Литературный анализ произведений, посвященных теме Крымской войны.

В процессе работы над выбранной темой мы познакомились с литературными произведениями и источниками, посвященными событиям Крымской войны и образу сестры милосердия.

В своих «Севастопольских рассказах» Лев Толстой создает образ войны. Но не такой, как её принято считать: победоносной, блестящей, похожей на парад, с рвущимися вперед солдатами с саблями наголо, готовыми умереть за Родину и царя. Он создает картину настоящей войны. Страшной, губительной, беспощадной и готовой поглотить всех без разбора. Он рассказывает об офицерах, среди которых были не только доблестные защитники, но и живущие в золоте «аристократы», выбившиеся в чуть более высокий чин, о простых солдатах и матросах, которые относятся к войне как к должности, к своей привычной работе. Его рассказы состоят, по сути своей, из двух историй. Одна рассказывает об офицерах и «аристократах» на этой войне, показывает истинное лицо таких защитников родины, которым важнее показать себя храбрецом перед обществом, рассказывая, как близко пролетел снаряд, как его не задело, и как он ничуть не струсил. Во второй же части рассказывается история судьбы двух братьев, встретившихся на станции недалеко от Севастополя. В этой истории Толстой особое внимание уделяет их внутренним переживаниям, ощущениям от происходящего. Так противоположные образы двух братьев в полной мере показывают ощущение страха, своей беспомощности перед войной, стыда за свою трусость и обретение новой, непохожей ни на что внутренней силы и храбрости младшего брата, и обыденность своего дела, своей работы, появившегося лишь перед смертью чувства исполнения собственного долга у старшего. Заканчиваются эти две печальные истории главой-описанием переправы через Северную бухту, оставления Севастополя его защитниками, которых пронизывает ощущение какого-то «бессознательного страха преследования»⁶ и тяжести от оставления родного города.

Совсем немного упоминает Л.Н. Толстой и о важном нам образе сестры милосердия. Он лишь мелькают в его рассказах, проходит мимо героев его первой истории и немного задевает героев второй. Когда автор упоминает их в первый раз, сестры милосердия выступают как часть описания госпиталя, один из его неизменных атрибутов. Однако уже здесь писатель отмечает, что женщины ведут себя совершенно иначе. Они «с выражением не того пустого женского болезненно-слезного сострадания», а с целенаправленным, немного отстраненным от действительности «деятельным практическим участием»⁷ проходят между больных с инструментами в руках. Здесь создается образ человека, делающего своё дело, то, что он должен, и автор никак не показывает их ощущения или внутренние переживания.

Во второй же раз сестры милосердия выступают в качестве проводников двух братьев в госпитале, куда те пришли навестить боевого товарища старшего из них. Толстой описывает два, наверняка, противоположных типа: «женщину, лет 50, с черными глазами и строгим выражением лица» и совсем молодую девушку «лет 20, с бледным и нежным белокурым личиком, как-то особенно мило-беспомощно смотревшим из-под белого чепчика».⁸ Если старшая сестра вполне соответствует первому описанию автора, то есть она лишь делает свое дело, не показывая эмоций и чувств, то вторая, которая и была непосредственно проводником братьев, совсем не скрывает своих переживаний. Узнав, что младший только приехал, она вдруг начинает плакать, с отчаянием восклицая: «Когда же это кончится!». Её явно заботят судьбы солдат, пусть она и не смотрит на каждого в отдельности (все раненые для неё – единое целое), но младшая сестра искренне волнуется и переживает за них. То, что она поправляет подушку больному товарищу старшего брата и вполне искренне спрашивает его о самочувствии, только выдает в ней такую чувствительность к ближнему. Вполне возможно, что она была одной из тех знатных девушек, которые добровольно шли в сестры милосердия, чтобы оказывать хоть какую-нибудь помощь страдающим в этой войне.

В «Севастопольских рассказах» Льва Толстого сестра милосердия представляется как женщина, выполняющая свой долг, но в то же время и искренне сочувствующая и переживающая за тех, кому она помогает. В целом, Толстой не уделяет образу сестры милосердия большого внимания и совсем не рассматривает его как женский, то есть чувствительный и необыкновенно проникновенный. Но в следующем литературном источнике автор полностью раскрывает женский образ именно с этой стороны.

Николай Иванович Пирогов – знаменитый русский хирург, анатом и основоположник военно-полевой хирургии. Во время Крымской кампании он стал известен тем, что впервые использовал гипсовую повязку, благодаря чему многие раненые смогли избежать ампутации. Также, во время операций Пирогов впервые начал использовать анестезию. Ему же принадлежит способ «разделения» больных по степени тяжести ран и их характеру. В этом ему и помогали сестры милосердия Крестовоздвиженской общины, непосредственным предводителем которой он был. Эта община была создана великой княгиней Еленой Павловной, в неё набирали петербуржских и московских девушек дворянского сословия, которые по своему желанию решались ехать в осажденный Севастополь. Там ими и руководил Пирогов – распределял по госпиталям и перевязочным пунктам, обеспечивал их всем необходимым и наблюдал за их деятельностью. В своих письмах к жене Александре он создает один из наиболее полных и достоверных образов сестер милосердия, а также окружающего их мира и отношения окружающих к этому нововведению.

