§ 1.2. От элементов – к структуре

Субъект – изначально философское понятие, в концепции Гегеля обозначавшее внутренне присущий источник активности, в гуманистической психологии К.Роджерса – ценностный подход к личности, пациенту. В отечественной психологии категория субъекта разрабатывается в 20-е гг. XX в. в контексте философской антропологии С.Л. Рубинштейна, теории установки Д.Н.Узнадзе, отчасти в трудах Б.Г.Ананьева и некоторых представителей гуманистической психологии. Одновременно С.Л.Рубинштейн выдвигает принцип единства сознания и деятельности, в котором под деятельностью подразумевалась не внутренняя психическая (идеальная) деятельность, а реально-практическая, раскрывалась специфическая сущность, структура и функции сознания: в деятельности оно проявляется и развивается, но с ней не совпадает. За связью сознания и деятельности уже реально стояла личность, которая и в которой осуществлялась эта связь. Развивая идеи о самодеятельном субъекте, о его самодетерминации и саморазвитии, о детерминации, идущей от субъекта, принцип единства сознания и деятельности одновременно вбирает в его определение понимание детерминизма как диалектики внешнего и внутреннего, т.е. утверждает специфичность его организации, избирательность, активность; выдвигает понимание человека как субъекта – центра бытия, обладающего специфическим способом осуществления своей сущности, и философско-психологическую концепцию личности как субъекта жизненного пути. Здесь понятие субъекта определяется через способность ценностным образом регулировать, направлять и осуществлять свою жизнь и объективировать себя в ней, причем постоянно совершенствуясь, развиваясь.

Позже Б.Г.Ананьев, раскрывая понятие субъекта в его дифференциальном значении, опираясь на него, выявил отличия, специфику субъекта деятельности от субъекта общения, а последнего – от субъекта познания. Б.Г.Ананьев и В.Н.Мясищев понимали под деятельностью реальную деятельность человека (последний специально ставил вопрос о положительном или отрицательном отношении к деятельности, прежде всего, к труду субъекта, т.е. изменении им окружающей действительности).

На современном этапе проблема субъекта является центральной в работе Института психологии Российской Академии наук, где проводят свои исследования А.В.Брушлинский, В.В.Знаков, К.А. Абульханова-Славская, Л.И. Анцыферова, К.В.Бардин, В.А. Барабанщиков, А.Л. Журавлев, В.В.Селиванов, Е.А.Сергиенко, Т.А.Ребеко, А.Н.Славская и др.

Главные отличия субъектного подхода от традиционного когнитивистского состоят в следующих положениях: 1) переход от микросемантического к макроаналитическому методу познания психологических феноменов; 2) расширение представлений о содержании активности как фактора детерминации психики; 3) целостный системный характер исследования динамического, структурного и регулятивного планов анализа психологии субъекта.

Первое из этих трех положений раскрывается в следующем. В психологической науке общая тенденция дифференциации фундаментальных наук (1960-1970 гг.), отразившаяся в формировании инженерной, социальной, педагогической, юридической и других отраслей, привела к изучению отдельных сторон психики человека (памяти, мышления, свойств личности). Но в конце XX в. растущее в науке стремление к целостности привело к осознанию психологами необходимости гармоничного сочетания анализа разнообразных психологических феноменов с их синтезом.

В современной научной методологии наблюдается тенденция преодоления картезианской картины мира с ее противостоянием человека и дискретных объектов, событий и ситуаций, подчиняющихся законам классической механики, путем включения в познаваемую объективную ситуацию познающего и оценивающего ее человека. «Воздействие любой «объективно» стимулирующей ситуации зависит от личностного и субъективного значения, придаваемого ей человеком. Чтобы успешно предсказать поведение определенного человека, мы должны уметь учитывать то, как он сам интерпретирует эту ситуацию, понимает ее как целое» (Л.Росс, Р.Нисбетт).

