Раздел IV. Россия в 1917-1922 гг.

Часть 1. Революция 1917 г.

Историография. Интересна глубокая трактовка событий 1917 г., данная У. Черчиллем: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была в виду. Она уже перетерпела бурю, когда все обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена. Отчаяние и измена овладела властью, когда задача была уже выполнена. Долгие отступления окончились, снарядный голод побежден; вооружение притекало широким потоком; более сильная, более многочисленная, лучше снабженная армия сторожила огромный фронт; тыловые сборные пункты были переполнены людьми. Алексеев руководил армией и Колчак – флотом. Кроме этого, никаких трудных действий не планировалось. Русским не хватило терпения».

Терпения не хватило не россиянам, а определенным силам в российском обществе. Можно говорить о том, что Николай II выиграл войну, которую можно назвать отечественной. Война стала серьезным испытанием для общества. Противостоять нравственным и психологическим деформациям военного времени можно было, введя режим военного положения или иметь очень здоровый социально-политический, экономический, общественный организм, обладающий достаточным запасом прочности.

В начале ХХ в. противостояние исполнительной власти и политических партий даже либерально-консервативного толка (Гучков, Шульгин) было делом привычным. Во время войны Прогрессивный блок дестабилизировал политическую ситуацию. К 1917 г. сторонники конституционных преобразований и приверженцы радикального разрушения социального порядка действовали бок о бок. Они довольно легко совершили Февральскую революцию В России начался затяжной глобальный политический кризис, который одни историки называют Гражданской войной (Кораблев), другие (Дмитриенко) революцией, третьи (Щагин) выделяют два периода: революций и Гражданской войны. Представляется, что период Гражданской войны можно разделить на три этапа: Февральская, Октябрьская революция и Гражданская война, можно говорить о периоде 1917-1922 гг. как Российской революции.

Революция, Гражданская война это особая форма развития общества, когда в узких хронологических рамках движение событий ускоряется. В России две революции и Гражданская война охватили всю страну, вовлекая все социальные слои и группы населения и, убирая не только старое, но прогрессивное. Перемены коснулись всех сторон жизни, каждого человека, принеся невиданные разрушения, материальные, людские, а также духовные потери.

В широком смысле мы можем со всей определенностью рассматривать революцию 1917 г., как часть Гражданской войны, а Гражданскую войну, как часть или заключительный этап Российской революции 1917-1922 гг.

И февральско-мартовский и октябрьский перевороты были быстротечными, стихийными, хаотичными. Примечательно, что в первом и во втором случае отсутствовало организованное контрреволюционное сопротивление.

Историография Февральской и Октябрьской революции широка и разнообразна.

Одним из наиболее интересных для исследователей был и остается вопрос о причинах, предпосылках, в новейшей литературе – «истоках» революции.

В историографии консервативного направления причины революции усматриваются в измене, трусости буржуазии, невозможности принять такого рода демократию. События марта-октября рассматриваются как разгул анархии, который и привел большевиков к власти.

В либеральной отечественной историографии (Милюков П.Н. История второй русской революции. Т.1. Часть 1. Киев, 1919) революционные события 1917 г. характеризовались как торжество прогресса, в 20-е гг. ХХ в. П.Н. Милюков писал, что мы не могли предполагать, что конец самодержавной российской государственности будет и нашим концом, концом демократии в России. Вину за Октябрь вначале либералы возложили на большевиков, которые, по их мнению, демагогическими обещаниями сумели обмануть массы, а затем и себя.

Меньшевики считали Февральскую революцию закономерным явлением, обеспечившей торжество демократии. Г.В. Плеханов резко критиковал большевистский тезис о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую, считая, что большевики в октябрьско-ноябрьские дни «попрали демократию». (Плеханов Г.В. Год на Родине // Полн.собр.соч. В 2-х т. Париж, 1921; его же. Открытое письмо к петроградским рабочим // От первого лица. М., 1992. С. 50; Рожков Н. Общие выводы и виды на будущее. М., 1917; его же. Ход революции // Октябрьский переворот: Факты и документы. Пг., 1918; Суханов Н. Записки о революции. Берлин; Пг.; М., 1922).

В марксистской историографии причиной Февральской революции определялась война и «антинародная» политика самодержавия, а причиной Октября «необъятный кризис», вызванный войной, которая «так напрягла материальные и моральные силы народа», что человечество, по мнению В.И. Ленина, оказалось перед выбором: или «погибнуть, или вручить свою судьбу самому передовому классу». В апрельских тезисах В.И. Ленин открыто заявил, что большевики берут курс на социалистическую революцию, в августе он повторял, что власть никому не принадлежит, и было бы преступлением от нее отказаться.

Большевики и Февраль, и Октябрь считали явлением закономерным, выросшим из социально-экономической и политической ситуации, сложившейся в стране к 1917 г.

В 20-е гг. ХIХ в. (Покровский М.Н. Очерки русского революционного движения: XIX-XX вв. М., 1924; Яковлев Я.А. Февральские дни // Пролетарская революция. № 2,3. 1927) историки отмечали, что большевики в февральских событиях особой роли не играли, исключая июльскую демонстрацию и корниловский мятеж. Отрицалось в работах и существование двоевластия. Причиной прихода большевиков к власти считалось безвластие в стране после корниловского выступления.

В 30-80-х гг. в основу изучения причин революций 1917 г. был положен классовый подход. Для этого периода характерна разработка социально-экономической проблематики (Сидоров А.Л. Исторические предпосылки Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1970; Бовыкин В. Социально-экономические предпосылки Великой Октябрьской социалистической революции // Коммунист. 1977. № 8; Он же Россия накануне великих свершений. К изучению социально-экономических предпосылок Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1988; Волобуев П.В. Экономические предпосылки Великой Октябрьской социалистической революции // Победа Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1957. С. 11-94; Манцев В.И. К вопросу об экономических предпосылках Октябрьской социалистической революции // 40 лет Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1957. С. 40-71; Воронкова С.В. Социально-экономические предпосылки Великой Октябрьской социалистической революции // Великий Октябрь и крепление единства советского общества. М., 1987. С. 27-47). Авторы делали вывод, что и Февральская и Октябрьская революции закономерное явление, что и та другая выросли из противоречий: между производительными силами и отсталыми (их определяли чаще пережитками феодализма) производственными отношениями, между трудом и капиталом, центром и окраинами, крестьянством и помещиками и пр.

В 70-80-е гг. появились работы М.Я. Гефтера, К.Н. Тарновского, в которых в связи с обсуждением проблемы многоукладности была поставлена под сомнение трактовка о закономерности революций. (Гефтер М.Я. Многоукладность – характеристика целого // Вопросы истории капиталистической России. Свердловск, 1972. С. 83-99; Тарновский К.Н. Проблема взаимодействия социально-экономических укладов империалистической России на современном этапе развития исторической науки // Там же. С. 44-54).

Авторы отметили, что многоукладность не была признаком отсталости экономики России, а свидетельствовала об особенностях ее развития.

Причины и предпосылки революции 1917 г., в частности Октябрьской, усматривали в ряде обобщающих исследований 30-50-х гг. в деятельности Временного правительства, а также левых партий (История Гражданской войны. М., 1938; Очерки истории СССР. М., 1954; Черменский Е.Д. Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. в России. М., 1959). Авторы отметили, что Октябрьская революция была вызвана антинародной политикой Временного правительства, приведшей к экономическому краху. Поэтому, по их мнению, Октябрь был явлением закономерным. А революция могла быть только социалистической при ведущей роли самого «прогрессивного» класса пролетариата, сознательность которого была обеспечена агитационной и пропагандистской работой большевистской партии.

В 60-80-е гг. в ряде монографических исследований историки наряду с социально-экономическими причинами революции выделили и политические: кризис власти, которая поставила страну на «грань голода». Было обращено внимание на деятельность лидеров Думы, которые подготовили общественное мнение к отречению Николая II от престола. (Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция: Восстание в Петрограде. М., 1967; Дякин В.С. Русская буржуазия и царизм в 1914-1917 гг. Л., 1967; Черменский Е.Д. IV государственная Дума и свержение царизма в России. М., 1976; Старцев В.И. Революция и власть. М., 1976).

В 90-е гг. ХХ – начале ХХI вв. многие проблемы развития политической ситуации в стране в предфевральской и предоктябрьской периоды подверглись определенной корректировке. (См. Аврех А.Я. Масоны и революция. М., 1990; Алексеева И.В. Агония сердечного согласия: Царизм, буржуазия и союзники в 1914-1917. Л., 1990; Ганелин Р.Ш. Материалы по истории Февральской революции: Воспоминания // Отечественная история. 1992. № 5; Иоффе Г. Революция и судьба Романовых. М., 1992; Катков Г.М. Дело Корнилова. М., 1992; Он же. Февральская революция. М., 1997; Николаевский Б. Русские масоны и революция. М., 1990; Милосердов В. Сколько стоила революция. М., 1993; Суханов Н.Н. Записки о революции. М., 1991; Яковлев Н.Н. 1 августа 1914. М., 1974), в том числе, и при обсуждении этих вопросов на многочисленных конференциях, «круглых столах» и пр.

