Западноевропейский абсолютизм.

Рубеж XV и XVI столетий, ознаменованный рядом качественных изменений в различных сферах жизни западноевропейского общества, был отмечен новыми явлениями в развитии государства. В большинстве стран Западной Европы развернулись процессы складывания абсолютной (неограниченной) монархии. Здесь можно выделить ряд узловых проблем.

1. Анализ исторических условий складывания абсолютных монархий, важнейшим из которых было значительное усложнение социальной структуры западноевропейского общества, имевшее следствием обострение социально-политических противоречий. Отмеченное обстоятельство, с одной стороны, предопределило необходимость укрепления государственной власти, а с другой – предоставило ей возможность обретения известной свободы действий по отношению к классам и сословиям. Разумеется, эта самостоятельность имела определённые пределы, и место отдельных классов, сословий и сословных групп (дворянства, духовенства, буржуазии, крестьянства, массы городского населения) в системе политических ценностей абсолютной монархии было далеко не однозначно.

2. Выявление наиболее значимых изменений в функциональной структуре государственной власти в процессе становления абсолютизма, позволивших не только существенно укрепить централизацию и повысить эффективность государственного управления, но и заметно расширить сферу его действия (угасание роли сословно-представительных учреждений, формирование бюрократии, постоянной армии, налоговой системы, политическое подчинение церкви).

3. Специального рассмотрения заслуживает экономическая политика государства, поскольку в этой вновь осваиваемой сфере государственного управления новизна абсолютизма по сравнению с его историческими предшественниками выступает наиболее отчётливо.

4. Анализ внешнеполитических аспектов деятельности западноевропейских абсолютных монархий, когда каждый крупный межгосударственный конфликт грозил перерасти в континентальный.

Разрешению всех этих узловых проблем должны способствовать исторические источники.

Количество дошедших до нас письменных памятников XVI— XVII вв. неизмеримо возросло по сравнению с предшествующим периодом. Это объясняется изменениями в экономической жизни общества, прогрессом производства, ростом торговли, что потребова­ло совершенствования деловой документации; усложнением функций и расширением сферы деятельности государства; общим повышени­ем уровня культуры, распространением грамотности. Огромную роль сыграло развитие книгопечатания, которое значительно облег­чило и ускорило публикацию книг и других изданий, увеличило их тиражи. Хорошая сохранность источников XVI—XVII вв. объясня­ется также изменившимся отношением к хранению документов: развитием архивного дела, совершенствованием государственных и частных собраний и библиотек.

Большинство письменных источников этого времени написа­но на национальных языках. Близость языковых норм XVI— XVII вв. к современным существенно облегчает работу с ними. Латынь сохранила свои позиции в международных договорах, дипломатической переписке, корреспонденции монархов, госу­дарственных деятелей, ученых, в некоторых научных трактатах и произведениях исторического жанра, а также как официальный язык католической церкви.

Обширную группу составляют документальные источники. Со­вершенствование делопроизводства привело к существенному упро­щению формы и к унификации документов в западноевропейских странах. Преимущественно на основании этого материала складыва­ются наши представления об экономике и социальных отношениях эпохи.

В XVI—первой половине XVII в. были по-прежнему широко распространены традиционные документы, фиксирующие феодаль­ные поземельные отношения: государственные земельные кадастры, сеньориальные описи земель, записи крестьянских по­винностей, общинные уставы. Однако наряду с этим увеличилось число договоров срочной аренды, что свидетельствовало о постепен­ной замене крестьян-держателей арендаторами. Арендные договоры сохранились в сравнительно небольшом количестве, так как срок их действия был обычно непродолжительным и их не стремились сбе­речь. Такая же участь постигла частные деловые бумаги раннекапиталистических фермеров. Потребовалось время, чтобы в фермер­ском хозяйстве возникла столь же отлаженная система документа­ции, как в феодальной вотчине. Эти пробелы восполняют многочис­ленные частные акты - купли-продажи земли, залога, дарений, завещаний, долговых обязательств, которые позволяют проследить процессы разложения крестьянской общины и выделения из нее раннекапиталистических элементов, проникновения в деревню го­родского капитала, разорения феодальной аристократии и переме­щения земельного фонда в руки новых собственников.

На документальном материале базируются и наши представле­ния о состоянии производства и торговли. К сожалению, делопроиз­водство ранних мануфактур почти не сохранилось. Сведения же об уровне развития и формах организации производства можно почерп­нуть из цеховых уставов и регламентов, королевских грамот масте­рам, договоров паевых товариществ, патентов на изобретения и новые производства. Торговые и счетные книги, коммерческая пере­писка частных лиц, купеческих и банковских компаний, их член­ские списки и хартии, лицензии, отчеты торговых палат и бирж отражают историю торгового капитала в XVI—XVII вв. Косвенные данные об уровне доходов и росте торгового и промышленного капи­тала можно извлечь также из брачных контрактов, завещаний, по­смертных инвентарных описей имущества, налоговых списков.

Богатейшая информация относительно самых разных сторон со­циально-экономической жизни содержится в документах государст­венных учреждений и ведомств: центральных органов (королевских советов, канцелярий, казначейств, адмиралтейств, судебных и счет­ных палат) и местной администрации. Во второй половине XVI в. зародилась система записи актов гражданского состояния (рожде­ний, браков, смертей) в регистрационных книгах церковных прихо­дов, а позднее — и светских властей. Они являются важным источ­ником сведений по демографии, генеалогии и социальной истории в целом.

Фонд документальных источников, имеющих первостепенное значение в исследованиях по политической истории, поистине необъятен и разнообразен по характеру. Это акты монархов и государ­ственных учреждений, королевских советов и органов сословного представительства (протоколы заседаний ассамблей, парламентские списки и журналы), официальная переписка и личные архивы по­литических деятелей, обширная документация местной администра­ции и судебных органов. История международных отношений отра­жена в текстах договоров, дипломатической переписке, личной кор­респонденции монархов, в правительственных инструкциях посоль­ствам и донесениях послов при иностранных дворах, среди которых в XVI—XVII вв. выделялись своей осведомленностью в европейских делах послы Венеции.

В эпоху позднего средневековья значительно возросла роль ко­ролевской власти. Централизованное абсолютистское государство расширяло сферу своей деятельности, стремясь охватить и поста­вить под контроль все стороны жизни общества. Это выразилось в усилении его законодательной активности и сказалось на со­держании законодательных памятников. Значительное место в за­конодательстве XVI-XVII вв. занимало экономическое регулирова­ние - регламентация производства и торговли, объема и характера экспорта и импорта, таможенных пошлин и т.д. При этом государ­ство зачастую стало брать на себя функции, свойственные ранее цехам и гильдиям, устанавливать своими актами стандарты качест­ва товаров, их виды и цены на них. Законодательные памятники этого времени отражают также практику абсолютизма в аграрной сфере, в решении финансовых вопросов (законы о сборе налогов, государственных займах, военных, строительных и корабельных сборах) и социальных проблем ("кровавое законодательство" про­тив экспроприированных крестьян, законы о заработной плате, о помощи бедным и т.д.

Значение нарративных источников для изучения проблем со­циально-экономической и отчасти политической истории в эту эпо­ху несколько снижается из-за обилия и полноты документального материала. В ряду нарративных источников выделяются прежде всего исторические сочинения. Переходный характер эпохи отра­зился и на произведениях этого жанра. В XVI - первой половине XVII в. еще продолжает создаваться большое количество хроник, в особенности локальных и городских. Но на смену хроникам, при­надлежавшим к средневековой историографической традиции, с их слабым обобщением фактов, наивной верой в чудеса и провиденци­ализмом, приходят исторические сочинения, в которых уже присут­ствуют элементы научного исследования. Их авторы использовали в своих построениях документальный материал, прибегали к научной критике источников, трактовали исторический процесс с рациона­листических позиций. В XVI - первой половине XVII в. гуманисти­ческая историография явно преобладала в Италии, где она уходила корнями еще в XIV в., получила распространение во Франции, Англии, в меньшей степени ее влияние ощущалось в Испании и Германии.

Несмотря на то что исторические сочинения XVI - XVII вв. нередко были заявлены как "всеобщие", "всемирные" истории, их авторы сосредоточивались на собственной национальной истории (примером может служить "Всеобщая история" А. д’Юбинье, являв­шаяся по существу историей Франции).

Золотой фонд гуманистической историографии Возрождения со­ставляли труды Н. Макиавелли ("История Флоренции"), Ф. Гвиччардини ("История Италии"), Ф. Бэкона ("История царствования Генриха VII"), и других. Отличительной особенностью этих работ было стремление их авто­ров постичь скрытые пружины, управляющие обществом, отноше­ние к истории как к своего рода кладовой политического опыта, применимого в современных им условиях. Однако оборотной сторо­ной политической заостренности этих произведений были тенденци­озность и порой сознательное искажение фактов в угоду политиче­ским симпатиям авторов или их высокопоставленных заказчиков, что безусловно снижает достоверность их как исторических источ­ников, но делает их еще более привлекательными для исследовате­лей истории общественной мысли.

В полной мере это относится и к мемуарам. Жанр мемуарной литературы достигает подлинного расцвета именно в XVI -пер­вой половине XVII в., что было следствием развития ренессансной культуры с присущими ей интересом к человеческой личности, ее внутреннему миру и высоким престижем активной гражданской де­ятельности. Личное участие авторов в событиях, увековеченных ими в мемуарах, обилие подробностей, которые не могли быть за­фиксированы в документальных источниках, колоритные характе­ристики исторических персонажей придают воспоминаниям особую ценность. Однако мемуарам как историческому источнику присущи определенные недостатки: недостоверность приводимых фактов, на­рушения в хронологии, предвзятость в оценках происходившего, преувеличение собственной роли автора в описываемых событиях. Тонкие фальсификации свойственны воспоминаниям крупных по­литических деятелей (например, герцога Сюлли «Записки первого министра ГенрихаIV», «Мемуары» королевы Марго, кардинала Ришелье «Мемуары», «Политическое завещание», кардинала де Реца «Мемуары»), которые, преследуя вполне определенные цели, использовали мемуары для апологии своей по­литики и деятельности. Информация, почерпнутая из мемуаров, требует особо тщательного критического анализа с привлечением других видов источников. В то же время эти недостатки оборачива­ются достоинствами, когда мемуары используют как источник по истории общественного сознания, ибо в них ярко отражались инте­ресы, настроения и политические симпатии тех слоев общества, к которым принадлежали их авторы.

Близки к мемуарам по характеру содержащейся в них инфор­мации дневники, получившие широкое распространение у предста­вителей самых разных социальных слоев. Они, в частности, позво­ляют исследовать особенности психологии формирующейся буржуа­зии, рост ее самосознания, чувства собственной значимости, уро­вень общественно-политических притязаний. Характерная примета эпохи - появление многочисленных дневников путешественников и мореплавателей, в которых зафиксирована история Великих гео­графических открытий (например, «Записки солдата Берналя Диаза»,Ланда Диего де «Сообщение о делах в Юкатане. 1566 г.», и, конечно, «Дневники» Колумба). Наиболее яркие из них вырастали по суще­ству в настоящие исторические труды об исследовании и колониза­ции новых земель, содержащие наряду с достоверными сведениями о них и невероятный вымысел.

Значительно представлен среди нарративных источников эписто­лярный жанр. Переписка частных лиц содержит немало ценных сведений, касающихся всех сторон действительности, в том числе быта, нравов, семейных отношений. Она открывает хорошие воз­можности для исследования массового сознания, мировосприятия людей той эпохи.