Базовым принципом исследований В.М.Бехтерева, Б.Г.Ананьева, Б.Ф.Ломова являлась комплексность: человек, включаясь в разные связи и отношения с окружающей действительностью, открывается как бы разными гранями, каждая из которых (или их совокупность) может стать предметом изучения специальных наук. Фиксируя качественное многообразие объекта исследования, комплексный подход предполагает выход исследований на междисциплинарный уровень, позволяющий избежать простого суммирования методов и результатов, учесть качественное своеобразие и степень развития наук, преодолеть различие в способах анализа одного и того же материала. Синтез разнородного знания о человеке возможен при понимании человека и его психики как системы, качественного единства, тогда изучаемые явления рассматриваются с точки зрения целого и обладают интегральными (эмерджентными) свойствами, невыводимыми из его фрагментов или частей. На передний план выдвигаются логика целостности, синтеза, взаимопереходов и взаимовключений. Принцип системности по своему содержанию представляет собой конкретизацию и развитие принципа детерминизма и интегративного механизма «анализ через синтез», сформулированных С.Л.Рубинштейном и разработанных А.В.Брушлинским.

Длительное время психология была ориентирована на поиск простейших, далее неразложимых элементов психики (единиц психики). Изучались отдельные психические процессы, действия, операции, функции. При этом предполагалось, что сумма изученных элементов психики даст в результате представление о психики в целом. Такая методологическая установка называется элементаризмом. При этом психический объект описывается через совокупность своих отдельных свойств. Но понять целое на основании изучения отдельного измерения так же невозможно, как невозможно восстановить сложное объемное тело по изображению одной-единственной его проекции на плоскость, когда, к примеру, цилиндр в проекции видится либо как круг, либо как прямоугольник. Так и односторонний взгляд на человека не способен раскрыть его сущность. Как пишет В.Франкл: «В плоскости каждого из научных подходов мы имеем дело с многообразием, но упускаем единство человека, потому что это единство доступно лишь в человеческом измерении» (9).

Неправомерность сведения целого объекта на совокупность своих свойств можно показать на примере следующей притчи.

Человеку, который много лет искал Истину, предложили пойти в одну пещеру, разыскать там колодец и спросить у него, что он и сделал. Из глубины колодца пришел ответ: «Иди в деревню, и там на перекрестке дорог найдешь то, что тебе нужно». В деревне человек нашел три лавки. В одной торговали кусочками металла, в другой – тонкой проволокой, в третьей - какими-то деревяшками. Рассердившись, что его оставили в дураках, - а именно так он и подумал, - искатель отправился дальше в поисках Истины.

Шли годы, история с колодцем забылась, когда однажды ночью тот человек услышал звуки ситара^. Глубоко тронутый прекрасной музыкой, искатель Истины направился в игравшему на ситаре. Рассматривая инструмент, он неожиданно вскрикнул от радости: ситар был сделан из таких же металлических и деревянных деталей, какие он видел однажды в трех лавках, не придав им тогда никакого значения. Наконец, он понял, что поведал ему колодец: нам уже дано все, что нам нужно, наша задача – собрать это воедино и использовать по назначению.

В этой притче есть и другой смысл, а именно: суть музыкального инструмента – играть прекрасную музыку – не сводится ни к какой-то из его частей, ни к их совокупности. Рассматривая или изучая строение ситара, его невозможно понять. Лишь в музыке раскрывается смысл музыкального инструмента. Таким образом, изучение целого не может сводиться к изучению его отдельных свойств, как это делается в элементаризме.

Противоположный принцип называется интегратизмом. Категория интеграции, по словам М.А. Холодной, предполагает, с одной стороны, что существуют специфические законы целого, а также его свойства, которые в принципе нельзя объяснить на языке составных частей (элементов): из свойств частей принципиально не выводимы свойства целого (10).

Рассматривая строение ситара, невозможно понять, какую прекрасную музыку на нем можно играть, если заранее этого не знать. Понять строение и назначение элементов ситара – деревяшек, тонкой проволоки и металлических частей – может только тот, кто уже хорошо разбирается в смысле ситара как целого. А этот смысл выражается в его цели – играть прекрасную музыку.

С другой стороны, категория интеграции предполагает, что у частей, из которых собрано целое, имеются специфические свойства, обеспечивающие возможность возникновения между ними определенных связей. Эффект интеграции проявляется, во-первых, в том, что часть, входящая в состав нового, утрачивает некоторую долю своих первоначальных свойств либо они изменяются. Еще Гераклит писал, что черные пятна на картине сами по себе некрасивы, но в целостности картины они теряют свою некрасивость и смотрятся как часть прекрасного пейзажа. Во-вторых, у самой новой целостности появляются новые свойства, порождаемые теми связями, которые возникли при вхождении частей в образовавшееся целое. Примерами являются такие свойства целого, как «музыкальность» ситара, «элегантность» или «обаяние», «домашний уют», «шикарность» автомобиля. Эти свойства именно потому и трудно объяснить, что они не сводятся к отдельным частям целого и являются свойствами именно целого как такового.