Определилось и несколько точек зрения: одни историки (Н.Т. Кудинова) к причинам и той и другой революции отнесли развал армии, неспособность царского и Временного правительств реформировать Россию, отсутствие твердой власти. Октябрьскую революцию, по мнению этой группы авторов, породил экономический и политический кризис и альтернативы ей не было. Процесс был исторически обусловлен. Другие авторы (А.А. Искендеров) отмечают, что к революциям привел кризис экономической и политической власти. Однако они усматривают возможности альтернативного развития, как в феврале, так и октябре 1917 г., причем, отмечается, что осенью появились альтернативы и анархического бунта, и военной диктатуры. Россия, по мнению А.А. Искендерова, упустила свой шанс на демократическое развитие. Третьи (В.П. Булдаков, Б.Н. Земцов) считают, что истоки Февраля и Октября нужно искать не в экономических процессах и политических конфликтах, а в психологии российских масс, которые не поняли и не приняли модернизаторских устремлений царской власти, подрывавших устоявшиеся формы хозяйствования. В условиях «обвала власти» после февральского переворота 1917 г., по мнению данной группы исследователей, массы, ведя борьбу за выживание, поддержали большевиков, которые заявили о возрождении государственности и предпринимали шаги к «собиранию» власти. Политика, проводимая В.И. Лениным, отвечала представлениям масс о лучшей жизни. О том, что она могла носить демагогический характер, народ, по мнению В.П. Булдакова, не думал.

В.П. Булдаков и П.В. Волобуев и др. обратили внимание и на такие явления и перед Февралем, и перед Октябрем, как десакрализация власти и эскалация социально-политического психоза (Булдаков В.П., Волобуев П.В. Октябрьская революция: новые подходы изучении // Вопросы истории. 1996. № 5-6; Булдаков В. Путь к Октябрю // Октябрь 1917: величайшее событие века или социальная катастрофа? М., 1991; Волобуев П.В. Исторические корни Октября // Анатомия революции. М., 1999; Иоффе Г.З. Почему Февраль? Почему Октябрь? // Октябрь 1917 г. М., 1991. С. 103-115; Живанов С. Преждевременная революция // Россия в ХХ в. М., 1994).

Э.М. Щагин, А.Ф. Киселев возлагают вину за Февраль на Думу, а за Октябрь – на меньшевиков и эсеров, покинувших заседание II съезда Советов, тем самым «вымостив» путь В.И. Ленину к созданию большевистского режима (Новейшая история отечества. М., 2002. С. 262). И.Я. Фроянов, М. Назаров, О.А. Платонов полагают, что революции 1917 г. – это результат масонского заговора (Фроянов И.Я. Октябрь семнадцатого. М., 1997; Назаров М. Миссия русской эмиграции. М., 1994; Он же. Заговор против России. Потсдам, 1993; Платонов О.А. Терновый венец России. М., 1996; он же. История русского народа в ХХ в. Т. 1. М., 1998). По мнению данных исследователей, российское самодержавие служило препятствием мировому господству масонов, поэтому оно было разрушено.

Б.В. Ананьич и Р.Ш. Ганелин причин Февральской революции искали в личности Николая II, его связи с Г. Распутиным, а также его охранительной идеологии, в его противоречивом отношении к общественным организациям, в которых он видел вину в расшатывании общества, но оставался по отношению к ним либеральным, наконец, в политике лавирования, что привело, по их мнению, к падению престижа власти. (Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. Кризис власти в России // Реформы и революция. СПб., 1998. С. 7-17). А.Н. Боханов уверен, что влияния Г. Распутина не было, это миф. Образ Г. Распутина эксплуатировался и левыми, и правыми в своих целях. Также миф, по мнению автора, что Николай П не хотел реформ, боясь потерять власть. (Боханов А.Н. Распутин Анатомия мифа. М., 2000). В.П. Дмитриенко, А.Н. Сахаров склонны полагать, что однозначно ответить на вопрос, почему произошла революция нельзя. По их мнению, революция имела сложный заводной механизм, противоречивую динамику, непредсказуемость действий и лидеров, и масс. Авторы выводят и Февраль, и Октябрь из противоречий, накопленных российским обществом за 17 лет ХХ в. В.П. Дмитриенко видит альтернативу развития только в одной общественной силе – большевизме, а причину Октябрьской революции – в нежелании Временного правительства решать рабочий и крестьянский вопросы, а также вопрос о войне. Как раз большевики, по его мнению, смогли предложить программу, которая соответствовала умонастроению народных масс. (История России: ХХ век. М., 1998.). В современной историографии обсуждается вопрос о «руке германии», в частности, финансировании и Февральской и октябрьской революций германским правительством. В.В. Алексеев ищет причину революций в перенаселении, которое грозило недоеданием и голодом населения.

Вторя зарубежным ученым, российские историки заговорили в 90-е гг. об истоках революций. И начали искать их в долгосрочных, среднесрочных и краткосрочных факторах, в революции «ожидания» начала ХХ в., в предрасположенности российского общества к разного рода общественным катаклизмам (Власть и реформы в России // Отечественная история. 1998. № 2. С. 27, 35; Анатомия революции. С. 155). Февральскую революцию стали рассматривать, как многоуровневое событие, как поток революций, когда каждый класс делал свою революцию, что и явилось истоком восстания в Петрограде. (Анатомия революции. С. 62, 261, 270).

Ряд историков склонны полагать, что Февраль и Октябрь вырос из первой мировой войны в смысле влияния на духовную жизнь, и что «психоментальное состояние социума военного времени составило важнейшую духовную предпосылку будущей российской драмы». (Россия и Первая мировая война. СПб., 1999. С. 76, 534, 540, 547, 554). Обращают внимание исследователи на воздействие войны на интеллигенцию, солдат, рабочих. Немаловажную роль, отмечают авторы, сыграли беженцы, а также политика тотального «осведомления», сухой закон, нерешенность еврейского вопроса. (Россия и Первая мировая война. С. 39, 112, 129, 160, 146, 217, 257).

Привлекала историков и проблема «кризис верхов» (Аврех А.Я. Царизм и Дума. М., 1981; Он же. Распад третьеиюньской системы. М., 1985; Бурджалов Э.Н., Зародов К.И. Три революции в России и наше время. М., 1983; Дякин В.С. Кризис верхов в России накануне Февраля // Вопросы истории. 1982. № 3; Кризис самодержавия в России. Л., 1984).

В 60-80-х гг. вышел ряд монографических исследований, в которых была рассмотрены вопросы хода революции. (Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция: Восстание в Петрограде. М., 1967; его же. Вторая русская революция: Восстание в Москве. М., 1968; Минц И.И. История Великого Октября. Т. 1-3. М., 1967, 1968; Пушкарева И.М. Февральская буржуазно-демократическая революция. М., 1982). Авторы в рамках ленинской методологической концепции изложили события февраля-ноября 1917 г., подчеркнув, что движущей силой революций был рабочий класс, а его союзником – в Февральской революции – все крестьянство, а в Октябрьской – беднейшее крестьянство.

В 80-е гг. появились работы, в которых исследовались вопросы деятельности Временного правительства (Старцев В.И. Внутренняя политика Временного правительства. М., 1980). Авторы, подчеркнув классовый характер политики А.Ф. Керенского, акцентировали внимание на особенностях российской экономики, в частности, ее многоукладности и конфликтном характере разрешения противоречий между различными социально-экономическими укладами, обострившимися по мере углубления буржуазно-демократических преобразований. В 1917 г. Временное правительство, по их мнению, не могло остановить сползание страны к экономическому и политическому коллапсу, поэтому и произошел новый революционный взрыв в Октябре 1917 г. В этом же ключе освещался ход революции в деревне в 1917 г. Э.Д. Поповым. (Ленинская аграрная программа и борьба большевиков за крестьянство в 1917 г. М., 1979), А.С. Смирновым (Крестьянские съезды в 1917 г. М., 1979). Авторы подчеркивали «невиданный рост политического сознания» крестьянских масс под влиянием большевистской пропаганды, подготовившей Октябрь в деревне.

Изучая историю Советов (Токарев Ю.С. Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в марте-апреле 1917 г. Л., 1976), классов, партий (Лейберов И.П. На штурм самодержавия. Петроградский пролетариат в 1914-1917 гг. М., 1979), непролетарских партий (Старцев В.И. Русская буржуазия и самодержавие в 1905-1917 гг.: Борьба вокруг «ответственного министерства» и «правительства доверия». Л., 1977), авторы пришли к выводу, что буржуазия боялась власти и поэтому она оказалась у интеллигенции, которая не в состоянии была определить приоритеты внутренней политики, что вызвало широкомасштабный кризис, из которого страну смогли вывести большевики.

В 80-е гг. ХХ в., исследуя проблему «классы и партии в революции» (Гусев К.Б., Спирин Л.М., Шелохаев В.В. История непролетарских партий в России. М., 1987; Зольников Д.М. Рабочие Сибири в годы Первой мировой войны и Февральской революции. Новосибирск, 1982; Знаменский О.Н. Петроградская интеллигенция в дни Февральской революции. М., 1982; Интеллигенция и революция. М., 1985; Лаврин В.А. Революционная ситуация накануне февраля. М., 1981; Метелица Д.А. Борьба партии большевиков за солдатские массы в 1917. Харьков, 1984; Рабочий класс России в 1914-1917. М., 1987; Соловьев М.Е. Большевики в Февральской революции 1917. М., 1980), авторы отметили, что царское и Временное правительство проводили антинародную политику, что и явилось причиной выступлений народных масс. Единственной партией, выражавшей интересы трудящихся осенью 1917 г., по их мнению, оставались большевики.

Большое внимание советские историки уделяли анализу ленинского теоретического наследия, трактовке основных положений концепции Февральской и Октябрьской революции. (Красин Ю.А. Ленинская теория социалистической революции. Л., 1960; Тропкин Н.В. Ленинская теория социалистической революции. М., 1961; Акимов Н.Н. Развитие Лениным теории социалистической революции. М., 1969; Красин Ю.А. Теория социалистической революции. М., 1977). Авторы представили В.И. Ленина не только теоретиком, но и практиком, великим стратегом и тактиком, отметив, что его концепция революции включала анализ объективных и субъективных предпосылок, движущих сил, руководящей роли партии, а также теории перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую, двоевластия, вооруженного восстания, диктатуры пролетариата, социалистических преобразований экономики. Не подвергались сомнению правильность действий В.И. Ленина в 1917г.

