2. Основные постройки

2.1 Колокольня Троице-Сергиевой лавры

Колокольня Троице-Сергиевой Лавры, строившаяся с 1741 по 1768г., замыкает собой северную сторону соборной площади. Высота колокольни составляет 88м, что на 11м больше звонницы Новодевичьего монастыря и на 6м– колокольни Ивана Великого в Московском Кремле.

Окончательный архитектурный облик, благодаря которому лаврская колокольня получила заслуженную славу красивейшей на Руси, придал ей замечательный русский архитектор Д.В.Ухтомский. Пятиярусная колокольня, отличающаяся исключительной стройностью и изяществом, изысканностью убранства, является одним из лучших памятников русской архитектуры XVIIIв.

Колокольня достойно завершила формирование уникального архитектурного лаврского ансамбля, став его высотной доминантой и объединив тем самым все другие архитектурные сооружения соборной площади.

На колокольне размещалось уникальное собрание лаврских колоколов, сильно пострадавшее в 1930г., когда были разбиты 25 колоколов, в том числе и самый большой на Руси – Царь-колокол, весом 4 тыс. пудов (64т.). Вес вновь отлитого в 2003г. для лаврской колокольни Царь-колокола составляет 72т.

2.2 Красные ворота (не сохранились)

Красные ворота –триумфальная арка в стиле барокко, существовавшая в Москве с начала XVIII века до3 июня1927 года. Память о ней сохранилась в названии площади Красные Ворота.

Изначально Красные ворота, называвшиеся Триумфальными воротами, были первой триумфальной аркой в России. Их построили из дерева по приказу Петра I в честь победы в1709годунадшведамив Полтавской битве Северной войныв1709году. Впоследствии его жена, Екатерина I заменила их новыми в честь собственной коронации в1724году. Через 8 лет эта арка сгорела при большом пожаре и была восстановлена в1742годупо случаю коронации Елизаветы Петровны для торжественного кортежа, который должен был проехать из Кремля в Лефортовский дворец через это сооружение. В1748годупроизошёл ещё один пожар, и эти ворота опять сгорели.

В 1753году Д.В.Ухтомский построил каменную арку, которая в точности повторяла деревянную арку, построенную архитекторами Екатерины I. Это был типичный образец стиля барокко, с кроваво-красными стенами, белоснежным рельефом, золотыми капителями и более чем 50 яркими рисунками, олицетворявшими «Величество Российской Империи», гербы Российских губерний ит.д. Над пролётом арки располагался портрет Елизаветы, окружённый блестящим ореолом, который был впоследствии заменён двуглавым орлом для коронации Николая Iв1825году. Конструкция была увенчана золотой статуей трубящего ангела, который сейчас находится на экспозиции Государственного исторического музея, перед залом Петра I.

3 (15) октября1814 года в доме генерал-майора Ф.Н. Толля напротив Красных ворот родился М.Ю.Лермонтов(сейчас на этом месте находится высотное здание, на котором есть памятная доска с изображением М.Ю.Лермонтова). 23 октября в церкви Трёх святителей у Красных ворот новорожденного крестили^[1].

Попытки сноса арки Красных ворот предпринимались московскими властями ещё в середине XIX века. Так в 1854 году от сноса она была спасена только благодаря ходатайству А.И. Дельвига. Арка и неподалёку стоящая церковь Трёх святителей были снесены в1927году, при расширении Садового кольца, в соответствии с планом перепланировки. Площадь, на которой они находились, сейчас называется площадь Красных ворот. В1935годуна этом месте была открыта одноимённая станция метро, а в1953над площадью возвысилась одна из сталинских высоток. В1962годуплощадь была переименована в Лермонтовскую. Она была заново переименована в площадь Красных ворот в1986 году.

Некоторые декоративные элементы находятся в Музее истории Москвы. Несколько раз поднимался вопрос о воссоздании арки^[3], однако в связи с транспортной перегруженностью площади её восстановление маловероятно.

2.3 Кельи Никитского монастыря( сохранился один корпус)

Никитский монастырь – женский монастырь в Москве, существовавший в 1582–1929 годах и практически полностью уничтоженный в 1930-х годах при строительстве Никитской электроподстанции метро (улица Б. Никитская, 7).