Таким образом, интегративный процесс, идущий «внутри» структуры сложного объекта, является, во-первых, механизмом его существования, а во-вторых, - условием появления у него качественно новых признаков.

Далее, важным положением структурно-интегративного подхода является признание ведущей роли структурных характеристик объекта относительно тех конкретных свойств, которые он обнаруживает в тех или иных условиях. В свойствах целостного объекта важны не только характеристики составляющих его элементов, но и то, как они взаимосвязаны, т.е. структура, их упорядочивающая. Например, в часах важны не только сами по себе его элементы – пружины, стрелки, циферблат (в разобранном виде они представляют собой не часы, а бесформенную груду деталей) – а их структурная упорядоченность в целостном механизме часов.

В психологии это приводит к выводу о том, что объяснить человека, исходя только из анализа его психики, невозможно, ибо психика – лишь одно из проявлений человека. С другой стороны, сама психика как целое не сводима к составляющим ее отдельным психическим функциям. Следует переходить к анализу особенностей внутри структурной организации психики, которая предопределяет ее итоговые свойства. Такой метод анализа А.В.Брушлинский назвал «анализ через синтез», означающего познание анализируемого объекта через его включение в новые связи и отношения (4, 5).

В качестве примера приведем китайскую притчу. Жил в одной деревне старик. Был он очень беден, но все императоры завидовали ему, потому что у него был прекрасный белый конь. Императоры предлагали хозяину коня все, что бы он ни пожелал. Но старик, не смотря на свою бедность, не продавал коня. Однажды коня не оказалось в стойле, и соседи говорили старику: «Ты – глупец! Мы все заранее знали, что такого драгоценного коня украдут. Лучше бы ты продал его. Какое несчастье!». Но старик не унывал: «Откуда вы знаете, что коня украли и как вы можете судить, что счастье, а что несчастье? Коня нет – это факт, но кто знает, что будет потом?». Люди подумали, что старик – сумасшедший, однако, в один прекрасный день конь неожиданно вернулся вместе с дюжиной диких лошадей, и люди сказали: «Какое счастье!». Но старик и тут оставался равнодушным: «И это лишь маленький эпизод». У старика был единственный сын, он начал объезжать диких лошадей и сломал ногу. И снова собрались люди и стали жалеть старика: «Какое несчастье!». Но старик оставался спокоен: «Жизнь идет отрывочно, а судить можно лишь о целом». И так случилось, что вскоре началась война, все молодые люди деревни ушли в армию, и только сын старика остался дома, т.к. не мог ходить. Вся деревня плакала, и люди говорили старику: «Да, это было благо, что твой сын сломал ногу – хоть калека, да с тобой». Но старик все так же спокойно призывал их не судить ни о чем ^.

В этом примере есть два плана анализа каждой ситуации: субъективный, с точки зрения старика, и объективный смысл ситуации последующих событий. Как видим, объективный смысл ситуации в совокупности невозможно понять изолированно от ее места и роли в целостной взаимосвязи событий. Чтобы адекватно проанализировать ситуацию, в начале нужно синтезировать целостное событие, в которое она включена.

С позиций системного подхода свойства человека организованы в некоторое целое, напоминающее по своему строению пирамиду: на вершине размещаются общие свойства, в основании – раскрывающие их специальные свойства, грани пирамиды символизируют различные категории свойств.

В качестве систем полагаются не только психические явления, но и способы их функционирования и развития. Такие модусы психического, как многомерность, многоплановость, многоуровневость, выражают множественность детерминант психики, действие, состав и структура которых также меняются. Регулируя поведение, деятельность и общение человека, психика сама становится детерминантой, обусловливающей течение тех или иных событий.

