2. Место «Феноменологии духа» в философии г.Гегеля и ее системная функция. Большая и Малая феноменологии.

Для начала вернемся еще раз к первоначальному названию данной работы – «Система науки. Первая часть. Феноменология духа». Как уже отмечалось, оно так никогда и не было реализовано, ибо Гегель не написал ни второй, ни какой-либо другой части этой системы. Позднее он опубликует целый ряд небольших работ, озаглавленных «Введение», «С чего надо начинать науку?» и др., включив последний фрагмент в корпус своей «Науки логики», которая и станет в новой редакции его Системы наук первой ее частью. В 1817 году выйдет в свет еще одна большая работа Гегеля – «Энциклопедия философских наук», как целостное изложение сразу всех трех частей его учения. Эту работу он и назовет «Система философии». Таким образом, заявленная в «Феноменологии духа» Система науки создана не была, а после 1812 года Гегель разрабатывает целостную систему своей философии в качественно иной редакции, где первой частью становится уже логика. Отсюда и существующая до сегодняшнего дня в истории философии проблема соотношения «Феноменологии духа» и новой системы Гегеля, состоящей из логики, философии природы и философии духа; а также проблема соотношения «Феноменологии духа» и собственно логики как первой части новой версии его системы. Тем более что круг затрагиваемых в них вопросов и способы их решения, явно не совпадают. Более того, основная часть содержания «Феноменологии духа» будет впоследствии включена Гегелем в третью часть нового и ставшего окончательным варианта его системы – философию духа, изложенную соответственно, также в третьей части его «Энциклопедии философских наук». Эту «энциклопедическую» феноменологию духа в философской литературе принято обозначать т.н. «Малой феноменологией», в отличие от т.н. «Большой феноменологии» в редакции 1807 года (видимо, по аналогии с т.н. «Малой» и «Большой» логикой). Принято считать, что в Малой феноменологии Гегель в основном сохранил в их чистоте основные темы Большой феноменологии, избавившись, однако, при этом от тяжелейших сюжетов этой более ранней версии феноменологии. Эта Малая феноменология, как часть философии духа, хотя и следует вроде бы основным темам, принципам и процедурам Большой феноменологии духа, все-таки существенным образом от нее отличается. Да, в ней также прослеживаются основные этапы развития сознания и самосознания, но заканчивается она разделом «Разум». И то, что в Большой феноменологии духа следует дальше – Дух, Религия, Абсолютное знание, в Малой исключено Гегелем из ее содержания и перенесено на более высокие уровни рассмотрения – в философию абсолютного духа, причем, в значительно видоизмененном виде. Иначе говоря, Малая феноменология духа 1817 года не ведет нас к абсолютному знанию, она органично переходит в финальную стадию развития субъективного духа, которую, собственно говоря, изучает уже другая дисциплина – психология. От психологии мы переходим затем к праву, морали и нравственности, которые исследуют объективный дух, и которые затем разовьются в дух абсолютный. Ступени же развития последнего изучают философия искусства, философия религии и история философии. И только от них и через них мы можем придти к стихии абсолютного знания или абсолютного духа.

Этот краткий экскурс, касающийся соотношения Большой и Малой феноменологий духа позволяет вплотную подойти к вопросу о месте «Феноменологии духа» в системе Гегеля. Так уже упоминаемый во введении немецкий философ Б.Тушлинг полагает, что «не стоит бороться за то, чтобы считать «Феноменологию духа» незаменимым введением в гегелевскую философскую систему и даже подлинной версией этой системы. Ни тем, ни другим она уже не является. Ибо сам Гегель в 1812 году вполне определенно оставил ее позади и стал разрабатывать в полном виде содержание и импликации своей системы, основываясь на триаде: логика как первая часть и основание системы, а также две другие науки – философия природы и философия духа; они стали реализацией понятия, идеи духа, или нуса. Если исходить из этой перспективы, то его поздняя [критическая] оценка Большой «Феноменологии» как «специфически ранней работы» не удивительна» [28, с. 129]. Уже в поздние годы своего творчества Гегель действительно сам оценит «Феноменологию духа» как «специфически раннюю работу». Подготавливая к публикации второе издание «Логики бытия» (1832) в Предисловии к нему он напишет буквально за неделю до смерти 7 ноября 1831 года, что «Феноменология духа» во втором ее издании не должна больше фигурировать в качестве первой части системы науки. И хотя Гегель и планировал ее переиздать, он сам при этом написал на полях рукописи – «не перерабатывать, так как она соотносится с пониманием того времени; абстрактный абсолют – он тогда царил» (некоторые намекают здесь на Наполеона на белом коне). То есть, Гегель хотел сохранить особый аромат этой книги, обусловленный специфическими обстоятельствами ее написания.

