6. Средний класс и политика

С момента своего появления на свет - в Европе в начале XX столетия, в США - после Второй мировой войны - и до сих пор средний класс остается большой загадкой для политологов. Ни одна политическая сила за много десятилетий не смогла "приручить" его, стать единственным и постоянным выразителем его интересов. Средний класс остается "серой зоной" современной политики, поскольку влиять на большинство затруднительно, а объединить - невозможно.

Препятствием на пути активного вовлечения среднего класса в политику выступает то, что достоверно идентифицировать его классовые интересы крайне затруднительно. В чем состоят эти интересы? Какие из них первичны, какие - вторичны?

Социологи-неомарксисты убеждены: классовость проявляется через политическое действие, которое конденсирует классовый интерес, состоящий в политической борьбе против класса эксплуататоров. Сторонники веберианского подхода считают, что интерес любого класса состоит в том, чтобы через конкуренцию с другими классами улучшать свое материальное положение и упрочить свой статус. Экономическая конкуренция, казалось бы, предопределяет антагонизм интересов низших и высших классов и их противостояние, в котором средний класс должен тяготеть к пролетариату в силу общности их экономического положения несобственников и наемных служащих. Однако это утверждение иногда подвергается сомнению. П. Кингстон задается вопросом: "Почему [противостояние неизбежно], ... если здравый смысл диктует, что люди имеют тенденцию хотеть больше социальных благ вроде материального комфорта или признания в жизни и готовы рационально следовать тем жизненным стратегиям, которые помогут им достичь этого"31.

Интересы среднего класса предопределены его положением. Он крайне чувствителен к состоянию социальной среды, в которой он существует, работает, потребляет. Очевидно, что чем она благополучнее, тем устойчивее положение среднего класса. Ее состояние определяется такими показателями, как доступность главных социальных услуг - здравоохранения и образования, наличие развитой и щедрой системы социального обеспечения и страхования, осуществление государственной политики, ориентированной на общество полной занятости, высокий уровень правовой защищенности работников, развитость социальной инфраструктуры.

Средний класс в силу своей многочисленности выступает законодателем образа жизни в широком понимании этого слова - именно он задает модель экономического поведения для обывателя, определяет критерии успешности для "обычного человека", устанавливает стандарты потребления и навязывает социальные роли. Его влияние на образ жизни в развитом государстве огромно. В то же время средний класс в целом чужд принципам индивидуализма и ответствен ности. Он состоит в большинстве из наемных служащих, не желающих нести тяготы частного предпринимательства. По язвительному замечанию С. Райт Миллса, средний класс, лишенный собственности и в большинстве своем чуждый частному предпринимательству, представляет собой "урбанизированную массу" людей, не способных и не готовых вести самостоятельный, автономный образ жизни.

Иными словами, среднему классу в целом чужд принцип персональной ответственности. Размывание ответственности в ходе бюрократизации производственных процессов, упадка малого предпринимательства, умножения числа звеньев управленческой цепочки, распространения наемного труда, наконец, отделения контроля от собственности накладывает отпечаток на способность среднего класса принимать самостоятельные решения и подавляет его волю к активному выражению своей позиции и интересов.

Одним из наиболее важных вопросов для понимания влияния среднего класса на политику выступает его экономический интерес. Хотя средний класс нельзя отнести к классу собственников, он, тем не менее, располагает сбережениями, которые через индивидуальное инвестирование приобщают его к классу собственников. Таким образом, профессиональная классовая идентичность может входить в противоречие с его классовой идентичностью как собственника. Сбережения - черта среднего класса, поэтому он восприимчив к повышению налогов и чувствителен к экономическим неурядицам, хотя и не получает от своих инвестиций доходов, достаточных для нормальной жизни. По этой причине экономические интересы среднего класса также довольно сложно определить: в отличие от богачей, стремящихся к сокращению налогов, или бедняков, желающих повышения пособий, его представители заинтересованы скорее в качестве и уровне социальных услуг, а также степени развитости образования и здравоохранения. С определенной натяжкой можно сказать: идеал среднего класса - европейское государство благосостояния; чисто экономические интересы находятся у его представителей как бы на втором плане. Средний класс неоднороден и потому не имеет ярко выраженного общего интереса. Создать партию среднего класса практически никому не удавалось, так как его главным запросом выступает стабильность - а этот лозунг в нормальных обществах исключительно непопулярен; там всегда в почете те, кто стремится к переменам (пусть даже только на словах).