Широкое распространение книгопечатания привело к расцвету принципиально новой разновидности повествовательных источни­ков — публицистики. Печатный станок стал мощным орудием в борьбе политических и социальных группировок. Европу буквально наводнили печатные брошюры, памфлеты, так называемые паскви­ли, листовки, распространявшиеся зачастую нелегально. В них ве­лась острая полемика по насущным вопросам, волновавшим совре­менников: политика государства, престолонаследие, программы об­щественного переустройства, экономические и политические проек­ты. Центральное место в идейной борьбе занимала проблема абсо­лютизма, вокруг которой шли дебаты сторонников неограниченной королевской власти и монархомахов (среди наиболее известных ра­бот последних - памфлеты "Франко-Галлия" Ф. Отмана и "Иск к тиранам", приписываемый Ф. Дюплесси-Морне). Не менее ожесто­ченную борьбу вели католические и протестантские теологи по кон­фессиональным вопросам. Таким образом, публицистика - ценней­ший источник по истории идеологии XVI - первой половины XVII в.

Развитие публицистики подготовило общественное сознание, а книгопечатание создало технические предпосылки для зарождения пе­риодической печати. Первыми периодическими изданиями в Западной Европе, освещавшими события общественно-политической жизни, ста­ли нидерландский "Франко-бельгийский Меркурий", издававшийся в Германии в 80-х годах XVI в., "Французский Меркурий" и "Газета", появившиеся во Франции в первой половине XVII в.

В рамках класса нарративных источников особое место занима­ют трактаты, которые по праву уже можно отнести к разряду науч­ной литературы. Переворот в естествознании XVI—XVII вв. поро­дил множество трудов, систематизировавших накопленные к этому времени знания в самых разных областях: астрономии, физике, математике, химии, анатомии, медицине, ботанике, географии и т.д. Экономическая мысль того времени представлена трактатами по сельскому хозяйству, промышленности (например, Агрикола Г. «О горном деле и металлургии»), торговле, финансам, мо­реплаванию, колониальной экспансии.

Большой интерес с точки зрения истории хозяйства представля­ют трактаты по агрикультуре, которые обобщали накопленный в этой области опыт и были практическим руководством по повыше­нию доходности хозяйства. Это труды А. Фицгерберта, Т. Тэссера, О. де Серра, А. Галло, пропагандировавшие интенсивные методы ведения хозяйства, прогрессивные формы его организации с исполь­зованием срочной аренды и наемного труда.

Среди обилия трактатов, посвященных торговле, выделяются своим теоретическим уровнем труды французского историка и эко­номиста Ж. Бодена, испанца Т. Меркадо и других экономистов Саламанки, которые первыми пришли к постижению причин "рево­люции цен" в Европе.

Попытки научного осмысления законов природы и обществен­ного развития породили многочисленные политические трактаты. Предметом большинства из них стали актуальные проблемы — воз­никновение и сущность монархии, принципы ее взаимоотношений с народом, природа власти, сосуществование суверенитета государя и представительных органов, теории «естественного права» и «наро­довластия». К этим вопросам обращались в своих трудах историки, политические деятели, теологи. Сильное влияние на последующее развитие политической мысли оказали "Государь" Макиавелли, "Шесть книг о государстве" Ж. Бодена, работы Г. Гроция «О праве войны и мира» в области международного права.

Иную разновидность обобщения знаний о природе человека и общества представляют собой историко-философские эссе М. Монтеня «Опыты». Поиски идеального государственного и обще­ственного устройства привели к распространению жанра социальной утопии, выдающимися представителями которого были Т. Мор ("Утопия"), Т. Кампанелла ("Город Солнца"), Ф. Бэкон ("Новая Атлантида"), Сирано де Бержерак «Государства Луны и Солнца».

Ценными историческими источниками являются также памят­ники художественной литературы этой эпохи с их ярко проявивши­мися национальными особенностями, а также народная поэзия, пе­сенное творчество, популярная сатира. Богатейшая информация о повседневности заключена в произведениях изобразительного искусства. Благодаря их наглядности воссоздание прошлого представляется не игрой воображения исследователя, а вполне близким к исторической реальности.

В течение длительного времени историография политической истории существовала как событийный рассказ или сюжет, сопутствующий какой-то «более важной» проблеме, например, Реформации или генезису капитализма. Только во второй половине 50х годов можно говорить об оформлении направления политико-государственной истории.

Основным вопросом, который решался политическим направлением, был вопрос о сущности феодального государства на разных этапах его развития.

Применительно к абсолютизму мнение о феодальной сущности этой формы государства утверждалось в спорах со сторонниками теории «торгового капитализма», которые рассматривали XV-XVI вв. в Западной Европе временем господства буржуазии и дворянства (школа Покровского). Эти споры сменила дискуссия, связанная с именем Б.Ф.Поршнева, выступавшего с концепцией, согласно которой главным источником возникновения абсолютной монархии послужило обострение классовой борьбы между крестьянами и феодалами. [См. Е.В.Гутнова «Историография истории средних веков», А.Н.Чистозвонов «Генезис капитализма: проблемы методологии»]

Во французской историографии (и «франковедении» других зарубежных стран) с середины XX столетия социальная история быстро завоёвывала популярность. Ещё в 1936 г. на страницах журнала «Анналы экономической и социальной истории» Марк Блок и Люсьен Февр призвали к систематическому изучению истории французского дворянства. Применительно к XVI-XVII вв. первые специальные исследования появились уже в 50е годы. Это были книги американского историка Ф.Форда и француза Ф.Блюша. Предметом их особого изучения были чиновничество и парижские парламентарии.

В 1998 г. в русском переводе появилась книга Франсуа Блюша «Людовик XIV» 1986. Нигде не погрешив против истины, учёный необыкновенной эрудиции, академик, создатель словаря «Век Людовика XIV», представляет своего героя, властителя умов и покорителя сердец, со всеми его достоинствами и слабостями. В жизнеописании короля во всех подробностях раскрыто тридцать важнейших тем: великие сражения на море и на суше, завоевание колоний, создание самого яркого королевского двора в Европе, строительство неподражаемого в своей изысканной красоте Версаля, расправа с гугенотами. Восемнадцать французских королей носили имя Людовик. Но только одного называли Великим – Людовика XIV, олицетворившего собой самый блестящий век истории Франции, давшего направление целой эпохе – эпохе невиданного расцвета культуры, создания современного государства.

Он не безупречен, ведь и на солнце есть пятна,

Но солнце – всегда солнце. ( Надгробное слово отца Деларю: панегирик, посвящённый Людовику XIV [1715 г.] )

Можно не любить Людовика XIV, можно его ненавидеть. Но трудно не восхищаться его величием и его слабостями, его славой и его ошибками, не восхищаться тем, кого Лейбниц, немец и протестант, называет «одним из самых великих королей, которые когда-либо были на свете».

Новые подходы к абсолютизму получили конкретное воплощение на материале Франции в трудах А.Д.Люблинской – известного специалиста, сочетавшего талант исследователя и палеографа-архивиста. Основной акцент исследований лежал в сфере социальных отношений. [См. Е.В.Гутнова «Историография истории средних веков»]

С начала 90х годов история абсолютной монархии обогатилась разработками по эволюции государственного строя и рождению учреждений нового типа.

Монография Н.Е.Копосова «Высшая бюрократия во Франции XVII века» (1990) посвящена теме о социальном облике представителей государственной власти, позволяющей глубже понять сущность и своеобразие французского абсолютизма. В историко-социологическом аспекте рассматриваются семьи членов королевского совета при Людовике XIV. В основу работы положены документы рукописного отдела Национальной библиотеки в Париже и архивов парижских нотариусов.

В книге В.Н.Малова «Ж.-Б. Кольбер. Абсолютистская бюрократия и французское общество» основная проблематика социальной и экономической политики Кольбера в связи с ключевыми вопросами французского абсолютизма и генезиса капитализма. Автор пишет о кольбертизме как политике абсолютной монархии на стадии утверждения административно-бюрократической системы управления. В отечественной историографии это единственная книга, посвящённая биографии Кольбера.

Отметим ещё одну книгу – Шишкин В.В. «Королевский двор и политическая борьба во Франции в XVI-XVII века». 2004. Автор отмечает.

Французский абсолютизм прошёл долгий путь, прежде чем обрёл свои завершённые и классические формы в правление Людовика XIV. XVI и XVII века - это один из самых интересных и своеобразных периодов французской истории, относящийся к тем переломным временам, когда претерпели существенные изменения все стороны общественной жизни: административные, социально-политические и культурные институты подвергались существенной трансформации, что повлекло за собой преобразование всей системы традиционных сословных взглядов и представлений. Не ограниченное законами правление могло сложиться только потому, что королевская власть при благоприятных обстоятельствах осуществляла наступление на традиционные структуры сословного представительства – провинциальные штаты и дворянские ассамблеи – а также на высшие судебные инстанции государства, прежде всего Парижский парламент. Исполнительная власть безоговорочно принимала на себя в лице короля и его бюрократического аппарата законодательные и судебные функции, основываясь на традиционном убеждении, что она является единственным источником справедливости в стране. Экспансия абсолютизма порождала активное противодействие, и прежде всего среди самого привилегированного сословия страны – дворянского, которое отождествляло себя с Францией и болезненно относилось к ущемлению своих прав. Главным институтом, с помощью которого королевская власть в новых условиях пыталась подчинить дворянство, был королевский двор. Именно он стал ареной борьбы короны и благородного сословия за возможность определять политический курс страны.

И о некоторых переводных изданиях зарубежных авторов.

Книгу Ивана Клула «Екатерина Медичи», 1979, изд. 1997, называют уникальным исследованием. Это не просто биография таинственной и коварной Екатерины Медичи. Через призму её личности автор даёт широкую картину истории Франции в эпоху религиозных войн, кульминацией которых стала печально известная Варфоломеевская ночь. Екатерина Медичи стоит в центре этих событий – правит, плетёт интриги, объявляет войны и заключает мир, казнит и милует.

Книга Роберта Кнехта «Ришелье», 1991, изд. 1997, профессора французской истории Бирмингемского университета (Англия) посвящена жизни и судьбе выдающегося политического деятеля XVII в., сыгравшего заметную роль в истории Франции и Европы. Книга написана на основе последних достижений современной исторической мысли. Проанализировав жизненный путь и деятельность Ришелье, автор пришёл к выводу о том, что кардинал проложил дорогу «абсолютизму» Людовика XIV. В этом же русле написана книга Энтони Леви «Кардинал Ришелье и становление Франции», 2000, изд. 2006.

Мария Тюдор осталась в памяти людской под прозваниями простыми и страшными: Мария Кровавая и Мария Уродливая. В первой половине XVI века не было королевы более ненавистной. И – более несчастной. Кэролли Эриксон в своей книге «Мария Кровавая», 1978, изд. 2002, отмечала: Для того чтобы представить, каким было правление Марии, необходимо знать, какой была она сама, что у неё была за юность, какие болезни терзали её всю жизнь, как страдала её мать, как изощрённо издевался над ними обеими отец. А после его смерти, в царствование Эдуарда, она вообще была на волоске от гибели – и тем не менее стали королевой при практически полном отсутствии каких бы то ни было шансов на успех. То, что ей вообще удалось выжить, само по себе было чудом. И ещё большим чудом современникам виделось её триумфальное восшествие на престол. Она сама долго не могла поверить, что ей суждено вернуть Англию в лоно католической церкви. Уже став королевой, она не переставала страдать. Страдать и бороться. Метаться между необходимостью подчиняться воле равнодушного супруга и ответственностью единоличной правительницы крупной державы.