Согласно Б.Ф.Ломову, именно в развитии выражается способ существования психического как системы. Это проявляется в том, что в процессе развития индивида в психике формируются, возникают новые, системные качества – целостность и дифференцированность. Психическое развитие характеризуется движением его оснований, сменностью детерминант, возникновением, формированием и преобразованием новых свойств и качеств под воздействием многообразных источников и движущих сил. При этом возникают противоречия между разными свойствами, уровнями, основаниями, факторами и т.д. Любой результат развития (когнитивный, личностный, операциональный), достигнутый на той или иной его стадии, в свою очередь, включается в совокупную детерминацию психического, становясь внутренним фактором, предпосылкой, либо опосредствующим звеном по отношению к результату следующей стадии, обеспечивая тем самым возможность перехода на новую ступень развития. Т.о., динамика стадий психического развития выражает движение всей системы детерминант, которая непрерывно доопределяется в самом процессе и потому никогда не может быть предсказана полностью.

Б.Ф. Ломов в понятие категории отражения ввел онтологический план анализа психики. При этом психические явления исследуются с точки зрения непременной включенности психики во всеобщую взаимосвязь явлений материального мира, обусловливающую объективный смысл того или иного события. Здесь можно привести замечание Л.М.Векслера о том, что задача психологии сейчас – показать не только то, в какой мере познавательный образ зависит от субъекта (субъективное значение ситуации), но и то, в какой мере он от него не зависит (объективный смысл события) (10, с.74).

Вспомним начало романа М.Булгакова «Мастер и Маргарита». К Берлиозу и Бездомному подходит странного вида иностранец и сообщает им о скорой смерти Берлиоза. «Вам отрежут голову!» – заявляет он. Вот какой диалог у них состоялся после этого известия:

— Гм... — промычал раздраженный шуточкой неизвестного Берлиоз, — ну, это, извините, маловероятно.

— Прошу и меня извинить, — ответил иностранец, — но это так. Да, мне хотелось бы спросить вас, что вы будет делать сегодня вечером, если это не секрет?

— Секрета нет. Сейчас я зайду к себе на Садовую, а потом в десять часов вечера в Массолите состоится заседание, и я буду на нем председательствовать.

— Нет, этого быть никак не может, — твердо возразил иностранец.

— Это почему?

— Потому… что Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже и разлила. Так что заседание не состоится.

В этом странном для Берлиоза и Бездомного диалоге содержится два плана анализа ситуации: субъективный, с точки зрения Берлиоза, который предполагал пойти на заседание в Массолит, и объективный, онтологический – Берлиоз не пойдет на заседание, потому что попадет под трамвай, поскользнувшись на подсолнечном масле, который пролила Аннушка, что и произошло в дальнейшем.

Отражая действительность, человек получает возможность ориентироваться в ней, выражать себя как целостность и регулировать свое поведение, будучи носителем отражения как собственного свойства. Субъективность раскрывается и как активность, и как неадекватность образа, и как направленность личности, и как интегральная характеристика нейродинамики, которые объединяются позицией субъекта в мире и общностью содержания его отражения. Поэтому адекватное понимание субъективной формы отражения возможно лишь на пути анализа развивающейся системы связей человека с окружающим миром, в ходе которого субъективность раскрывает себя как развивающаяся органическая целостность (3, 4).

Рассмотрим пример. Допустим, вы с друзьями поехали на машине в какой-то город и сбились с пути. У вас нет карты, и вы начинаете обсуждать, по какой дороге вам нужно ехать дальше. У каждого из вас свой субъективный образ цели (города) и задачи (дороги, которая к нему ведет). Это психологический план анализа ситуации. Но, независимо от вашего субъективного мнения и решения, к которому вы придете, к городу объективно ведет только определенный правильный путь: если вы его выберете, вы доберетесь до цели и решите задачу, если не выберете – еще больше заблудитесь. Нельзя попасть в город, если вы выбрали дорогу, которая к нему не ведет. Это онтологический (укорененный в бытии) план анализа события.

Человек свободен, он волен по своему выбирать путь своей жизни, но при этом он всегда подчинен онтологическому, независимому от его субъективного мнения, различию между истиной и заблуждением. Он может заблуждаться, и тогда он погибнет. Утверждать свою жизнь он может, только подчиняясь требованиям объективных, не им придуманных законов бытия.

