Герберт Александер Саймон

Родился: 15 июня 1916, Милуоки, Висконсин, США.

Интересы: искусственный интеллект, когнитивные науки.

Образование: бакалавр, Чикагский университет, 1936; доктор, Чикагский университет, 1943.

Профессиональная деятельность: Университет Ричарда К инга Меллона, профессор компьютерных наук и психологии, факультет психологии Университета Карнеги-Меллон; почетный доктор наук Йельского университета, 1963, Технологического института Кейса, 1963, Университета Маркетта, 1981, Колумбийского университета, 1983, Колледжа Густава Адольфа, 1984; почетный доктор права Чикагского университета, 1964, Университета Макгилла, 1970, Мичиганского университета, 1978, Университета Питтсбурга, 1979;член Национальной академии наук, 1967; почетный доктор Университета Ланда, 1968; награда "За научный вклад" АРА, 1969; доктор экономических наук Университета Эразма, Нидерланды, 1973; награда Туринга, Ассоциации компьютерной техники, 1975; почетный член Американской экономической ассоциации, 1976; Нобелевская премия в области экономических наук, 1978; доктор, Университет Поля Валери, 1984; награда Джеймса Медисона Американской ассоциации политических наук, 1984.

Основные публикации

1947 Administrative Behavior. Macmillan. (3rd edn. Free Press. 1976.)

1956 Rational choice and the structure of the environment. Psychological Review, 63,129-138.

1958 Element of a theory of human problem solving. Psychological Review, 65, 151-166 (with A. Newell and J. C. Shaw).

1961 Computer stimulation of human thinking. Science, 134, 2011-2017 (with A. Newell).

1962 A theory of the serial position effect. British Journal of Psychology, 53, 307-320 (with E.A. Feigenbaum).

1963 Human acquisition of concepts for sequential patterns. Psychological Review, 70,534-546 (with К. Kotovosky).

1967 Motivational and emotional controls of cognition. Psychological Review, 74, 29-39.

1969 Information-processing analysis of perceptual processes in problem solving. Psychological Review, 76, 473-483 (with M. Barenfeld).

1972 Human Problem Solving. Prentice Hall (with A. Newell).

1973 Perception in chess. Cognitive Psychology, 4, 55-81 (with W.G. Chase).

1979 Models of Thought. Yale University Press.

1981 The Sciences of the Artificial (2nd edn). MIT Press.

1984 Protocol Analysis. MIT Press (withA.Ericsson).

Рекомендуемая литература

Anderson J. R. (1985) Cognitive Psychology aha its Implications. Freeman.

Nisbett R. E. and Wilson T. D. (1977) Telling more than we know: Verbal reports on mental processes.Psychological Review, 84,231-259.

Posner M. I. (ed.) (1989) Foundations of Cognitive Science. Bradford.

Sheehy N. P. and Chapman A. J. (eds) (1995) Cognitive Science, vol. 2. Edward Elgar.

Герберт Саймон начал свое образование и карьеру с экономики и политических наук. В процессе обучения он занимался исследованием организации досуга в Милуоки, а по завершении образования обратился к проблеме принятия государственных решений — сначала в качестве помощника Кларенса E. Ридли (1936-9) в Международной ассоциации городской администрации, а затем в качестве директора административных исследований (193 9-42) в Бюро общественной администрации Калифорнийского университета в Беркли. В этот период Саймон написал свою докторскую диссертацию о принятии организационных решений, которая была опубликована позднее под заглавием Administrative Behavior (1947). С 1942 по 1949 он являлся сотрудником факультета Иллинойского технологического института и возглавлял отделение политических и социальных наук. Развитие кибернетики во время Второй мировой войны шло параллельно интересам Саймона в области процессов принятия решений, и он приступил к созданию моделей выработки административных решений. В 1949 он поступил в аспирантуру Технологического института Карнеги (ныне Университет Карнеги-Меллон) и занялся эмпирическими исследованиями в области принятия организационных решений, не оставляя и научной работы. Он стал консультантом в исследовательской лаборатории корпорации РАНД (около 1952), что привело к важному сотрудничеству с Алленом Ньюеллом.