Взвалив на себя непомерную ношу государственной власти, Мария Тюдор оказалась на высоте (особенно в первые годы правления), умело и мужественно сражаясь с тяжелейшим экономическим кризисом, бунтами и религиозными волнениями. Мужчин из её окружения (как, впрочем, и почти всех остальных) человеческие качества Марии Тюдор неизменно восхищали. Причём настолько, что несколько из них, описывая её, независимо друг от друга применили одну и ту же метафору. «Её можно сравнить со свечой, - писали они, - которая продолжает гореть даже при порывистом ветре. И что самое главное – чем сильнее буря, тем ярче разгорается пламя». А эпитетом к своей книге Кэролли Эриксон взяла слова – Она была навеки обречена прославиться своей жестокостью – и своим горем…

ИДЕОЛОГИЯ ГУМАНИЗМА И ОСОБОННОСТИ

РЕНЕССАНСА В СТРАНАХ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ.

Зачинателем гуманизма и Возрождения стал великий итальянский поэт, философ, мыслитель Франческо Пет­рарка (1304—1374).

Петрарка происходил из семьи флорентийского политического изгнанника, образо­ванного и увлеченного античностью человека. Многие черты личности и поэта сформировались у Петрарки именно в семье. Не меньше на него влияла общественная атмосфера времени, итальянских городов, в которых ему по воле судьбы приходи­лось подолгу пребывать всю вторую половину жизни.

А первую он провел в Авиньоне — городе на юге Франции, где и встретил Лауру, ставшую его единственной музой и геро­иней сонетов.

В 1354—1366 гг. Петрарка был занят созданием трактата «О средствах против превратностей судьбы», ставшего одной из самых популярных книг в последующие три века. Трактат на­писан на латинском языке, как и всё у Петрарки, кроме соне­тов. Он разделен на две книги. В первой идут диалоги между Разумом и Радостью или Разумом и Надеждой, во второй — между Разумом и Страхом или Разумом и Скорбью. Эти вымыш­ленные персонажи были заимствованы у античных философов. Диалоги весьма схематичны: как правило, «Радость» или «Скорбь» бросают короткую реплику, а «Разум» простран­но высказывается по ее поводу.

Диалоги позволяют понять, как происходило становление гу­манистических взглядов на природу человека, его духовные и физические свойства, добродетели, достоинство. Они содержат также материал о рождении гуманистического понимания сла­вы, благородства, об отношении к античности.

В одном ряду с Петраркой стоят Данте Алигьери («Божественная комедия»), Боккаччо Джованни ( «Декамерон»). [ Девятайкина Н.И. - Мировоззрение Петрарки: Этические взгляды. Саратов, 1988; Хлодовский Р.И. - Франческо Петрарка. Поэзия гуманизма. М., 1974; Баткин Л.М. - Данте и его время. Поэт и политика. М., 1965; Хлодовский Р.И. - «Декамерон». М., 1982]

XV-XVII вв. в Италии – это период расцвета и упадка культуры Возрождения. Представление об итальянском Возрождении как эпохе, знаменующей начало Нового времени, было впервые отчётливо сформулировано в знаменитом труде швейцарского историка Я.Буркхардта "Культура Италии в эпоху Возрождения" (1860). В основе концепции Буркхардта лежа­ли идеи резкого разрыва ренессансной культуры со средневе­ковой, зарождения в ней индивидуалистического сознания, пробуждения интереса к материальному миру и природе, от­крытия античного культурного наследия. На протяжении мно­гих десятилетий эта концепция доминировала в историографии, в том числе и марксистской, особо подчеркивавшей револю­ционный и прогрессивный характер эпохи. В настоящее вре­мя едва ли не все основные положения труда Буркхардта оспа­риваются историками самых разных направлений. Тем не ме­нее "Возрождение" остается широко употребимым термином для обозначения культурных перемен, произошедших в Европе XV — начала XVII вв.

Главным идейным течением, определившим эти культурные перемены, был итальянский гуманизм, который обычно харак­теризуют следующими основными чертами: 1) особым внима­нием к человеку и различным проявлениям его природы; 2) ве­рой в то, что различные философские и богословские систе­мы и учения заключают в себе единую универсальную истину; 3) признанием достоинства человека и самоценности его зем­ной жизни; 4) стремлением возродить ранее утраченную муд­рость древних. Гуманизм способствовал разрыву с религиозной ортодоксией, развитию критического мышления и увереннос­ти в возможностях человеческого разума. [ Корелин М.С. – Ранний итальянский гуманизм. СПб., 1914; Дживелегов А.К. - Начало итальянского Возрождения. М., 1925; Гуковский М.А. – Итальянское Возрождение. Люб. Изд.; Ревякина Н.В. – Проблемы человека в итальянском гуманизме второй половины XIV – первой половины XV в. М., 1977; Брагина Л.М. – Итальянский гуманизм. Этические учения XIV-XV веков. М., 1977; Баткин Л.М. - Итальянское Возрождение. Проблемы и люди. М., 1995 ]

Существующие источники, позволяют рассмотреть основной круг вопросов по культуре итальянского Возрождения, в том числе: итальянский гуманизм и гуманисты; обращённость к античному культурному наследию как одна из важнейших черт гуманистического мировоззрения; человек в со­чинениях итальянских гуманистов; ренессансный индивидуализм; политика в гуманистической мысли Италии; педагогические идеи итальянского Возрождения; интерес к научному знанию.

Жизнеописание Никколо Никколи, которого именуют «Сократом ренессансной Флоренции», (1364—1437), составленное флорентийцем Веспасиано да Бистиччи (1421—1498), рисует яркую картину об­раза жизни и повседневной деятельности итальянского гуманиста XV в., одержимого идеей подражания древним. Этот портрет, в котором нашли олицетворение культурные ус­тремления и идеалы эпохи, представляет собой ценнейший ис­точник по истории итальянского Возрождения. Он дает воз­можность проследить особенности гуманистического отношения к античности, представления гуманистов об идеале благочести­вой жизни, о мирской добродетельности и др.

«Речь о достоинстве человека» Джованни Пико делла Мирандола (1463—1494) — одно из самых знаменитых сочинений итальянских гуманистов. Написанная как вступи­тельное слово к "900 тезисам по философии, каббалистике, богословию", которое Пико собирался защищать на диспуте в 1487 г., она развивает две главные идеи: особого положения человека в мироздании, дающего ему свободу самоопределения, и исходного единства всех великих философских и религиозных учений. Антропология Пико, обосновывавшая достоинство и свободу человека как творца собственного "Я", оказала огром­ное влияние на гуманистическую мысль ренессансной Италии.

Книга Бальдассаре Кастильоне (1478—1529) «О Придвор­ном», развивающая идеи гуманистической антропологии XV в., также пользовалась большой популярностью у современников. Главная задача сочинения, заимствованная у ан­тичных авторов (Платона, Ксенофонта, Цицерона), писавших об идеальных Государстве, Государе и Ораторе, состояла в том, чтобы "вылепить словами совершенного Придворного". По Кастильоне, однако, совершенство человека достигается не приобщением его к каким-то надличным нормам, как это счи­тала античная традиция. В рассуждениях о "Грации" он заяв­ляет, что Придворный сам должен выбирать образцы для под­ражания и таким образом явиться самостоятельным создателем собственного "Я".

Богатый материал об основных принципах гуманистической педагогики содержится в трактате "О воспитании детей" (1450) поэта-гуманиста Энеа Сильвио Пикколомини (1405—1464), из­бранного в 1458 г. римским папой Пием II. Ос­нову содержания трактата составляют рассуждения о природных задатках человека и роли учителя в обучении и воспитании ре­бенка. Пикколомини подробно останавливается также на различных сторонах процесса воспитания (телесного, интеллекту­ального, нравственного), опираясь в своих рекомендациях на античные авторитеты.

Знаменитое сочинение Никколо Макиавелли (1469—1527) «Государь» даёт возможность составить представление об основных вопросах политической теории великого флорентий­ца. "Рецепты" Макиавелли по укреплению государственной власти на протяжении столетий вызывали споры и в историо­графии, и в широком общественном мнении, породив поня­тие "макиавеллизм" — синоним моральной беспринципности в политике. Но здесь большую роль играли конкретные исто­рические обстоятельства, в которых это сочинение появилось.

Новое отношение к науке и опытному знанию в Италии эпо­хи Возрождения представлено в сочинениях Леонардо да Винчи (1452—1519), Джордано Бруно (1548— 1600) и Галилео Галилея (1564—1642).

Личность Леонардо да Винчи, величайшего художника эпо­хи, поражает своей разносторонностью. Помимо знаменитых произведений искусства он оставил также труды по механике, аэродинамике, фортификации, философии. Леонардо — уче­ный и гуманист, будучи убежден в безграничных возможнос­тях человека, считал, что опыт является началом всякого зна­ния, что механика — важнейшая из всех наук, и что законы математики применимы к познанию всего окружающего мира. Его "Записные книжки" позволяют проследить новое ренессансное отношение к науке и к возможностям человеческого разума в целом.

Итальянский философ-пантеист, астроном и математик Джордано Бруно, погибший на костре инквизиции, известен прежде всего своими теориями бесконечной вселенной и мно­жественности миров. Одно из главных его сочине­ний «О бесконечности, вселенной и мирах» даёт представление о ключевых идеях и характере ар­гументации ученого.

«Отречение» итальянского математика, физика и астронома Гагилео Галилея, впервые доказавшего с использованием телескопа, что Земля вращается вокруг Солнца, представляет собой яркое свидетельство той борьбы, в которой утверждалось новое научное знание в условиях контрреформационной Европе.

Нельзя не упомянуть такие сочинения, как «Жизнеописание наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» Джорджо Вазари; «Жизнь Бонвенуто, сына маэстро Джованни Челлини, флорентийца, написанная им самим во Флоренции» Бенвенуто Челлини; «Город солнца» Томмазо Кампанеллы (XVI в.). [ Рутенбург В.И. – Титаны Возрождения. Люб. изд.; Штекли А.Э. - «Город солнца»: утопия и наука. М., 1978; Баткин Л.М. Итальянские гуманисты: стиль жизни и стиль мышления. М., 1978; Лосев А.Ф. – Эстетика Возрождения. М., 1978; Чиколини Л.С. – Социальная утопия в Италии. XVI – начало XVII в. М., 1980; Баткин Л.М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности. М., 1989]

Зарождавшиеся в немецких городах раннебуржуазные отношения создали благоприятные условия для возникновения и развития гуманистического движения, которому принадлежит важное место в идейной подготовке общественного подъёма эпохи Реформации.

Одним из первых, кто отразил духовную атмосферу пред-реформационной Германии, был Себастиан Брант. Его книга «Корабль дураков» (1494) представляет собой собрание сатир, где поэт выступает обличителем пороков немецкого общества и человеческой глупости. С.Бранта удручала государственная раздробленность Германии, в которой хозяйничали князья, он был уверен, что мир, погрязший во зле, нуждается в обнов­лении.

Эразм Роттердамский (1466 — 1536) обладал наиболее ши­рокой и устойчивой славой среди современников-гуманистов. Ему были присущи необычайная емкость таланта, способность охватить в творчестве самые характерные тенденции интеллек­туальной культуры своего времени, особенности стиля мышле­ния и жизненных принципов эпохи. Творчески переработав достижения гуманистической мысли XV в., Эразм стал одним из крупнейших гуманистов эпохи Возрождения, властителем дум образованного общества в пору наивысшего расцвета ренессансной культуры и кануна Реформации.