Однако, несмотря на эту дистанцированность феноменологии по отношению ко второму и окончательному варианту гегелевской системы, ее относительную самостоятельность и то, что по-прежнему она остается своего рода «тайной» его философии, вслед за Марксом ее следует все же считать не только «тайной», но и «истинным истоком» гегелевской философии. Как писал Гайм: «Позднейшее изложение системы в ее сочлененной целостности есть только раскрытие и дополнение содержащегося в феноменологии» [2, с.205].

Сегодня у философов часто возникает вопрос, почему Гегель счел нужным предпослать феноменологию духа всей своей системе и почему в то же самое время он от нее отказался, более того, можем ли мы принять этот его отказ? Иначе говоря, зачем ему вообще была нужна его феноменология? Так, российский философ В.В.Васильев в посвященных Гегелю лекциях говорит, что своей феноменологией тот хотел добавить в свою философию элемент критицизма, почти как его великий предшественник, который своей позитивной философии предпослал «Критику чистого разума». Этот критический пафос действительно дает о себе знать, когда Гегель в противовес распространенным тогда представлениям о сущности философии пытается в качестве главной задачи своего исследования утвердить ее как высшую форму человеческого познания, как науку. Но гегелевская «Феноменология духа» выполняет еще одну чрезвычайно важную, мы бы сказали, системную функцию по отношению ко всему его учению, являясь и своего рода его предпосылкой, и одновременно его квинтэссенцией. Так, Гегель начинает свою логику с идеи «чистого знания», совпадающего с «чистым бытием» (или предметом), которая впервые была им дедуцирована именно в «Феноменологии духа». Чистая мысль становится чистым бытием потому, что она есть существующая мысль, а не просто мысль о чем-либо; потому, что на ступени чистого знания противоречие между мыслью и бытием вообще было снято. Бытие и мышление, субъект и объект, мысль и вещь – все это сливается в его логике в неразличимое тождество. Но обосновано это тождество было опять-таки, в «Феноменологии духа», где на ступени абсолютного знания мы и получили искомое неразличимое единство субстанции и субъекта. Так Гегель приходит к искомому «мышлению-бытию», с которого он и начинает свою логику, задачи которой были во многом определены результатами, полученными в «Феноменологии духа». Сняв различие между субъективным и объективным и, показав, что субъект является единственным объектом, а объект – единственным субъектом, феноменология как бы уравняла между собой обе эти стороны мышления – субъективную (чистое мышление как деятельность в понятиях) и объективную (чистое мышление как сущность духа). В этом смысле логика у Гегеля становится наукой о чистом мышлении в элементе чистого мышления, являясь одновременно наукой о сущности духа и наукой о сущности вещей, превращаясь из чисто формальной дисциплины в основу метафизики.

Одновременно «Феноменология духа» содержит в себе краткое изложение сути гегелевской философии: абсолютное знание являет собой высшую форму развития абсолютного духа, выражающего безусловную полноту всей действительности и само являющееся этой единственно подлинной действительностью. Ступени развития действительности, истории человечества, а также самой философии являются формообразованиями абсолютного духа, сущность которого состоит в процессе самопознания. Целью абсолютного духа является он сам, познающий себя и тем самым сам себя осуществляющий. Именно эти рассуждения мы находим в заключительном разделе книги, посвященном абсолютному знанию, когда речь идет о том, что сознание на высшей ступени познания предмета открывает для себя, что познание предмета сознанием было лишь познанием духом себя самого. Другое дело, что если система Гегеля излагает или охватывает собой весь мир как целое, как исторический процесс, развитие которого идет параллельно развитию человечества и его познания, то «Феноменология духа» акцентирована по преимуществу на историю развития человеческого сознания как процесса овладения им предметом, а значит, самим собой.