Не позже 1534 года на месте будущего Никитского монастыря была построена церковь Никиты у Ямского двора с Введенским приделом.

При этой церкви в 1582 году боярином Никитой Романовым (дедом царя Михаила Фёдоровича) основан Никитский монастырь. После его основания Волоцкая (или Новгородская) улица стала называться Большой Никитской.

В 1682 году монастырь был опустошён пожаром, после чего пострадавшаяся церковь Никиты была основательно перестроена и расширена (например, заново возведён Введенский придел). При разборке собора в 1930 году выяснилось, что храм был большей частью построен из итальянского кирпича.

В начале XVIII века в монастыре построена каменная колокольня. В 1750-х годах архитектором Д. В. Ухтомским (автором Красных ворот и Колокольни Троице-Сергиевой Лавры) сооружены корпуса келий. В 1764 году обитель зачислен в третий класс по штату.

В 1767 году к обители была приписана стоявшая неподалёку и бывшая прежде приходской Дмитриевская церковь. История храма такова. В год основания монастыря была выстроена деревянная церковь великомученика Дмитрия Солунского (1582 год – год рождения царевича Димитрия, и, возможно, посвящение церкви вызвано этим событием). В 1629 году деревянный храм сгорел и в середине XVII столетия церковь была выстроена вновь в камне. В начале XVIII столетия было переделано завершение Дмитриевской церкви: её украсил новый шестиглавый барабан.

Никитский монастырь сильно пострадал в 1812 году: ценности обители были разграблены и выгорели все строения, кроме Дмитриевской церкви. Монастырь был предназначен к упразднению архиепископом Августином, однако восстановлен на частные пожертвования.

В 1833 году к Никитскому Собору пристроен придел Николая Чудотворца. В 1861 году на месте разобранной колокольни XVIII века архитектором М. Д. Быковским заложена новая колокольня с Церковью Воскресенья Словущего (освящена в июле 1868 года). В 1877 году возле ворот монастыря устроена часовня во имя великомученика Никиты. В 1894 году вновь освящена Церковь великомученика Дмитрия Солунского, стоявшая без службы в 1812-1894 годах.

До революции в монастыре хранилась священная реликвия – частица пальца Св. Никиты.

В 1904 году в деревне Катюшки Московской губернии устроен храм Серафима Саровского – подворье Никитского монастыря. При нём выстроена церковная школа на 50 детей. Женская Никито-Романовская церковно-приходская школа, а также монастырская богадельня были и при самом монастыре в Москве.

Монастырь закрыт в 1920-х годах. Некоторое время после закрытия в его зданиях ещё жили монахини, а на колокольне бывшего монастыря регулярно звонил звонарь-виртуоз К. К. Сараджев.

После закрытия здания бывшей обители переданы Московскому Университету, а в 1930-1933 годах – разобраны. В 1935 году на месте бывшего монастыря построено здание Никитской электроподстанции (арх. Д. Ф. Фридман). Сохранились лишь небольшой фрагмент монастырской ограды (с юга) и один корпус келий (арх. Д. В. Ухтомский, Б. Кисловский пер., 10), занятый с 1990 года Центральным управлением рыбной экологии и нормативов. Вот он:

Впрочем, о том, что это монастырские кельи, проходящие мимо сейчас и не вспоминают. О монастыре напоминают также названия московских улиц – Большая Никитская, Малая Никитская, Никитский переулок.

2.4 Храм Никиты Мученика на СтаройБасманной

Одна из древнейших московских церквей, основанная великим князем Василием III, за свою многовековую историю была приходским храмом для всех сословий. Под ее сводами молились А.С. Пушкин, К.Н. Батюшков, П.А. Вяземский, Ф.С. Рокотов, Марина Цветаева. После революции она – одна из немногих в Москве – не была захвачена обновленцами.