Из произведений Эразма наибольшей известностью пользуется ироническая «Похвала Глупости» — шедевр сатирического жан­ра, опубликованный в 1509 г. Жанр "Похвалы" как шуточной декламации о каком-либо отнюдь не достойном восхваления предмете восходит к традициям поздней античнос­ти и широко использовался гуманистами. Поистине счастливой находкой Эразма была "похвала глупости", да еще произноси­мая самой же Глупостью. Такая композиция, имеющая в цент­ре столь обобщенный и многозначительный образ, открывала са­мый широкий простор для бича сатиры. «Похвала Глупости» — язвительная сатира почти на все сословия и институты средне­вековой Европы, особенно католической церкви. Она позволяет выяснить, почему именно против католического клира, церкви и монашества направлено острие сатиры гума­ниста? За что и каким образом Эразм критикует богословов и монахов, епископов, кардиналов и пап? В чем автор видел причины всех общественных пороков? Важное место занимают предложения гуманиста по преоб­разованию церкви.

Заметную роль в гуманистическом движении Германии в на­чале XVI века играл кружок радикальных гуманистов при Эрфуртском университете, руководимый Муцианом Руфом из Готы, членами которого были такие видные гуманисты, как Ульрих фон Гуттен, Эобан Гесс, Крот Рубиан. В 1515 г. кружок вы­пустил «Письма темных людей» — остроумно и талантливо со­ставленную сатиру. Главным нападкам в ней подвергаются кёльнские учёные-богословы — доминиканцы, выступавшие против знаменитого немецкого гуманиста Рейхлина (1455—1522).

Особое место среди немецких гуманистов принадлежит Ульриху фон Гуттену (1488 — 1523). Сын мелкого франконского рыцаря, сам рыцарь, странствующий поэт, он относился к младшему поколению гуманистов Германии, отличавшихся во­инственным настроением в борьбе с общественными непоряд­ками, в нападках на римскую курию и католическую церковь, на князей, вельмож и купцов. Яркий тому пример — сочине­ние Ульриха фон Гуттена «Римская триада», по­явившееся в 1520 г. “Три вещи не позволили поумнеть Германии: беспечность князей, незнание наук и суеверие народа. Тремя вещами подчиняет себе Рим всё: насилием, хитростью и лицемерием…”. [ Пуришев Б.И. – Очерки немецкой литературы XV-XVII вв. М.,1955; Володарский В.М. - Социально-политические взгляды Ульриха фон Гуттена. М., 1964;Смирин М.М. – Эразм Роттердамский и реформационное движение в Германии М., 1978; Немилов А.Н. Немецкие гуманисты XV в. Л., 1979; - Эразм Роттердамский и его время. М., 1989; Стам С.М. – Средние века: город, ереси, Возрождение, Реформация. Саратов, 1998]

Период с конца XV в. – по первую половину XVI в. был временем становления ренессансной культуры на английской почве, когда носительницей гуманистических идей выступала преимущественно университетская и при­дворная элита. Вторая половина XVI в. "Елизаветинская эпо­ха" — время наивысшего расцвета культуры английского Ренес­санса. Рубеж XVI—XVII вв. – начало ее внутреннего кризиса и упадка.

Подъем английской культуры в XVI в. был связан с разви­тием образования. Новые тенденции легче пролагали себе до­рогу в сфере элитарного частного образования, переживавше­го переворот, связанный с изменением в XVI в. социальной роли дворянства, все чаще готовившего себя не к рыцарским подвигам, а к придворной или государственной карьере. Но прогрессивные сдвиги затронули также и университетское об­разование. В начале XVI в. духовные искания английской ин­теллектуальной элиты определял Оксфорд, где сложился кру­жок гуманистов. Сам Эразм Роттердамский, посетивший в на­чале века Англию, был восхищен, встретив здесь наяву прообраз своей "Республики ученых". Дружба с главой кружка, Джоном Колетом, и с Томасом Мором способствовала станов­лению эразмовой "философии Христа". В начале XVI в. признанным авторитетом в среде английских гуманис­тов становится Томас Мор (1478—1535). Вся система его фи­лософских, этических и политических представлений нашла от­ражение в книге, законченной в 1516 г. — «Весьма полезная, а также и занимательная, поистине золотая книжечка о наи­лучшем устройстве государства и о новом острове Утопия».

Опираясь на собственную практику юриста и парламентария, знание социальных бедствий страны, Мор пришел к выводу, что современное государство не выполняет функции храните­ля общественного блага. В «Утопии» он изобразил свой иде­ал общественного устройства на фантастическом острове, рас­положенном где-то на западе, в океане. Общество его Утопии базируется на справедливости, принципе "общего владения все­ми вещами" и всеобщности труда, что обеспечивает достаток, гармонию и счастье для всех. При этом труд в Утопии не об­ременителен, остальное же время отдано духовной жизни — занятиям наукой, искусством, развлечениями. Разум делает утопийцев умеренными в потреблении, однако равенство у них не является примитивным уравнительством. В распределении должностей, почестей и особых привилегий соблюдается прин­цип справедливости и пропорциональности заслугам перед об­ществом. Самые способные к наукам освобождаются от обяза­тельного физического труда. Таким образом, утопийское об­щество не стремится к унификации всего и вся и поощряет ин­дивидуальность.

То, как Мор решает конфессиональный вопрос в своем иде­альном государстве, ставит его в ряд самых выдающихся мыс­лителей эпохи, раздираемой религиозными столкновениями. Он проповедует веротерпимость: на острове Утопия множество религий, но они мирно уживаются и никто не стремится к на­сильственному утверждению своей веры.

«Утопия» вместила в себя широкий спектр философских ис­каний европейских гуманистов и отразила стремление интеллек­туальной и социальной силы занять в обществе новое место и переустроить его на тех этических принципах, которые она ис­поведовала.

Собственная жизнь и политическая карьера Мора были пре­красным воплощением его этического идеала гражданственно­сти: он был честным юристом; избранный в парламент, вы­ступил с критикой правительства. Благо сограждан было его целью и на посту канцлера, который ему пожаловал Генрих VIII. Несмотря на светский характер своего мировоззре­ния, Мор выступил решительным противником королевской Реформации и был обезглавлен в 1535 г. [ Мортон А.Л. – Английская утопия. М., 1956; Осиновский И.Н. – Томас Мор. М., 1974; Он же – Томас Мор: утопический коммунизм, гуманизм, реформация. М., 1985; Кудрявцев О.Ф. – Ренессансный гуманизм и «Утопия». М., 1991 ]

Особая прелесть Елизаветинского века заключалась во вкусе к языку, который ощутили современники. Деятели этой эпохи, прекрасно знавшие латынь и европейские языки, стремились говорить на столь же изысканном, как золотая латынь, англий­ском. Среди ведущих жанров английской литературы XVI в., безусловно, господствовали два: поэзия и драма. Английская поэзия бурно расцвела с приходом в литературу Филиппа Сидни (1554—1586). Аристократ по рождению, выпускник Оксфорда, готовясь к дипломатическому поприщу, он три года провел во Франции, где сблизился с литераторами — протестантами. Пережив в Париже Варфоломеевскую ночь, Сидни горел же­ланием сражаться за дело протестантизма, но, поскольку ко­ролева не разделяла его точку зрения, он удалился на время в свои поместья, где неожиданно раскрылся его поэтический та­лант. В сельской тиши Сидни создал цикл сонетов, и после того, как Елизавета милостиво приняла посвященную ей пас­тораль "Майская королева", Сидни сделался в глазах современ­ников английским воплощением "совершенного придворного", сочетая аристократизм, образованность, доблесть и поэтичес­кий дар. Отправившись воевать в Нидерланды, он был смер­тельно ранен и, умирая, совершил благородный жест: уступил флягу с водой простому солдату. Трагическая гибель протестант­ского героя сделала его английской национальной легендой. Он же стал первым из елизаветинцев, чьи стихи перевели на дру­гие европейские языки. Филипп Сидни выступил как серьез­ный теоретик литературы и искусства в трактате «Защита поэзии» — эстетическом манифесте его кружка, написанном в от­вет на пуританские памфлеты, осуждавшие "легкомысленную поэзию". По мнению автора, цель всех наук, рав­но как и творчества, заключается "в познании сущности чело­века, этической и политической, с последующим воздействи­ем на него". Поэт в его глазах вырастал в соавтора и даже со­перника природы. Мысли Сидни о предназначении поэзии были восприняты лучшими литераторами той поры: Э. Спен­сером, Б. Джонсоном, У. Шекспиром. [ Дмитриева О.В. – Культура Англии в конце XV – начале XVII в. / Культура Западной Европы в эпоху Возрождения. М., 1996]

Иностранцы, попадавшие в Англию во второй половине XVI в., были поражены интенсивностью местной театральной жизни и невероятным энтузиазмом публики. В Елизаветинскую эпо­ху впервые возникают настоящие театральные здания. Одно из них так и называлось "Театр", другое — "Лебедь", третье — "Глобус" и т. д. К началу XVII в. в Лондоне было около 20 театров, каждый из которых вмещал до полутора тысяч зрителей. В них ставили пьесы знаменитых драматургов, таких, как Р. Грин, Кр. Марло. Но, как провозглашал со сцены театра "Глобус" популярный комик Кемп, "наш товарищ Уил Шекспир уложил их на обе лопатки". Уильям Шекспир (1564—1616) происходил из семьи зажиточного горожанина. Около 1585 г. он круто изменил свою судьбу: покинул дом, троих детей и отправился в Лондон, где примкнул к комеди­антам. Точное количество созданных им пьес невозможно определить. Шекспироведы выделили так называемый канон из 37 пьес, принадлежащих его перу, и предложили вероятные датировки их создания.

В так называемый первый период творчества он написал ряд искрометных лирических комедий — "Сон в летнюю ночь", "Много шума из ничего", "Виндзорские проказницы", про­никнутых ренессансным оптимизмом, прославляющих радости жизни и любви. Одновременно с этим он пробовал себя в жан­ре классической трагедии ("Юлий Цезарь"). В период патриотического подъема 1590-х гг. Шекспир заста­вил английского зрителя погрузиться в собственную историю, создавая одну за другой исторические хроники ("Генрих VI", "Ричард II", "Ричард III" и др.), раскрывающие то самые мрачные и трагические, то славные и волнующие страницы прошлого Англии. Завершает первый период творчества Шекс­пира трагедия "Ромео и Джульетта" — свидетельство подлин­ного расцвета его гения — гимн любви, противостоящей услов­ностям и предрассудкам общества. На рубеже XVI—XVII вв. мироощущение Шекспира, как и многих елизаветинцев, изме­нилось, окрасилось в более мрачные тона. Закат "золотого века" Елизаветы, на смену которому шел новый — "желез­ный", породил пессимистический взгляд на общество, пере­живающее моральную деградацию, на самого человека, одер­жимого пороками и страстями и не способного достичь гармо­нии с окружающим миром. В это время (1601—1607) драма­тург создал замечательные трагедии, исполненные глубокого фи­лософского смысла и размышлений о сущности человека и проти­востоянии добра и зла в мире, — "Гамлет", "Отелло", "Король Лир", "Антоний и Клеопатра", "Кориолан". Ве­ликолепное понимание психологии позволило Шекспиру про­демонстрировать зрителю настоящую анатомию человеческих страстей. Он видел трагедию своих персонажей не в преврат­ностях судьбы или кознях злодеев, а в собственных ошибках людей. Разум, обуздывающий страсти, — гарантия внутренней гармонии и счастья человека. Призыв к разумному индивиду­ализму, когда высвобождение человеческих сил и раскрепоще­ние личности не будет причиной конфликта с окружающими — вот этический идеал Шекспира. В последние годы его жизни (1602—1612) тональность его произведений снова измени­лась, что до некоторой степени определялось перемещением его труппы из общедоступного "Глобуса" в част­ный театр, облюбованный более утонченной публикой, кото­рой он адресовал свои романтические драмы-сказки: "Буря", "Зимняя сказка". В них Шекспир не изменя­ет мечте о гармоничном прекрасном человеке, венце природы, который станет управлять миром, но с оттенком щемящей гру­сти признает ее утопичность: только силами магических чар уда­ется заставить раскаяться злодеев, вознаградить добродетель и увенчать пьесу триумфом любви.

