Концепция Джона Тернера

Тернер анализирует три основные детерминанты, приводящие, к формированию группы: сплоченность, кооперативные взаимосвязи, социальное влияние. Традиционная точка зрения утверждает, что сплоченность группы растет с увеличением межиндивидуального притяжения. Эксперименты, связанные с поиском "минимальных условий для межгрупповой дискриминации", предусматривали уменьшение возможности возникновения межиндивидуального притяжения до минимума. Тем не менее, групповое поведение проявляло себя. Социальная категоризация была достаточной для привлечения к ингруппе без персонификации ее членов. Тернер приводит как доказательство данные экспериментов, которые показали факт группового формирования даже при наличии первоначально отрицательных установок между членами группы. Диады, состоящие из индивидов, которые негативно относятся друг к другу, в экспериментах Дуаза оценивали свои группы как высокосплоченные. Ссылаясь на Сеула, Мартона и Горнштейна, Тернер зафиксировал связь между желанием оказать помощь чужеземцу и степенью подобия с ним [см. 9]. Результаты показали, что симпатии к нему растут, если обнаруживается больше сходных с ним черт. Стремление же оказать помощь возникало только тогда, когда иностранец включался испытуемыми в общую групповую категорию, т. е. когда, по мнению Тернера, пройден некий критический когнитивный порог для признания объекта помощи членом ингруппы. Таким образом, Тернер считает: "... некто может любить людей как членов группы и в то же время не любить их как индивидов" [13, с. 89]. Взаимное притяжение не является необходимым условием формирования группы. Кооперативная взаимозависимость для удовлетворения индивидуальных потребностей также может найти объяснение с альтернативных позиций. Пруит, Киммел и Дэйвис обобщили условия, при которых кооперация усиливалась (снижение социальной дистанции, степень межличностного контакта, публичность, ожидание кооперативных намерении от партнера и т. д.) [9, с 118.]. Тернер трактует эти признаки как условия повышения рельефности категории, объединяющей участников взаимодействия [13]. Снижение конфликта между группами в экспериментах Шерифа тоже может быть объяснено не развитием кооперативных связей, а растворением межгрупповых границ и затем формированием большой объединяющей группы. Анализ результатов, полученных в экспериментах с матрицей "Дилемма узника", является косвенным подтверждением сказанному. Тернер делает вывод о том, что кооперация "видимо, зависит от развития индивидов в нечто такое, что мы можем назвать единством, или коллективной психологической единицей" [14, с. 89]. Подход, основанный на межличностном взаимодействии, не дает удовлетворительного объяснения, например, феномена высокой конформности в ситуации, где не было ни контроля со стороны группы, ни неопределенности информации. Невозможно получить удовлетворительное объяснение феномена влияния конфронтирующего меньшинства [см. 9]. Но противоречия исчезают, если мы допустим, что ситуация неопределенности физических стимулов складывается не на основе характеристик объективной реальности, а в отсутствие согласия с теми людьми, с которыми такое согласие ожидалось, т. е. с категоризованными подобно. Тернер приходит к выводу, что ни традиционные подходы к изучению групповых явлений, ни теория социальной идентичности не дают удовлетворительного объяснения группового феномена, ибо вышеперечисленные факты не являются необходимыми условиями формирования группы. Анализ теории идентичности при всей бесспорной важности процессов идентификации оставляет нерешенными ряд проблем. Как объяснить факт существования групп при неудовлетворительном интергрупповом сравнении или при полной возможности индивидуальной мобильности? Почему при отсутствии реальной возможности для межгруппового сравнения, в частности в экспериментах, связанных с поиском "минимального основания" для формирования группы, происходила идентификация с группой и межгрупповая дискриминация? Наконец, межгрупповой/межиндивидуальный континуум показывает, что идентичность начинает работать и действует постоянно там, где поведение становится строго межгрупповым. Но обычно реальная ситуация сложнее, чем ее конструируют в экспериментах. Эти логические противоречия теории социальной идентичности Тернер разрешает следующим образом: он "переворачивает" каузальную связь между социальной идентичностью и интергрупповым поведением. "Если мы проведем различие между личностной и социальной идентичностью и допустим, что самовосприятие изменяется вдоль континуума, определяемого этими двумя формами самоопределения, можно увидеть, что перемещение вдоль этого континуума идентичности будет вызывать социальное поведение или как межиндивидуальное, или как межгрупповое" [15, с. 10]. То есть межгрупповое поведение — результат, а не причина самовосприятия. Это вводит процесс формирования социальной идентичности в рамки процесса самокатегоризации. "В отличие от первоначального определения Тэшфелом социальной идентичности как аспекта "Я - концепции", извлеченного из группового членства и основанного на нем, новое понимание вытекает непосредственно из социальной категоризации себя и видится как каузальная база групповых процессов" [там же, с.11] 1). Разделение персональной и социальной идентичности позволяет показать целесообразность деперсонализации и стереотипизации группового членства как основы для категоризации внешних групп. Предложенная концепция позволяет утверждать, что социальной категоризации, даже в том случае, если она исходит извне, но принимается субъектами отношений, вполне достаточно для группового формирования и возможного дискриминационного поведения. "„Они", видимо, любят людей „своей" группы только потому, что те — члены ингруппы, а не из-за особых качеств индивидов, которые входят в группу" (там же, с. 8). Логика рассуждений приводит Тернера к формулированию следующего понятия группы: "это совокупность индивидов, которые воспринимают себя как членов одной и той же социальной категории, разделяют эмоциональные последствия этого самоопределения и достигают некоторой степени согласованности в оценке группы и их членства в ней." (см. 2, с. 23) Тернер, развивая