Лекция 7. Структура и специфика психологических теорий

Структура психологических теорий может рассматриваться в разных аспектах:

1) можно анализировать те структурные ком­поненты, которые являются общими для теоретических построений в разных науках. И. Лакатос выделяет в теориях их «жесткое ядро» и «защитный пояс. В. Степин выделяет «фундаментальная теоретическая схе­ма» и «вспомогательные теоретические схемы». В таком взгляде на структуры психологических теорий прослежива­ется апелляция к построению теоретического знания в рамках естествен­но-научного подхода. В гуманитарных науках, как предполагают многие авторы, в силу меньшей логической соотнесенности компонентов тео­рии слишком велика размытость границ между центром и периферией. Это одна из причин, порождающих дискуссию о специфике теорий в гу­манитарных науках и даже особом пути мышления исследователя, рабо­тающего в рамках гуманитарной парадигмы.

2) специфику психологических теорий можно рассматри­вать сквозь призму ряда дихотомий, определяющих их направленность в рамках собственно психологической науки. Так, выделяют теории гомеостаза, или адаптивные теории, и неадаптивные теории. Если со­гласно первым активность человека может быть понята только исхо­дя из принципа стремления организма к «уравновешиванию» со средой, то в рамках вторых заведомо предполагается неадаптивная активность. Так, к теориям гомеостатического типа часто относят тео­рию личности К. Левина, а гуманистические теории личности или тео­рия интеллекта Ж. Пиаже рассматривают в качестве движущей силы развития этих систем имманентное стремление к максимально на­пряженному состоянию.

3) психологические теории можно ана­лизировать с точки зрения общности внешних структурных элементов при разнице их психологического наполнения, т. е. разницы используемых базисных категорий. В качестве примера используем здесь приводи­мую В. Петуховым трансформацию трехкомпонентной теории «Я» Джей­мса. В. Джеймсом было предложено различение физического, социаль­ного и духовного «Я». Для научного же описания наблюдаемой эмпирии стремились абстрагировать природного, социального и культурного субъектов.

Таким образом, в трех названных теориях представлены три этапа развития одной и той же (или компонентно сходной) структурной тео­рии, имеющей разное психологическое содержание. Подобный анализ должен, однако, соотноситься с анализом преемственности и содержа­ния теорий (Зинченко В.П., 2003).

Одним из направлений в методологии научного мышления стало так­же представление о выделении уровней теорий, или классификации теорий разной степени общности. Критериями такого выделения уровней стали различия в степени общности научных гипотез и тем самым в близости или дальности пути к эмпирической их проверке. Гипотезы как высказывания, истинность или ложность которых пер­воначально не известны, но могут быть установлены на основании эмпирической проверки, являются связующим звеном между «ми­ром теорий» и «миром эмпирии». В методологии научного познания сложилось представление о трех типах теорий: верхнего, среднего и нижнего уровней.

В теориях «нижнего уровня» используются объяснительные схемы, в которых понятия максимально нагружены (или загружены) эмпири­чески. Психологические конструкты в такого рода теориях прямо соот­носятся с охватываемыми ими психологическими реалиями. И прорыв в обобщениях применительно к проверке психологических гипотез здесь минимален: эмпирически нагруженная гипотеза как частное выска зывание соотносится с более общим высказыванием такой же направ­ленности.

Теории так называемого «среднего уровня» не прямо соотносят общие, или универсальные, высказывания о предполагаемых психологических законах с уровнем эмпирии (эмпирических данных), а позволяют выдви­гать гипотетически мыслимые следствия, доступные эмпирической про­верке и предстающие в виде экспериментальных гипотез. Теория К. Ле­вина может быть рассмотрена как пример экспликации эмпирически наблюдаемых следствий из модели среднего уровня.

Гипотетические конструкты — это объяснительный компонент в экспериментальных и других эмпирически нагруженных гипотезах, задающих объяснение устанавливаемым зависимостям исходя из по­ложений определенной теории.

Теории так называемого верхнего уровня отличаются с точки зрения отношения к их эмпирическому подкреплению. Нельзя непо­средственно вывести «эмпирически нагруженные» (или эмпирически загруженные) гипотезы, которые подлежат эмпирической проверке. То есть теории самой высокой степени общности не могут — в качестве их следствий — служить основой утверждений об эмпирических зависимостях. Эти теории обычно являются методологическим базисом раз­вития тех или иных психологических школ, в то время как сами по себе познавательные установки и методологические основания этих теорий не подлежат экспериментальной проверке.

