиями и бедняками. Богатые становятся еще более богатыми, а бедняки оказываются еще более бедными.

Через противоречия, сложными дорогами, мечтая о рае или о недосягаемыx утопиях, Возрождение осуществило необычайный скачок вперед. Никогда никакая цивилизация не отводила подобное место живописи и музыке, не возносила к небу столь высокие купола, не поднимала до такого высокого литературного уровня столько государственных языков, появившихся на таком маленьком пространстве. Никогда в прошлом человечества не было совершено столько изобретений за столь короткий промежуток времени. Ведь Возрождение оказалось, в частности, и техническим достижением; оно предоставило человеку Запада больше возможностей для фактического господства в мире, который становился лучше изученным.

Возрождение научило его пересекать океаны, изготовлять чугун, пользоваться огнестрельным оружием, отмечать время с помощью механизма, печатать книги, повседневно использовать вексель на предъявителя и морское страхование,

Одновременно с материальными достижениями были совершены и духовные: Возрождение начинает процесс освобождения личности, выделяя ее из средневековой анонимности и извлекая из общественных ограничений. Рождение современного человека было болезненным, сопровождалось ощущением одиночества и своей незначительности. Ренессанс также открыл для Европы детство, семью в узком смысле слова. Западная цивилизация становится именно тогда в меньшей степени антифеминистской, менее враждебной к любви у семейного очага, более чувствительной к хрупкости и деликатности ребенка.

Христианство стало более открытым для повседневности, более пригодным для мирян, более податливым в отношении красоты тела и мира. Возрождение сумело возвратить телу его законное место в искусстве и в жизни. Но оно тем не менее не стремилось порывать с христианством. Большая часть художников изображала с равной убедительностью и библейские сцены, и обнаженную натуру в мифологических сюжетах.