
- •Предисловие
- •Глава I. Гуманизм и деструкция
- •§ 2. Социально-психологический образ человека в призме современной футурологии
- •§ 3. Психологический портрет гуманистического общества и индивида в эстетических концепциях современности (культура постмодернизма)
- •§4. Эстетика симулякра как воплощение массовой культуры (концепция ж. Бодрийара)
- •§ 5. Культурно-исторические и мифологические современной массовой психоструктуры
- •Библиографический список по главе I
- •Глава II. Основные концепции психологии масс
- •§ 1. Г. Лебон. Психология масс
- •§ 2. Психология массового человека по 3. Фрейду
- •§ 3. Психология массового человека в концепции Хосе Ортеги-и-Гассета. «Восстание масс»
- •Библиографический список по главе II
- •Глава III. Психология элитарности
- •§ 1. Определение и основные векторные характеристики
- •§ 2. Элитарность в контексте социально-клинической типологии
- •§ 3. Основные векторы элитарности
- •§ 4. Маргиналии душевной жизни, или Русская версия элитарности
- •Вопросы к зачету
§ 2. Элитарность в контексте социально-клинической типологии
Субъективные и объективные ориентиры элитарности можно сравнить с некоторыми аспектами клинической и социальной психодиагностики личности.
Истероидно-демонстративный тип. Здесь характерна постоянная жажда внимания к своей особе. Человек требует восхищения, удивления и сочувствия, боится оказаться незамеченным. Самое страшное - остаться в тени. Подобный индивид способен выдвигать себя на первый план общественного внимания всегда и везде, не испытывая сомнений по поводу адекватности. Он наслаждается даже в том случае, если это внимание будет носить негативный характер.
Конформный тип. Эти люди, отождествившие себя со своей средой и наслаждающиеся тем, что живут как все, кто представляет их признанное окружение. Пребывание в определенном элитарном слое зависит от готовности думать, чувствовать и действовать как все другие, также принадлежащие к этому слою. Их ориентир не на бытие самими собой, но на бытие в качестве хорошо адаптированного элемента среды. Чем лучше удается адаптация, тем более человек испытывает самовосхищение.
Конформный тип представлен, к примеру, в мещанстве, столь часто служившем в русской ментальное™ синонимом посредственности, синонимом враждебной для личности среды.
Для конформного типа свойственна тотальная некритичность ко всему, что он узнает через признанные, легитимные каналы информации, которые для него есть проводники непререкаемых истин. И напротив, он подозрителен и даже агрессивен ко всякой нелегитимной информации.
Свои оригинальные черты конформные люди выдают в весьма умеренной степени. Для них своя среда есть категория вполне элитарная и они не ощущают себя представителями массы, хотя по сути являются характерными носителями массовой психологии.
Параноидально-фанатический тип. Для него характерна тотальная вовлеченность в идею (ту идею, которой именно он занят). Как бы ни был узок вопрос, которому такой человек себя посвятил, он должен принять универсальное значение.
В отличие от истероидно-демонстративного типа, этот тип не требует внимания к себе лично, но идея должна быть превыше всего: власть идеи непререкаема. Во имя власти идеи параноидально-фанатический тип готов терпеть унижение, бескорыстно подчиняться, полностью жертвовать со-
33
бой. Настоящий политик, ведущий массы, подчиняется только идее. И во имя идеи он переступает все другие критерии жизни.
Шизоидный тип. Он отличается аристократической сдержанностью и стремлением держать мир от себя на расстоянии. Чтобы не разочароваться в людях, он дистанцируется от них.
Шизоидная элитарность свойственна для творческих личностей, уходящих глубоко внутрь. Вообще симптомы шизоидности, как и паранои-дальности, можно найти у всех гениальных людей, хотя это - лишь побочный продукт их гениальности. «Великий ум- безумию сродни; стеною тонкою отделены они».
По поводу неотъемлемости безумия от творчества говорит М. Фуко в своей работе «История безумия в классическую эпоху»: «Безумие существует лишь как конечный миг творчества: творчество постоянно вытесняет безумие за свои пределы; где творчество, там нет безумия, но оно современно творчеству и творению, ибо кладет начало времени его истины. Обрывая творчество, безумие обнажает пустоту, время безмолвия, безответный вопрос. Оно вызывает непреодолимый разрыв, который заставляет нас задаться вопросом о себе».