В творчестве Шекспира воплотились лучшие особенности елизаветинской драмы: реализм и психологизм, интеллектуаль­ная глубина и проповедь гуманистических этических идеалов. [ Аникст А.А. – Творчество Шекспира. М., 1963; Барг М.А. – Шекспир и история. М., 1076; Сапрыкин Ю.М. – От Чосера до Шекспира: этические и политические идеи в Англии. М., 1985 ]

В философских исканиях начала XVII в. человеческая лич­ность постепенно перестает быть главным объектом интереса и ей отводится более скромное место лишь одного из звеньев во "всеобщей цепи мироздания". Успехи естественных наук, культ опытного знания, представление о том, что природа и чело­вечество развиваются по одним и тем же законам, отразились в новых теориях общественного развития. Наиболее ярко эти тенденции воплотились в творчестве Фрэнсиса Бэкона (1561— 1626), которого называют ярчайшей фигурой английского Ре­нессанса и в то же время основоположником натурфилософии Нового времени. Сын высокопоставленного государственного деятеля, выпускник Кембриджа, он начал свою карьеру как юрист, в правление Елизаветы 1 выполнял дипломатические поручения, избирался в парламент. При ЯковеI Бэкон стал канц­лером Англии. Свои размышления о современном ему обществе, мо­рали, религии и политике Ф. Бэкон облек в форму философ­ских эссе — "Опыты и наставления нравственные и политичес­кие" (1597). "Опыты" отражают его этические воззрения, основывающиеся на идеалах гуманистического ин­дивидуализма, вере в человека и в его способность противосто­ять Фортуне, отлившиеся в формулу "человек — хозяин своей судьбы". Бэкон полагал, что управлять обществом можно лишь основываясь на соединении всех наук о нем в высшую "гражданскую науку", включающую и историческую память, и ра­циональные законы, и социальный опыт. Этика и социология Бэкона тесно связаны с новым осмыслением задач, стоящих перед наукой. Он провозглашал целью человеческого знания преобразование мира и обретение человеком власти над приро­дой. Бэкон облек свою мечту в форму утопического романа "Новая Атлантида". На его идеальном острове царит дом Соломона — храм знаний и лаборатория новых от­крытий, восторженно описываемых Бэконом, предвосхитившим многие достижения будущего: использование солнечной энер­гии, селекция животных и растений, оживление людей и кон­сервация их органов для лечения, создание невиданных меха­низмов от микроскопа до подводной лодки и летательных ап­паратов. Активная преобразующая роль науки, по мнению Бэ­кона, могла быть осуществлена лишь при условии отказа от традиционных философских схем и методологии. Уче­ный должен идти от ощущений и частностей к общим аксио­мам через ряд этапов: собирание материала, наблюдение и изу­чение различных свойств вещей и природы — "рассечение и анатомирование мира", затем постановка научных эксперимен­тов, рациональный анализ их результатов, лишь обобщив ко­торые, ученый мог сделать окончательные выводы. Этот метод Бэкон предлагал в качестве универсального для любых наук. [ Михаленко Ю.П. Бэкон и его учение. М., 1975; Лейст О.Э Вопросы государства и права в трудах социалистов-утопистов. М., 1966]

Эдуард Херберт (1581/82?—1648) — известный английский философ и поэт. Расцвет придворной карьеры выходца из небогатого рода , одного из самых образованных джентльменов двора пришелся на царство­вание Якова I (1603—1625).

«Жизнеописание Эдуарда лорда Херберта, написанного им самим» осталось незаконченным. Впервые оно было опубликовано в 1764 г. Значительная часть «Жизнеописания» посвящена воспитанию совершенного джентльмена, которое, по мнению автора, должно включать: классические и современные языки, естественнонаучные дисциплины ( в особенности медицину и анатомию), этику и теологию, а также – занятия спортом, военными искусствами, музыкой и танцами.

Французское Возрождение испытало сильное влияние культуры Аппенинского полуострова – сперва через Авиньонский папский двор, позже – благодаря Итальянским походам, имевшим одним из своих следствий знакомство французов с итальянским искусством, многочисленным переводам, приезду итальянских мастеров во Францию. Кроме того, эпоха Возрождения во Франции, как и в других западноевропейских странах, стала временем включения в арсенал общества большого количества неизвестных ранее образцов античных искусства, литературы и философии и переосмысления известных. Однако в формиро­вании французской культуры этой поры сыграли первостепен­ную роль национальная традиция, потребности французской монархии и определявший конъюнктуру в литературе и искус­стве заказ короны, предреформационные течения и реформа­ция, привнесшие свою специфическую проблематику, граждан­ские войны, вызвавшие расцвет публицистического жанра и по­ставившие ряд проблем, ставших предметом рефлексии фран­цузского общества.

Эпоха Возрождения была временем оформления националь­ной литературы, литературного языка. Самой значительной фигурой французской возрожденческой литературы является Франсуа Рабле. Франсуа Рабле (1483—1553) прожил бурную жизнь. Выходец из судейской среды, он стал сначала монахом францисканского, позже — бенедиктинского монастыря. С 1527 г. учился на медицинском факультете Парижского универ­ситета, где получил степень бакалавра, преподавал медицину в Монпелье, в 1532 г. переехал в Лион, где занимался вра­чебной практикой. В 1532 г. им был опубликован роман "Гаргантюа", вскоре осужденный Сорбонной, через два года — "Пантагрюэль". Вернувшись из поездки в Рим, где папа Павел III отпустил ему грехи, Рабле переходит на службу к Франциску I и в 1546 г. издает третью книгу рома­на, в 1552 г. — четвертую, посмертно была издана пятая книга.

Крупнейшим явлением национальной поэзии стало творче­ство поэтов "Плеяды" во главе с Жоашен дю Белле (1522—1560) и Пьер де Ронсар (1524—1585). В манифесте "Защита и прославление француз­ского языка", написанном в 1549 г., дю Белле высказал свое мнение о тех критериях, которые он предлагал взять в основу поэтического творчества. Во-первых, он выдвигает принцип ученого поэта. Во-вторых, он настаивает на возврате к антич­ности — тезис, общий для культуры Возрождения. С другой стороны, по его мнению, "лучше естественность без доктри­ны, чем доктрина без естественности", и без "божественного вдохновения" "всякая доктрина будет недостаточна и бесполез­на". Развитием принципа "естественности" стало творчество "Плеяды" в 50-е гг. XVI в., представленные сборниками Ронсаром "Книжка Шалостей" (1553), "Роща" (1554) и "Смесь" (1555).

Идеал образованного монарха как выражение универсально­сти ренессансной личности — идея, общая для эпохи Возрож­дения. Она содержится в стихотворе­нии Ронсара "Наставление к возведению христианнейшего мо­нарха Карла IX в королевское достоинство", со­зданного в период, когда он становится в значительной степени придворным поэтом (1560—1572).

Мишель де Монтень (1533—1592) — один из крупней­ших представителей этической мысли эпохи Возрождения. Вы­ходец из анноблированной семьи (дед Монтеня купил дворян­ство), Монтень окончил Тулузский университет, исполнял долж­ность советника Налоговой палаты в Перигоре, потом — пар­ламента Бордо. В 1570 г. Монтень удалился от дел в родовой замок, где были задуманы "Опыты", первые две книги которых были изданы в 1580 г. Однако в 1582 г. он был вынужден вер­нуться к общественным делам. В разгар религиозных войн Мон­тень был избран на должность мэра Бордо, в которой пребывал до 1586 г. "Опыты" были закончены в 1588 г.

Одной из важнейших проблем, поставленных "Опытами", является проблема противоречия между личностью и обще­ством, их взаимозависимости, самопознания личности, проблема существования человека в обществе.

Маргарита, королева Наваррская, родная сестра французского короля Франциска I, родилась в 1492 г. В 1509 г. она стала женой Карла, герцога Алансонского, а в 1527 г. вто­рично вышла замуж за Генриха д'Альбре, короля Наварры. Маргарита Наваррская внесла свою лепту в развитие француз­ской культуры и как покровительница деятелей французского Возрождения, и как автор нескольких произведений. К ней были близки поэт Клеман Маро, книгоиздатель и поэт Этьен Доле, ученый-богослов Лефевр д'Этапль; Рабле посвятил ей третью книгу "Гаргантюа и Пантагрюэля".

"Гептамерон" — подражание "Декамерону" Боккаччо, был написан ею между 1542 и 1547 гг. Структура книги аналогич­на "Декамерону". Это восемь циклов новелл, рассказанных в отрезанном от мира обществе, состоящем из светских молодых людей и дам. Каждый цикл соответствует одному дню и вклю­чает в себя несколько новелл, представляемых по очереди ге­роями романа. Эти циклы вставлены в более общее повество­вание о приключениях героев. Основная тема "Гептамерона" — любовь, трактуемая как путь восхож­дения души к Богу и демон­стрирующая евангелические взгляды автора. [ Бахтин М.М. – Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965; Виппер Ю.Б. – История Плеяды. М., 1976; Эльфонд И.Я. Тираноборцы. Из истории французской политической мысли XVI в. Саратов, 1991]

Своеобразию испанской культуры способствовали несколько обстоятельств. Это прежде всего объединение Испании и завершение в 1492 г. Реконкисты. С конца XV в. Испания проводила активную внешнюю политику; её завоевания в Италии, а также наследование испанской коро­ны монархами династии Габсбургов способствовали не только резкому усилению влияния Испании в европейских делах, но и широким культурным контактам страны с Италией, Герма­нией и Нидерландами. В то же время открытие и конкиста Америки сделали Испанию величайшей колониальной державой своего времени, что имело сильное и многостороннее воздей­ствие на испанскую культуру.

Политическое могущество Испании в XVI в. оказалось тес­но связано с ее ведущей ролью в Контрреформации, что су­щественно ограничило культурные связи Испании с теми стра­нами, где получила развитие Реформация. В самой же Испа­нии идеалы Возрождения развивались в обстановке нараставшего религиозного фанатизма, цензуры и инквизиции. Огромное воздействие на развитие культуры оказал упадок Испании — сначала экономический, затем политический и военный — в конце XVI-XVI1 вв.

Первая половина XVII в. стала Золотым веком испанской литературы, театра и живо­писи.

Сочинения середины XVI столетия содержат характерное для гуманистической мысли сравнение достижений античности и современности. Заслуживают внимания сведения о восприятии памятников римской Испании, о высокой оценке гуманистами средневековой испанской архитектуры и искусст­ва, о благоговейном изумлении перед техническими изобрете­ниями, об эволюции испанского книгопечатания.

Анонимный роман "Жизнь Ласарильо с Тормеса", написан­ный в 1625—1626 гг., явился истоком особого литературного жанра — "плутовского романа", который получил широкое распространение не только в Испании, но и в Западной Ев­ропе. Роман повествует о похождениях бойкого мальчугана Ласаро, бродяги и пройдохи поневоле, который, потеряв отца, вынужден зарабатывать себе на пропитание службой у разных хозяев. В этом же духе ро­ман крупнейшего испанского писателя и поэта Франсиско де Кеведо (1580—1645) "История жизни пройдохи по имени дон Паблос". Его неприглядный герой также в целях самосохране­ния вынужден прибегать к плутовству и всяческим изворотам.

Фигура героя-пройдохи (пикаро) взята авторами из социаль­ной действительности этой эпохи. Романы интересны тем, что воспроизводят картину жизни Испании второй половины XVI — начала XVII в. — страны обнищавшего народа, алчного духо­венства, продажного чиновничества и деградирующего дворян­ства. В них отразились ирония и социальный пессимизм, ко­торые с еще большей силой скажутся в бессмертном творении Сервантеса (1547—1616) "Дон Кихот".

