Глава 2. «Военные мемуары» Шарля де Голля.

К написанию своего главного труда, Шарль де Голль приступил в 1953 году, во время своего 12-ти летнего «перехода через пустыню». Де Голль задумал мемуары в 3-х частях. Первый том «Призыв» охватывал 194042 гг., второй том «Единство» посвящён событиям 1942-44 годов, наконец, третий – «Спасение» заканчивался 1946 годом.

«Военные мемуары» написаны с исключительной добросовестностью. В них содержится множество интерес­ных, оригинальных оценок, характеристик и мыслей. В отличие от таких мемуаристов, как, например, Черчилль, Де Голль не прибегал к помощи многочисленных литера­турных и научных сотрудников и делал все сам. Только Ренэ Тибодо, бывший участник «Свободной Франции», а затем чинов­ник министерства иностранных дел, помогал ему в подборе документов, а дочь генерала Элизабет перепечатывала рукопись. Жорж Помпиду вел переговоры с издатель­ством «Плон». Де Голль тщательно писал и переписывал свою рукопись, подбирал материалы и терпеливо совер­шенствовал литературную форму мемуаров. Он стремил­ся сделать их не только политическим, но и литератур­ным произведением, что ему вполне удалось¹⁴.

Генеральный инспектор народного образования Фран­суа, бывший шифровальщик де Голля, когда он командо­вал 4-й бронетанковой дивизией, посетив Коломбэ, заявил генералу: «Вы великий классический писатель». «О, это мне нелегко дается, — ответил де Голль. — Это пытка. Смотрите, надо три листа черновиков, чтобы написать од­ну страницу. Моя дочь Элизабет печатает их на машинке, и я исправляю текст еще трижды... В сущности, я без конца переделываю. Поверьте мне, это страшная работа». В другой раз он сказал: «Если я имею нескромность счи­тать себя писателем, то писать мне становится от этого еще труднее. Это длинная история... Иногда получается, а иногда нет... У меня всегда дело идет тяжело¹⁵».

2.1 «Призыв»

Первый том военных мемуаров называется «Призыв» и состоит из восьми глав: «По наклонной плоскости», «Падение», «Сво­бодная Франция», «Африка», «Лондон», «Восток», «Союзники», «Сражающаяся Франция».

В этом томе, охватывающем период с 1940 г. до середины 1942 г., собран обширный фактический материал, впервые опубликован ряд интересных документов. Автор высказывает ряд наблюдений, рассуждений и обобщений относительно истории предвоенной Франции, а также периода первых лет Второй мировой войны.

В начале своих мемуаров де Голль делает критические замечания в отношении боевой подготовки французской армии и принципа пассивности национальной обороны Франции, отрицающего важнейшее значение танков, авиации и самоходной артиллерии. Наблюдения и высказывания де Голля тем более интересны, что он, будучи много лет секретарем Высшего совета национальной обороны, «с 1932 г. по 1937 г., при четырнадцати различных кабинетах,  как замечает он сам,  принимал участие в работе по изучению всевозможных политических, технических и административных мероприятий, связанных с обороной страны». ¹⁶

Причину господства этого вредного для Франции принципа пассивности ее национальной обороны де Голль видит в недостатках «самого политического режима», в частой смене кабинетов, в «слабости государственной власти и постоянных политических разногласиях».

Говоря о действиях французского правительства накануне Второй мировой войны, де Голль в сущности признает, что их политика поощряла Германию к нападению на слабые государства. «С политической точки зрения,  пишет он,  я полагал, что широковещательные заявления о нашем намерении не выводить свои армии за пределы границ поощряют Германию к действиям против слабых и изолированных стран: Саара, Рейнских государств, Австрии, Чехословакии, Прибалтийских государств, Польши и т. д. Мне казалось, что тем самым мы отдаляем Россию от союза снами...»¹⁷ Автор отмечает далее, что Франция имела все возможности не допустить ремилитаризации Рейнской области в 1936 г., что она не сделала для себя никаких выводов из захвата гитлеровской Германией Австрии, что «не было извлечено уроков также и из опыта гражданской войны в Испании...».

В своих мемуарах де Голль не останавливается подробно на мюнхенской политике французского правительства, но вместе с тем он замечает, что в сентябре 1938 г. «с согласия Лондона, а затем и Парижа Гитлер захватил Чехословакию». Де Голль, противник мюнхенской политики, осуждает бездействие Франции в период «странной войны». Де Голль считал, что «вмешательство Советского Союза, несомненно, ускорило поражение поляков» и что «в позиции, которую занял Сталин, неожиданно выступив заодно с Гитлером, отчетливо проявилось его убеждение, что Франция не сдвинется с места и у Германии, таким образом, руки будут свободными и что лучше уж разделить вместе с ней добычу, чем оказаться ее жертвой». Де Голль далее утверждает, что после 1941 г. «Советы убедились в бессмысленности той политики, в силу которой они в 1917 г. и 1939 г. заключили договоры с Германией, повернувшись спиной повернувшись спиной к Франции и Англии». ¹⁸

Де Голль пишет о том, что «...некоторые круги усматривали врага скорее в Сталине, чем в Гитлере. Они больше были озабочены тем, как нанести

удар России  оказанием ли помощи Финляндии, бомбардировкой ли Баку или высадкой в Стамбуле, чем вопросом о том, каким образом справиться с Германией».