Одной из исследуемых проблем была проблема двоевластия. Она изучалась советскими историками в контексте деятельности народных масс, Советов, партий в феврале-октябре 1917 г. Было признано, что власть перед Октябрем существовала в форме двоевластия. В современной литературе отмечается, что уверенно о двоевластии можно говорить, только характеризуя ситуацию в Петрограде и в ряде отдельных городов до того момента, пока Временное правительство еще не стало фактически социалистическим. Создание Советов в городах шло повсеместно, но в сельской местности оно, скорее носило единичный характер. Сельские Советы действовали в 4-5 % сел, волостные – в 15 %. Ни делить власть, ни осуществлять двоевластие Советы не могли не столько в силу своей малочисленности, сколько в силу социальной и партийной однородности их составов и органов Временного правительства. Организаторы Советов отводили им роль контролирующих власть органов. Деятельность Советов в 1917 г. не выходила за рамки официальной политик и осуществлялась через официальные органы власти (исполкомы, земкомы, земства).

В конце 80-х - 90-е гг. историография Февраля вышла из «тени» летописи Октября 1917 г. Авторы отказались при исследовании проблем Февраля от догматических стереотипов, от марксистско-ленинской методологии. В начале 90-х гг. революцию начали называть Великой, демократической. В 90-е гг. не было издано, заметим, ни одной капитальной работы, в которой бы была «переписана» заново история Февральской революции. Историки обсуждали вопросы Февральской революции на конференциях, коллоквиумах, «круглых столах», появилось и ряд статей. Анализировался характер Февральской революции, массовых движений, изучались настроения и состояние общества, его взаимоотношение с властью, политическими партиями. В целом усилия исследователей были направлены на то, чтобы показать «готовность» российского общества к революции. Заметим, что ленинская схема о расстановке классовых сил и роли рабочего класса в его борьбе в качестве гегемона за свержение самодержавия исчезла. В работах Л.И. Бородкина, Ю.И. Кирьянова, О.С. Поршневой по-новому были осмыслены характер, динамика забастовочной борьбы, различные формы выступлений. Авторы сделали вывод, что не так широка была антивоенная направленность движения. В 1917 г. факты резкой диспропорции в распределении тягот войны и наращивание сверхприбылей небольшим числом лиц порождали умонастроения в пользу их «справедливого распределения», поэтом, по мнению исследователей, основную массу выступлений можно отнести к экономическим.

Если в советской историографии февральские дни 1917 г. представлены как «праздник угнетенных», современные историки подчеркивают, что до сих пор неясно, когда началась революция. Рядом авторов отмечается, что ее начало следует отнести на 17 февраля, когда забастовали рабочие в одном из цехов Путиловского завода (Пушкарева И.М. Февральская революция 1917 г. в России: Проблемы историографии 90-х гг. // Россия в ХХ веке. Т. 1. М., 2001).

Авторы, говоря о событиях в Петрограде в феврале 1917 г., отмечают, что, в известной степени, это было выступление «черни». Приводя факты, изложенные Н.Ф. Акаемовым, одним из подчиненных петроградского градоначальника, ряд исследователей выводят движение из всеобщего «одичания» народа (Булдаков В.П. 1917 г. в судьбах России и мира. Февральская революция: от новых источников к новому осмыслению М., 1997; Пушкарева И.М. Указ. соч. С. 262; Булдаков В.П. На повороте. 1917 год // История отечества: люди, идеи, решения. М., 1991. С. 8-48).

Переосмысливается и роль партий в революции. Большевиков изображают как деструктивную силу. И в оценке революции и в ее направляющей и организующей силе теперь видят кадетов, меньшевиков, эсеров и левых радикалов В.С. Зензинова, А.В.Пешехонова, А.Ф. Керенского, П.Н. Милюкова. Подчеркивается, что в первые месяцы революции действовал единый межпартийный центр. В дни «восстания» представители всех партий действовали сообща и 27 февраля оказались все вместе в нужном месте – в Таврическом дворце.

Говоря о роли большевиков историки, прежде всего, уточняют их численность (не 24 тыс., а 8-10 тыс.) и отмечают, что их деятельность в первые месяцы была почти незаметна.

В целом, главный вывод исследователей 90-х гг. состоит в том, что альтернатива «революция или реформа» не состоятелен, общество в 1917 г. было готово к революции. Она была народной, но и охлократичной, а к осени – анархической.

Начиная с 50-х гг. начали издаваться историографический работы, посвященные анализу работ советских российских и зарубежных авторов, посвященных событиям 1917г. (Советская историография февральской буржуазно-демократической революции. М., 1977; Шестаков С.В. Историография деятельности большевистской партии в период войны и февральской революции. М., 1977; Шевырин В.М. Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. Советская историография 70-80-х гг. М., 1987; Советская историография Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1981; Найденов М.Е. Великая Октябрьская социалистическая революция в освещении Советской исторической литературы // Из истории Великого октября. М., 1957. С. 259-314; его же. Основные этапы советской историографии Великой Октябрьской социалистической революции // Очерки историографии советского общества. М., 1967; Городецкий Е.Н. Историографические и источниковедческие проблемы Великого Октября. М., 1982; Тепляшина Е.И. В.И. Ленин – вождь октябрьского вооруженного восстания (историографический обзор). М., 1976; Минц И.И. Изучение истории Октября и Гражданской войны // Изучение истории в СССР между XXIV и XXV съездами КПСС. М., 1978. С. 40-75; Афанасьев Ю.Н. Современная французская историография о предпосылках и характере Великой Октябрьской социалистической революции // Великий Октябрь в работах советских и зарубежных историков. М., 1971. С. 156-173; Наумов Н.В. Великая Октябрьская социалистическая революция во французской буржуазной историографии. М., 1975; Иоффе Г.Э. Февральская революция в буржуазной историографии. М., 1970; Романовский Н.В. Критика фальсификации роли ленинской партии в революциях 1917 г. в России. М., 1979; Яковец Г.А. Правда и ложь о рабочем классе. Критика буржуазной историографии о роли пролетариата в Февральской революции. М., 1978). Авторы, подводя итоги изучения Февральской и Октябрьской революций отметили роль большевистской партии, которая имела такую программу преобразований, которая была поддержана народными массами, прежде всего пролетариатом, что и обеспечило победу большевиков.

В историографических работах 90-х гг. проанализированы новейшие исследования и акценты сделаны на выяснение мнений авторов на вопросах цены революции, красном терроре, движущих силах, причинах победы большевиков, значении Октября, сущности событий февраля и октября 1917 г. (Пушкарева И.М. Февральская революция 1917 г. в России: Проблемы историографии 90-х гг. // Россия в ХХ в. Т. 1. М., 2001. С. 242-263; Волобуев П.В. 1917 год в судьбах России и мира. Февральская революция: от новых источников к новому осмыслению. М., 1997; Волобуев П.В., Булдаков В.П. Октябрьская революция: новые подходы в изучении // Вопросы истории. 1996. № 5-6. С. 28-38).

Тысячи ученых, публицистов, участников событий многие десятилетия в полемике, дискуссиях выясняли существо происшедшего в октябре 1917 г. Сразу же после революции в зарубежной и русской литературе и консервативного и либерального направлений рассматривали октябрьские события как «вооруженный заговор», государственный переворот, закончившийся установлением большевистской диктатуры приведший к национальной катастрофе. А.Ф. Керенский называл происшедшее контрреволюцией, которая «перерядилась в рабочую блузу, солдатскую шинель, матросскую куртку» (Керенский А.Ф. Издалека. Париж, 1922). В отдельных работах большевики были представлены германскими шпионами, выполнявшими план германского правительства вывода России из войны (Милюков П.Н. История второй русской революции. Т. 1. Ч. 1. М., 2001. С. 581-587, 588).

Российские либералы были уверены, что большевики побоятся взять власть и, если это и случится, то ненадолго. Они не считали В.И. Ленина серьезным противником. Многие смотрели на него как на юродивого, думая, что народ за таким лидером не пойдет. Некоторые не против были даже способствовать захвату власти последним с тем, чтобы, как они полагали, «Отлучить навсегда большевиков от русского освободительного движения.

По-разному определялись либералами причины и последствия победы большевиков. П.Н. Милюков отмечал, что А.Ф. Керенского не хотели защищать ни его друзья, ни враги, и своей легкой победе большевики были обязаны тем, что «имели такого противника в высоком звании Верховного главнокомандующего». Другие обвиняли Ленина и его компанию в заговорщической деятельности, чрезмерной жестокости, неискренности, интриганстве, которые большевики использовали для захвата власти. Признав легкость победы большевиков, либералы выражали надежды и на кратковременность их правления. И в последствии А.Ф. Керенский заявил, что большевики навязали России социализм без демократии, нищету и голод (Керенский А.Ф. Указ. соч. С. 40,41).

Г.В. Плеханова – первоучителя российской социал-демократии и терроризма Октябрьский переворот, как он определил происшедшее, очень огорчил. В письме к рабочим 27 октября 1917 г. он заметил, что революция отодвинула торжество рабочего класса, и ее последствия будут печальны, если рабочие не выскажутся против захвата власти одной партией. (Плеханов Г.В. Открытое письмо к петроградским рабочим // Вопросы истории. 1989. № 12. С. 105-106).