"Золотой век" испанского театра, в первую очередь, связан с именем Лопе де Вега (1562—1635), великого драматурга, на­писавшего, как полагают исследователи, более 2000 комедий и драм, из которых до нас дошло 468 произведений. Комедии Лопе де Вега утверждали самоценность человеческой жизни во всех ее проявлениях. Его герои, самостоятельно мыслящие и поступающие согласно разуму и велению сердца, обладают, по словам Лопе, "свободой совести, проявляющейся в независи­мости нрава". [ Петров Д.К. - Очерки бытового театра Лопе де Вега. СПб., 1901; Державин К.Н. – Сервантес: жизнь и творчество. М., 1958; Томашевский Н. - Испанский театр Золотого века. М., 1969; Андреев М.Л. - Рыцарский роман в эпоху Возрождения. М., 1993; Варьяш О.И. – Культура стран Пиренейского полуострова в конце XV – начале XVII в. М., 1999]

РЕФОРМАЦИЯ И КОНТРРЕФОРМАЦИЯ

В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ.

Реформация в Германии — один из узловых моментов ис­тории страны в XVI в. Первое же публичное выступление Мар­тина Лютера против продажи индульгенций оказало огромное воздействие на все слои германского общества. С самого начала Реформация вылилась в широкое общественно-политическое движение. Нарративные источники дают возможность определить соци­альную сущность учения Лютера, понять причины раскола еди­ного вначале реформационного движения на бюргерский и крестьянско-плебейский лагери, место и роль каждого в реше­нии насущных социально-экономических и политических задач.

Из биографии Лютера, составленной его ближайшим соратником Филиппом Меланхтоном (1497 - 1560), из воспоминаний самого Лютера (1483— 1546) - позволяют рассмотреть, как сложился основной догмат его уче­ния - о спасении верой.

"Положения" доминиканского монаха Тецеля, продавца индульгенций в Германии, дают возможность по­нять, почему Лютер решил выступить открыто, опубликовав "95 тезисов". Анализ тезисов даёт возможность вы­яснить, почему их появление сыграло столь важную роль, поло­жив начало Реформации.

Основные положения церковно-реформационного учения Лютера изложены им в «Послании императору и христианско­му дворянству немецкой нации». Здесь он развивает также тезис относительно деления общества на духовных лиц и мирян и провозглашает принцип "всеобщего свя­щенства", выступая с заявлением, что любой верующий имеет право толковать Библию и даже совер­шать церковные обряды и таинства.

В трактате "О свободе христианина" изложе­ны не только религиозные, но и социально-политические воз­зрения Лютера, где большое значение имело по­явившееся разграничение между духовной и мирской жизнью человека.

Трактат "О светской власти..." знакомит с представлением Лю­тера о необходимости княжеской власти, о сфере ее компетен­ции, о характере взаимоотношений между князем и подданны­ми.

Сочинения Лютера позволяют выявить эволюцию его взглядов по мере развер­тывания движения крестьянско-плебейских масс. В "Пастыр­ском увещании всем христианам отречься от мятежа и возмущения", написанном в 1552 г., пос­ле вспыхнувшего в Виттенберге стихийного движения плебса против католического духовенства, он ставит вопрос о роли князей в реформе римской церкви и высказывает свое отноше­ние к народным движениям.

Текст "Аугсбургского религиозного мира" позволяет судить о реальных результатах лютеровской церков­ной реформации.

Охарактеризовать социально-политическую программу Томаса Мюнцера (около 1490—1525) помогают его письма и проповеди, в которых прослеживается критика феодального строя.

При жизни Мартина Лютера многие богословы выступали в качестве реформаторов, но они, в основном, были его сторон­никами и помощниками. И только швейцарским реформато­рам удалось создать учение, вступившее в соперничество с лю­теранством. [ Смирин М.М. – Народная реформация Томаса Мюнцера и Великая Крестьянская война. М., 1955; Он же – Германия эпохи Реформации и Великой Крестьянской войны. М., 1962; Он же – Эразм Роттердамский и реформационное движение в Германии;Штекли А.Э. – Томас Мюнцер. М., 1961; Голубкин Ю.А. – Из любви к истине / Мартин Лютер. Время молчания прошло. Харьков, 1994; Фаусель Г. Мартин Лютер, жизнь и дело. М., 1995, 1996. Т.1,2 ]

Первый этап Реформации в Швейцарии связан с именем Ульриха Цвингли. Начало реформационной деятельности У. Цвингли можно отнести к периоду его пребывания в монастыре св. Марии в качестве монастырского проповедника (1516— 1518). В проповедях за этот период, изложены основные взгляды У. Цвингли на внешнее благочестие, учение церкви о добрых делах, о вечном спасении.

Но наиболее полно учение У. Цвингли изложено в его 67 тезисах, составленных реформатором в конце 1522 г. для диспу­та. В этих тезисах была изложена программа переустройства церкви и отношение Цвингли к государству. Анализ этих те­зисов позволяет понять не только взгляды Цвингли, но и от­личие его учения от учения Лютера.

Несмотря на близость религиозных воззрений М. Лютера и У. Цвингли, взгляды последнего начали формироваться неза­висимо от концепции немецкого реформатора, о чем, в част­ности, пишет сам Цвингли в работе "Толкование тезисов". Отрицательное отношение патриотически-настроен­ного Цвингли к болезненной для Швейцарии проблеме наемничества, нашло отражение в одной из его проповедей 1521 г., произнесенной в бытность Цвингли приходским священником в Великом соборе Цюриха.

Больший, чем у других протестантов демократизм, широта взглядов, влияние гуманистических традиций прослеживаются в последнем из крупных сочинений У. Цвингли "Изложение христианской веры".

Второй этап Реформации в Швейцарии связан с деятельно­стью Жана Кальвина. Анализ его учения поможет понять, по­чему кальвинизм в отличие от цвинглианства и в какой-то мере лютеранства не стал узко-национальным явлением; почему идеи, которые проповедовал Кальвин, стали близки представителям самой радикальной части общества во всех странах Европы - зарождавшейся буржуазии.

Самое знаменитое произведение Ж. Кальвина - "Наставле­ние в христианской вере" ("Христианская институция") впер­вые вышло в Базеле в 1536 г. На протяжении жизни Кальвина вышло шесть изданий его книги, которую он постоянно дополнял. В результате из одной книги, состояв­шей из шести глав, получилось четыре книги в восемьдесят глав. Но основные идеи оставались неизменными. Одним из главных положений кальвинизма является учение о предопре­делении. В тесной связи с догматом о предопределении сто­ит и учение Кальвина о церкви.

Литературная одаренность Кальвина делает особенно убеди­тельными даже те идеи, которые уже встречались в произведе­ниях предшествующих реформаторов. Таковы, например, установка о недопустимости поклонения иконам, или идея об из­вечной греховности всего человеческого рода.

Склонность Кальвина к морализаторству отчетливо прояви­лась в его рассуждениях о взаимных обязанностях детей и ро­дителей. Преимущественно с позиций христианской нравствен­ности решает автор "Наставления в христианской вере" и воп­рос об отношении к светским властям.

В свете социально-экономических процессов, характерных для стран Западной Европы в XVI в., особенно интересными и важными представляются суждения Кальвина о таких поня­тиях, как "прибыль", "обогащение", "деньги". Анализ произведений Кальвина помогает понять, почему именно кальвинизм стал универсальной формой протестантизма. [ Порозовская Б.Д. – Ульрих Цвингли. Его жизнь и реформаторская деятельность. СПб., 1892; Она же – Иоганн Кальвин. Его жизнь и реформаторская деятельность. СПб., 1899; Виппер Р.Ю. Церковь и государство в Женеве XVI в. в эпоху кальвинизма М., 1894; Ревуненкова Н.В. Ренессансное свободомыслие и идеология Реформации. М., 1989]

К середине XVI в. Реформация добилась несомненных ус­пехов во многих европейских государствах: она победила в зна­чительной части германских княжеств, Швейцарии, Англии, скандинавских странах, проникла в Венгрию, Польшу, Фран­цию и Нидерланды. Таким образом, вся Западная и Централь­ная Европа оказалась "заражена ересью". Однако к середине XVI в. католическая церковь от обороны перешла к активным действиям.

Особую роль в европейской контрреформации сыграли три организации: инквизиция, орден иезуитов и Тридентский со­бор.

Первая инквизиция была создана в 1233 г. для искоренения альбигойской ереси в Южной Франции. В XVI в. инквизиция становится учреждением, стремившимся распространить свою деятельность на всю Европу и заморские владения. "Формула отлучения от церкви", которая возникла еще в XIII в., но в период контррефор­мации она постоянно употреблялась католическими священни­ками для проклятия реформаторов церкви и их сторонников. Особенно активными были действия инквизиции в Испании, Нидерландах и Италии. "Надпись на здании Севильской инк­визиции" была сделана по распоряжению импе­ратора Карла V для устрашения еретиков.

Особую роль в борьбе с Реформацией сыграл Орден иезуи­тов (Общество Иисуса). Основателем ордена был испанский дворянин Игнатий Лойола (1491—1556). В 1534 г. он основал "Общество Иисуса" для борьбы с врагами католической церкви и расширения ее власти. В 1540г. папа Павел III издал буллу об учреждении ордена и утвердил его Ус­тав, который позволяет познакомить­ся с целями нового ордена, а также с требованиями, которые предъявлялись к его членам. В 1548 г. Игнатий Лойола напи­сал книгу "Духовные упражнения", в которой изложил принци­пы организации и систему иезуитского воспитания . Значительный интерес представляет реакция современников на деятельность инквизиторов в различных сферах общественной жизни. Некоторые сведения по этому вопросу содержатся в ру­кописи неизвестного автора "Изложение принципов, которы­ми руководствуются отцы и иезуиты" (в одном месте иезуиты прямо называются шпионами).

Огромную роль в консолидации католической церкви сыг­рал Тридентский собор (1545—1563). Главные решения были приняты на заседаниях 1562—1563 гг. Постановления собора знаменовали полную победу папства над сторонниками реформ внутри католической церкви и отказ от какого-либо компромис­са с протестантами. Принятые на соборе постановления пока­зали, что католическая церковь не пожелала уступить ни в ве­роучении, ни в культе и обрядах. Об этом же итальянская рукопись XVI века неизвестного автора «Изложение принципов, которыми руководствуются отцы и иезуиты». [ Филиппсон М. - Религиозная контрреформация в XVI веке. М.,1902; Михневич Д.Е. – Очерки из истории католической реакции (Иезуиты); Григулевич И.Р.Инквизиция. М., 1985 Великович Л.Н. Чёрная гвардия Ватикана. М., 1985; Лозинский С.Г.История папства. М., 1986; - Ян Гус. Мартин Лютер. Жан Кальвин. Торквемада. Лойола. М., 1995 ]

ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ.

( Гуманизм. Возрождение. Реформация. Контрреформация. )

Литература по данным вопросам огромна. Затронут большой круг проблем истории культуры, гуманизма, религии, политических и философских учений, утопических общественных структур, которые решаются с широким привлечением документальных источников.

Эти исследования дают богатый материал для постановки и обсуждения проблем Возрождения и Реформации. Одна из них заключается в исследовании того общего, что связывает, сближает Возрождение и Реформацию.