Де Голль отмечает преобладание пораженческих настроений в правящих кругах Франции с первых же дней ее военных неудач. Несмотря на стремление оправдать Поля Рейно, к которому он испытывает личные симпатии, автор невольно обличает его. Он рассказывает, что Рейно ввел в состав своего кабинета маршала Петена, заведомо зная, что последний будет служить «ширмой для сторонников перемирия». Вместо того чтобы избавиться от главнокомандующего-пораженца генерала Вейгана, как советовал ему де Голль, и принять ряд других необходимых мер к защите национальной независимости Франции, Рейно фактически подчинялся сторонникам капитуляции, продолжая лишь на словах защищать свою страну.

Много места в мемуарах де Голля отводится франко-английским отношениям в годы Второй мировой войны. В самом деле, движение «Свободная Франция», имевшее долгое время своей территориальной базой Англию, не могло не оказаться в самых тесных отношениях с английским правительством. Факты и документы, приводимые в книге де Голля, свидетельствуют о серьезных трудностях и противоречиях между Англией и Францией. Особенно резкие столкновения с английским правительством возникали у де Голля по вопросу о создании самостоятельных вооруженных сил Сражающейся Франции и установлении его власти в ряде французских колоний.

Де Голль остается неизменно убежденным сторонником франко­английского союза, но это не помешало ему высказать в своих мемуарах ряд упреков по адресу английского правительства. Прежде всего, останавливаясь на периоде поражения Франции в 1940 г., де Голль с горечью замечает, что «достаточно было одной неудачи на континенте, и Великобритания целиком занялась вопросами своей собственной обороны», «совместные действия Лондона и Парижа фактически прекратились». Де Голль не скрывает, что он опасался во время войны заключения компромиссного мира между Англией и Германией и еще больше - захвата англичанами каких-либо французских колониальных владений. Де Голль публикует секретное письмо к нему Черчилля от 7 августа 1940 г., из которого видно, что хотя англичане и согласились публично обещать «полное восстановление независимости и величия Франции», но фактически они отказались гарантировать ее территориальную неприкосновенность.

В тоже время де Голль многое смягчает, говоря о франко-английских отношениях периода войны. Он вскользь упоминает о переговорах английского правительства с правительством Петена, происходивших в октябре 1940 г. в Лондоне, пока он находился в Африке, что свидетельствовало о стремлении Великобритании воспользоваться временной слабостью Франции в целях укрепления своих позиций за ее счет.

В еще большей степени это проявилось в колониальной политике английского правительства во время Второй мировой войны, в частности, в остром конфликте между де Голлем и английским правительством по вопросу о французских подмандатных территориях  Сирии и Ливане, а также по поводу вмешательства английского правительства в дела Мадагаскара и других французских колоний. Несмотря на резкие столкновения с английским правительством и лично с Черчиллем, несмотря на то, что 6 июня 1942 года де Голль официально предупредил английское правительство, что в случае потери Францией ее колониальных территории на Мадагаскаре, в Сирии или в других местах вследствие действий ее союзников сотрудничество Сражающейся Франции с Англией и США «лишается всякого оправдания», де Голль, в силу временной слабости Франции, часто вынужден был уступать своим более сильным союзникам. ¹⁹

Противоречия между «Свободной Францией» и США были также весьма значительными, хотя де Голль сравнительно мало освещает эту тему, он упоминает, что все обращения французского правительства за помощью к США в 1940 г. остались безрезультатными. США, так же как и Англия, стремились захватить ряд французских колоний, например острова Сен-Пьер и Микелон, из-за которых произошло столкновение де Голля с американским правительством. США были весьма заинтересованы и в судьбе французского военно-морского флота и, стремясь взять под контроль «Свободную Францию», стремились противопоставить де Голлю какого-либо другого французского представителя, более покладистого и преданного интересам американцев. «В сущности,  пишет де Голль,  руководители американской политики считали, что Франция уже перестала быть великой державой». В связи с этим де Голлю пришлось преодолевать большие трудности при установлении отношений с американским правительством.

С Москвой «Свободной Франции» легко удалось завязать союзнические отношения, де Голль отмечает в своих мемуарах, что вступление СССР в войну «принесло разгромленной Франции новую надежду» и участие русских в войне с каждым днем «создавало условия для победы». Де Голль пишет, что предполагал воспользоваться присутствием СССР в лагере союзников как некоторым противовесом в отношениях с Великобританией и США. Поскольку СССР со своей стороны рассчитывал, что Франция также создаст некий баланс в антигитлеровской коалиции, то он стремился поддержать ее статус великой державы.

Генерал де Голль нередко обращался к характеристи­ке свой личной роли. Когда читатель знакомится с «Военными мемуа­рами» впервые, они не могут не производить странного впечатления. Возникает мысль о болезненном тще­славии и самомнении. Вот как он описывает свою роль в период «Свободной Франции» в первом томе мемуаров:

«Я воплощал для моих сподвижников судьбу нашего де­ла, для множества французов — надежду, для иностран­цев — образ непокоренной Франции среди выпавших на ее долю испытаний, и все это обусловливало мое поведе­ние и указывало мне путь, с которого я уже не мог сойти²⁰». В действительности это лишь своеобразная манера вы­ражения чувства, в котором нет шарлатанского тщесла­вия, обычного для множества политических деятелей. Де Голль стремился к славе, но не ради самой этой славы, а ради служения идеалу вечной Франции, который он но­сил в своем сердце.