1. Благодеяние, дарение, жертвование как основа традиций филантропии в эпоху Античности

Истоки филантропической деятельности уходят вглубь веков. В Античности наряду с формированием практик филантропической деятельности закладывались основы ее концептуальной интерпретации. Один из важных вопросов, к рассмотрению которого обращается Аристотель, — это акт дарения. Аристотель трактует дарение как проявление добродетели, отмечает его практическое значение — во имя нужного дела. Стоики рассматривают в качестве одного из основных принципов дарения — взаимность. Дарение благоприятствует установлению дружеских отношений и тем самым содействует укреплению общественных отношений.

Поэтому следует быть осторожным как при выборе того, кому мы хотим сделать подарок, так и чьим должником следует быть.

Античные философы осознавали двусторонний характер практики дарения, который присутствует в любой культуре. Согласно Аристотелю, например, соединяют людей в процессе их жизни два процесса — «давать и возвращать назад». В «Никомаховой этике» он связывает филантропию с понятием дружбы, интересуясь не столько пышными публичными актами щедрости, сколько благожелательным и человечным отношением людей друг к другу, — это ведь доступно всякому, кто хочет помочь хотя бы ближайшему кругу друзей и знакомых. Учитывая неизбежное неравенство между дарителем и получателем дара, Аристотель призывает дарителей действовать с оглядкой, не осыпать своими щедротами первого встречного, правильно выбирая тех, кого они хотят облагодетельствовать, и наделяя их должными суммами в должное время.

Сенека в трактате «О благодеяниях» исследует природу доброхотного даяния и обсуждает этот обычай, который сильнее всего связует человеческое общество. Он сожалеет о том, что люди не умеют ни дарить, ни принимать дары. Часто даритель неспособен выбрать среди тех, кому хочет помочь, достаточно ответственного человека, а иной раз ведет себя так, что внушает чувство неблагодарности даже самому достойному получателю дара. Он отмечает, что тогда как часто многих причисляют к неблагодарным, гораздо чаще дарители сами делают людей таковыми чрезмерной строгостью, упреками и требованиями, сожалением о совершенном благодеянии.

Сенека, Цицерон и более поздние философы-стоики расширили смысл понятия «филантропия». В их сочинениях о дарении и щедрости речь уже не ограничивается личными отношениями между конкретными людьми в ситуации сбора средств в греческом полисе, — здесь фигурируют более широкие понятия естественного права и гражданства.

Исследователи отмечают, что жертвователи в древности точно так же, как современные филантропы, ожидали, что их деяния будут приносить пользу до скончания века и что потомки честно и рачительно распорядятся их щедрыми дарами. Тем не менее, как ни надеялись греки и римляне на вечное существование созданных ими учреждений, поначалу у них не было правовых институтов, способных обеспечить точное выполнение замысла жертвова-теля. Как правило, исполнение своей посмертной воли филантроп возлагал на надежное доверенное лицо или на нескольких близких друзей, которые, как предполагалось, будут неукоснительно следовать желаниям, выраженным в завещании. Эти друзья, когда придет время, укажут очередных наследников и преемников, пре-поручив им исполнение воли первого завещателя.

Со временем перед лицами или учреждениями, осуществлявшими благотворительную деятельность, встали два принципиальных вопроса, сохраняющих свое значение и в наши дни. Как за-конным образом оградить волю дарителя от искажений? Как эти учреждения могут гарантировать честное и ответственное использование их ресурсов при смене поколений? Во II в. до н.э. одно из простейших решений, которое могли принять греческие фи-лантропы, выглядело так: капитал завещали полису или представлявшей его интересы группе лиц, входивших в состав городского правления. Иногда жертвователь мог настаивать на том, чтобы его воля была письменно зафиксирована в городских законах. Во время правления римского императора Нервы (96–98) городским властям на территории всей империи было даровано право принимать пожертвования от частных лиц, а при Адриане (117–138) было установлено, что выполнение воли дарителя, выраженной в завещании, обеспечивается в принудительном порядке законами государства. Однако римские суды не всегда были последовательны в этой области, и филантропам хотелось подкрепить это установление специальным императорским эдиктом, дополнительно ограждавшим завещанное имущество от злоупотреблений. В I в. до н.э. в римском праве благотворительные объединения признались «постоянными субъектами права, не меняющимися со смертью физических лиц». Тогда же эти предшественники современных благотворительных ассоциаций (так называемые фиктивные юридические лица) получили право принимать пожертвования по за-вещаниям. Тем самым был сделан важный шаг в развитии законодательства, регулирующего благотворительную деятельность.