Общее между этими двумя крупными явлениями заключается в их социально-экономических истоках, в ломке феодальных отношений и зарождении капиталистических, в усилении роли буржуазных прослоек общества и буржуазной идеологии и с этим связанных развитии национальных языков, критике церкви и перестройке религиозных учений. В Италии это началось в XIV-XV веках, а в масштабе Европы – в XVI веке. [ Рутенбург В.И. – Титаны Возрождения. М., 1976]

Еще одна общая черта присуща обоим этим явлениям: ис­пользование античных традиций, античной эрудиции, древних языков. Использование античных истоков гуманистами, деяте­лями Возрождения приводило к усилению светской линии в культуре, к усилению языческих, а нередко и антиклерикаль­ных ее сторон. Деятели Реформации прибегали к древним язы­кам для опровержения старых, католических, и утверждения новых, протестантских, религиозных норм. [ Смирин М.М. – Эразм Роттердамский и реформационное движение в Германии. Очерки из истории гуманистической и реформационной мысли. М., 1978 ] В отличие от этого Возрождение смогло превратить античность в источник новой культуры. В то же время использование древних языков, фи­лологической критики текстов для первых, нередко прогрессив­ных шагов будущей Реформации не имеет ничего общего с отождествлением позиций гуманизма с воинствующим католи­цизмом, на чем настаивают некоторые клерикальные писатели, объявляющие гуманистов предшественниками контрреформа­ции. [ Горфункель А.Х. – Гуманизм и натурфилософия итальянского Возрождения. М., 1977] Еще дальше от истины исходящие из того же лагеря «тео­рии», характеризующие контрреформацию как процесс «внут­реннего обновления» и своеобразного «католического Возрожде­ния». [ Рутенбург А.Х. – Италия и Европа накануне нового времени. Л., 1974]

Использование античных традиций связано и с другой чер­той европейского гуманизма, направленного на гуманистиче­скую переработку христианства. Проблема «христианского гу­манизма» весьма сложна, однако без ее изучения нельзя выяс­нить вопроса о ранних формах буржуазного просвещения, об условиях создания «Утопии», связанных с гуманистическим движением за реформу церкви. [ Осиновский И.Н. – Томас Мор: утопический коммунизм, гуманизм, Реформация. М., 1978]

В целом проблема гуманизма неотрывна от всего процесса Возрождения, если рассматривать гуманизм как передовую иде­ологию эпохи Возрождения, которая утвердила право на само­стоятельное существование и развитие светской культуры, хотя гуманистическая мысль не только в Англии, но и в Италии формировалась в христианско-языческой оболочке; она резко ограничивала прерогативы теологии, не отрицая ее в целом. [ Брагина Л.М. – Итальянский гуманизм. Этические учения XIV-XV веков. М., 1977] Гуманизм привел к тому, что взгляды на место и роль человека в мире радикально разошлись с традиционными феодально-ка­толическими воззрениями и человек стал в центре внимания. [ Ревякина Н.В. Проблемы человека в итальянском гуманизме второй половины XIV- первой половины XV в. М., 1977] Гуманизм неправомерно было бы окрашивать в один цвет и объявлять его явлением в целом антихристианским, как нельзя считать его и прологом контрреформации. Поэтому очень важно специально обратиться к таким сложным явлениям, как крушение идеалов гуманизма в условиях католической реакции, как про­цесс становления натурфилософии и ее роль в создании новой науки, противопоставленной идеологии контрреформации. [ Горфункель]

Весьма интересна специфика гуманизма в разных странах, в том числе, например, и в Византии, где гуманистическое на­правление в культуре формировалось как антихристианское мировоззрение, где в своеобразной форме проявлялась культурная общность двух миров — византийского и итальянского. [ Медведев И.П. – Византийский гуманизм XIV-XV вв. Л.,1976]

Специфика гуманизма в разных странах Европы не исклю­чает того общего, что свойственно этому явлению в целом. В этом смысл подавляющего большинства книг, которые упо­мянуты здесь.

Особо должен решаться вопрос о характере выдающихся произведений эпохи Возрождения; здесь совершенно справед­ливо отметается «хронологическое» решение, когда каждое со­чинение этой эпохи объявляется «порождением ренессансного духа» только потому, что оно появилось в XV или XVI веке, и в то же время предлагается весьма перспективное творческое задание: изучать гуманистические основы утопического комму­низма XVI—начала XVII века. [ Штекли А.Э. – «Город Солнца»: утопия и наук. М., 1978]

Очевидно, проблему соотношения Возрождения и Реформа­ции необходимо решать на путях объективного сопоставления явлений, развивающихся в условиях одной эпохи, выявляя эле­менты взаимопроникновения и взаимовлияния на определенных этапах этих далеко не совпадающих явлений. Оба эти явления оказали немалое воздействие на дальнейшее развитие европей­ских стран, хотя направленность этого влияния столь же раз­лична, сколь неодинаковы Возрождение и Реформация.

Вопрос об исторических судьбах гуманизма в духовной жизни послереформационной Европы требует выяснить отношение гу­манизма к реформационному и контрреформационному движе­нию. [ Вульфиус А.Г. Проблемы духовного развития. Гуманизм, Реформация, католическая реформа. Пг., 1922] В Этой связи А.Х.Горфункель оговаривает значение данных понятий. Он пишет: «Под гуманизмом я понимаю именно духовное движение в итальянской, а затем и в заальпийской культуре, а не просто совокупность гуманитарных за­нятий. Под Реформацией — не всякое оппозиционное католицизму религиозное движение, а преиму­щественно лютеранство и кальвинизм, сформировавшиеся в са­мостоятельные реформационные церкви. Под контрреформа­цией—не течение «католической реформы», к которому ее ча­сто пытаются свести конфессионально настроенные исследова­тели, а организованную и нашедшую свое воплощение в дея­тельности Тридентского собора,римской инквизиции, ордена иезуитов - католическую реакцию, имеющую целью восстановле­ние неколебимой мощи и духовной монополии католической церкви». [ Гофункель А.Х. – Гуманизм – Реформация – Контрреформация / Культура эпохи Возрождения и Реформации. Л., 1981]

Рассмотрение гуманизма и Реформации (или — более ши­роко — Возрождения и Реформации) в качестве если и не одно­родных, то близких друг другу явлений духовной и обществен­ной жизни, связанных с борьбой против феодального строя и его институтов, в первую очередь против средневекового като­лицизма, представляется односторонним. Реформация, даже когда она затрагивает проблемы общественной жизни, остается движением в сущности своей религиозным; гуманизм, даже когда он включает в сферу своего внимания религиозную проб­лематику, сохраняет глубоко светский характер.

Воздействие гуманизма на возникновение и формирование реформационного движения очевидно. Гуманисты немало сде­лали для расшатывания авторитета католической церкви. Гу­манистическая критика нравов духовенства, а подчас и самих институтов католической церкви (папства, монашества) была широко использована деятелями начинающейся Реформации в антикатолической полемике. Следует, однако, подчеркнуть существенное отличие гуманистической критики духовенства от предшествующих и последующих обличений клира со стороны средневековых еретиков и реформаторов XVI века. Критика по­роков духовенства сама по себе еще ничего не говорит об исход­ной позиции и цели критикующего: самые резкие суждения раз­давались подчас на церковных соборах, звучали в папских и епископских посланиях. Антиклерикальная поле­мика гуманистов носит принципиально иной характер. Итальян­ские гуманисты XV века заботятся не об исправлении нравов духовенства. Они не ставят перед собой задачи вернуть церковь на путь попранного ею раннехристианского идеала. Их исходная позиция общеэтическая: их заботит не столько отход от заветов Христа, сколько попрание человеческой природы.

Гуманисты подвергли резкой критике схоластическое бого­словие. Эта их полемика имела решающее значение для высво­бождения религиозной мысли от власти церковного предания. Несомненно значение для Реформации и гуманистической фи­лологической и исторической критики текстов, в особенности начатое Валлой и продолженное Эразмом научное исследование текстов Ветхого и Нового заветов.

Гуманисты ставят в центр внимания не спасение человека, а его земное предназначение.

Гуманизм и Реформация – явления не только не родственные по своему содержанию, но радикально чуждые и враждебные друг другу. [Горфункель]

Как Реформация, так и контрреформация сыграли роль «контрренессанса», явившись своего рода религиозной реакцией на гуманистическое свободомыслие.

И Европа, ещё недавно гордившаяся своим идеальным духовным единством «республики учёных» распалась по вероисповедальному признаку. Принимая участие в конфессиональной борьбе, гуманисты должны были отказываться от собственно гуманистической позиции.

«Уходя» в Реформацию или служа воинствующей католической реакции, гуманисты неизбежно при этом отрекались от духовного содержания и наследия гуманистической культуры XV – начала XVI века. Гуманизм превращался в технику, в отрасль гуманитарного знания. У реформаторов он становился орудием религиозной полемики, у воинствующих католиков он из «первой формы буржуазного просвещения» постепенно превратился в учёное иезуитство.

Попытка удержаться вне конфликтов вероисповеданий в эпоху, когда религиозные проблемы выступили на первый план и выражали глубочайшие социальные, политические и национальные противоречия, оказалась неосуществимой. Разителен пример Томаса Мора, который в качестве противника Реформации отходит от провозглашённых им в «Утопии» принципов веротерпимости и оправдывает религиозные преследования. Его личная причастность к казням, равно как и попытки сохранить добрые отношения со вчерашними друзьями, не меняют дела в плане идейном: именно он провозгласил и обосновал право церкви и государства преследовать ересь – право, в полной мере осуществлённое в правление Марии Кровавой его единомышленником кардиналом-эразмианцем Реджинальдом Полем (Поль). В то время как анабаптисты вдохновлялись «Утопией», её автор осудил их призыв к общности имуществ.

Некоторые гуманисты, приняв Реформацию, возвращались обратно, но не «в Ренессанс», а в католицизм.

На сегодняшний день существуют различные точки зрения на Реформацию и Крестьянскую войну в германских землях, которые можно свести к различным научным концепциям:

1) традиционный в современной историографии взгляд на Реформацию как сугубо религиозное движение и Крестьянскую войну как обычное для средних веков крестьянское восстание, причём такого мнения придерживаются как западные, так и отечественные историки;

2) марксистская теория Реформации и Крестьянской войны как первого акта антифеодальных (буржуазных) революций в Европе;

3) концепция революции «простого человека», авторы которой рассматривают события XVI в. в германских землях как общедемократическое движение. Цель этого движения они видят в преобразовании институтов власти «низшего звена», т.е. в пределах городских и деревенских общин.

Наиболее известными историками традиционного направления в немецкой историографии являются Г.Франц, А.Ваас и В.П.Фукс.

В своих исследованиях Г.Франц утверждает, что Крестьянская война возникла как результат стремления деревенской верхушки занять соответствующее её материальному положению место в политической жизни нации. Крестьянское движение Франц подразделяет на две основные формы: в одной из них он видит борьбу за «старое право», т.е. за насущные повседневные интересы крестьянской массы; другую он связывает с борьбой за «божественное право» и приписывает большую «жизненную силу», носителем которой выступала «деревенская знать». Реформацию и Крестьянскую войну Франц рассматривает изолированно друг от друга и отказывается признавать какие-либо причинно-следственные связи между этими двумя историческими явлениями.

К такому же выводу приходит и А.Ваас, считая, что крестьянское движение вообще не обнаруживает какой-либо связи с Реформацией. Для Вааса экономическое положение крестьян в конечном итоге не играет сколько-нибудь существенной роли в возникновении восстания 1525 г., так как гораздо большее значение он придаёт религиозным и социально-политическим мотивам недовольства широких народных масс. Трактуя Крестьянскую войну как политическое явление в германской истории, Ваас видит в ней ярко выраженную тенденцию, направленную против стремлений князей к созданию территориальных государственных образований на немецкой земле, и одновременно – попытку «сильного крестьянского сословия» занять соответствующее место в системе территориальных общин.