Исследования в области принятия организационных решений подвели Саймона к другой теме — решению задач; познакомившись с электронными компьютерами, он пришел к мысли, что они могут быть использованы для воспроизведения человеческого мышления. Воспользовавшись компьютерами и протоколами сеансов мышления вслух, которые являлись основными исследовательскими средствами, он вместе с Алленом Ньюеллом приступил в 1955 к работе над программой, которая стала в какой-то мере революцией в когнитивной психологии. Сначала им удалось продемонстрировать, что компьютеры могут быть запрограммированы таким образом, чтобы решать проблемы с помощью эвристического поиска. Затем последовала программа, которая объясняла многие явления вербального научения с помощью методов серийных антиципации и парных ассоциаций.

Во время изучения процессов решения задач людьми Ньюелл и Саймон разработали несколько концепций, оказавших глубокое влияние не только на когнитивистику, но и на другие науки. Они высказали предположение, что процесс решения задачи включает в себя отбор операторов (средств), которые могут быть применимы к данному состоянию конкретной проблемы, чтобы перевести ее в конечное состояние (цели). Анализ "средства— цели" осуществляется внутри проблемного пространства, включая в себя потенциальные состояния знаний и операторов, трансформирующих одно состояние знания в другое. Анализ "средства—цели" предъявляет высокие требования к управляемой обработке данных: конечное состояние и существенные промежуточные состояния должны рассматриваться совместно. Воплощение теории Ньюелла и Саймона в компьютерной программе стало образцовой моделью для многочисленных последующих попыток формально конкретизировать информационные процессы, определяющие мышление. Их компьютерная программа мыслит рационально, однако не прибегая к дедуктивной логике.

В 1960-х Саймон работал с Баренфельдом, Гилмартином и Чейсом над проблемой места знания в реализации таких навыков, как игра в шахматы и актуализация профессиональных знаний с помощью ключевых понятий. В другом исследовании, проведенном с Хейесом, Саймон изучал, каким образом люди понимают вербальные инструкции. Затем его исследования сфокусировались на воспроизводстве и объяснении процессов научного открытия и анализе процессов усвоения знаний по физике, математике и другим школьным предметам. Таким образом, шаг за шагом стараясь расширить диапазон когнитивных процессов, которые могли быть объяснены в рамках информационной парадигмы, Саймон начал использовать все более широкий набор когнитивных заданий, с которыми люди сталкиваются в школе и в процессе профессиональной деятельности.

Исследования Саймона и Ньюелла выявили относительное сходство, наблюдаемое в стратегиях решения задач. Они предположили, что это объясняется тем, что система обработки информации у людей не настолько сложна и изощренна, как это часто считается; люди обладают несколькими базовыми эвристиками для решения широкого круга проблем. Например, Чейс и Саймон продемонстрировали, что для того, чтобы описать все положения, возникающие на доске при игре в шахматы, достаточно 50000 визуальных конфигураций. Таким образом, способность определять конкретную конфигурацию может быть использована в качестве веского основания для планирования последовательности ходов. Профессиональные шахматисты учатся распознавать типичные конфигурации как единые блоки восприятия. Размышляя над определенной позицией, профессионал вспомнит шесть-семь конфигураций, каждая из которых содержит от трех до пяти фигур. В сфере информационной рабочей памяти находится одновременно шесть-семь пунктов, и интеллектуальная способность шахматиста может быть объяснена в терминах памяти благодаря перцепционному научению.

Однако, при всей своей внушительности, программа Саймона применялась в основном к искусственным проблемам типа ребусов и гораздо менее успешно — к проблемам "реальной жизни". Тем не менее три аспекта этого подхода продолжают сохранять свою актуальность, а именно: определение проблемного пространства, целенаправленное решение проблем и методы решения проблем вне контекста.

Герман Роршах

Родился в 1884 (Цюрих, Швейцария), скончался 2 апреля 1922 (Герисау, Швейцария).

И нтересы: история швейцарских религиозных сект, психоаналитическая диагностика, методология визуального проективного тестирования.

Образование: доктор медицины, Цюрих, 1912.