Один из первых летописцев революции Н.Н. Суханов (Суханов Н.Н. Записки о революции. Т. 1. Кн. 1,2. М., 1991. С. 50) отмечал, что в октябре все демократические силы держали курс на радикальный политический переворот. Большевики же решительнее и, практически, грамотнее других воспользовались создавшейся ситуацией. Н.Н. Суханов отметил, что большевики отказались от всех соглашений и «свергли демократию» по причине «азиатского вероломства Ленина» (Там же. Т. 3. Кн. 5-7. М., 1992. С. 345, 264).

Советские историки пытались вообще не вспоминать о Л.Д. Троцком (Бронштейне). А он был в предоктябрьские дни таким же теоретиком и практиком революции.

Известно, что между Лениным и Троцким существовало полное взаимопонимание в вопросах перманентности (непрерывности) революции в курсе на вооруженное восстание, во взгляде на последнее, как начало мировой революции. Л.Д. Троцкий рассматривал русскую революцию как своеобразную пороховую бочку, способную взорвать мировой капитализм и разжечь всемирный революционный пожар. До апреля месяца ни Ленин, ни Троцкий не верили, что социалистическая революция может победить в одной стране, да еще такой «отсталой», как Россия.

Социалистическое развитие России, по мнению Л.Д. Троцкого, могло обеспечить только революция на Западе (Троцкий Л.Д. История русской революции. Т. 2. Октябрьская революция. Часть вторая. М., 1997. С. 118, 119, 129-130, 391; его же. Моя жизнь. М., 1992; его же. Уроки Октября. Л., 1991)

О том же говорил и Н.И. Бухарин, который был уверен, что Октябрь положил начало грандиозному мировому перевороту, за которым «полный безгосударственный коммунизм» (Бухарин Н.И. Избранные произведения. М., 1988. С. 13, 15).

Все вожди революции заявили, что в сложившейся после революции ситуации ни о какой демократии не может быть и речи. Меньшинство (буржуазию и помещиков), считали большевики, «легче ликвидировать, чем думать о их правах» (Шляпников А.Г. Семнадцатый год. Т. 3. М., 1994).

В целом, ленинская концепция октябрьских событий сводилась к следующему: крах производства, обострившиеся противоречия между трудом и капиталом подняли рабочий класс на борьбу с буржуазным правительством. Союзником в этой борьбе было беднейшее крестьянство. Единственной приемлемой формой борьбы в условиях осени 1917 г. могло быть только вооруженное восстание, план которого был разработан вождем большевиков. В отдельных ранних работах события 25 октября были названы В.И. Лениным переворотом, но затем определялись как пролетарская революция (см. Ленин В.И. Большевики должны взять власть; его же. Марксизм и восстание; он же. Кризис назрел; его же. Советы постороннего; его же. Письмо членам ЦК. Полн. собр. соч. Т. 34.).

Советские историки посвятили октябрьским событиям тысячи работ. Были изданы сотни сборников документов. (Декреты Советской власти. М., 1957; Великая Октябрьская социалистическая революция: Документы и материалы. М., 1963; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций, Пленумов. М., 1967; Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции. М., Л., 1957; Подготовка и победа Октябрьской революции в Москве: Документы и материалы. М., 1957).

Вышил в свет специальные исследования. (Шестаков А. Октябрь в деревне // Пролетарская революция. 1927. № 10; Пионтковский С.А. Октябрьская революция в России. М.; Пг., 1923; Октябрьская революция. М., 1929; Покровский М.Н. Контрреволюция за 4 года М., 1922; Дубровский С.М. Очерки русской революции. М., 1922; История Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1967; Верхось В.П. Красная гвардия в октябрьские дни. М., 1976; Минц И.И. История Великого октября. В 3-х т. М., 1977; Гаврилов Л.М. Солдатские комитеты в октябрьской революции. М., 1983; Моисеева О.Н. Советы крестьянских депутатов в 1917 г. М., 1967; Степанов З.В. Фабзавкомы Петрограда в 1917 г. Л., 1985; Рабочий класс в Октябрьской революции. Т. 1. М., 1984; Волобуев П.В. Пролетариат-гегемон социалистической революции. М., 1967; Голиков А.Г. В канун Октября. М., 1977; Гегемония пролетариата в трех русских революциях. М., 1975; Исторический опыт трех российских революций. Т. 1-3. М., 1985-1987; Голуб П.А. Большевики и армия в трех революциях. М., 1977; Октябрьская революция: вопросы и ответы. М., 1987; Грунт А.Я., Старцев В.И. Петроград. Москва. Июль-ноябрь 1917 г. М., 1986; Страницы истории КПСС. М., 1988).

Советские историки рассматривали октябрьские события как пролетарскую революцию, положившую начало социалистическим преобразованиям. Главными движущими силами, совершившейся революции, определялся пролетариат, который выступал гегемоном в союзе с беднейшим крестьянством.

Уже в 30-е гг. из научной литературы исчезло определение «переворот». Легитимность «пролетарской революции», как заявлялось, была закреплена решениями II съезда Советов, который представлялся высшим органом власти в России в октябре 1917г.

В.И. Ленина авторы характеризовали как великого стратега и тактика, сумевшего убедить партию в необходимости вооруженного восстания и провести самую бескровную революцию. Исследую проблему революционного движения рабочих, солдат, крестьян, историки абсолютизировали уровень их сознательности, а также роль партии большевиков. В целом, все исследователи доказывали правильность ленинской теории социалистической революции.

В 90-е гг. ХХ в. в многочисленных работах (Булдаков В.П. Октябрьская революция как социокультурный феномен // Россия в ХХ в. Историки спорят. М., 1994; Его же. Красная смута. М., 1997; Анатомия революции. 1917 год в России: массы, партии, власть. СПб., 1994; Октябрь 1917 г.: величайшее событие или социальная катастрофа? М., 1991; Великий Октябрь: уроки истории и современность. М., 1997; Иоффе Г.З. Семнадцатый год: Ленин, Керенский, Корнилов. М., 1995; Леонов С.В. Рождение Советской империи: государство и идеология 1917-1922 гг. М., 1997; Медведев Р. Русская революция 1917 года: победа или поражение большевиков. М., 1997; Платонов О. Терновый венец России. М., 1997; Революция и человек. Быт, нравы, поведение, мораль. М., 1997; Фроянов И.Я. Октябрь семнадцатого. СПб., 1997; Крапивенский С.Э. Парадоксы социальных революций. Воронеж, 1992; Булдаков В.П. Путь к Октябрю // Октябрь 1917: величайшее событие века или социальная катастрофа? М., 1991; Старцев В. Альтернатива. Фантазии и реальность // Октябрь 1917. М., 1991; Булдаков В.П. 1917 г.: большинство народа и революционное сознание // Анатомия революции. СПб., 1994) нашли отражение вопросы сущности октябрьских событий, поведения масс, партий. Уже в конце 80-х гг. начинается отказ от идеализации большевизма. Был поставлен вопрос о цене революции, красном терроре, причинах Гражданской войны. Было заявлено, что пролетариат не являлся гегемоном революции, что в отличие от Февральской не было массовых рабочих выступлений, а в революции участвовала масса маргинальных элементов, крестьянство же заняло нейтральную позицию. Произошел пересмотр ленинского теоретического наследия, проблем последствий и значения революции. Большинство историков рассматривают Февральскую и Октябрьскую революцию как единую революцию 1917 г. Сейчас ряд историков отказались от оценки большевистской революции как «Великой».

Определяя сущности октябрьских событий, одни историки утверждают, что это была революция, начавшаяся с восстания организованного большевиками, а затем превратившегося в широкое народное движение (Н.Т. Кудинова, П.В. Волобуев), другие говорят, что это был переворот, ставший возможным в результате взаимодействия трех факторов: народного протеста, трансформации последнего в политическую форму, усилий большевиков по расширению народного движения (В.П. Дмитриенко), третьи признавая, что это был заговор большевиков, отмечают, что он был бы невозможен, если бы не было соответствующей ментальности у народа, т.е. соответствия русского социализма большевистским идеалам коммунизма (В.П. Булдаков). Отдельными историками октябрьские события рассматриваются как масонский переворот (О. Платонов, И.Я. Фроянов).

Начиная с 20-х гг. ХХ в. активно исследовалась проблема преобразований Советской власти в первый год большевистской диктатуры. Российские либеральные исследователи определяли их характер как социалистический, но не демократический. Внешнюю политику они рассматривали как цепь предательств национальных интересов России (П.Н. Милюков).

Меньшевики, напротив, не могли говорить о мероприятиях большевистской власти, как о социалистических. Они критиковали политику национализации, подчеркивая ее незаконность и катастрофические последствия для производства. Однозначно предательской характеризовалась меньшевиками и внешняя политика, прежде всего Брестский мир.

В.И. Ленин давал определение политики в области экономики и социальной жизни, как социалистической. Он подчеркивал, что национализация являлась закономерным, необходимым явлением, проводилась в интересах трудящихся масс с целью улучшения положения рабочих и крестьян. В.И. Ленин подчеркивал, что в 1917 – начале 1918 гг. последние пошли дальше планируемого партией в решении экономических и социальных вопросов, поэтому большевикам весной 1918 г. представилось необходимым скорректировать курс: приостановить национализацию и решать вопросы налаживания учета, контроля, дисциплины. Вождем революции Брестский мир рассматривался как «похабный», позорный, но вынужденный шаг во имя спасения революции.

