Международные обязательства России и саморегулирование журналистики

Существует обязанность государства соблюдать международно-правовые стандарты в области свободы слова. Согласно ч.4 ст.15 Конституции РФ в нашей стране установлен и действует приоритет общепризнанных норм и принципов международного права.

Одним из ключевых международно-правовых актов в сфере свободы слова является ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод ("Свобода самовыражения"). Согласно ст.1 Федерального закона "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" (вступил в действие 5 мая 1998 г.), Россия признала юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней. Интерес представляют несколько дел: "Йерсилд против Дании" от 23 сентября 1994 г. - журналист брал интервью у представителей расистской молодежной группы, в ходе которого они произносили оскорбительные и уничижительные высказывания в адрес эмигрантов и национальных меньшинств. Другое дело: Постановление по делу "Шенер против Турции" от 18 июля 2000 г. - главного редактора в 1994 году за публикацию материала, в котором он якобы утверждал, что "единственным средством разрешения курдской проблемы была поддержка террористических действий против государства" суд приговорил Шенера к штрафу и 6 месяцам тюремного заключения. Однако Европейский суд признал этот приговор незаконным.

Отметим также, что возможность ограничения свободы информации не только законом, но любым нормативно-правовым актомнарушает обязательства России по ст.10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. В ней установлено, что любые ограничения на свободное распространение на свободное распространение могут быть установлены только законами.

Что такое саморегулирование журналистики? В книге профессора факультета журналистики Уральского госуниверситета Б.Н.Лозовского приводится следующее определение этому термину: "Процесс упорядочения и нормирования журналистской деятельности корпоративными способами и средствами. Саморегулирование журналистики происходит в форме принятия ассоциациями и объединениями журналистов норм, правил, прецедентов "профессионально правильного" поведения, соединяемых в документах (кодексах, хартиях, положениях, меморандумах и т.п.), и создания контрольных, экспертных, квалифицирующих нормы структур" (Лозовский Б.Н. Журналистика: краткий словарь / Б.Н.Лозовский. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2004. - 116 с.)

Самоограничения российских СМИ в связи с "войной с терроризмом" носят в большой степени принудительный характер. Тому подтверждением история принятия в апреле 2003 года так называемой Антитеррористической конвенции.

В ноябре 2002 г. Госдума РФ приняла, а Совет Федерации ободрил закон о поправках к законам "О борьбе с терроризмом" и "О СМИ", регламентирующих освещение в СМИ контртеррористических операций. Внесенные изменения на допускали распространение через СМИ информации, препятствующей проведению контртеррористической операции и создающей угрозу жизни и здоровья людей. Не допускалось бы также распространение информации, содержащей высказывания лиц, направленные на воспрепятствование проведению контртеррористической операции и пропаганду или оправдание сопротивления ее проведению, а также раскрывающей персональные данные о сотрудниках спецподразделений и членах оперативного штаба по проведению операции. Не допускалось также использование СМИ для распространения сведений о технологии изготовления оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ. Редакторы влиятельных СМИ тут же подписали обращение к Путину с просьбой наложить вето на закон об этих поправках. Путин принял журналистов через несколько дней и наложил вето.

Интересно, что "корпоративные нормы поведения в экстремальных ситуациях" к тому времени существовали уже более года. Еще 30 ноября 2001 года Федеративный Совет Союза журналистов России предложил "Этические принципы профессионального поведения журналистов, освещающих акты террора и контртеррористические операции".

8 апреля 2003 года была подписана Антитеррористическая конвенция, состоящая из 8 пунктов. Согласно первому пункту, "в период теракта и контртероористической операции спасение людей и право человека на жизнь первичны по отношению к любым другим правам и свободам".

Конвенция вводит ряд ограничений на действия журналистов. В частности, журналисты не должны:

• брать у террористов интервью по своей инициативе во время теракта, кроме как по просьбе или с санкции оперативного штаба;

• предоставлять террористам возможность выйти в прямой эфир без предварительных консультаций с оперативным штабом;

• самостоятельно брать на себя роль посредника и т.д. (полный текст конвенции опубликован в газете "Газета" 9 апреля 2003 г.)

Правда, вскоре после принятия и сама конвенция, и ее нормы оказались порядком подзабытыми прессой и властями. Так, несмотря на правила "быть тактичным и внимательным к чувствам родных и близких жертв терроризма" и "избегать излишнего натурализма при показе места события и его участников", СМИ фактически смаковали подробности теракта у гостиницы "Националь" и в московском метро в конце 2003 - начале 2004 г.