Профессиональная деятельность: врач-психиатр в различных психиатрических лечебницах, включая Герисау, где был помощником директора вплоть до своей безвременной кончины; вице-президент Швейцарского психоаналитического общества, 1919-22.

Основные публикации

1921 Psychodiagnostik. In W. Morgenthaler (ed.). Arbeiten zur angewandten Psychiatry. vol. 2. Bircher. 1927 (posth.) Zwei schweizerizche Sektenstifter (Binggeli und Unternahrer) (Two Swiss founders of sects). Imago, 13, 395-441.

Рекомендуемая литература

Ellenberger Н. (1954) The life and work of Hermann Rorschach (1884-1922). Bulletin Menninger Clinic, 18, 173-219.

Подлинное значение Роршаха было перекрыто успехом, а затем частичным забвением проективного теста, который носит его имя. Единственное, что осталось от этого теста — это сокращенный набор из десяти чернильных пятен, которые были отобраны издателем из пятнадцати, тщательно выверенных и обоснованных самим Роршахом. Роршах продолжал пересматривать свои представления в течение затянувшегося периода опубликования теста и счел их полностью устаревшими к моменту его выхода в свет. Спустя несколько месяцев, подавленный издательским провалом и резкой критикой, он скончался от неоперабельного перитонита, что и положило конец его амбициозным планам — объединить историю религии, социологии и психопатологии — и погубило, по словам Блейлера, "надежду целого поколения-швейцарской психиатрии".

Мать Роршаха умерла, когда ему было 12 лет, а отец, учитель в художественной школе, — когда мальчику исполнилось 18. В детстве у него было прозвище "Клекс", намекающее на его способности к рисованию ("klecksen" по-немецки означает "малевать, мазать", а также — "сажать кляксы"). Но его интенсивные клинические эксперименты с чернильными пятнами были еще далеко впереди. Университетские занятия привели его непосредственно под патронаж Блейлера и Юнга в Цюрихский университет, где применение к душевнобольным пациентам Юнговского теста ассоциативных слов в сочетании с новыми психоаналитическими концепциями Фрейда вызывало общеевропейский интерес. Намереваясь эмигрировать, Роршах занял низкооплачиваемое место интерна, женился на русской коллеге и четыре года наслаждался счастьем и творчеством. Он эмигрировал в Россию, но вскоре вернулся, разочарованный бедными исследовательскими перспективами. И снова ему пришлось согласиться на низкооплачиваемую должность интерна. Он забросил эксперименты с чернильными пятнами и отдался психоанализу и своему новому увлечению — истории религиозных сект. Этот интерес возник из бесед с одним из бывших пациентов клиники для душевнобольных (Бинггели), который, будучи основателем такой секты, был осужден за ритуальные сексуальные церемонии, включающие инцест. Роршах решил, что эта тема станет делом его жизни. Беседуя с Бинггели и другими членами секты, а также обращаясь к историческим сведениям, Роршах выяснил, что не только один из предков Бинггели был главой аналогичной секты, исповедовавшей святость инцеста, но и девять других родственников были связаны с подобными сектами. Подобные секты упоминались в исторических анналах начиная с XII в. Роршах опубликовал две статьи, но полный текст планировавшейся книги вышел лишь после его смерти, так как автор внезапно вернулся к своим исследованиям чернильных пятен. Это было вызвано проснувшимся интересом к феномену синестезии, взаимодействию различных чувственных модальностей, с которым он лично был знаком, но который воспринимался им лишь как составная часть его устремлений. За три года он сократил свой набор пятен до пятнадцати и подготовил сопровождающий текст для злополучной "Психодиагностики".

Настало время переоценить роль Роршаха в свете психологических теорий, которые доминировали среди его современников. Останься он в России, история психологии в этой стране могла бы стать совсем иной. Опубликуй он свой труд о религиозных сектах, и влияние теории Фрейда о подавлении воспоминаний о пережитом в детстве сексуальном насилии не было бы столь всеобъемлющим. Имей он возможность развить свои интегрированные теории, свою оригинальную концепцию интроверсии и экстраверсии (как дополнительные функции — "творческая интроверсия" и "экстранапряжение", баланс между которыми и заключается в переживаниях личности), и он мог бы обогнать Юнга. Мы могли бы обойтись без теста чернильных пятен, который был направлен на установление предполагаемых личностных особенностей и психопатологических структур, однако не обеспечен соответствующими статистическими методиками. Тогда не наступила бы эпоха скучного бихевиоризма, рожденного современником Роршаха, Д. Б. Уотсоном, и вытесненного впоследствии феноменологической психологией, основанной на философии Гуссерля и Хайдеггера. Биография Роршаха — это напоминание о том, что упорядоченное развитие психологической теории является иллюзией.