В книгах В.П.Фукса проводится идея, что в Крестьянской войне, этом великом историческом социально-политическом движении, в концентрированном виде отразилось развитие, которое не было обязано своим происхождением Реформации, а объясняется континуитетом крестьянских волнений, повсеместно вспыхивавших в Германии на протяжении всех средних веков. Однако трагедия германской истории, по мнению Фукса, состояла в том, что Лютер своими проповедями оказал большую пользу государственной власти, чем боровшимся за свою свободу крестьянам.

Итак, для историков традиционного направления характерно -отрицание решающего значения экономических причин в происхождении Крестьянской войны, - изолированное друг от друга рассмотрение Реформации и Крестьянской войны, - негативное отношение к революционным формам социальной борьбы народных масс и признание «законными» только мирных средств этой борьбы.

Марксистская историография, опираясь на работы Энгельса «Крестьянская война в Германии», «Развитие социализма от утопии к науке», прошла долгий путь, к утверждению мнения на Реформацию и Крестьянскую войну как раннюю буржуазную революция. В 50х годах развернулась дискуссия, в ходе которой высказывались следующие точки зрения: 1) Крестьянская война была обычным для средних веков крупным народным восстанием, а реформационное движение не пошло далее преобразования церковных институтов ( Чайковская О.Г. – Вопрос о характере Реформации и Крестьянской войны в Германии / ВИ. 1956.№ 12; Григорьян Ю.М. – К вопросу об уровне экономики, о характере Реформации и Крестьянской войны в Германии / ВИ. 1958. № 1); 2) Реформация и Крестьянская война были «буржуазной революцией без буржуазии» ( Эпштейн А.Д. - К вопросу о Реформации и Крестьянской войне в Германии как первой буржуазной революции / ВИ. 1957. № 8); 3) Реформация и Крестьянская война представляли собою первый акт ранних буржуазных революций XVI-XVIII вв. ( Смирин М.М. – О характере экономического подъёма и революционного движения в Германии в эпоху Реформации / ВИ. 1957. № 6; Стам С.М. – Чем же в действительности была Реформация в Германии? ЪВИ. 1958. № 4).

Во всей этой дискуссии [ и вообще в прочности марксистского подхода] значима позиция В.В.Стоклицкой-Терешкович. Ещё в 30е годы она обратилась к изучению процессов и явлений, которые, по её словам, относятся к «ранним стадиям разложения феодализма», когда в немецком городе «зрели ростки капитализма» и в нём были «уже заметны элементы капиталистических отношений». Она, однако, подчёркивает, что эти отношения «не преобладают», поскольку «во многих отраслях промышленности ещё полностью сохраняется старый феодальный тип производства». Далее замечает, что о Реформации и Крестьянской войне как ранней буржуазной революции можно говорить лишь в том случае, если удастся обосновать положение: в ходе этих событий в повестку дня был поставлен вопрос о смене одного способа производства другим и переходе к принципиально отличной от феодальной системе общественных отношений ( - Очерки по социальной истории немецкого города в XIV-XV вв. М.-Л., 1936; - Немецкий город в эпоху Крестьянской войны / Вестник МГУ. 1950).

Создание концепции «простого человека» было завершено известным немецким историком П.Бликле, который в 1975 году в Мюнхене опубликовал книгу «Революция 1525 года». Труд Бликле носит обобщающий характер. Автор стремился решить две задачи: 1) преодолеть «односторонний подход» к данной теме своего учителя Г.Франца; 2) изыскать «убедительные аргументы» для критики марксистских представлений о Реформации и Крестьянской войне в германских землях как ранней буржуазной революции. Революционное содержание программы «Двенадцати Статей» он видит в требованиях крестьян, касавшихся отмены их лично-наследственной зависимости, реформы десятин и избрания приходских священников; обращает внимание на стремление крестьян к укреплению автономии деревенских общин. Однако намеченные программой «простого человека» преобразования Бликле менее всего склонен связывать с полной ликвидацией феодального правопорядка и устранением препятствий на пути установления буржуазного строя – «время упразднения “старого порядка” в 1525 г. ещё не пришло».

В 1998 году в Вологде вышла в свет книга известного отечественного медиевиста Ю.К.Некрасова «Реформа или революция? Реформация и Крестьянская война в германских землях XVI века» Как всякие события любого переходного времени, в конкретном случае от средневековья к новому, им трудно дать однозначную оценку. Не случайно относительно их сущности исследователи до сих пор не пришли к единому мнению. Автор предлагает своё прочтение событий Реформации и Крестьянской войны, резюмируя: «Антифеодальная революция XVI века в германских землях, апогеем которой была Крестьянская война, потерпела поражение. Попытка общественно-политического переворота закончилась неудачей: «система феодализма» не только сохранила, но и даже упрочила свои позиции». Книга была написана в 90е годы, когда Россия стояла на перепутье выбора дальнейшего развития. В этой связи интересны следующие рассуждения автора. «Роль социальных революций в истории человечества вряд ли можно признать безоговорочно благотворной, поскольку эти революции ( Реформация и Крестьянская война XVI в. в германских землях в этом смысле не составляют исключения ) обычно сопровождались гражданскими войнами, произволом и попранием чести и достоинства человека. Поэтому необходимо иметь в виду, что в критических ситуациях общество и каждый образующий его индивид оказываются перед выбором и берут на себя ответственность за него. Наглядной иллюстрацией тому опять-таки могут служить революционные события в германских землях XVI в. Во время этих событий неоднократно предпринимались попытки разрешения социально-политического конфликта мирными средствами и только с помощью реформ. Но такие попытки не увенчались успехом. Отсюда логически вытекает и другой вывод: как бы сегодня с высоты современной цивилизации мы ни относились к революциям, последние на протяжении почти всей истории человечества были фактом реальной действительности и в качестве такового, вероятно, навсегда останутся в исторической памяти человечества горьким плодом, который пришлось отведать и благополучной сегодня Западной Европе на ранней стадии её долгого и в целом мучительного пути от феодализма к капитализму».

По данной проблематике нет отдельных монографических исследований. Но можно отметить статьи, рассматривающие региональные особенности становления и развития вассально-ленных отношений: Писарев Ю.И. «Место служилого рыцарства в социально-политической жизни Англии XIV в.», М., 1973, Корсунский А.Р. в книге «История Испании IX-XIII веков» М., 1976 г. в главе «Знать в XI-XIII вв.» рассматривает особенности испанского вассалитета. В 4хтомном издании АН «Город в средневековой цивилизации Западной Европы» примечателен очерк Цатуровой С.К. «Замок и город» (Т.1, М., 1999). В частности, рассматривая роль замка сеньора в возникновении города, автор отмечает: на Севере Франции рождение городов впрямую связано с политикой сеньоров. Наиболее характерны для этого региона так называемые «замковые» города, когда собственно замок становился городом, включая в свои укрепления пришлое ремесленно-торговое население. В статье отчасти затронуты вопросы повседневной жизни сеньора и его вассалов. Книга Носова К.С. «Рыцарские турниры» (М., 2002) посвящена истории развития, организации и правилам проведения турниров, рассматриваются различные типы турнирных схваток, приводятся сведения об основах геральдики – этого мало освещённого в отечественной литературе искусства составления гербов.

Нельзя пройти мимо работы Марка Блока «Феодальное общество». До настоящего времени эта фундаментальная работа в 2х томах, написанная в 30е годы прошлого столетия (?), была знакома в основном по множественным ссылкам из других исторических работ. Первая полная публикация 2003 г. восполняет этот пробел. Книга известного французского исследователя представляет концептуальный взгляд на исторические процессы, эволюцию сословий, анализ развития и структуры отношений собственности, истории права. Специальный раздел «Вассалитет и феод» рассматривает вопросы эволюции отношений личной зависимости, формирование классического вассалитета. Несмотря на разницу в богатстве и авторитете между сеньором и вассалом, оба они были людьми одного круга, из любых слоёв общества вассалов не набирали. Вассалитет был формой зависимости среди высших классов, отличительным занятием которых было военное искусство и управление. Вассал по отношению к господину и господин по отношению к вассалу на протяжении долгого времени являлись как бы дополнительными родственниками, по доброй воле принявшими на себя обязанности и права близких по крови. Первые вассалы жили дружиной вместе со своим сеньором. Основой для верности были личные отношения, а служба носила характер товарищества. Со временем среди всё увеличивающихся беспорядков короли и сильные мира сего надеялись обрести в этих отношениях опору своего пошатнувшегося могущества, а слабые найти покровительство и защиту. Зависимость человека от человека вскоре стала производной от зависимости, в которой находились между собой земли. Наследование феода вместо того, чтобы крепче связать между собой род вассала и род сеньора, наоборот, ослабило эту связь, укрепив привязанность человека к земле: наследник приносил сеньору оммаж только для того, чтобы не расстаться с феодом. А когда в феодальные отношения проникла практика купли-продажи, то торговля землёй породила весьма нелепые ситуации: могущественный сеньор, приобретая землю какого-нибудь мелкого дворянина, был вынужден принести ему оммаж и стать его вассалом «руками и устами». Но мог ли богатый граф всерьёз отнестись к ритуалу, подчиниться которому его вынуждала только традиция, и стать слугой безвестного дворянчика? Отношения сеньора и вассала ослабляла и множественность данных оммажей, попытка укрепить их, введя «абсолютный оммаж», ни к чему не привела: вассальные связи окончательно превратились в формальность.

Книга преподавателя флорентийского университета Франко Кардини «Истоки средневекового рыцарства», появившись впервые в 1981 г., она вызвала большой интерес и уже через несколько месяцев вышла вторым изданием. Её автор и раньше занимался историей рыцарства, особенно крестовыми походами, опубликовал по этим вопросам ряд статей, его также интересовала история духовной культуры средневековья, особенно менталитета, социальной психологии и мироощущения той эпохи. Кардини одержим страстным желанием докопаться до самых глубинных корней исторических явлений. Показать, что история есть великая и неразрывная связь времён и поколений. Сочинение Кардини заведомо дискуссионно. Хронологический охват исследования от Х в. до н.э. до Х в. н.э.! А его географический ареал – от Китая до Пиренеев. Кардини показывает, что рыцарство в пору своего рассвета очень далеко отстоит от своих истоков, но тем не менее питается ими. И эти истоки постепенно набирающие силу и трансформирующиеся, и есть живые артерии истории. Рассечь их - значит представить не подлинно историческое явление как сложнейший организм, а его омертвевшее подобие, лишь напоминающее оригинал. Эта главная идея книги была правильно понята многими выдными зарубежными историками, что неоднократно высказывалось в ходе довольно широкой научной дискуссии, развернувшейся в 1983 г. Кардини справедливо упрекали в отсутствии столь необходимой историку осторожности, в чрезмерном стремлении к обобщениям, наконец, в не всегда оправданной ломке привычных представлений, в увлечении влиянием Востока. Автор исходит из понимания рыцарства как особого социального и юридического явления и как определённой культурной реальности, типа мировосприятия и мироощущения. Христианизация варваров, по мнению Кардини, стала важнейшим явлением в средневековой европейской истории. В книге довольно подробно освещается путь к христианству таких германских народов, как вестготы, остготы, франки и др. Автор не просто описывает ход событий, но пытается доказать, что к новой вере германцы приходили через своеобразное совмещение образов своих богов с образом Христа, языческих представлений – с комплексом понятий и чувствований, присущих христианской религии. Процесс «совмещения ценностей» шёл в течение всего раннего средневековья, и, лишь когда он был завершён, пришло время подлинного зарождения средневекового рыцарства. Однако элементы военной морали германцев, их религиозных представлений прочно вошли в этос (характер) европейского рыцарства. На русском языке книга вышла в 2000 г.