Советские историки исследовали деятельность масс, большевиков, других политических партий, отдельных руководителей движения; ленинскую и троцкистскую теорию революции, аграрный, рабочий вопросы и др. (Першин П.Н. Аграрная революция в России. Кн. 1-2. М., 1966; Тепляшина Е.И. Ленин – вождь Октябрьской революции. М., 1970; Быстрянский В. буржуазия и социалистическая революция // Красная летопись. 1922. № 2-3; Резвушкин Я. Ленин о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую // Пролетарская революция. 1928. № 10. С. 34-52; его же. К вопросу о троцкистском понимании Октября // Пролетарская революция. 1929. № 10. С. 3-26; Трапезников С.П. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос. М., 1977; Петров А.П. Критика фальсификации аграрно-крестьянского вопроса в трех русских революциях. М., 1977 и др.). Думова Н.Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром. М., 1982; Иванов Н.Я. Контрреволюция в России и ее разгром; Панкратова А.М. Фабзавкомы в борьбе за социалистическую революцию. М., 1923; Подвойский Н.И. Красная гвардия в Октябрьские дни // Пролетарская революция. 1927. № 14. С. 74-102.

Исследователи в рамках ленинской методологии, рассматривая революцию как народную, пролетарскую, а преобразования как социалистические и демократические, идеализировали деятельность В.И. Ленина, большевистской партии, абсолютизируя их роль в преобразованиях, оправдывая революционное насилие, в том числе, в отношении членов Учредительного собрания. Политику большевиков с апреля 1918 г. историки характеризовали как временное отступление. Оправдывалась деятельность В.И. Ленина по опубликованию секретных протоколов, договоров, заключению Брестского мира.

В конце 80-х гг. вместе с пересмотром ленинского теоретического наследия, начинается отказ от идеализации лидеров революции, их деятельности, а также проводимых ими мероприятий.

В начале 90-х гг. разрабатывались проблемы: эффективность и цена большевистской политики социалистических преобразований; политические противники большевиков и их судьба, начало формирования однопартийной системы, большевистский террор, либеральная концепция революции и др. (Вандалковская М.Г. Либерализм и концепция русской истории // Россия в ХХ веке: историки мира спорят. М., 1994; Крапивенский С.Э. Парадоксы социальных революций. Воронеж, 1992; Герасименко Г.С. Народ и власть. М., 1995; Ильящук Г.И. Партия меньшевиков в революциях 1917 года // Россия в ХХ в. М., 2000; Гусев К.В. Небольшевистские партии в революциях 1917 г. /// Россия в ХХ в. М., 2000; Протасов Л.Г., Миллер В.И. Всероссийское Учредительное собрание и демократическая альтернатива // Отечественная история. 1993. № 5. С. 3-25; Буковец О.Г. Ментальность и социальное поведение крестьян // Менталитет и аграрное развитие. М., 1996).

В конце 90-х гг. – начале ХХI в. в работах историков получили освещение вопросы формирования однопартийной системы власти, первые мероприятия Советской власти. Одни историки (Г.А. Алексеева, В.А. Бордюгов) пришли к выводу, что мероприятия, проводимые СНК в ноябре 1917 - июне 1918 гг. были необходимы российскому обществу. В.Б. Шепелева утверждает, что они были адекватны устремлениям масс, «соответствовали ядру культурного кода нации». В.П. Булдаков характеризовал их как социалистические, но не демократические. Н.Т. Кудинова пришла к выводу, что они имели социальную направленность. В.В. Кабанов, заметив, что революция была в своей основе общинной и крестьянской, характеризовал первые мероприятия Советской власти как народные.

В современной историографии на основе анализа изданных «Воспоминаний» и других источников даны новые оценки лидерам революций _ А.Ф. Керенскому, Л.Г. Корнилову, П.Н. Милюкову, В.И. Ленину, Л.Д. Троцкому и др. Авторы отмечают, что все они не были способны вести конструктивный диалог во имя России ни с царем, ни с оппонентами, ни с соратниками. Целесообразность, какой она им представлялась (демократия, социализм) на самом деле имела одно основание – захват власти, который был осуществлен нелегитимным путем в форме переворотов (Иоффе Г.З. Семнадцатый год: Ленин, Керенский, Корнилов. М., 1995; Волкогонов Д.С. Ленин. М., 1996; Волкогонов Д.С. Троцкий. М., 1997).

В оценке октябрьских событий в конце 80 – 90-е гг. ХХ в. не было постоянства. В конце 80-х гг. развернулась ожесточенная критика Октября, которая достигла апогея в 1991 г., а с 1995 г. начали появляться работы, в которых опять начали писать о прогрессивности революции. Сегодня в оценке Октябрьской революции существует несколько мнений. Ряд историков рассматривают ее, по-прежнему, как величайшее событие мировой истории, положившее начало исполнению вековых чаяний человечества – освобождению от гнета эксплуататоров, а также превращению России в великую мировую державу (В.П. Дмитриенко).

Большинство современных историков утверждают, что переворот, совершенный кучкой фанатиков нарушил естественный ход российской истории, породил кровавую диктатуру, террор, вовлек Россию в эксперимент, разрушивший страну. Для отдельных из этой группы исследователей семьдесят лет Советской власти – годы черного безвременья (Н.А. Коваленко, С.В. Леонов, О.Платонов). Ю.А. Поляков оппонируя последним, отмечает, что не нужно отождествлять Октябрь со сталинизмом, с одной стороны, и смотреть на историю сквозь призму репрессий. По мнению Ю.А. Полякова, после революции развитие экономики шло невиданными темпами, и к концу 30-х гг. СССР вышел на передовые рубежи. Октябрь, по его мнению, был попыткой перевести страну на рельсы интенсивного развития.

Г.З. Иоффе заявляет, что революция уже в первые месяцы разрешила противоречия, назревшие в России, и вызвала коренные изменения в общественном развитии. Ряд авторов отмечает и влияние революции на мировое рабочее, коммунистическое движение, национально-освободительное движение. В.Б. Шепелева подчеркивает, что опыт СССР в решении социальных вопросов, образовательных программ, централизованного управления, планирования был востребован уже на первом этапе существования Советской власти в других странах. В.П. Булдаков замечает, называя революцию «великой», что она заставила поднять уровень жизни трудящихся в капиталистических странах и пойти на существенное улучшение в них социальной сферы.

Н.Т. Кудинова уверена, что правильнее было бы говорить не о значении, а о конкретных итогах и результатах революции, к коим автор относит, рассматривая ее в рамках 1917-1921 гг., свержение самодержавия, провозглашение народовластия в лице Советов, создание новой системы государственной власти, формирование однопартийного правительства, превращение партии большевиков в правящую, изменение социальной структуры российского общества, провозглашение социального, национального равенства, демократические свободы, выход из войны, экспроприация частной собственности и пр. Эти факты, замечает автор, могут быть истолкованы и как завоевания, и как национальная катастрофа (Кудинова Н.Т. Отечественная историография 20 – начала 90-х гг. революции 1917 г. в России. Хабаровск, 1998. С. 264-265; Октябрь 1917: величайшее событие или социальная катастрофа? М., 1991; Мельниченко В., Волобуев П., Поляков Ю. Октябрьская революция: главное событие ХХ в. или трагическая ошибка? М., 1991; Волобуев П.В. Октябрьская революция: путь к диктатуре или демократии // Россия в ХХ в. М., 1998; Булдаков В.П. Историографические метаморфозы «красного Октября» // Исторические исследования в России. М., 1996; Россия в ХХ в. Т. 1,2. М., 2002; Исторические исследования в России / Под ред. Г.А. Бордюгова. М., 1996; Актуальные проблемы отечественной истории. Воронеж, 1995; Коваленко Н.А. 1917 г.: новые подходы и взгляды. М., 2001).

В современной историографии был поставлен вопрос о расширении хронологических рамок революции. В.И. Голдин, В.М. Кудинова предлагают рассматривать и февральскую революцию, и Гражданскую войну, как одну революцию, назвав ее Великой русской революцией 1917-1921 гг.

В зарубежной историографии изучен широкий круг вопросов. Мнение историков разделилось при освещении проблемы причин и предпосылок Февральской революции 1917 г.

С.Г. Пушкарев утверждал, что жизненный уровень рабочих упал до критической черты, что явилось причиной забастовок. Обозначившийся разгром России в войне, катастрофическое состояние экономики, по мнению автора, «вызвали революцию». Л.Хаймсон ищет истоки революции в незрелости социальных отношений, в сохранении элементов полукрепостного строя и сословных отношений, в модернизации, приведшей к поляризации общества, к резкому повышению уровня социальных ожиданий и требований (Хаймсон Л. Исторические корни Февральской революции // Анатомия революции 1917 г. в России: массы, партии, власть. СПб., 1994. С. 20-28). Д. Кенкер и В. Розенберг полагают, что экономика России в 1914-1916 гг. продолжала развиваться, а стачечное движение осенью 1917 г. достигло минимальной отметки. Л. Шульц, Х. Ситон-Уотсон, А. Гершенкрон рассматривают Октябрь как историческую случайность, полагая, что Россия европеизировалась, продвигаясь по пути социально-экономического прогресса и политической демократизации. Другие (Л. Хаймсон, Т. Лауэ) считают, что модернизация России сопровождалась нарастанием противоречий, проявлением которых было недовольство народных масс, углублением антагонизма между крестьянами и помещиками и конфликта между реформаторами и консерваторами. А так, как Россия использовала догоняющий вариант модернизации, то это приводило, по их мнению, к напряжению в обществе. Это напряжение Временное правительство не сняло, что и облегчило большевикам приход к власти.