Густав Теодор Фехнер

Родился: 19 апреля 1801, Гросс-Зархен, Германия; скончался: 18 ноября 1887, Л ейпциг, Германия.

Интересы: экспериментальная психология и искусство.

Образование: медицинская степень, Лейпцигский университет, 1822.

Профессиональная деятельность: профессор физики Лейпцигского университета, 1834-9.

Основные публикации

1838 Uber die subjectiven complementer Farben. Poggendorffs Annalen der Physik und Chemie, 44, 513-535.

1838 Uber eine Scheibe zur Erzeugung subjectiver Farben. Poggendorffs Annalen der Physik und Chemie, 45, 227-232.

1851 Zend-Avesta Oder iiber die Dinge des Himmels und des Jenseits. Voss.

1860 Elelnente der Psychophysik, vols 1 and 2. Breitkopfand Hartel. (Trans. H. Alder as Elements of Psychophysics, vol. 1, eds E. G. Boring and D. K. Howes, Holt. Rinehart and Winston, 1966.)

1865 Uber die Frage des goldenen Schnittes. Archiv fur die zeichnenden Kunste, 11,100-112.

1866 Das Buchlein vom Leben nach dem Tode. Voss (1st edn, 1835).

1876 Vorschule der Asthetik. Breitkopfand Hartel. 1882 Revision der Hauptpunkte der Psychophysik. Breitkopfand Hartel.

Рекомендуемая литература

Arnheim R. (1992) The other Gustav Theodor Fechner. In S. Koch and D. E. Leary (eds), A Century of Psychology as Science. АРА.

Berlyne D. E. (ed.) (1974) Studies in the New Experimental Aesthetics. Wiley.

Heidleberger M. (1993) Die innere Seite der Natur: Gustav Theodor Fechners wissenschaftlichphliosophische Weltauffassung, Vittorio Klostermann.

Hoge H. (1995) Fechner's experimental aesthetics and the golden section hypothesis today. Empirical Studies of the Arts, 13, 131-148.

Link S. W. (1994) Rediscovering the past: Gustav Fechner and signal detection theory. Psychological Science, 5, 335-340.

Murray D. J. (1993) A perspective for viewing the history of psychophysics. Behavioral and Brain Sciences, 16,115-137.

Фехнер был одним из тех немногочисленных немецких ученых, чьи исследования, выполненные в XIX в., заложили фундамент современной экспериментальной психологии. Вклад этих ученых может быть оценен в связи с развитием науки, начавшимся в Германии с XVIII в. и особенно коснувшимся экспериментальных исследований в области физиологии. Значительное изменение университетских программ в Германии, в частности появление философии как отдельной дисциплины, скорее способствовало "чисто научным" исследованиям, нежели обучению практиков-профессионалов. Наконец, следует принять во внимание "дух времени" эпохи "романтизма" и связанные с ним поиски целостности человеческой природы. Эти тенденции составили фон, на котором развивались исследовательские интересы и методология Фехнера. Его вклад в психологию отражает тот поиск творческого синтеза экспериментальных исследований и метафизических теорий, который занимал его на протяжении всей жизни.