Ранняя история храма довольно туманна. Первые сведения об этой церкви относятся к правлению Василия III, отца Ивана Грозного. Из летописи известно, что в 1518 году в Москву принесли из Владимира две местные святыни – образ Спасителя и Владимирскую икону Божией Матери – для поновления и украшения серебром и золотом. Через год, в праздник святого Никиты Мученика, поновленные иконы провожали обратно во Владимир торжественным крестным ходом. За посадом великий князь и митрополит Варлаам простились с ними и передали владимирцам, пришедшим в Москву за своими святынями. И на том месте, где Василий III простился с владимирскими иконами, он повелел поставить деревянную Владимирскую церковь «во имя Пречистыя Владычицы нашея Богородицы, честнаго и славнаго Ея сретения и провожания». И молился, чтобы Она защитила Москву от набегов крымского хана.

Вторая версия сложней, но, по всей вероятности, достоверней. Она гласит, что в то самое время, когда владимирские святыни пребывали в Москве, за Покровкой, на территории Басманной, иждивением великого князя строили деревянную приходскую церковь для местной слободки. В тот день, когда провожали иконы, церковь собирались освящать. Чтобы совместить два торжества – проводы икон и освящение церкви, крестный ход отклонился от обычного маршрута и направился к храму, где и были отпущены иконы. Церковь была освящена в честь Владимирского образа Богородицы, а поскольку все это произошло 15 сентября, то позднее, в XVII веке, в храме освятили придел во имя великомученика Никиты, чья память в этот день и совершается. И крестный ход в память тех проводов с участием царя и патриарха совершался в эту церковь до 1683 года.

Это был четвертый большой крестный ход в Москве из числа совершаемых с древней Владимирской иконой в дни ее празднований: в память избавления Москвы от Тамерлана в 1395 году, от хана Ахмата в 1480 году, от хана Махмет-Гирея в 1521 году и в память проводов владимирских святынь. С 1668 года он уже назывался «меньшим» крестным ходом в Басманники. Хаживал сюда и «тишайший» царь Алексей Михайлович.

Но церковная летопись Басманной началась раньше, чем появилась эта церковь – во второй половине XV века, когда в этих краях в декабре 1469 года родился святой Василий Блаженный. В то время Владимирской церкви еще не было, но позднее летописец указывал, что святой родился в ее приходе – для уточнения местности. Родители отдали его в ученики соседу-сапожнику, но отрок уже имел чудесный дар провидения. Однажды к его хозяину пришел человек и заказал сапоги покрепче, чтобы годами носились. Ученик вдруг улыбнулся, и когда заказчик ушел, сапожник спросил, почему он улыбается. Василий ответил: «Вот человек собирается носить сапоги годами, а не ведает, что завтра умрет». И действительно на следующий день заказчик умер. А Василий в 16 лет ушел из дому совершать свой подвиг и никогда в родные места не возвращался, но словно благословил их в ожидании появления храма. И в церкви Никиты Мученика до начала XX века хранился знаменитый образ святого на фоне Кремля, напоминающий, что «близ сей церкви была родина великого угодника».

Устроитель церкви Василий III тоже хорошо знал эти места. На Старой Басманной стоял его путевой дворец (он и сейчас частично сохранился в доме № 15), где великий князь останавливался перед въездом в столицу. До правления Петра I здесь же пролегала главная царская дорога в загородные резиденции Покровское, Рубцово-Преображенское, Семеновское и Измайловское. При Иване Грозном тут стояло несколько дворов иностранцев, находившихся на русской службе. Были здесь и земельные владения кремлевского Вознесенского монастыря.

В том же XVI веке появилась загадочная Басманная слобода. Ее приходским храмом и была Владимирская церковь. Историки пока не пришли к окончательному выводу, что же означает топоним Басманная.

По легенде, местность названа по фамилии любимца Ивана Грозного опричника Басманова, будто бы здесь он имел свой дом, но это оказалось ошибкой. На сегодняшний день существуют две научные версии. Согласно первой, здесь жили царские пекари, которые выпекали для царского и патриаршего двора «басманы» – мерный хлеб строго определенного размера или же с фигурами на верхней корочке, то есть с дворцовым клеймом – басманом. К этой версии склонялся и Владимир Даль. Вторая версия, ныне более принятая, гласит, что басманниками были ремесленники, занимавшиеся художественным тиснением на коже или металле: на тончайших металлических листах выдавливали узоры и обкладывали ими деревянные кресты и оклады икон, так что спрос на их изделия был велик, и они вполне могли составить население целой слободы. Есть и примиряющая версия: поскольку «басмой» именовалась в древности ханская грамота с вытисненной печатью, то позднее под этим словом понимали рельефные изображение или клеймо, которые могли наноситься и на хлеб, и на кожу, и на металл.