В своих первых письмах Пирогов редко упоминает сестер: про них известно только то, что их приезд – дело решенное, и их ждут с не очень благодушным настроем: «Будет ли-с толк от них? Чтобы не сделать-с после еще 3-го сифилитического отделения в госпитале-с»⁹. Однако, после их приезда, Пирогов с явной симпатией описывает то, как «ревностно» они принялись за дело и как оно у них получается: «Если они так будут заниматься, как теперь, то принесут, нет сомнения, много пользы». Описывая то, как сестры ухаживают за больными, Пирогов создает образ искренних, настоящих сестер милосердия, которые готовы выхаживать, перевязывать и всячески помогать раненым. Также хирург говорит о благотворном влиянии самого образа сестры на раненых: «Присутствие женщины, опрятно одетой и с участием помогающей, оживляет плачевную юдоль страданий и бедствий». Однако, далее, до самого конца его первого пребывания в Севастополе, Пирогов пишет про сестер мало, достаточно официально описывая их дела и неоднократно повторяя, что «если великая княгиня пришлет спросить, то скажи, что ее сестры до сих пор оказались так ревностными, как только можно требовать; день и ночь в госпитале»¹⁰. Также он несколько раз повторяет, как «чудно» они разносят чай с вином и раздают сахар. Такая характеристика Пирогова показывает, что он достаточно сильно удален от дел общины, почти ими не занимается и не очень интересуется. До конца своего пребывания Пирогов лишь несколько раз упоминает о медсестрах – видно, что он с ними не очень близок, хоть и говорит о личных делах общины: «Все-таки, однако же, теперь меньше грязи и нечистоты; сестры помогают нам усердно; жаль только, что между ними, точно так же, как и между военными в главной квартире, есть множество интриг».¹¹ Но даже с помощью этих не очень объемных сведений можно попытаться воссоздать образ сестры милосердия – трудолюбивой, отзывчивой и по-настоящему добросердечной девушки. Постепенно Пирогов проникается к сестрам настоящим уважением, подтверждает их пользу и необходимость: «Врачей почти целая половина лежит - больны, и еще что из всего этого хаоса точно хорошо, так это сестры милосердия. Они и хозяйничают в госпиталях, и кушанье даже готовят, и лекарство раздают,- зато также и болеют». Хирург несколько раз упоминает о болеющих и даже умирающих сестрах, говоря об их мужестве и удивительной стойкости. Уже собираясь уезжать, Пирогов пишет жене, что «прикомандированные ко мне врачи знают, что их заедят без меня, и поэтому, несмотря на все увещания и обещания, хотят за мною бежать без оглядки. Достанется и сестрам; уж и теперь главные доктора и комиссары распускают слухи, что прежде, без сестер, с одними фельдшерами, шло лучше». А затем он объясняет: «Я думаю, действительно для них шло лучше; я учредил хозяек из сестер, у которых теперь в руках водка, вино, чай и все пожертвованные вещи,- это комиссарам не по зубам, и потому прежде шло лучше»¹². Таким образом, Пирогов говорит о честности сестер и одновременно об эгоизме, подлости местных чиновников. В последнем упоминании о сестрах хирург пишет о первом небольшом столкновении со Стахевич – главой общины, назначенной великой княгиней. В этом эпизоде показывается другой образ сестры милосердия – она заботится не о раненых, а о том, что про неё подумают местные чиновники и на каком она у них счету.