Рассматривая вопрос о движущих силах революции 1917 г. историки согласны в том, что, в конечном счете, судьбу России решили народные массы, но они действовали в феврале анархически, стихийно. Влияния большевиков начало ощущаться только в октябре 1917 г. (Д. Мендель). Петроградский Совет реальной власти не имел (К. Хасегава), а либералы, сыгравшие решающую роль в отречении Николая II, не смогли руководить революционным процессом и вынуждены были отдать власть большевикам (Р. Сервис).

Движущей силой Февральской революции зарубежные историки определяют рабочих, «организованных самым высокоразвитым модернизированным производством». (Хаймсон Л. Исторические корни Февральской революции // Анатомия революции. СПб., 1994; Он же. Рабочий класс в революционных процессах // Анатомия революции. 1917 г. в России. С. 107-109). В целом за рубежом революцию считают «спонтанным феноменом», поскольку ни одна политическая партия не могла предвидеть ее начало. Большинство исследователей не видит ничего политического в выступлениях народа и усматривают в рабочих демонстрациях «хулиганские действия толпы», главным образом, женщин и подростков, которые разбивали витрины магазинов, растаскивали товар и останавливали трамвайное движение. (Холквист П. Тотальная мобилизация и политика населения (1914-1921) // Россия и первая мировая война. С. 83, 91-92).

Говоря о содержании Февральской революции одни исследователи утверждают, что в февральско-октябрьские дни рабочие боролись против образованного общества, а общество – против правительства (У. Розенберг). Главным в содержании деятельности Временного правительства, по мнению У. Розенберга, стало надклассовое посредничество (создание примирительных камер) и надпартийное регулирование экономики, что и привело его к гибели.

В последнее время в зарубежной историографии получил освещение вопрос о создании и деятельности новых органов власти (исполкомов, земств, земельных комитетов, Советов в феврале-октябре 1917 г. Однако, отмечается, что они не играли существенной роли в экономических и политических процессах в 1917 г. (У. Розенберг). Характерным стало признание того факта, что Россия не стала свободным демократическим государством, а осенью скатилась в хаос. Народные массы, по мнению Р.Пайпс, оказались неготовыми принять демократию, а Временное правительство ничего не сделало в решении насущных вопросов и, прежде всего аграрного, чем воспользовались левые силы, совершив государственный переворот. Восстание в Петрограде исследователи сводят к «солдатскому бунту», которому дают отрицательную оценку (Хасегава Ц. Восстание в Петрограде в Феврале 1917 г. // Россия и Первая мировая война С. 101-107).

Началом Февральской революции Л. Хаймсон и другие исследователи считают 27 февраля, когда массы рабочих пришли к Таврическому дворцу, чтобы поддержать Временный комитет Государственной думы. Началом Октябрьской революции – переворот 25 октября, происшедший в результате заговора большевиков против Российской демократии. (Пайпс Р. Русская революция. М., 1994; Розенберг У. Создание нового государства в 1917 г.: представление и действительность // Анатомия революции. СПб., 1994). А в целом все называют события 1917 г. русской революцией.

Внутриполитическое положение в стране в 1914 – начале 1917 гг. Успех воюющих стран определялся не только выигранными сражениями, но и состоянием экономики и стабильностью в обществе. В советской историографии господствовал тезис о том, что война поставила Россию на грань краха, причем приводятся данные о закрытии сотен предприятий, о массовой безработице, прекращении железнодорожного строительства, уменьшении объемов сельскохозяйственного производства.

Новейшие данные, введенные в 90-х гг. в научный оборот, показывают, что общий объем промышленной продукции вырос. Валовая продукция промышленности в 1915-1916 гг. составляла 110 % к уровню 1913 г. Только 1917 г. характеризовался резким спадом производства: на 20 % к уровню 1913 г. и на 25,8 % к показателям 1916 г.

Так добыча угля выросла с 1,9 в 1914 до 2,1 млрд пудов в 1916 г., добыча нефти, соответственно, с 550 до 602 млрд пудов. Площади возделывания хлопчатника увеличились с 430 до 534 тыс. десятин, а посевные площади, в целом, выросли на 15-20 %. Было достроено из начатых 16 тыс. около 12 тыс. железных дорог, в том числе за полгода (июнь-декабрь 1914 г.) была построена дорога Барнаул-Бийск. Начатое в марте 1915 г. строительство железной дороги на Мурманск длиной в две тыс. км было завершено к концу 1916 г. Строилась вторая ветка Сибирского пути и пр.

Не менее выразительны и сведения, характеризующие динамику производительности труда в промышленности 1913-1917 гг.

Годы	Средняя дневная выработка продукции на одного рабочего
	Руб. (довоенные)	% к уровню 1913 г.
1913 1914 1915 1916 1917	8,93 9,01 9,87 9,30 6,79	100 100,9 110,5 104,1 77,2

Только в 1917 г. начинается падение производительности труда (почти на 23 % по отношению к уровню 1913 г. на 27 % - к предшествующему 1916 г.). Данные показывают, что разруха в российской промышленности уходит своими корнями не в Первую мировую войну, а скорее в революцию. Революция означала, прежде всего, торжество деструктивного анархического начала над порядком, под началом власти и связанной с порядком той или иной организацией общества, обеспечивающей его нормальное функционирование во всех сферах жизни. Попрание всякой власти и разгул анархии давали о себе знать в 1917 г. везде и во всем: в армии, в государственном управлении, экономике и пр.

Во время войны наблюдается рост цен. Хлеб подорожал к 1917 г. на 91 % к уровню 1913 г., сахар – на 48 %, мясо – на 138 %, масло – на 145 %, соль – на 256 %. В 1917 г. фунт хлеба стал стоить вместо четырех копеек в 1916 г. - двенадцать, говядина вместо 22 копеек – 1 рубль, масло вместо 48 коп – 3,2 руб., яйца (десяток) вместо 30 коп – 1,69 руб.

Крестьяне, дожидаясь повышения цен в 1915-1917 гг. все менее охотно продавали свои продукты. Подороже продать продукты их вынуждало повышение цен на промышленные товары. Поэтому к октябрю 1917 г. в крестьянских хозяйствах только Западной Сибири в запасе оставалось не менее 130 млн пудов, в Европейской части России – около 400 млн пудов.

В начале войны патриотический подъем охватил все слои русского общества. Успешно прошла мобилизация. Прекратились забастовки. Был введен сухой закон. Стали поступать крупные суммы пожертвований, развернули свою деятельность благотворительные организации и фонды: Всероссийский земский союз помощи больным и раненым, общество «Помощи жертвам войны», комитеты великой княгини Елизаветы Федоровны, великих княжон Ольги Николаевны (помощь семьям запасных), Татьяны Николаевны (забота о беженцах). В дворцах на личные средства Николая II были открыты лазареты, где императрица с дочерьми работали сестрами милосердия.

Начавшуюся войну назвали Великой и Отечественной. Правительство поддержали правые, октябристы, кадеты. Последние, объявив себя государственно-мыслящей партией, обратились с призывом отказаться на время войны от «оппозиции режиму». На революцию они смотрели как на полную катастрофу. Часть эсеров стали сторонниками обороны отечества. Вождь партии В. Чернов, однако, занял позицию, близкую к интернационалистической. Большинство большевиков во главе с Г.В. Плехановым выступили за победу над Германией, даже при условии сохранения царского режима. Ю. Мартов (Цедербаум) и Л. Троцкий (Бронштейн) были ближе к большевикам. Большевики во главе с В.И. Лениным выдвинули лозунг: «превращение войны империалистической в войну гражданскую». Вождь большевиков призывал к беспощадной борьбе с патриотизмом и оборончеством. Пропаганда ленинских идей депутатами-большевиками Думы (Г. Петровский, А. Бадаев, М. Муранов, Ф. Самойлов, Н. Шагов) привела их на скамью подсудимых, где им было определено вечное поселение в Восточную Сибирь.

Когда обозначилось катастрофическое положение со снабжением армии оружием, либеральные деятели поставили вопрос о создании всенародной организации взаимопомощи с участием правительственных, земских, кооперативных органов, частных учреждений. По призыву известного предпринимателя П. Рябушинского стали создаваться военно-промышленные комитеты для объединения действий правительства, промышленников и рабочих на нужды фронта. Во главе Центрального ВПК стал лидер октябристов А.И. Гучков.

Происходит сплочение либеральной, земской и демократической интеллигенции. В июле 1915 г. образовался Земгор.

Действиями общественности, однако, уже в 1915 г. становится не поддержка и помощь фронту, а критика правительства.

Со своей стороны правительство брало решительный курс на усиление государственного регулирования экономики. В ряде важнейших военных отраслей доля частного сектора резко сокращалась или полностью ликвидировалась. Правительство отстояло монопольное положение оружейных заводов, не допустило появления ни одного частного предприятия в этой области. Производство пулеметов и винтовок было делом исключительно государственных предприятий. Три крупнейших оружейных завода в России (Тульский, Сестрорецкий и Ижорский), используя отечественное оборудование, сумели к 1916 г. довести выпуск винтовок до одного млн. штук в год. Мощным рывком российская промышленность быстро ликвидировала острый кризис с вооружением практически по всем показателям, за исключением производства тяжелых орудий.

Важным инструментом государственного регулирования экономики стала работы четырех особых совещаний (по обороне, продовольствию, транспорту и топливу), созданных летом 1915 г. Они брали на себя функции рассмотрения важнейших общеэкономических вопросов, затрагивающих различные стороны хозяйственной жизни государства. В их состав входили представители администрации, законодательных органов, армии, деловых и общественных кругов. По своему положению Особые совещания подчинялись непосредственно «верховной власти».