С необычной выразительностью эту идею выразил английский историк Карлейль: «Самая лучшая избирательная система не поможет кораблю обогнуть Мыс Горн. Экипаж корабля может голосовать как угодно, самым гармоничным и идеально конституционным путем; но корабль, чтобы обогнуть Мыс Горн, найдет совокупность условий, уже установленных с алмазной крепостью древними силами стихии, которые нисколько не заботятся о вашем голосовании. Если вы можете – с вашим голосованием или без него, признать эти условия и мужественно согласиться с ними, вы обогнете мыс; если же вы не сможете – береговые ветры будут отбрасывать вас назад, неотвратимые айсберги ударят вас, вы будете выброшены на скалы и никогда не обогнете Мыс Горн. Чтобы преуспевать в этом мире, чтобы достигнуть счастья, победы и успехов – идет ли речь об отдельном человеке или народе – нужно всегда одно: человек или народ должны разобраться, каковы истинные правила Вселенной, касающиеся его и его начинаний, и должен уметь точно и твердо согласоваться с ними»^.

Человек не есть свободный хозяин своей жизни, он – свободный исполнитель объективных законов бытия, которые вместе с тем являются вечными условиями его жизни. Человек является хозяином своей личной и социальной жизни в такой же мере, как и своей физической жизни. Чтобы сохранить здоровье и тем самым свободу, человек должен подчиняться независимым от его желаний правил гигиены, вытекающим из его физиологической природы. Точно также, чтобы сохранить свободу в своей личной жизни, человек должен подчинить свою волю объективным онтологическим законам бытия. Однако, понять эти законы человек не всегда способен и тогда вынужден их принимать как данность. У каждого человека (также как и у животного) есть свой «горизонт» понимания (термин Э.Гуссерля). Может ли ребенок понять «мир» взрослых, например – истинный смысл того, о чем ссорятся родители в его присутствии?

Вот какой пример приводит В.Франкл: «Возьмем обезьяну, которой делается болезненная инъекция с целью получения сыворотки. Может ли она понять, ради чего ей приходиться страдать? Исходя из своей среды, она не в состоянии понять соображения человека, подвергающего ее своим экспериментам. Ей не доступен мир человека, мир смысла, он не постижим для нее, она не может войти в это измерение»^.

Часто бывает, что человек ошибочно оценивает ситуация, исходя из своего «горизонта понимания». При этом он редуцирует онтологический смысл ситуации к психологическому и принимает свое субъективное мнение за объективную истину, тогда он в своих оценках меняет местами объективное благо и благо сиюминутное, поскольку всегда удобнее и приятнее, чтобы хорошо было «здесь и сейчас».

Несколько лет назад мир был потрясен аварией Боинга над Индией, повлекшей за собой сотни человеческих жертв. Позже стало известно одно обстоятельство. Одному мужчине срочно нужно было попасть в Индию, и он любыми средствами пытался приобрести билет именно на этот Боинг. Он был огорчен, взбешен тем, что ему не хватило билета. Действительно, в данный момент, «здесь и сейчас» эта ситуация несостоявшимся пассажиром была воспринята как зло и несправедливость. Однако, позже, узнав о том, что Боинг разбился, он расценил эту ситуацию как несомненное благо и дар судьбы, ведь в итоге он все-таки остался в живых.

В одном из романов Генриха Бёлля солдату-новобранцу, едущему в поезде на фронт, цыганка нагадала, что он погибнет через 24 часа. И далее в течение романа анализ происходит в двух планах. На первом – психологическом – герой романа описывается автором как участник психологических ситуаций, сменяющих друг друга: он едет на поезде, встречает друзей и врагов, радуется, ссорится, тревожится о будущем, любит и ненавидит. На втором, более высоком – онтологическом – он описывается как участник событий, имеющих объективный смысл: он неумолимо движется к смерти, что в конце концов и происходит. Психологическое значение ситуаций определяется через героя романа и зависит от его характера, активности, личностных свойств, от того, как он сам мыслит и воспринимает эти ситуации. Но онтологический смысл событий объективен, он не зависит ни от героя, ни от того, как он к ним относится и понимает ли их смысл вообще. Онтологический смысл надситуативен, но именно он определяет истинную психологическую оценку той или иной ситуации. На онтологическом уровне анализа обыденные ситуации – разговаривать, смеяться, строить планы на будущее – приобретают совершенно иную ценностно-смысловую окраску. Банальная ссора приобретает совершенно новый смысл, если она происходит в день смерти. И то, что в сознании героя, т.е. на психологическом уровне анализа, было просто чередованием случайных ситуаций, на онтологическом – становится осмысленной последовательностью упорядоченных событий, ведущих его к целесообразному концу.