Во время второго приезда Николая Ивановича Пирогова в Севастополь в начале сентября 1854 года обстановка полностью изменилась, о чем также упоминается в его письмах. Теперь почти все переехали на Северную сторону, Южная же сдана неприятелю, Севастополь фактически оставлен. И, все же, у хирурга и сестер милосердия множество дел – транспортировка раненых, уход за оставшимися и за пребывающими. Всё это осложняется также и погодой – становится холодней, идут дожди, что доставляет особенно много хлопот при перевозке раненых – дороги размыты, солдат везут в открытых телегах и надо как-то уберегать их от дождя, поить и кормить на протяжении всего пути, заменять промокнувшие и непригодные перевязки. Именно поэтому Пирогов принимает важное и опять-таки неожиданное для всех решение: он отправляет сестер милосердия помогать на протяжении всей транспортировки: «Я послал в первый раз четырех сестер с транспортом и поручил одной из них, к которой я более имею доверие, Бакуниной, - осмотреть все на этапах и передать мне свои замечания».¹³ Далее приводятся инструкции, данные Пироговым непосредственно Бакуниной: «1. В какой мере возможна перевязка раненых на этапах и сколько примерно нужно сестер на каждую сотню раненых? 2. Каким образом утоляется жажда раненых на пути и снабжены ли они или сопровождающие транспорт средствами, необходимыми для этой цели? 3. Выдаются ли раненым, кроме их шинелей, еще каждому одеяло, или халат, или же (трудно больным) полушубок? 4. Как приготовляется пища на этапах, и возможно ли снабдить этап теплыми напитками в холодное время? 5. Осматривают ли транспорт, растянутый иногда на целую версту и более от одного этапа до другого, врачи или фельдшера? 6. Соблюдается ли порядок, назначенный в снабжение больных пищей, т. е. кормят ли их на тех этапах, где изготовлено должно быть для этой цели?»¹⁴ Сам факт того, что сестрам доверили такую сложную и тяжелую работу, говорит о доверии к ним и, разумеется, об их стойкости, готовности помочь – обо всех тех качествах, которые просто необходимы для такой работы. Но не только сестры работали действительно в полную силу – в тех - же дневниках Бакуниной описывается, как сам Пирогов лично контролировал отправку раненых: «Живо помню, как Н. И. Пирогов по нескольку часов сряду простаивал при отправке транспортов, и как, несмотря на дождь, грязь и темноту, он всякий день ходил в лагерь больных, что и от наших палаток было далеко, а его маленькая квартира была еще дальше». То есть можно утверждать, что, помимо собственного мужества и стойкости, у сестер был пример настоящего трудолюбия и профессионализма, что, как нам кажется, очень важно. Но, помимо Николая Ивановича, в Крестовоздвиженской общине была ещё одна сестра, Хитрово, которую и Бакунина, и Пирогов называют «примером истинной сестры милосердия».¹⁵ Она была прислана из Одессы и должна была заменить Стахович на посту начальницы общины. Скорее всего, именно поэтому Пирогов постоянно сравнивает их работу, обращение с больными и другими сестрами, и благодаря этому становится видна разница между сестрами, искренне старающимися помочь, и теми, кто приехал сюда не ради помощи, а для какой-либо личной выгоды. Пирогов несколько раз упоминает, что «Хитрово – это не Стахович» и что она «сама ходит на дежурство; не стыдится скатывать бинты и перевязывать больных и не величает себя превосходительством, как Стахович; за то и не будет называться, и не хочет быть главной начальницей общины, а просто старейшей сестрою».¹⁶ На мой взгляд, то, что Пирогов «предложил великой княгине уничтожить чиновническое имя - главной начальницы, а называть просто старейшею сестрой», говорит о более человечных, личных и близких отношениях в общине, а также о приближенности самого врача к ней. Во время своего второго пребывания в Севастополе Пирогов почти в каждом письме упоминает и часто подробно описывает дела общины, говорит о наиболее приближенных и помогающих ему сестрах – «трех столбах общины» - Бакуниной («я не понимаю, как великая княгиня с ее умом и желанием добра могла послушать наветов на Бакунину; это удивительная женщина: она, с ее образованием, работает, как сиделка, ездит с больными в транспорты и не слушает никаких наветов; держит себя, как нужно даме ее лет и ее образования», «редкий характер; нельзя не уважать»), Карцева («несмотря на то, что мала ростом, так славно работает в госпиталях, что любо смотреть», «она принялась совестливо за дело, и мы в семь дней так поставили запущенный госпиталь на ногу, что теперь не узнаешь») и, разумеется, Хитрово («опытная женщина, по делам общины мне много помогает и сообщает многое, чего я не знал, не занимаясь общиной, т. е. внутренним бытом, так, как теперь»).¹⁷ Также, Пирогов часто пишет об общих делах общины, что показывает его причастность к ним. Он выражает свои надежды, догадки, рассказывает, сколько было вложено сил и стойкости в то или другое предприятие: «Не знаю, что вперед будет; но я вижу теперь, по крайней мере, что есть сестры, которые действительно одушевлены желанием исполнять свои обязанности и достаточно просвещенны, чтобы понять их святое назначение».¹⁸ Он отзывается о них с уважением, всячески поддерживает и помогает общине, выражает надежду на её будущее процветание.

Подводя итог, можно сделать следующие выводы:

В русской литературе впервые образ сестры милосердия появился в «Севастопольских рассказах» Л.Н. Толстого. В этом произведении сестра милосердия представляется как женщина, выполняющая свой долг, но в то же время и искренне сочувствующая и переживающая за тех, кому она помогает.

Образу сестры милосердия времен Крымской войны посвящены многие письма Н.И. Пирогова. В них героини представлены неоднозначно: с одной стороны, это трудолюбивая, готовая помочь девушка с удивительной силой воли, помогающей стойко выдержать все тяготы её работы. С другой же, это та, кто приехал сюда за личной выгодой и которая хочет «только блистать и важничать». Пирогов описывает своеобразное соперничество двух типов сестер милосердия.

Для нас более интересными при знакомстве с образом сестры милосердия были письма Н.И.Пирогова.