Наряду с возрастанием роли государства в хозяйственной жизни страны в 1914-1916гг. отчетливо проявилась и другая тенденция – развитие народной самодеятельности и инициативы, проявившаяся в невиданном ранее росте кооперативного движения, по размаху которого Россия вышла на первое место в мире. Почти половина населения страны (включая членов семей) стала участниками различных кооперативных товариществ, обществ, артелей, специализирующихся в сельскохозяйственном производства, в кредите, в снабжении армии и тыла, в экспорте масла и льна. Кооперация привлекалась правительством к проведению хлебозаготовок, она участвовала в распределении продовольствия на местах, в снабжении армий продуктами сельского хозяйства.

Власть не всегда могла проконтролировать выполнение своих решений даже в условиях возросшей централизации и все чаще становилась объектом разрушительной критики со стороны оппозиции.

Начиная с лета 1915 г. начинается частая смена министров. До февраля 1917 г. были сменены четыре премьера, шесть министров внутренних дел, четыре военных министра, четыре министра юстиции. Чаще всего это происходило под давлением Думы, которую не устраивал то «престарелый» И. Горемыкин, то «немец» Б. Штюрмер, то «прогрессист» А. Трепов, то «слишком верный Николаю II» Н. Голицын. Даже не стал нужен министр внутренних дел А. Протопопов, бывший оппозиционер и прогрессист, как только он стал доверенным лицом царя. Все это отрицательно сказывалось на управлении страной в период, требовавший величайшего напряжения и ответственности каждого. Непосредственно влиять на государственные дела царь не мог: из 19 месяцев пребывания его на посту Верховного главнокомандующего он находился в столице только 6.

Царь чувствовал отчуждение общества. Не мог понять лжи о якобы его готовности заключить с Германией сепаратный мир. Рескриптом 19 января 1917 г. он еще раз призвал народ к единению, выразил надежду, что Дума, земства, общественность помогут правительству довести страну до победы.

Этот призыв не был услышан. Дума со времен создания в ней прогрессивного блока требовала создать «ответственное министерство» или «правительство доверия». Тактикой блока становится компромисс даже с крайне левыми в борьбе с царизмом. Создать такую коалицию прогрессистам удалось, по мнению современных российских исследователей потому, что лидеры многих партий были масонами. По мнению А.Я. Авреха, в России к 1917 г. в масонских организациях состояло четыреста человек, но они не имели особого влияния. Н.Н. Яковлев, В.С. Старцев, О. Платонов уверены, что к 1917 г. масонство становится внушительной силой, создав свои ложи в Думе, в земстве, в кооперативах, научных, творческих, предпринимательских организациях, среди военных и журналистов. Масонами были А. Гучков, Г. Львов, В. Маклаков, А. Шингарев, Н. Некрасов, Д. Шаховский, А. Коновалов, Е. Кускова, С. Прокопович, А. Керенский, Н. Чхеидзе, И. Скворцов-Степанов и др.

После приостановления деятельности Думы 16 сентября 1915 г. до ноября 1915 г. фактически до февраля 1916 г. все ее лидеры начали активную закулисную борьбу по сплочению антиправительственных сил. Центром их деятельности становится Москва. Один из лидеров оппозиции Н. Некрасов на Всероссийском съезде городов (март 1916 г.) открыто называл политику правительства «преступной бездеятельностью».

Весной 1916 г. прошел ряд тайных заседаний лидеров Думы, видных масонов России. Деятельность правительства, как правило, или критиковалась или квалифицировалась как преступная и предательская.

В мае 1916 г. на совещании при экономическом отделе Союза городов по предложению оппозиционеров был создан Союз Союзов, взявший на себя правительственные полномочия. Его председатель, видный масон, кадет М. Федоров инициировал государственный переворот, поставив вопрос об отречении Николая II от престола.

Весной 1916 г. парламентская делегация, в составе которой преобладали оппозиционные депутаты, посетила Англию и Францию. Лидеры Запада проявили большой интерес к русской оппозиции. П.Н. Милюкова принимали на самом высоком уровне, как руководителя «новой» России.

Царское правительство никак не препятствовало таким демаршам.

На очередной сессии Думы 1 ноября 1916 г. оппозиция перешла в открытую атаку на правительство. А. Керенский назвал министров предателями. С. Шидловский заявил, что стране нужно правительство народного доверия. П. Милюков произнес свою знаменитую речь. «Глупость или измена?» - этот вопрос он задал после того, как озвучил различные слухи, материалы желтой прессы о якобы злонамеренных действиях правительства, готовых сдать Россию Германии. Позднее, находясь в эмиграции, П.Н. Милюков признал, что факты, изложенные им в Думе, не имели оснований и не отражали реальные события.

Оппозиция добилась своего. Началось огромное давление на царя, в том числе и со стороны великих князей, что привело к неоднократной смене министром и премьер-министров.

Оппозиция активно использовала для дискредитации режима имя Г. Распутина (1872-1916 гг.). Известный монархист В. Шульгин впоследствии замечал, что и правые, и левые знали ему цену, но все равно лгали о его влиянии на царя и царицу, приписывая ему и ряд шумных назначений (Б. Штюрмера, А. Протопопова, Д. Шуваева и др.) и проведение самостоятельной политической линии.

В годы войны не прекращалось и рабочее движение. В 1914 г. в забастовках приняло участие 1 440 тыс., в 1916 г. – 950 тыс., в январе-феврале 1917 г. – 676 тыс. человек. Между тем в других воюющих странах по законам военного времени они были делом исключительным. Особенностью рабочего движения было то, что в нем первое место занимали высокооплачиваемые металлисты, зарплата которых за годы войны выросла в 2-3 раза. 60-65 % стачечников давали предприятия с числом рабочих более тысячи человек. 85 % выступлений носило чисто политический характер, в частности, в январе 1917 г. фабричной инспекцией была зарегистрирована 371 забастовка, в том числе 228 с политическими требованиями, в феврале – 959, из них 912 – политических.

Большое влияние на рабочих имели социал-демократы, особенно меньшевики и рабочая группа при Центральном Военно-промышленном комитете, которая выступила с призывом устранить самодержавие.

Правительство в январе 1917 г. принимает решение об аресте рабочей группы. Готовился манифест о роспуске Думы. Оппозиция, узнав об этом, составила заговор, вовлекая в него военную верхушку – начальника штаба Верховного главнокомандующего М. Алексеева, главкома Северо-западного фронта Н. Рузского, генерала А. Крымова и др. Переворот предполагалось совершить путем захвата поезда царя и принуждения его к отречению от престола.

Россия, фактически выиграв войну и стоя у порога победы, оказалась в 1917 г. на пороге революции.

За годы войны при росте производства упала товарность сельского хозяйства. Это объяснялось тем, что крестьяне, дожидаясь лучшей конъюнктуры, не стремились продавать продукты тотчас. Упала товарная стоимость рубля на 50 %, но это покрывалось ростом зарплаты и цен на продукцию сельского хозяйства. Недостаток сахара, мяса имел место в столицах. Но скорее это объяснялось возросшим их потреблением: потребление сахара с 1913 по 1915 гг. выросло с 18 до 24,5 фунтов.

Война требовала громадных средств. Каждый день стоил стране 50 млн рублей. На войну было израсходовано около 30 млрд рублей. Государство прибегало как к внутренним, так и к внешним займам. За 1914-1917 гг. государственный долг России вырос с 8,8 до 33,5 млрд рублей (долг Англии составил 20 млрд фунтов стерлингов). За годы войны Россия заняла за границей 6 млрд рублей.

Экономическое положение России, в том числе продовольственная ситуация не были критическими, что признано большинством современных исследователей.

В российском обществе сложилась реальная многопартийная система, существовала свобода печати, действовала выборная Государственная Дума. С победой в войне Россия, несомненно, могла превратиться в сильнейшее государство Европы, имея громадные запасы природных ископаемых, высокие темпы роста населения, емкий внутренний рынок.

Социально-политическая ситуация была неблагоприятной.

Большое влияние на настроение народных масс оказала война: она нарушила традиционный уклад жизни миллионов, сместила акценты с многих нравственных понятий.

В Петрограде и окрестностях к началу 1917 г. находилось около 200 тыс. запасных, в основном, это были новобранцы и выздоравливающие. Служба была необременительной. Солдаты часто ходили в увольнение, общались с рабочими, присутствовали на митингах, читали газеты, часто заполненные неправдоподобной информацией. Неискушенным деревенским молодым парням она представлялась истиной.

К началу 1917 г. в России сложились три центра, от взаимоотношений между которыми зависела политическая атмосфера в государстве: монархия, правительство и Дума. Они были едины в признании представительных форм и большинство в использовании мирных средств преобразования политического строя. В неприятии обновления политических институтов к началу 1917 г. сошлись и левые, и правые. Крайне правые по-прежнему выступали против углубления преобразований, левые отвергали мирные методы обновления страны.

Большая часть думцев, войдя в 1915 г. в «Прогрессивный блок» требовала к концу 1916 г. немедленного реформирования, начать которое она предполагала с создания «ответственного министерства» или «правительства доверия».

Правительственный курс перед февралем содержал элементы лавирования и политического маневрирования. Правительство не считало возможным проводить реформы во время войны, так как они требовали дополнительных расходов казны, которые непросто было изыскать. В условиях войны трудно было эффективно решать реформирование и воевать.