Структурно-интегративный подход вводит в сферу психологического анализа содержательные (субстратные) характеристики изучаемого объекта. Например, в психологии понимания – это проблема психического материала, из которого выстроены компоненты (части, элементы) интеллектуальной структуры. Когнитивистские подходы ограничивались, главным образом, изучением научного мышления, а именно его формально-логической стороны (форм, действий, операции мышления). Но, помимо формальной стороны в структуре понимания присутствуют содержательные характеристики. И.Кант говорил, что из песка веревку свить невозможно. Мало уметь вить веревку, нужно иметь подходящий материал – пеньку. Известную фразу о том, что вместо того, чтобы дать кому-то рыбу, лучше научить его ловить ее, можно дополнить. Чтобы поймать рыбу, недостаточно уметь это делать. Нужно еще, чтобы в реке водилась рыба.

То же самое касается акта понимания, в котором существенно не только формально-логическое единство высказывания, но и его материальное содержание (субстратный компонент). Например, если судят кого-то за кражу, то суд никогда не ограничивается формальной логикой статьи уголовного кодекса, а принимает во внимание личность преступника – то, что у него много детей, больная жена, он безработный или долгое время не получал зарплату, – т.е. чисто содержательные, ситуационные характеристики объекта. Не учитывая эти содержательные характеристики объекта, мы можем о нем логично мыслить, но не можем его адекватно понять.

По Б.Ф.Ломову, в качестве механизма психического отражения выступают не отдельные звенья воспринимающей системы (рецепторы, эффекторы, центральные структуры), а вся совокупность развертывающихся в ней процессов. Отвергая «моторный» вариант гипотезы уподобления, тесно связанный с представлениями теории деятельности А.Н.Леонтьева, Ломов высоко оценивал ее общую идею: уподобление динамики процессов в воспринимающей системе свойствам воспринимаемого объекта (понять музыкальный инструмент может только тот, кто умеет на нем играть). Т.о. понятие отражения фиксирует важный для психологии момент бытия: представленность одной реальности в другой, в том числе мира в человеке, включающей психику во всеобщую взаимосвязь процессов явлений материального мира. Внутри бытия субъект и объект – это всегда единая нераздельная система, они соотносительны и не существуют друг без друга.

Вопрос о соотношении психики и деятельности решался Ломовым с позиции единства «внешнего» и «внутреннего», сформулированной и обоснованной С.Л.Рубинштейном (7). Б.Ф.Ломов пишет: «Любое внешнее действие опосредствуется процессами, протекающими внутри субъекта, а внутренний процесс так или иначе проявляется вовне. Вместе с тем, под влиянием внешнего изменяется и внутреннее». С данной позиции психика не может рассматриваться как интериоризированная внешняя деятельность. «Задача психологии, – по Б.Ф.Ломову, – разобраться в той специфической структуре психических процессов, которая характеризует некоторую определенность деятельность, а не сводить одно к другому».

Общение, также выступая в роли основания психических явлений, определяет развитие познавательных, эмоциональных и ролевых процессов, формирование личности, овладение индивидом общественно-историческим опытом. Психика, в свою очередь, регулирует процесс общения и является условием его развития. По Б.Ф.Ломову, единство общения и деятельности не означает их отождествления, т.к. деятельностных схем недостаточно для анализа субъект-субъектных отношений. Реальный процесс общения развертывается как бы в надындивидуальном плане (хотя и через отдельных индивидов) и несет дополнительные (по сравнению с индивидуальной деятельностью) моменты: взаимоотношения мотивов, целей, программ участников общения, сопряжение их действий, дифференцирование позиций и функций в сообществе и т.д. Процесс общения имеет собственные, отличные от деятельности, функции, структуру и динамику. Б.Ф.Ломов дифференцирует информационно-коммуникативную, регуляционно-коммуникативную и аффективно-коммуникативную (изменение эмоционального состояния коммуникантов) функции общения. Общение рассматривается им как сложное организованное подвижное целое (открытая система), по-разному раскрывающееся на уровнях макро-, мезо- и микроанализа. В процессе непосредственного общения происходит обмен результатами психического отражения: идеями, замыслами, образами, планами и т.д. При этом в качестве центрального в исследованиях Б.Ф.Ломова рассматривался вопрос о влиянии общения на формы, уровни и динамику психического отражения. Сравнивая процессы восприятия, мышления, памяти, представлений, воображения в условиях индивидуальной и совместной деятельности, Б.Ф.Ломов показал, что непосредственное общение является важной детерминантой познавательных процессов на всех уровнях. «Эффект общения» проявляется в способах организации, селекции, оценки и коррекции воспринимаемой информации; в выборе системы отсчета и трансформации образов: в расширении базы общения и абстрагировании при усвоении понятий; в изменении стратегии решения широкого класса задач и т.д.