Каковы же политические интересы среднего класса? Промежуточное положение между двумя крайностями - узким высшим классом и сокращающимся пролетариатом - предопределяет его предпочтения и место в политическом процессе. Будучи равноудален от полюсов богатства и бедности, он выступает в качестве уравновешивающей социальной силы. Стремление к сохранению и консолидации благ, извлекаемых из своего положения, делает его источником стабильности в обществе32. По существу, средний класс имеет лишь один консенсусный запрос - на стабильность, и выступает главным бенефициаром такого политического курса, если он проводится на деле. Однако само по себе существование политического интереса не означает наличия у среднего класса классового сознания.

Как пишет Э. О. Райт, "говоря о классовом характере сознания, надо держать в уме две вещи. Во-первых, это значит, что обсуждаемые убеждения должны иметь важное классовое содержание - в том или ином виде эти убеждения должны касаться классовых проблем... Во-вторых, классовый характер сознания отсылает нас к тем аспектам сознания, которые влияют на то, как человек ведет себя в заданной структуре классовых отношений и на сами отношения. Классовое измерение сознания выражается через намерения, предпочтения и практики, которые оказывают обратное влияние на классы"33. Однако именно проявления классового сознания, складывающиеся в третий фактор - готовность действовать, у среднего класса выражены слабо.

Как продемонстрировали Я. Лейли и Дж. Наглер в своем докладе на годичном собрании Американской ассоциации политической науки в 2006 г., несмотря на свое подавляющее численное превосходство, из-за своей пассивности средний класс недопредставлен на политической арене. На основании данных Бюро цензов США исследователи выяснили, что на временном отрезке между 1972 и 2004 гг. "в каждый выборный год люди, принадлежавшие к наиболее богатым 20% населения, голосовали чаще, чем люди, относящиеся к следующим за ними 20% населения, и эта зависимость прослеживалась на всех уровнях шкалы доходов - то есть явка снижалась по мере уменьшения дохода"34. К примеру, на выборах 2004 г. разрыв между числом проголосовавших в первой и второй квинтили достиг 7%, в первой и третьей - 12, а первой и четвертой - 20%. На практике это означало, что к избирательным урнам пришло куда больше обеспеченных американцев, чем граждан среднего достатка, и, соответственно, политическое представительство оказалось смещено в пользу привилегированного класса.

Кстати, необходимо отметить, что кризис классовой политики не является сугубо американским феноменом. В равной, если не большей, мере он характерен и для Старого Света. Углубляющаяся пассивность европейских избирателей, с одной стороны, и рост уровня избирательной поддержки популистских - как правых, так и левых - партий, с другой стороны, свидетельствуют о глубокой политической растерянности среднего класса, который не может и не желает идентифицировать себя ни с одной политической силой.

Другой важный вывод, вытекающий из анализа современной ситуации, состоит в том, что с конца 80-х годов прошлого века классовое неравенство в американской политике неуклонно растет (самый низкий уровень неравенства отмечался в 1980 г., когда разрыв в явке представителей верхней и нижней квинтилей составил чуть более 26%). Слабость среднего класса в отстаивании своих интересов, возможно, объясняется еще и тем, что его благополучие (благосостояние, социальная защищенность, гарантированная занятость), не было достигнуто его собственными усилиями, участием в политической борьбе или социальных революциях. Отчасти это и понятно, так как он, по мнению некоторых зарубежных специалистов, появился на свет не сам по себе, а фактически был искусственно создан за счет целенаправленной политики государства.

