9.5. Нескончаемость диалога

Авторитарные попытки прекратить раз и навсегда дискуссии не иссякают. Философы-систематики верят, что обладают разумом на правах собственности, постигли мировую истину и благо. Такая позиция чревата, замечают оппоненты, окостенением культуры и дегуманизацией общества. Тотальности ставшей истины все же

Рорти: поучительная философия 745

лучше предпочесть формулу Лессинга о вечном стремлении к ней. Платоновская идея истины чужда наставляющей философии.

Поддерживать всегда открытой дискуссию — значит, скорее, по мнению Рорти, воспринимать ближних как творцов новых дискурсивных форм, чем как предметы для аккуратного описания. Традиционная философия сделала свое дело, но осталась философия как «голос в нескончаемом диалоге человечества». Мы продолжаем наслаждаться диалогами Платона даже помимо аргументов, которые он считал необходимыми. Специфическим способом вхождения в обсуждение любого рода проблем назвали философию Диего Маркони и Джанни Ваттимо. Характер беседы, конечно, «обусловлен традицией изучения текста и особой выучкой тех, кто ими занимается, однако от иллюзии, что какой-то голос может господствовать над другими, следует заранее отказаться».

9.6. Историцизм, индивидуальная автономия и более справедливое сообщество

«Контингенция, ирония и солидарность» появилась как плод долгих этико-политических размышлений Рорти. Представители историцизма нередко отрицали существование «человеческой природы» как данной. Все проходит социализацию в исторических обстоятельствах, вне и до истории никаких сущностей нет. Такой исторический поворот сознания постепенно и решительно привел к ослаблению связей с метафизикой и теологией, искавшими всегда вневременные ценности. Кроме того, остается и различие между историцистами, у которых преобладает стремление к индивидуальной автономии (например, Хайдегтер и Фуко), и историцистами, желающими более справедливого и более свободного общества (среди них Дьюи и Хабермас). Рорти не склонен делать выбор между одними и другими. Он призывает понять эффективность обеих точек зрения при разных обстоятельствах. «Кьеркегор, Ницше, Бодлер, Пруст, Хайдеггер и Набоков хороши как примеры индивидуального совершенствования, все они создали себя сами. Но такие авторы, как Маркс, Милль, Дьюи, Хабермас и Роулз, являются образцом гражданственности. Они ставили перед собой социальную задачу и пытались сделать условия жизни менее жестокими».

9.7. Солидарность «иронического либерализма»

Бесполезно искать теорию, соединяющую общественное с частным. Следует утешиться тем, что делает одинаково важными и требование творческого самосозидания, и необходимость солидарности. Это позиция, называемая Рорти «ироническим либерализмом». Кто

746 Современная американская философия

такой либерал? Тот, кто рассматривает жестокость как наихудшее из преступлений. А что такое ирония? Ироничен человек, не скрывающий ни от себя, ни от других неуверенности в своих верованиях и в самых фундаментальных желаниях. Иронична и надежда на то, что унижению одних человеческих существ другими только потому, что они другие, может прийти конец.

Либеральная утопия не имеет ничего общего с разговорами об исторических законах, закате Европы, конце нигилизма и другими подобными теоретическими обобщениями. «Солидарность не открытие рефлексии, — убежден Рорти, — она есть то, что создается воображением, особо чувствительным к страданиям и унижениям других». Однако восприимчивость не рождается из универсальных законов, никто не отождествляет себя с обществом рациональных существ. Диккенс, О. Шрейнер, Р. Райт, Ш. де Лакло, Г. Джеймс или Набоков показывают нам жестокость, на которую мы способны, заставляя нас тем самым пересмотреть себя. Так романы и фильмы постепенно заменили проповеди и назидательные трактаты в части формирования моральных оценок.

Либерал не может не воспринимать иронически любые метафизические теории человеческой натуры. Он предельно внимателен к различиям религиозным, национальным, культовым, языковым. Ироник с готовностью включает в сферу «мы» тех, кого по невежеству и привычке называют чужаками. «Мы, — пишет Рорти, — должны начать с того, где же мы находимся... Если что и извиняет этноцентризм, так это факт, что центризм некого "мы" ("мы — либералы"), цель которого состоит в создании более широкого и разнообразного этноса. Мы из тех, кто достаточно подготовлен, чтобы соблюдать этноцентризм».