В старину Басманная часто называлась Покровкой, будучи ее продолжением. Здесь, у главной царской дороги, селились знатные фамилии, и Басманная стала московским феноменом – аристократическим островом на далекой окраине за городской чертой. Приходским храмом для «басманных вельмож» стала церковь Никиты Мученика.

Первый каменный храм на месте деревянного был построен в 1685 году, уже с приделом Никиты Мученика, в память проводов владимирских святынь, и он простоял до середины XVIII века.

Строительство нового прекрасного храма, дожившего до наших дней, иногда связывают с деяниями Петра Великого. Расселив на Новой Басманной в Капитановой слободе своих офицеров, он, по легенде, собственноручно начертил проект их приходской Петропавловской церкви. Контраст между храмами Старой и Новой Басманной оказался слишком велик, и тогда старобасманцы решили тоже построить себе великолепную церковь. К тому же их храм, пострадавший во время пожара 1737 года, когда выгорела Старая Басманная, уже был ветх и тесен для разросшегося прихода.

И в 1745 году, в правление Елизаветы Петровны, священники и прихожане Никитского храма подали прошение о разборке старого и о построении на его месте нового, более просторного храма с тем же посвящением на средства местных купцов. Просьба была удовлетворена, и вместе с тем вышло разрешение освятить второй придел в честь Рождества Иоанна Предтечи по именинам одного из храмоздателей – Ивана Рыбникова. Строить храм, к счастью для прихожан, поручили князю Дмитрию Васильевичу Ухтомскому, лучшему московскому архитектору эпохи елизаветинского барокко, именем которого при советской власти спасали от сноса храмы, приписав их его авторству, как например, замосквореченский храм Климента Римского. (Отметим, что некоторые считают архитекторами Никитской церкви А. Евлашева или К. Бланка.)

Уже в 1751 году новая церковь была освящена. По приделу она осталась известной как храм Никиты Мученика, но ее главный престол был по-прежнему освящен в честь Владимирской иконы Божией Матери. Ухтомский сотворил настоящее чудо. Он бережно отнеся к наследию старины: вместо того, чтобы разобрать старый храм, мастер не тронул древние стены, а перестроил их в трапезную с двумя приделами. С востока он на одной оси построил храм, а с запада – нарядную ярусную колокольню, так что храм вышел традиционно «кораблем», как это было принято с петровской эпохи. Колокольня завершена небольшим изящным шпилем. Храм кажется огненным от контраста белоснежного декора красных стен и сверкающей позолоты куполов. Он стал жемчужиной редчайшего в Москве елизаветинского барокко, но в то же время выглядит совсем по-московски «пряничным».

Никитский храм стал, бесспорно, лучшим московским произведением Ухтомского, хотя этот замечательный архитектор сделал Москве еще много хорошего. Он принадлежал к обедневшему, но славному и древнему княжескому роду, происходившему от самого Рюрика и князя Всеволода, сына Юрия Долгорукого, а фамилия была получена от Ухтомской волости, что на реке Ухтоме. Родиной архитектора было село Семеновское Ярославской губернии – то самое Пошехонье, которое Салтыков-Щедрин аллегорически описал как символ духовного и материального убожества, мелочности, скудости. Однако именно отсюда вышел лучший мастер самого роскошного архитектурного стиля. Учился он в знаменитой Школе математических и навигационных наук, что тогда находилась в Сухаревой башне, и затем был отдан в команду архитектора И.В. Мичурина, возводившего по проекту Растрелли киевскую церковь Андрея Первозванного. Командами назывались ученические школы при маститом архитекторе, которые создавались по указу Петра I для обучения на практике: учащиеся должны были помогать учителю на стройках и набираться опыта.

