24. Особенности развития римской мифологии

Под римской мифологией понимаются не сколько реликты первобытного сознания, а в большей мере «новые» мифы, рожденные в условиях цивилизации.

Общественно-политическая или параисторическая мифология римлян в научной литературе получила название «римский миф».

Результатом коллективного творчества авторов, выполнявших заказ правящих родов, стал «римский миф» — представление о Риме как о избранном богами городе, самом справедливом и богобоязненном, уготованном для великой миссии. Мифообразующими стали переломные моменты римской истории: возникновение Вечного города, свержение монархии и становление республики.

Римская мифология в своем первоначальном развитии сводилась к анимизму, т. е. вере в одушевление природы.

Римская историческая мифология не была романтической фантазией. Реалии и вымысел здесь переплетены необыкновенно тесно. Легендарная традиция о предыстории и начальном этапе римской истории (предания об Энее, сведения о первых римских царях и т. д.) часто содержала крупицы исторических реалий. В тоже время мифологизация истории заключалась в том, что, за исключением последнего, римские цари выступали в качестве героев, последовательно и рационально обустраивающих социально-политическое, хозяйственное и духовное бытие квиритов.

Римский миф» был глубоко моралистичен. Социальные и политические цели римляне выводили из моральных идеалов. Не случайно подлинному римлянину Цицерону, веровавшему в торжество высоких этических принципов даже в большой политике, принадлежала сентенция о том, что «история — учительница жизни». Наибольший морализатор из авторов «римского мифа» — Тит Ливий персонифицировал наиболее значимые в современной ему римской среде этические качества — virtus (доблесть), pietas (благочестивость), fides (верность), pudicitia (скромность), frugalitas (умеренность) — в героях римской старины Сцеволе, Манлии, Бруте.

Неотъемлемой частью «римского мифа» являлись боги — покровители Города на семи холмах: прежде всего, Юпитер Всеблагой Величайший, Юнона и Минерва. Глубокая вера в справедливость, благородство римского государственного и общественного строя были также присущи римским государственным деятелям, воспитанным на примерах героического прошлого, в той же степени, что и коварство, корыстность, безжалостность римских политиков и воинов. Именно убежденность в моральном превосходстве Римского государства, его неукоснительной приверженности заключенным договорам и верности взятым обязательствам питала миф о превентивном, оборонительном характере римских завоеваний.

Римские боги не имели ни своего Олимпа, ни генеалогии, и изображались в виде символов: Маны — под видом змей, Юпитер — под видом камня, Марс — под видом копья, Веста — под видом огня. Первоначальная система римской мифологии — судя по модифицированным под самыми различными влияниями данным, которые нам сообщает древняя литература — сводилась к перечислению символических, безличных, обоготворенных понятий, под покровительством которых состояла жизнь человека от зачатия его до смерти; не менее отвлеченны и безличны были божества душ, культ которых составлял древнейшую основу семейной религии. На второй стадии мифологических представлений стояли божества природы, главным образом рек, источников и земли, как производительницы всего живого. Далее идут божества небесного пространства, божества смерти и преисподней, божества — олицетворения духовных и нравственных сторон человека, а также различных отношений общественной жизни, и, наконец, боги иноземные и герои.

Но следует отметить, что героев, в греческом смысле, у римлян не было, потому что не было эпоса; только некоторые отдельные боги природы, в разных местностях, почитались как основатели древнейших учреждений, союзов и городов. Сюда относятся древнейшие цари (Фавн, Пик, Латин, Эней, Иул, Ромул, Нума и др.), изображаемые не столько как герои войн и битв, сколько как устроители государств и законодатели. И в этом отношении латинские сказания сложились не без влияния греческой эпической формы, в которую облекалась вообще значительная часть римского религиозного материала. Особой характеристичной чертой этих героев было то, что, хотя они и представлялись доисторическими деятелями, но оканчивали свою жизнь не смертью, а исчезновением неизвестно.

«Римский миф» оказался очень живуч. Вера в Рим как в сакральный центр империи, гарант ее вечности и непобедимости питала сторонников возрождения язычества во главе с императором Юлианом, в том числе и последнего великого римского историка Аммиана Марцеллина.