Используемые в них понятия имеют статус категорий, т. е. имеют мак­симальную степень общности. Однако психологические категории не стоит путать с философскими категориями, поскольку в философских работах они функционируют в иной системе понятий и нормативов рас­суждений и, рассматриваясь в контекстах иных вопросов, приобретают и иные значения. Путь эмпирического опробывания истинности поло­жений таких теорий более долог. Это путь опосредованной проверки — через разработку других общетеоретических положений как теорий сред­него уровня, из которых уже могут быть выведены эмпирически нагру­женные экспериментальные гипотезы.

Итак, теории верхнего уровня предполагают разработку других те­орий, отнесенность которых к своему эмпирическому базису задана в психологических понятиях, подлежащих последующей операционализации для их эмпирического опробования, или эмпирической провер­ки утверждений о тех или иных закономерностях. В психологии к та­ким теориям верхнего уровня можно отнести теорию деятельности А. Н. Леонтьева.

Психологические категории задают общие контексты построения других теорий, которые включают подразумеваемые в этих концепци­ях теоретические принципы понимания психологической реальности.

Психологами соотносятся и теории из разных областей знания — психо­логического и непсихологического. Так, в ориентировке на выделение основных компонентов в структуре теорий и отличий в принципах ин­терпретации Ф. Е. Василюком (Василюк, 2003) проведён сопоставительный анализ бихевиористской теории Б. Скиннера и рефлекторной тео­рии И. П. Павлова. Другой пример: в психологии принятия решений со­поставляются психологические и непсихологические модели выбора, дескриптивные и нормативные подходы к интерпретационным схемам стратегий принятия решений (Корнилова, 2003). Такой методологический анализ обычно направлен на выделение типа психологического объясне­ния (по отношению к непсихологическому или редукционистскому).

Можно говорить о представленности во множестве конкретных пред­метных областей психологического знания различных типов объясне­ния.

Не менее важной является необходимость ограничения психологи­ческой теорией своей центральной области — как приложения разра­батываемой теоретической интерпретации к решению определенного круга проблем.

В рамках большинства психологических теорий можно выделить центральное, или ядерное, звено, задающее направленность как на вы­деление особого предмета изучения, так и на построение гипотетичес­кого объяснения, демонстрирующего отличие этой теории от других, конкурирующих в заданной предметной области. Основные научные парадигмы в психологии характеризовались именно тем, что менялся не только объяснительный принцип теории, но и предмет изучения. Пред­ставим вслед за А. В. Юревичем (Юревич, 2003) более подробно основные компоненты психологических теорий в структуре «центр-перифирийных отношений». Приводимая ниже таблица демонстри­рует три области в построении любой теории. Это области централь­ная, периферическая и неявная.

Для пси­хологических теорий проблемой стало «растягивание» центральной по­нятий любой теории — это категориальные тезаурусы, и вполне есте­ственно их пересечение для ряда теорий. Однако в разных концепциях они никогда не совпадают полностью. Основные понятия подчинены центральной категории, и иерархия связей между ними задает «сетку отношений». Базовые утверждения развивают и систематизируют об­раз психологической реальности, заданный центральной категорией.

В периферической области теорий автор различает два компонента: теоретический и эмпирический. Теоретический включает вспомогатель­ные утверждения и систему их аргументации. Эмпирический содержит подкрепляющий теорию фактический материал или обыденные наблю­дения. Эмпирия может быть «своей» и «чужой» в следующем аспекте: опытные данные получены в рамках исследований, построенных на базе этой теории или выполненных в рамках других направлений, но пере­интерпретируемых в данной теории.

Наконец, в область неявного знания попадает все то, что относил к личностному знанию М. Полани: это и эмоционально-личностный опыт автора, и неформализуемые положения теории, и те положения, которые собственно знанием не являются, а отражают принятые установки (и даже предрассудки) и т. д. Это знание представлено как в процессе построения научных теорий, так и входит в их содержание. А. В. Юревич специально выделяет в этой области неявного знания надличностный компонент, отражающий «специфическое групповое знание», коллективные эмоции (например, неприязнь к противникам своей теории), образцы поведения, принятые в той или иной группе. Таким образом, намеченная в таблице схема представляет вариант общего подхода к анализу любой психологической теории. Не будем пока рассматривать вопрос о том, насколько возможно такое формаль­ное рассмотрение вне учета содержательных различий в построении психологических теорий. Пока эта схема задана автором на уровне примеров к отдельным ее пунктам. Но владение ею может существен­но помочь в методологической рефлексии конкретных теорий.