В свете вышесказанного, в качестве основных единиц анализа психического (которыми в разное время выступали ощущение, рефлекс, действие, отношение, значение и т.п.), сегодня следует рассматривать более интегративные образования, основанные на трансформации структур индивидуального опыта человека, к примеру, события и ситуации.

Любая ситуация-событие включает в себя воспринимающего, понимающего и оценивающего ее человека, в зависимости от чего события приобретают разные значения и смыслы. Восприятие, выражаясь словами В.А. Барабанщикова, – это «непрекращающаяся связь индивида со средой, человека с миром, в рамках которой среда, мир непосредственно открывается человеку и оказывается доступным ему». Предметом восприятия являются события жизни человека – фрагменты или эпизоды его бытия; восприятие осуществляется в форме события (конкретного эпизода) этой жизни. Существовать – значит участвовать в процессах жизни: рождаться и умирать, переходить из одной формы в другую, влиять на смежные процессы и испытывать их влияние на себе, тем самым онтологизироваться, становиться причастным реальности. Т.о. субъект восприятия и понимания выражает определенный уровень организации бытия, является необходимым условием его существования и развития, это – «центр его возмущения или перестройки» (В.А.Барабанщиков). По словам В.В. Знакова, «человек парадоксальным образом и противостоит как нечто внешнее объективным обстоятельствам совей жизни, и сам является их внутренним условием». Видоизменяя мир, действуя практически, индивид впитывает в себя открывающееся содержание, преобразуя его согласно собственным потребностям, целям, и ценностям и превращая его в мир внутренний.

Изменение научных представлений о единицах психики в методах исследования привело к расширению традиционных микросемантического, микрогенетического подходов к анализу психики макроаналитическим методом познания психического, который позволяет вычленить интегративные образования, отражающие обобщенные схемы трансформированного в течение жизни индивидуального и коллективного опыта человека, целостные фрагменты человеческого бытия.

ВОПРОСЫ

1. Укажите основные положения, отличающие специфику субъектного подхода.

2. В чем сущность микроаналитического метода исследования?

3. Объясните отличие интегратизма от элементаризма.

4. Охарактеризуйте структурно-интегративный подход в психологии.

5. Приведите примеры формальных и содержательных характеристик понимания.

6. Дайте определение субъекта. Каковы его существенные характеристики?

7. Что такое «анализ через синтез»? Приведите примеры.

8. В чем суть психологического смысла (плана анализа) ситуации и онтологического смысла? Приведите примеры.

ЛИТЕРАТУРА

1. Барабанщиков В.А. Б.Ф.Ломов: системный подход к исследованию психики// Психологический журнал. – 2002. - №4. – С.27-38.

2. Барабанщиков В.А. Восприятие и событие. – СПб.: Алетейя, 2002.

3. Барабанщиков В.А. Онтологическое основание перцептивного процесса// Психология индивидуального и группового субъекта/ Под ред. А.В.Брушлинского, М.И. Воловиковой. – М.: ПЭРСЭ, 2002. – С.182-219.

4. Брушлинский А.В. Психология субъекта. – СПб: Алетейя, 2003.

5. Брушлинский А.В. Психология субъекта// Психологический журнал. – 2003. - №2. – С.7-14.

6. Проблема субъекта в психологической науке. – М. – 2000. – С.184-203.

7. Рубинштейн С.Л. Избранные философско-психологические труды. – М., 1997.

8. Рубинштейн С.Л. Человек и мир. – М.: Наука, 1997.

9. Франкл В. Человек в поисках смысла. – М.: Прогрес, 1990.

10. Холодная М.А. Психология интеллекта: парадоксы исследования. – Томск.: Изд-во Томского ун-та; М.: Изд-во «Барс», 1997.