Нарушение смысловой структуры речи.

Нарушение звуковой стороны речи при височной (акустической) афазии тесно связано с нарушением ее смысловой структуры. Фонема, первичное выделение которой нарушается в этих случаях, является единством звука и значения, а фонематический слух — смыслоразличительным слухом. Поэтому совершенно естественно, что при нарушении звукового (фонематического) строя речи неизбежно нарушается и организованная на его основе система значения слов. Это нарушение смысловой стороны речи отчетливо выступает в известном симптоме нарушения понимания значения слов, от которого≫ весь синдром получил название сенсорной афазии. Больной, для которого ≪колос≫ звучит как что-то среднее между ≪голос≫, ≪гороз≫, ≪холост≫ и т. п. для которого из этого слова относительно сохранным остается лишь его ритмический узор, естественно, теряет и его значение или, если выразиться точнее, его предметную отнесенность. Слово ≪колос≫ становится лишенным смысла набором звуков или же за ним сохраняется лишь смутное и недифференцированное значение чего-то относящегося к полю, к сельскому хозяйству (колос —колхоз), к продуктам питания и т. п. От значения слова часть остаются лишь диффузные смысловые связи, возникающие из отдельных фрагментов звукового комплекса. Иногда бывает трудно предполагать, какие смысловые связи могут возникнуть у больного, для которого слово вместе со своим звуковым составом потеряло и свою четкую предметную отнесенность.

Если в грубых случаях сенсорной афазии этот распад смысловой структуры слов оказывается почти полным, то при более легких формах нарушение смысловой стороны речи может быть выявлено лишь в специальных сенсибилизированных пробах. Одной из таких проб является проба на удержание смысла нескольких предъявляемых на слух слов. Если больному со слабовыраженной формой сензорной афазии, сохранившему значение слов ≪глаз≫, ≪нос≫, ≪ухо≫, предложить показывать повторно называемые части лица, то очень скоро можно увидеть, как значение этих слов начинает ≪отчуждаться≫, предметная отнесенность их теряется и больной, беспомощно повторяя: ≪нос... нош... нож... нос...≫, начинает показывать не на те части лица, которые только что были названы.

Существенно, что подобное нарушение непосредственного значения слова выступает особенно отчетливо в случаях, когда слово, обозначающее предмет, предъявляется больному при отсутствии соответствующего предмета. Оно может значительно сглаживаться, если предъявляемое слово сопровождается показом названного предмета.

Нарушение смысловой стороны речи при височной (акустической) афазии, тесно связанное своими корнями с распадом фонехматического строя речи, обнаруживает известную неравномерность, которая всегда отмечалась исследователями и природа которой еще требует своего детального изучения.

Исследователи всегда указывали на тот факт, что в отличие от других форм афазии , слова, обозначающие предметы, их качества (имена существительные и частично прилагательные) страдают значительно больше, чем слова, обозначающие действия или отношения. Это проявляется в типичной для сенсорного афазика речи с почти полным отсутствием слов, обозначающих предметы и состоящей главным образом из вспомогательных слов (связок, предлогов, наречий и междометий), связанных между собой в выразительные речения, которые сохраняют интонационно-мелодическое единство. Благодаря этой особенности речь сенсорного афазика, почти лишенная ≪предметных≫ слов, может оставаться до известной степени понятной для окружающих. Неравномерность распада смысловой стороны речи сенсорного афазика проявляется, далее, и в нарушении самих ≪предметных≫ слов, что затрудняет как их активное употребление, так и их понимание. Общее, широкое значение слов, т. е. система связей и отношений, стоящих за словом, несмотря на его диффузность, оказывается гораздо более сохранным, чем конкретная предметная отнесенность слов. Именно в силу этого больной с сензорной афазией часто воспринимает лишь общую смысловую сферу предлагаемого ему слова, оказываясь не в состоянии ни дифференцировать ее, ни тем более понять конкретное значение данного слова.

Это явление отчетливо выступает у таких больных в многочисленных ≪парагнозиях≫ (неточном и неправильном понимании смысла слова) и ≪вербальных парафазиях≫ (замена в употреблении нужных слов другими, относящимися к близкой смысловой сфере). В тесной связи с только что описанным нарушением смысловой стороны речи при височной (акустической) афазии находятся и те особенности речевой памяти, которые составляют необходимую часть этого синдрома. Запоминание является всегда в большей или меньшей степени усвоением избирательных систем словесных связей, а воспроизведение — процессом анализа этих систем с выделением требуемых связей и одновременным торможением побочных.

Наблюдения над случаями височной (акустической) афазии показывают, что поражение систем верхневисочной области приводит к отчетливым нарушениям запоминания и воспроизведения слов. Иначе говоря, нарушение сенсорной речи всегда сопровождается явлениями речевой амнезии.

Явление, о котором мы говорим, выступает уже в опытах с повторением слов. Как мы еще подробнее покажем ниже, иногда достаточно предъявить больному с относительно легкой формой височной афазии одно или два слова или сделать паузу в 3—5 секунд, чтобы он затруднился повторить предъявленное слово, заменяя его парафазиями. Еще более отчетливо трудности запоминания и воспроизведения слов наблюдаются, когда больному предлагается повторить серию слов или целую фразу. Отчетливые нарушения словесной памяти, связанные с диффузностью фонематического и смыслового строения слова, выступают также и в опытах с называнием предметов. Пытаясь найти нужное название предмета, такой больной часто произносит слова, извращая их звуковой состав или заменяя нужное слово другими словами, близкими по смыслу. Характерным для больных этой группы является также тот факт, что предлагаемая им подсказка в

Итог

В снове синдрома нарушения высших корковых функций при поражениях слуховых отделов височной коры левого полушария лежит нарушение тех форм работы корковых отделов слухового анализатора, которые осуществляют анализ и синтез речевых звуков при определяющем влиянии фонематического строя языка. В результате возникает распад фонематического строя речи, а вместе с ним и нарушение ее смысловой стороны в виде отчуждения смысла слов и нарушения их предметной отнесенности. Нарушение фонематического строя речи приводит и к отчетливому нарушению словесной памяти, проявляющемуся как при повторении слов или назывании предметов, так и при развернутой самостоятельной речи больного; как было уже указано, попытка оживить следы нужных слов с помощью подсказки не помогает в этих случаях. Характерной особенностью сенсорной (акустической) афазии является и тот факт, что все функции, не связанные с дефектом звукового анализа и синтеза, остаются, как правило, сохранными. Больной с поражением височных систем продолжает правильно выполнять задачи, требующие зрительного анализа изображений, хорошо ориентируется в пространственном расположении линий, успешно осуществляет операции пространственного праксиса. Нередко все эти функции оказываются настолько сохранными, что больной может даже прибегать к ним, чтобы компенсировать свой основной дефект.

Нарушение фонематического слуха вследствие поражения левой височной области не связано обязательно с нарушением мелодического (музыкального) слуха и чаще всего протекает при сохранности последнего. Наоборот, как думают некоторые авторы, поражение правой височной области, а по другим данным и поражение полюса левой височной области, не затрагивает фонематического слуха, но может привести к существенным нарушениям различения тонов, ритмов, вызвать явления амузии.