взгляды Тешфела, делает больший акцент на ситуативности проявления социальной идентичности. И после этого приходит, как это уже говорилось, к выводу о том, что идентичность не является постоянной константой, что она ситуативна. Именно поэтому он акцентирует свое внимание на концепции самокатегоризации. Теория самокатегоризации Тернера генерализирует более частные положения его теорий, в том числе и теорию идентификации. Концепция самокатегоризации можно выразить следующими положениями (см. 9, с 120): Первый блок включает 6 допущений и 3 гипотезы. В первых трех допущениях дается общее определение "Я - концепции" как системы когнитивных представлений о себе, доступных персоне. Активность подключения какой-либо специфической стороны "Я - концепции" зависит от ситуации, которая, преломляясь через психику субъекта, вызывает соответствующий образ "Я". Следующие три допущения затрагивают понятие самокатегоризации. "Я - концепты" являются следствием категоризации, т. е. когнитивными представлениями о себе как о подобном другим индивидам внутри определенного класса и отличном от представителей другого класса. Эти самокатегории взаимозависимы и представляют собой иерархическую систему классификации, отражающей разные уровни абстракции "Я - концепции". Таких уровней, по крайней мере, три: 1) наивысший, отражает бытие человека в целом; 2) средний соответствует межгрупповым отношениям (этот уровень формирует социальную идентичность) 3) подчиненный основан на дифференциации среди ингрупповых членов (он формирует личностную идентичность). Каждый более высокий уровень полностью включает в себя предыдущий. Сравнение и категоризация стимулов возможны только после того, как найдено их подобие друг другу (после их сравнения) на более высоком, включающем уровне. А категоризация стимулов как идентичных предполагает их сравнение и дифференциацию на более низком уровне. Поэтому процессы сравнения и категоризации не могут существовать друг без друга. Рельефность самокатегории повышает восприятие идентичности внутри данной категории и ее отличие по сравнению с другими категориями этого уровня. Увеличение рельефности категории подчиняется принципу метаконтраста и может быть оценено через соответствующий коэффициент, т. е. через отношение средней разницы, воспринимаемой между членами категории и другими стимулами, к средней воспринимаемой разнице между членами внутри категории. На мой взгляд, эта мера может оказаться очень удобной при оценке напряженности межгрупповых отношений. Первые три гипотезы отражают общие положения, лежащие в основе межгруппового взаимодействия. Между восприятием социальной и личностной идентичности существует обратная связь. Восприятие себя как члена ингруппы (отличного от членов аутгруппы) снижает восприятие себя как уникального индивида (отличного от членов ингруппы), т. е. происходит деперсонализация восприятия. Она непосредственно сопровождает процесс формирования группы. Деперсонализация приводит к тому, что люди начинают воспринимать себя и других как взаимозаменяемые, идентичные элементы одной категории. Это является предварительным условием возникновения таких феноменов, как сплоченность, этноцентризм, эмпатия, взаимовлияние и т. д. Но деперсонализация не означает утраты индивидуальности и не упрощает ее (скорее это переход к новому, более адекватному для данной ситуации уровню взаимодействия) и может рассматриваться как прибавка, а не потеря идентичности. Следующий блок из трех гипотез посвящен условиям возникновения психологической группы. Формирование группы начинается с отнесения индивидами себя к некоторой общей для них категории, т. е. с деперсонализации. Наиболее вероятно это будет происходить в прямой зависимости от восприятия разницы между ними и другими людьми, иными словами — в зависимости от коэффициента метаконтраста. В соответствии с принятой когнитивной ориентацией Тернер уделил внимание формальным условиям актуализации межгрупповой категоризации. Рельефность категоризации является функцией взаимодействия между "доступностью" категории для восприятия субъекта и соответствием между характеристиками категории и воспринимаемой ситуацией [см. 9]. Доступность зависит от опыта субъекта и его мотивационной сферы. Соответствие бывает сравнительным, т. е. зависимым от степени метаконтраста, и нормативным — зависящим от того, насколько каждая категория ведет себя согласно ее стереотипным восприятиям [15]. Последний блок (3 допущения и 8 гипотез) посвящен последствиям возникновения психологической группы: сплоченности, межперсональной аттракции и этноцентризму. Основная гипотеза формулируется следующим образом: "... люди оцениваются позитивно в той степени, в которой они воспринимаются как прототипные той самокатегории, в рамках которой они были сравнены" [15, с. 113.] Другими словами, привлекательность индивидов, включенных в группу, растет в той степени, в которой они соответствуют прототипу. Однако она не является постоянной, а зависит от степени вовлеченности оцениваемого индивида в групповое членство и структуры тех измерений членства в группе, которые берутся для межперсонального сравнения. Привлекательность некоторой ингруппы в свою очередь зависит от ее прототипности по сравнению с аутгруппой. Групповая сплоченность прямо зависит от степени взаимно воспринимаемого подобия между собой и другими в отношении тех характеристик, за счет которых сформирована самокатегория. Сплоченность растет с рельефностью разделяемой категории — и, следовательно, с деперсонализацией групповых членов — и падает с ростом межперсонального привлечения. Введение понятия "прототипный член группы", на мой взгляд, крайне важно, оно не только позволяет понять механизмы сплоченности и аттракции, но и дает возможность убедительно доказать, что групповая средняя не является корректным отражением группового мнения. Исследование позиции прототипа и соотнесение ее с предтестовой средней позицией в группе позволяет заранее предсказать направление и величину экстремизации мнения и реакций группы в процессе межгруппового взаимодействия. На этом завершается круг общих гипотез и допущений, составляющих основу концепции самокатегоризации Джона Тернера.