В 1745 году, когда начала строиться Никитская церковь, Ухтомский создал свою команду, и на ее базе – собственную архитектурную школу в Охотном ряду. Это была первая в России школа, где началось профессиональное архитектурное образование, поскольку строительная практика сочеталась с теоретическими занятиями и углубленным изучением архитектурной теории по античным трактатам. В то же время Ухтомский с учениками (а среди них были М. Казаков, А. Евлашев, И. Старов) вел огромную практическую работу, например по обмерам и укреплению зданий Московского Кремля. Сам он был очень плодовитым архитектором, возводивший символы старой Москвы. В 1755 году именно он перестроил здание Главной аптеки на Красной площади для открытия в нем на первых порах Московского университета. Он же построил знаменитый Кузнецкий мост через Неглинку, так как прежний деревянный затопляло в паводки, и предложил разместить там первый в Москве деловой купеческий центр в едином архитектурном ансамбле.

Пожар 1812 года почти не тронул Никитский храм и прилегающую застройку. К тому времени СтараяБасманная превратилась в столь аристократический уголок Москвы, что ее иногда сравнивали с Арбатом и Пречистенкой. На «барской улице» селились и многие знаменитости. Все они были прихожанами церкви Никиты Мученика, которая процветала и славилась именами тех, кто молился под ее сводами.

Летом 1905 года в храме случился пожар от непогашенного кадила, как сообщали газеты, и тогда сгорел чтимый образ святого Василия Блаженного – словно в знак грядущих испытаний. А вход в церковь осенял Иверский образ Божией Матери.

В начале XX века в Никитском храме служил знаменитый протодиакон Михаил Холмогоров, чей необыкновенный бас собиралась слушать вся Москва. В поклонниках у него была Нежданова. Скульптор Меркуров лепил его голову, художник Павел Корин запечатлел его в портрете к картине «Уходящая Русь» а Михаил Нестеров – в картине «На Руси» в центральном образе московского царя. Он окончил филармонию с золотой медалью, ждали, что он будет артистом, но мать отсоветовала ему идти на сцену: «Куда тебе, Миша, в артисты, с твоей-то простотой? Заклюют тебя за кулисами. Иди уж ты в диаконы – послужи Господу». Когда он служил диаконом в Никитском храме, его приглашал к себе Зимин, владелец известной частной оперы, спеть у него пушкинского Пимена, уговаривая: «Ведь Пимен-то лицо духовное!».

Его называли вторым Шаляпиным. Только если Шаляпин был прежде всего артист, то «Холмогоров был весь молитва», как вспоминал один его современник, рассказывая, что «Верую» он пел лучше Шаляпина. «Когда он возглашал: “Им же вся быша”, делалось страшно. Казалось, что молящимся открывается тайна творения». Его величественный образ напоминал апостолов в «Тайной вечере» Леонардо да Винчи. Во время ареста патриарха Тихона Холмогоров дал слабинку и присоединился к «живой церкви», но скоро покаялся и был лично прощен святителем Тихоном. В марте 1925 года отец Михаил участвовал в панихиде по усопшему патриарху в соборе Донского монастыря. А на своей квартире, в доме причта на Старой Басманной, № 14, он устраивал домашние музыкальные вечера, на которые приходили почитатели его певческого дара. Среди них были великий химик Н.Д. Зелинский и дирижер Н.С. Голованов, а однажды дом посетил митрополит Дмитровский Трифон (Туркестанов), который когда-то рукополагал Холмогорова в сан диакона.

В 1929 году он оставил Москву и вернулся только в 1943 году, но уже в другой храм – апостола Филиппа на Арбате, где служил до кончины, последовавшей в 1951 году. Но перед тем он принял участие в торжественной интронизации патриарха Алексия (Симанского) в Богоявленском соборе, возгласив ему многолетие.

Никитский храм тоже остался верным святому патриарху Тихону и Православной Церкви. Этим он привлек к себе множество прихожан из других районов Москвы, чьи приходские церкви захватили обновленцы. Храм держался стойко во многом благодаря его последнему настоятелю протоиерею Иоанну. Служба здесь по-прежнему велась по каноническому уставу, хотя власти не раз покушались и на настоятеля, и на храм – таких в Москве оставалось немного.

