41. Производственные функции трудовых песен.

В происхождении и развитии фольклора огромную роль играла трудовая деятельность. Во время трудовых процессов, требовавших постоянных ритмических усилий, уже в глубокой древности зародились трудовые песни. Они известны у всех народов и исполнялись при подымании тяжестей, забивании свай, вспахивании поля, водо-черпании, ручном помоле зерна, выделке льна, во сезон гребли и проч. Такие песни могли исполняться при одиночной работе, но они преимущественно были важны при работе совместной. Песни содержали команды к одновременному действию. Их основным элементом был ритм, организовывавший процесс труда. Немецкий исследователь К. Бюхер писал: "…Мы приходим к выводу, что для низших ступенях своего развития работа, музыка и поэзия представляли собой вещь единое, но что основным элементом этого триединства была работа, посреди тем как остальные составные части имели только второстепенное значение. То, который их соединяло, был общий присущий им всем ритм, который являлся сущностью наравне древней музыки, так и древней поэзии…" В русском фольклоре сохранились и дошли до нашего времени отголоски древних трудовых песен, не утратившие своих производственных функций (увеличение объёма производства, психологическая разрядка для работника, некий стимул выполнять работу быстро и качественно). Это так называемые "дубинушки" — припевы в бурлацких песнях, исполнявшихся на Каме, Дону и в особенности на Волге. Их пели бурлаки, носильщики, лодочники, грузчики. В зависимости от вида труда, его ритма, создавался ритмический иллюстрация припева (образцы текстов приведены в Хрестоматии). Бюхер отмечал: "Большинство песен этой группы носят следы чрезвычайно древнего происхождения; наиболее древние из них приводят нас даже к тем простейшим звукам природы, из которых, по всеми принятой гипотезе, произошла человеческая речь". В числе таких "простейших звуков" он назвал айда, так! волжских бурлаков. И далее: "Все это восклицания, всегда и везде вырывающиеся из сдавленной груди во время быстрой тяжелой и напряженной работы, они вырываются бессмысленно, непроизвольно, и все же приносят потворство. Вместе с тем они являются знаком для соединения многих отдельных слабых сил в единую гигантскую мощь, следовательно они повторяются, хотя и в самых разнообразных вариациях, в виде припева в большинстве песен этой группы: в виде djahoe яванцев, mahaha hoho, mahaha ngo! индусских и oi gawa! японских носильщиков паланкинов, в веселом hi ho рр! работников, вколачивающих сваи, в huro joley гельголандцев, в pisombo! далматов, в быстром gichong, gichong японских гребцов и в тяжелом стоне эй, ухнем, вырывающемся из глубины души русских бурлаков. Многие из этих восклицаний передавались веками от поколения к поколению…".

Припев, собственно и являющийся древнерусской трудовой песней, возник около коллективных работах по валке деревьев, когда расчищались участки от леса ради земледелия. "Дубинушка" — дерево, дуб; "идет-идет" — падает, валится. На постоянную значимость этой работы указывает древнерусское слово января: сеченъ (одно из толкований: "время вырубки леса").

Подбирая артель бурлаков, хозяин особое сила придавал запевале, который исполнял, а точнее — импровизировал куплеты бурлацкой песни; ее припев подхватывал хор. Припев был сигналом к одновременному напряжению всех сил. Слова куплета должны были подстрекнуть товарищей к работе (насмешкой, бранью или ссылкой для мнение зрителей); они содержали размышления о самой работе, об орудиях труда, передавали радость разве недовольство, могли содержать жалобы на бремя работы и на малое вознаграждение. В середине XIX в. труд бурлаков ушел в прошлое. "Дубинушки" были использованы в профессиональном искусстве (литературе, музыке, живописи). Они воспринимались точно символ тяжелого труда угнетенного народа.

42. Музыкально-хореографические произведения фольклора.