Получив образование в области медицины, физики и химии в Лейпциге в 1822, Фехнер посвятил несколько лет изучению механики и электричества, а также переводу французских научных статей на немецкий язык. Он был назначен заведующим кафедрой физики Лейпцигского университета в 1834, главным образом за его исследования батареи гальванических элементов. Находясь на этом посту, он опубликовал работу, посвященную субъективному восприятию цвета и остаточным изображениям. В то же время он продолжает интересоваться метафизикой и публикует свою умозрительную книгу Das Buchlein vom Leben nach dem Tode под псевдонимом "Доктор Мизес". Он оставил место заведующего кафедрой в 1839 из-за нервного расстройства и ослабления зрения, вызванного, в ходе его исследований феномена остаточных изображений, длительными наблюдениями за солнцем. Свои главные открытия он сделал уже после своей отставки. К формулировке логарифмического соотношения между интенсивностью ощущения и интенсивностью физического раздражителя Фехнер пришел, по-видимому, интуитивно — однажды бессонной ночью, 22 октября 1850. Он назвал это соотношение "законом Вебера", но теперь оно известно как "закон Фехнера" и является основой психофизических исследований. Первые рассуждения об этом законе приведены в его философской книге Zend-Avesta. Впоследствии Фехнер обнаружил, что увеличение интенсивности раздражителя значительно отличается от действия с постоянной интенсивностью. Он провел обширные экспериментальные исследования для проверки этих фактов и представил отчет о них в своей самой известной книге Elemente der Psychophysik.

Затем Фехнер попытался применить экспериментальные методы в изучении эстетики. Он доказывал, что вопросы красоты могут быть сформулированы в научных терминах, и предложил свои принципы красоты. Однако его вклад в этой области носил скорее методологический, чем теоретический характер, и принципы, которые он вводил, сейчас имеют только исторический интерес. Он советовал использовать эмпирические методы, основанные на изучении реакций на произведения искусства и на специально сконструированные упрощенные модели. Когда два варианта "Мадонны" Гольбейна были выставлены рядом в Дрездене, Фехнер изучал предпочтения, выказываемые посетителями выставки. Это исследование представляет собой первую попытку сформулировать эстетическое суждение на основе мнения непрофессионалов, а не внутреннего видения небольшой группы экспертов. В ответ на предложение Цайзинга, сделанное в 1855, считать соотношение Фидия 1:1,618 фундаментальным законом эстетического суждения Фехнер провел серию исследований, в ходе которых систематически изменял отношение сторон прямоугольных карточек и спрашивал испытуемых, какие пропорции для них наиболее привлекательны. Далее участники эксперимента сами рисовали прямоугольники, которые они полагали самыми оптимальными. Затем измеряли стороны, для того чтобы выяснить, насколько пропорции выбранных и нарисованных фигур соответствуют "золотому сечению". Замысел этих экспериментов не показался бы неуместным и сегодня: столько литературы посвящено проблеме "золотого сечения", а его значение и сейчас представляется не более ясным, чем во времена Фехнера.

Фехнер занимает особое место в истории экспериментальной психологии, и вопрос о том, кого считать основателем этой дисциплины — его или Вундта, остается открытым. Проблемы, которые он затрагивал, все еще остаются предметом исследований. Он обеспечил несколько методологических прорывов, значительно повлиявших на развитие психофизики. Его подход оказал влияние на теорию регистрации сигналов, а его "внутренняя психофизика" интерпретируется сейчас как предвосхищение коннекционизма в когнитивных науках. Закон Фехнера имел широкое применение везде, где количественно измеряют психологические суждения, например, функция пользы Фехнера-Турстоуна в теории принятия решений. В рамках эстетики стратегия исследования, введенная Фехнером, а именно, построение простых аналогов сложных композиций и проверка взаимосвязи между свойствами этих упрощенных форм и эстетических суждений ("эстетика снизу вверх"), остается доминирующим подходом в психологии искусства. Эту стратегию переняли более поздние исследователи, например Биркхоф, предложивший математическую связь между эстетическими ценностями и порядком и сложностью произведений искусства, и Берлайн, который в исследованиях "новой" экспериментальной эстетики интерпретировал порядок и сложность в терминах, почерпнутых из теории информации и теории возбуждения.

Еще более важным является тот факт, что теоретические принципы и экспериментальная работа Фехнера были представлены в такой строгой манере, что послужили образцом для его современников — Гельмгольца, Маха и Фолькманна, и, следовательно, показвали, что рассмотрение психических процессов может соответствовать общепринятой форме научного рассуждения. Это заложило фундамент научной психологии.