В частности, такую мысль настойчиво подчеркивает в своей недавней книге "Кредо либерала" известный американский ученый, лауреат Нобелевской премии 2008 г. в области экономики П. Кругман. Он пишет: "Американский послевоенный средний класс был создан всего за несколько лет благодаря политике администрации Ф. Рузвельта, прежде всего за счет введенного в военное время контроля над заработной платой"35. Проведенный в книге анализ показывает, что расцвет среднего класса в Америке в 50-70-е годы прошлого века был обусловлен не столько непосредственно хозяйственным прогрессом страны, сколько политическим фактором, а именно тем, что у руля государства тогда в основном находились представители Демократической партии, исповедовавшие либеральные взгляды и бережно сохранявшие достижения рузвельтовского Нового курса. Нынешнюю тенденцию к размыванию и упадку среднего класса в США Кругман объясняет тем, что с 80-х гг. в руководстве страны возобладали неоконсерваторы, выражающие интересы привилегированного класса и всячески способствующие его безудержному обогащению. Это не просто наносит ущерб среднему классу, но, главное, подрывает долгосрочные перспективы стабильного развития Соединенных Штатов. Начавшиеся в 2007 г. на американском рынке и быстро приобретшие глобальный характер масштабные финансово-экономические пертурбации последнего времени убедительно подтверждают вывод авторитетного специалиста.

Юрген Хабермас и Жак Деррида в совместной статье, которая стала для Дериды последней, назвали преодоление классовых конфликтов одним из величайших достижений Европы во второй половине XX столетия36. Оно стало возможным благодаря целенаправленной социальной политике европейских государств в послевоенное время, результатом которой стало появление многочисленного среднего класса. Соединенные Штаты Америки также развивались в этом направлении, хотя и шли собственным путем.

Так или иначе, средний класс долгое время служил гарантом социальной стабильности и политической гармонии в западных обществах. Сегодня же стало очевидно, что средний класс в этих обществах, в особенности в Соединенных Штатах, находится в опасности. Его положение ухудшается под воздействием целого ряда политических, экономических и социальных причин. Главная из них в том, что в попытках приспособиться к обостряющейся глобальной конкуренции и преодолеть разнообразные финансово-экономические диспропорции многие страны стали безоглядно применять неолиберальные рецепты, в угоду крупному бизнесу и наиболее богатым слоям населения снижая налоги и упрощая трудовое законодательство, серьезно урезая государственные социальные расходы. Система социального обеспечения, на протяжении десятилетий служившая финансово-экономическим фундаментом существования среднего класса, стала зачатую рассматриваться как препятствие на пути к хозяйственному процветанию.

Таким образом, в начале XXI в. политический класс Европы и США оказался перед серьезным выбором: следует ли и далее поддерживать средний класс, приспосабливая глобальный капитализм к стандартам социальной справедливости, сложившимся в западных обществах после Второй мировой войны в ходе исторического соревнования с социализмом, или же окончательно отказаться от социальных достижений второй половины прошлого столетия во имя экономического роста, индивидуализма, абсолютизированного либерализма? Сейчас, в обстановке глобального финансового кризиса, со всей силой высветившего фундаментальную ущербность неоконсервативной социально-экономической парадигмы, трудно прогнозировать дальнейший ход событий. Очевидно лишь то, что в ходе осуществления экстренных антикризисных мер будет во многом решаться и судьба среднего класса на Западе.

Что касается России, то ситуация представляется несколько иной. Интенсивный экономический подъем последних лет, обусловивший заметное повышение благосостояния российских граждан, сделал как никогда актуальным вопрос о создании среднего класса в нашей стране. Теперь его можно обсуждать не только с точки зрения благих пожеланий, но и в прикладном плане - естественно, с поправкой на неизбежные негативные последствия для России нынешнего мирового финансового кризиса, первоисточником и эпицентром которого оказались США.