В 1930-х годах вся правая сторона Старой Басманной, уже носившей имя Карла Маркса, была предназначена к сносу с целью расширения улицы, а на участке, где стоял храм, собирались строить Дом Советов Бауманского района. В марте 1933 года президиум Моссовета принял решение: «церковь так называемого Никиты» закрыть и снести. Сохранились тяжелые воспоминания о закрытии храма, явственно напоминающие известную историческую сцену времен Ивана Грозного. Когда протоиерей Иоанн завершал литургию, в храм вошли вооруженные сотрудники НКВД, сорвали с него облачение и поволокли к выходу. Отец Иоанн хотел благословить паству, но его столкнули с солеи. Тогда он обратился к царским вратам, троекратно перекрестился и сам направился к выходу. Немногие прихожане, кто был тогда в храме, оцепенели от ужаса. На паперти отец Иоанн хотел обернуться, чтобы еще раз осенить себя крестным знамением, но его штыками вытолкали из храма. Не оставляли и мирян: 17 февраля 1938 года на Бутовском полигоне был расстрелян мученик Василий Иванов, староста Никитской церкви, не побоявшийся заявить на допросе о своих православных и монархических убеждениях.

Храм был разграблен и разорен (хотя есть предание, что священники успели спрятать святыни в особый тайник), но не снесен: то, что случилось дальше, иначе как чудом, назвать нельзя. Президиум Моссовета изменил свое решение, вероятно потому, что сектор науки Наркомпросса, пытавшийся спасти Никитский храм от сноса, предложил использовать для «нужд города» соседнюю церковь Вознесения на Гороховом поле, так как она не имела столь ценного стильного убранства. Уже летом 1933 года власти отказались от сноса Никиты Мученика, но факт его ценного убранства при этом проигнорировали, рекомендовав передать его здание Лесотехническому институту. И про Дом Советов на этом месте тоже почему-то забыли. Барочное убранство было уничтожено, демидовская ограда частично разобрана, но здание церкви уцелело.

Оно побывало учебным залом районной бригады ПВО, складом министерства культуры СССР, общежитием и прочими службами для «нужд города», и даже получило частичную реставрации как памятник, состоящий на государственной охране, пока в наши недавние дни его не вернули Церкви.

В июле 1997 года Святейший Патриарх Алексий II совершил его освящение. И ныне этот сверкающий позолотой, огненный храм в белокаменных узорах напоминает изящный, но величественный корабль, плывущий по историческим водам Старой Басманной.

При подготовке текста частично использованы материалы В.Б. Муравьева, С.К. Романюка, В. Любартовича и А. Алиева.

2.5 Кузнецкий мост

Кузнецкий мост–древний каменный мост в Москве через реку Неглиннуюна пересечении современных улиц Неглинная и Кузнецкий Мост.

Первоначально здесь был деревянный однопролётный мост.

В 1754 -1761 годах по проекту архитектора Д. В. Ухтомского, Семёном Яковлевым был построен трехпролётный каменный мост. Мост был шириной 16 метров и длиной 29,82 метра. Длина ограждённой части моста вместе с подходами была 88,46 метра. Это было сделано на случай больших разливов, т. е. общая длина сооружения простилалась от Петровкидо Рождественки.

Мост был основан на свайных фундаментах. Быки были сделаны одинаковыми с береговыми устоями, в форме стенок шириной 4,26 м., поставленных вдоль течения реки, и длиной, равной ширине моста. Пролёты моста были равны ширине стенок. Пролётные отверстия, перекрывались полуциркульными сводами из белого камня. Высота пролётных отверстий от воды – 6,4 метра. При разливах вода не достигала верхней точки пролётного отверстия.

В конце XVIII века реку Неглинная собирались превратить в городской канал, на Трубной площади устроить пруд, а у Кузнецкого Моста – еще один, с водопадами и статуей Екатерины II. Однако, этим планам не суждено было сбыться.

После заключения в 1818–1819 гг. реки в подземную трубу, уровень улиц был поднят выше моста, а мост засыпан грунтом.

В конце 1980-х годов, при проведении земляных работ по сооружению нового коллектора, строители под многими слоями асфальта и одним слоем булыжника натолкнулись на каменные конструкции Кузнецкого моста. Белокаменный парапет моста был повреждён строительной техникой, но затем работы были приостановлены. Достаточно долго после этого москвичи и гости столицы могли совсем близко наблюдать открывшиеся остатки этого исторического объекта. Архитекторы-реставраторы провели натурные обмеры памятника, затем уличное дорожное покрытие было восстановлено.