Николай II призывал думцев и общество к терпению, предлагая подождать в разрешении их требований до окончания войны. Однако в дискредитации, часто прямой травле Романовых в конце 1916 г. объединились представители дворянства, буржуазии, интеллигенция. Ни один царь не подвергался такому поношению, как Николай II. Обществу не нравилось уединение его семьи, жизнь без балов и приемов, связь с Г. Распутиным. Скромность и стеснительность Александры Федоровны выдавались за высокомерие и призрение. Благопристойный двор, где царили согласие, дружба, любовь двор, который был бы почитаем и уважаем в любой другой стране, стал под огонь не только критики, но и откровенной клеветы. Семья не могла этого понять, иногда царица требовала сатисфакции, на что Николай II пойти не мог. Открытая оппозиция основных политических сил привела к тому, что царь в последнее время подбирал людей в управление часто по критерию личной симпатии, преданности, поступаясь деловыми качествами.

В советской историографии отмечалось, что не последнюю роль в революционизировании масс играла деятельность большевиков, которые, финансируемые Германией выдвинули лозунги прекращения войны, заключения мира без аннексий и контрибуции и превращения войны империалистической в войну гражданскую.

Возможность вести широкую агитацию среди солдатских масс, ведших окопную жизнь с середины 1916 г., а также среди рабочих на крупных производствах активно использовалась большевиками и имела определенные результаты. Поставить рабочее и солдатское движение под свой контроль большевикам не удалось еще и в силу того, что не ждали и не верили они в революцию в стране, которая стояла на пороге победы в войне. Инициативу у большевиков в начале 1917 г. перехватили меньшевики и эсеры, начавшие активно создавать Советы.

За время войны, если в России и не прекращались стачки и забастовки, то уличные беспорядки, антиправительственные манифестации, демонстрации и митинги были сравнительно редки.

В декабре 1916 г. Николай II вернулся в Петроград на похороны Г. Распутина. Сменив правительство, заменив 52-летнего прогрессивно настроенного А. Трепова на преданного ему престарелого Н.Ю. Голицына (1850-1925 гг.), приняв участие в конференции союзных держав, Николай II 22 февраля (7 марта) вернулся в Ставку.

Февральские события 1917 г. в Петрограде. 18 февраля началась забастовка на Путиловском заводе. Военное ведомство 22 февраля дало согласие на локаут, что вызвало возмущение рабочих, в том числе и на других заводах. 23 февраля (8 марта) начались уличные манифестации. Отмечая международный женский день, тысячи работниц предприятий Выборгской стороны призывали объявить забастовку в знак протеста против «дороговизны» и перебоев в снабжении хлебом. В колоннах манифестантов появились вскоре большевистские лозунги: «Долой войну!», «Долой самодержавие!». Большевики призывали к всеобщей забастовке, а эсеры и анархисты приняли участие в организации погромов. В ряде мест были разграблены магазины, нарушено движение городского транспорта, началось разоружение полиции и агитация среди солдат. Только к концу дня демонстранты были вытеснены из центра Петрограда, однако забастовки продолжались. Всего бастовало 128 тыс. человек на 49 крупнейших, в том числе военных предприятий.

Дума, собравшаяся на очередную сессию, 14 февраля фактически поддержала беспорядки. Депутаты резко критиковали правительство, в том числе, и за плохое снабжение населения продовольствием. Власти, привыкшие к непрекращающимся забастовкам, полагали, что ситуация обычная и находится под контролем.

На следующий день (24 февраля) в газетах поместили сообщение, что «хлеб есть, снежные заносы будут ликвидированы и составы с мукой прибудут в город». Утром войска оцепили центральную часть столицы, пытаясь локализовать районы выступлений рабочих. Правительство, собравшись в этот день на заседание, решило, что с ситуацией вполне справятся А.Д. Протопопов (1866-1918 гг.), министр внутренних дел, и С.С. Хабалов (1858-1924 гг.), командующий войсками Петроградского военного округа. Царь, получивший достаточно обычное извещение о беспорядках, не придал вначале ему значение. На улицы столицы вышли около 200 тыс. человек. К движению рабочих присоединились студенты, были попытки вовлечь в беспорядки и солдат.

25 Февраля выступления продолжались, число участников увеличилось до 240 тыс. Царь отдает приказ: «Прекратить беспорядки, не допустимые в тяжелое время войны», что разрешало применение оружия.

Утром 26 февраля в столице было спокойно. К обеду улицы заполнились не только рабочими и студентами, но и служащими, гимназистами, домохозяйками и просто обывателями. Демонстрирующих было немного, но лозунги «Долой войну», «Долой царя!» и отказ разойтись заставили власти применить оружие. Было убито и ранено в центральных районах города 30 человек. В этот день произошло еще одно: четвертая рота запасного батальона Павловского полка около своих казарм открыла огонь по войскам, разгонявшим толпу.

Вечером 26 февраля на совещании представители социалистических партий приняли решение продолжить забастовку, готовить вооруженное восстание, создать революционное правительство в форме Советов рабочих депутатов. Дума на очередном заседании решила отправить царю телеграмму, в которой уведомила его о том, что народ выражает полное недоверие власти. В ответ Николай II прекратил деятельность последней до апреля 1917 г.

27 февраля стал переломным днем в революционных событиях в Петрограде. В этот день распропагандированные унтер-офицером запасного батальона Волынского полка, бывшим студентом, сыном профессора, Кирпичниковым солдаты, убив своего командира, капитана Лашкевича, вышли на улицу. Вскоре к волынцам присоединились солдаты Литовского и Преображенского полков. Эти события носили более серьезный характер, чем могло предположить правительство. Солдаты, вышедшие на улицу с оружием в руках становились преступниками. Только окончательный успех движения мог теперь обеспечить им безнаказанность, это и заставило их идти до конца.

К вечеру около 70 тыс. восставших солдат громили полицейские участки, грабили магазины, склады, арсеналы с оружием. Сопротивляющихся расстреливали на месте. Штурмом был взят Дом предварительного заключения и здание окружного суда. Из тюрем были выпущены единицы революционеров и масса уголовников.

Генерал С.С. Хабалов стал вызывать с фронта надежные воинские части, но было уже поздно. В Петрограде он мог рассчитывать на Измайловский полк и сводный отряд полковника Кутепова. Но этого явно было недостаточно.

Скоро солдаты соединились с рабочими. Появились красные знамена, лозунг «Да здравствует демократическая республика!». Царская символика уничтожалась.

27 февраля был сформирован Временный исполком Совета рабочих депутатов, в который вошли известные социал-демократы и эсеры: Н. Чхеидзе, А. Керенский, П. Александрович, Н. Суханов (Гиммер), М. Стеклов (Нахамкес), К. Гриневич, Н. Капелинский и др. Из 15 членов исполкома только два П. Залуцкий и А. Шляпников были большевиками. Исполком заседал в Таврическом дворце.

В другой части Таврического дворца заседала Дума. Депутаты призывали не подчиняться указу царя и после долгих дебатов решили создать «Временный комитет членов Государственной Думы для водворения порядка в столице и для сношения с лицами и учреждениями» во главе с М.В. Родзянко (1859-1924 гг.). В его состав вошли лидеры Прогрессивного блока: П. Милюков, Н. Некрасов, А. Коновалов, С. Шидловский, В. Шульгин, В. Львов, И. Дмитрюков, М. Караулов, В. Ржевский, Н. Чхеидзе и А. Керенский.

Комитет попытался перехватить управление городом и государством в свои руки. Был установлен контроль над телеграфом и транспортом. В губернии были переданы телеграммы о революции, а чуть позже – о падении старого режима и необходимости строгого выполнения распоряжений новой власти.

Правительство Н. Голицына обратилось к Николаю II с просьбой об отставке А. Протопопова и С. Хабалова и составило список «ответственного министерства». Царь, не владея ситуацией, решил, что в этих сложных условиях менять министров недопустимо. 28 февраля он выехал из Могилева. Утром 1 марта в 150 верстах от Петрограда поезд царя повернул на Псков в штаб Северного фронта, так как в столицу двигаться было небезопасно. Вечером 1 марта Николай II прибыл в Псков.

28 февраля Петроград оказался в руках восставших. Правительство ушло в отставку, ряд министров были арестованы. Временный комитет Государственной Думы принял решение добиться отречения царя в пользу царевича Алексея при регентстве великого князя Михаила Александровича. М. Родзянко информировал об этом Ставку, главнокомандующих фронтами. Последние (М. Алексеев, Н. Рузский, великий князь Николай Николаевич), кроме командующего Черноморским флотом вице-адмирала А.В. Колчака, удивительно быстро согласились принять эти условия.

1 марта царь заявил, что согласен на создание ответственного комитета. В тот же день Совет рабочих депутатов был дополнен представителями от солдатских масс и стал называться Советом рабочих и солдатских депутатов. Большевиков в Совете было не более 50 человек, почти из трех тысяч депутатов. Советом была принята резолюция, получившая широкую известность под названием «Приказ № 1». Солдатам предписывалось избирать комитеты в частях и подчиняться только распоряжениям Совета. Объявлялось равноправие солдат и офицеров вне строя, отменялась отдача чести, титулование. Приказ имел роковые последствия для судеб армии и страны. Русская армия стала заложником в борьбе политических сил и превратилась в инструмент этой политики и фактически в средство разрушения российской государственности.

Совет, имея реальную власть, не захотел ею пользоваться. Особым постановлением он предложил Временному комитету сформировать правительство, причем представителям Совета запрещалось в нем работать.

Вечером 1 марта Временное правительство было сформировано, Совет потребовал от него немедленно провести амнистию, а также выборы в органы местного самоуправления, заменить полицию милицией, оставить революционные полки в Петрограде, созвать Учредительное собрание для определения государственного устройства России. Вопросы о заключении мира, восьмичасовом рабочем дне и передаче помещичьей земли крестьянам были оставлены открытыми. Лидеры Совета считали, что их включение в рекомендации правительству приведет к кризису власти (буржуазия откажется работать в правительстве), что будет способствовать реставрации царского режима.