Формирование массового слоя людей, собственным трудом обеспечивающих удовлетворение своих материальных и нематериальных потребностей, будет неизбежно приближать классовую структуру российского социума к той, которая ранее сложилась на Западе и в целом продемонстрировала свою полезность и эффективность. Пока мы находимся еще в самом начале пути. Так, обследование, проведенное "Левада-Центром" в апреле-мае 2008 г., показало, что если использовать европейские стандарты, то сейчас в России к среднему классу может быть отнесено всего 2-3% населения37. Вместе с тем, очевидно, что простой импорт чужих стандартов непродуктивен. Поэтому освоение и критическое осмысление зарубежных теоретических концепций общественной структуры и накопленного там в этой области практического опыта (как позитивного, так и негативного) крайне важно для продвижения нашей страны к обществу "победившего среднего класса".

В частности, перед отечественными учеными стоит сложный вызов, связанный с выработкой новой системы атрибуции и категоризации групп населения в связи с изменениями не только в классовой структуре российского социума, но и в характере труда, в структуре собственно российской экономики и глобальной хозяйственной системы. При этом могут быть весьма полезны разработки зарубежных специалистов, которые и сегодня продолжают актуализировать свои теории с учетом появления новых видов собственности (пенсионные фонды и личные инвестиции), прогрессирующего отделения владения активами от контроля за ними, диверсификации форм занятости (по сроку трудовых договоров, длительности рабочего времени), расширения государственного и некоммерческого секторов экономики.

Вопросы

Многообразие подходов к выделению средних классов.

Старые и новые средние классы (Р. Миллс и др.).

Противоречивость классовых позиций и интеграция средних классов в марксисткие схемы (Э. О. Райт).

«Обслуживающий класс» (К. Реннер).

Веберианские исследования «неудобных слоев» (Ф. Бичхоффер, Д. Локвуд, Х. Ньюби).

«Общество среднего класса»: действительность и иллюзия.

Литература

Беляева Л. А. Средний слой российского общества: Проблема обретения социального статуса//Социологические исследования. 1993. № 10. С. 13–22.

ЛИТЕРАТУРА

Авраамова Е. М. Формирование среднего класса в России: определение, методология, количественные оценки // Общественные науки и современность. 2002. № 1.

Беляева Л. А. Социальная стратификация и средний класс в России. — М.: Academia, 2001.

Горюнова С. В. Средние слои и «средний класс» в современном российском обществе // Общественные науки и современность. 2006. № 4.

Заславская Т. И. Социетальная трансформация российского общества. — М.: Дело, 2002.

Ильин В. И., Шкаратан О. И. Социальная стратификация России и Восточной Европы: Сравнительный анализ. — М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2006.

Горшков М. К., Тихонова Н. Е. Средний класс как социальная база обеспечения конкурентоспособности России / Россия реформирующаяся. — М.: ИС РАН, 2005.

Тихонова Н. Е., Горюнова С. В. Средний класс: теории и реальность. — М.: ИС РАН, 2008.

Попова И. П. Средние слои, средний класс в российском обществе — к проблеме соотнесения // Социологические исследования. 2005. № 12.

Россия — новая социальная реальность. Богатые. Бедные. Средний класс / Под ред. М. К. Горшкова, Н. Е. Тихоновой. — М.: Наука, 2004.

Россия на рубеже веков / Под ред. М. К. Горшкова, Н. Е. Тихоновой. — М.: РОССПЭН, 2000.

Средние классы в России: Экономические и социальные стратегии / Под ред. Т. М. Малевой. — М.: Гендальф, 2003.

Средний класс в современном российском обществе / Под ред. М. К. Горшкова, Н. Е. Тихоновой, А. Ю. Чепуренко. — М.: РОССПЭН, 1999.

Тихонова Н. Е. Социальная стратификация в современной России: опыт эмпирического анализа. — М.: ИС РАН, 2007.

Хальбвакс М. Характеристики средних классов (1939) // Социальные классы и морфология. — М.: Институт экспериментальной социологии, 2000.

Хахулина Л. А. Субъективный средний класс: доходы, материальное положение, ценностные ориентации // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены.1999. № 2.

Шкаратан О. И., Бондаренко В. А., Крельберг Ю. М, и др. Социальное расслоение и его воспроизводство в современной России. Препринт WP7/2003/06. — М.: ГУ-ВШЭ, 2003.