Глава II. Фантастическое в русской литературе первой трети XIX века

Сфера фантастического занимает в литературе особое место и выделяется многими исследователями в отдельный жанр.

В толковом словаре В.И.Даля читаем: «Фантастический – несбыточный, мечтательный; или затейливый, причудливый, особенный и отличный по своей выдумке»¹, т.е. в этом определении имеются в виду два значения: 1) нечто нереальное, невозможное и невообразимое; 2) нечто редкое, необычное. Применительно к литературе главным становится первое значение: когда говорят «фантастическое произведение», то имеют в виду то, что события, описанные в нем, вообще невозможны в реальной жизни.

Вот еще одно определение, которое дает словарь иностранных слов: «Фантастика – 1) представления, мысли, образы, созданные воображением; 2) литературные произведения, сюжеты и персонажи которых не имеют прямого соответствия в действительности; 3) нечто несуществующее, нереальное, несбыточное».²

Другую дефиницию фантастики дает краткая литературная энциклопедия: это специфический метод художественного отображения жизни, использующий художественную форму – образ (объект, ситуацию, мир), в котором элементы реальности сочетаются несвойственным ей способом, - невероятно, «чудесно», «сверхестественно».³ Важным в этом определении является то, что фантастика определяется уже как художественный метод отображения реальности.

Итак, под термином «фантастика» в данной работе понимается изображение невозможных, несбыточных явлений, событий, введение вымышленных персонажей, которые не имеют прямого соответствия в действительности, создание автором такого ирреального мира, который не поддается логике.

Здесь целесообразно пояснить значение слов «ирреальность» и «мистика». Термин «ирреальность» мы понимаем как нечто нереальное, не существующее в действительности. Термин «мистика» определяется двумя значениями: 1) «это вера в сверхъестественное, божественное, таинственное, вера в возможность непосредственного общения человека с потусторонними силами; 2) нечто загадочное, непонятное, необъяснимое». В этой работе для нас непосредственный интерес представляет второе, переносное значение слова «мистика».

Интересно отметить, что характерные для фантастики образы (мифологические существа типа сфинкса, кентавра; чудесные предметы и лица волшебной сказки; ожившие тени, двойники, марионетки – в романтической фантастике) представляют собой слияние разнородных и в реальности несовместимых элементов.¹

Смысл фантастического образа непрерывно колеблется между невозможным и возможным. Внутри произведения фантастический образ как «невозможное» вступает в противоречие с «возможным» - другими, реальными объектами и явлениями; он становится источником цепной реакции пересоздания действительности. Эта реакция и сопровождает развертывание сюжета фантастического повествования.

Нужно иметь в виду, что фантастические образы, их системы эволюционируют, т.к. лежащие в их основе понятия «возможного» и «невозможного», а также характер противоречия между ними исторически меняется.

В первобытном мышлении всякие представления есть фантастические образы, т.к. предметы и явления еще не расчленены. Постепенное развитие мифологического мышления приводит к формированию устойчивой системы мифологической фантастики.

Античная литература не создает специфической формы фантастики. А основными видами фантастики раннего европейского средневековья являются фантастические образы народных сказаний, поверий, легенд.

Необходимо отметить, что для фольклорных образов характерно противоречивое совмещение реального с потусторонним. В отличие от сказки мир «сверхъестественной» фантастики не обособлен от реальности, а эти миры проникают друг в друга. Это проникновение часто принимает форму намеренного «магического» действия – волшебства, колдовства, тогда как обратное проникновение носит спонтанный характер «ужасного чуда». В этой фантастике можно видеть начальный этап становления народного гротеска позднего средневековья.

Иное отражение дух эпохи находит в религиозной фантастике христианства. Здесь реальные предметы выступают не как живые воплощения божественных сущностей (как в мифологии), т.к. божества мыслятся несоединимыми с внешним миром. Предметы реальности – символы потустороннего мира.

В эпоху Возрождения достигает расцвета в народной фантастике гротеск, определяющим элементом которого является смех.

В 18-20 вв. происходит новый сдвиг в содержании и формах фантастики, что было обусловлено кризисом религии и становлением научного мышления. Фантастика более не удваивает действительность введением особого мира, а предлагает свой ирреальный мир как модель единственной реальности (это наиболее всего заметно в утопиях).

Иную фантастику создает романтизм (особенно немецкий). Совмещая потустороннее и реальное, сказочное и бытовое, мистическое и рациональное, он тяготеет к использованию фантастики как способа художественного познания. Вместе с заимствованными (мифологическими, религиозными, фольклорными) романтическая фантастика включает новые образы, которые объединяют внутреннюю двойственность. Так складывается двойственный мир, который воплощает представление о «двоемирии» бытия. Причем в этом мире господствуют страшные, ночные силы. Так, фантастика у романтиков становится средством постижения «мистики» буржуазной действительности. Гармония внутреннего мира личности противопоставляется дисгармонии внешнего мира. Фантастическое течение наиболее ярко проявилось у немецких романтиков: Э.Т.А.Гофмана, Новалиса, Я.Тика.

В эпоху преобладания научного мышления на роль ведущего типа фантастики выдвигается научная фантастика, которая широко использует образы, построенные на основе научных гипотез и представлений (мутанты, телепатия и т.д.). Для нее типичен прием внесения научно-фантастической гипотезы в реальный мир с его социальными противоречиями. Причем ирреальный мир здесь приобретает характер возможного будущего (С.Лем, И.Ефремов, Г.Уэллс).

Таким образом, в эволюции фантастики выделяется три основные системы: мифологическая, религиозная, научная. Сходны они в том, что каждая из них дает единообразное художественное толкование обобщенного смысла бытия (его главных сторон), который не находит целостного выражения в повседневной жизни и поэтому не может быть запечатлен другими художественными средствами. Таким образом- толкованием и является мир фантастики. Итак, основные типы фантастических миров представляют собой художественно-обобщенную утопическую модель реальности, созданную с помощью системы фантастических образов.

Следует отметить, что русский романтизм знает многие из тех форм фантастики, которые выработали западноевропейские литературы: балладную фантастику (В.А.Жуковский), сказочную («Руслан и Людмила» А.С.Пушкина), фантастику «ночных повестей» и т.д. При этом русский романтизм проявил важнейшую тенденцию их развития – от фантастики открытого типа («явная» фантастика) к той, которую можно назвать неявной (завуалированной).¹

В первом случае потусторонние силы открыто вступают в действие: Мефистофель в «Фаусте» И.В.Гете, Демон в одноименной поэме М.Ю.Лермонтова, дьявол в «Двенадцати спящих девах» В.А.Жуковского. Сюда же, на наш взгляд, можно отнести поэму Пушкина «Руслан и Людмила».

В произведениях с неявной фантастикой вместо прямого участия сверхъестественных сил происходят странные совпадения, случайности. Фантастика этого типа представлена произведениями В.Ф.Одоевского, Пушкина («Пиковая дама»), Кюхельбекера (поэма «Юрий и Ксения»).

Говоря же о роли фантастики, нужно отметить, что она выполняет различные функции, особенно часто функцию сатирическую, обличительную (Свифт, Вольтер, Салтыков-Щедрин). Нередко эта роль совмещается с другой – утверждающей, позитивной.

Фантастика воспитывает читателя нравственного, учит его простым, но вечным истинам: человек должен быть добрым, гуманным, терпеливым.