§ 3. Проблемы законодательного урегулирования экспертиз психических состояний, процессов, свойств

Уже некоторые из рассмотренных выше вопросов делают понятным возникновение проблемы более детального регламентирования инсти­тута судебной экспертизы в гражданском процессе. Законодательное решение ряда общеродовых проблем сыграет позитивную роль и для правильного использования на практике таких своеобразных экспер­тиз, как психологическая, психиатрическая, комплексная психолого-психиатрическая, — т. е. экспертиз, связанных с выявлением определенных феноменов психической природы.

В первую очередь, это необходимость урегулирования назначения и производства комплексной и комиссионной экспертиз. Действующий ГПК не дифференцирует их, хотя в ч.1 ст. 74 указывается, что «в случае необходимости может быть назначено несколько экспертов». Однако в проведении и комиссионной, и комплексной экспертизы участвуют два эксперта и более. Суд должен располагать законодательными крите­риями для правильного выбора вида экспертизы по формально-про­цессуальному признаку. Комиссионная экспертиза с участием двух и более экспертов одной специальности назначается для установления одного определенного обстоятельства (или группы обстоятельств одной природы). При производстве экспертизы эксперты вправе сове­щаться между собой, вправе сформулировать совместные выводы и изложить в общем заключении, которое подписывается всеми экспер­тами. Эксперты, которые не участвовали в формулировании общего заключения или не согласны с другими экспертами, вправе составить отдельное заключение. Такое право обусловлено тем, что устанавли­ваемое в ходе экспертизы обстоятельство в равной мере составляет предмет специальных знаний каждого эксперта, однако сложность ис­следования потребовала комиссионной экспертизы. Например, при производстве экспертизы в отношении престарелого участника процес­са может быть целесообразно привлечение специалистов как в области общей психологии, так и геронтологии, специально изучающей особен­ности психической деятельности в пожилом и старческом возрасте.

Комплексная экспертиза назначается в случаях, когда установление определенных обстоятельств требует одновременного (на всех стадиях исследования) привлечения специальных знаний из различных отрас­лей знания. Здесь эксперты также могут формулировать совместные выводы, однако в случае несогласия одного эксперта с другими он не компетентен составить отдельное заключение, а вправе лишь, отказав­шись подписать общее заключение, подписать только свою исследова­тельскую часть. Это объясняется тем, что при комплексном исследова­нии целостное решение экспертной задачи (ответ на поставленный судом вопрос) возможно лишь при одновременном применении раз­личных сфер специальных знаний (например, медицины и психологии, психиатрии и психологии). Так, при необходимости определить эмоци­ональное состояние психопатической личности или психически боль­ного, находящегося в ремиссии, правильным будет назначение ком­плексной психолого-психиатрической экспертизы, в рамках которой компетенции психиатра и психолога различаются (психиатр констати­рует и при необходимости диагностирует изменения, искажения в функционировании психической деятельности, а психолог определяет, насколько конкретное состояние есть проявление общепсихологичес­ких закономерностей), но для окончательного экспертного вывода не­обходимы познания как в области психиатрии, так и психологии (опре­деление того, как конкретные изменения психики повлияли на обще­психологические механизмы).

До сих пор в рамках гражданского процессуального законодательст­ва не решен вопрос о порядке назначения судебной экспертизы, что, безусловно, необходимо сделать (тем более, что на практике и в уголов­ном процессе такие критерии выработаны). Необходимо указать, кому может быть поручено производство судебной экспертизы (не только экспертам соответствующих учреждений, но и иным специалистам, об­ладающим необходимыми познаниями для дачи заключения). Можно было бы предусмотреть и для гражданского процесса правило, согласно которому суд, при поручении экспертизы иным специалистам, обязан выяснить данные о специальности и компетенции предполагаемого эксперта. Очевидно, что назначение экспертизы производится путем вынесения определения суда, в котором указываются: фамилия, имя, отчество эксперта (или наименование экспертного учреждения); во­просы, поставленные перед экспертом; материалы (объекты), предо­ставленные эксперту; место проведения экспертизы (в суде, вне суда — амбулаторно или стационарно).

Думается, что лица, участвующие в деле, должны иметь право знакомиться с определением о назначении экспертизы и, при необходимости, обжаловать его — отдельно от решения суда. По общему правилу такое обжалование не должно приостанавливать производства экспер­тизы (за исключением случаев, когда лицо использует право отказа при назначении психологической, психиатрической или психолого-психиатрической экспертизы или когда экспертиза назначена по ходатайству обжалующего определение лица), однако признание вышестоящим судом незаконности или необоснованности назначения экспертизы «аннулирует» все возможные юридические последствия такого назна­чения: она должна быть признана неназначенной.

Существует ли проблема специального законодательного регулирования экспертиз психических состояний, процессов, свойств? Думает­ся, да. Главный аргумент: особый объект специального исследования, которым выступает человек, — субъект процессуальных отношений.

При назначении и производстве названных видов экспертиз складывается следующая система отношений:

суд — эксперт, суд — участник процесса (испытуемый); это отноше­ния правовые — процессуальные;

отношения эксперт — испытуемый процессуальными не являются, хотя некоторые из них могут носить правовой характер (например, законом может быть возложена на эксперта обязанность хранить профессиональную тайну и право сообщать сведения об испытуемом только суду в заключении; законом может быть установлен запрет на использование экспертом методик, могущих причинить вред жизни или здоровью испытуемого и пр.).

Возможно возникновение дополнительной системы процессуальных отношений, которые складываются между судом и участвующим в деле лицом, задающим вопрос эксперту. Суд при этом контролирует, насколько вопрос относится к установлению необходимого обстоя­тельства и входит ли в компетенцию эксперта. В итоге именно суд окончательно формирует круг вопросов, задаваемых эксперту.

Именно то, что испытуемый выступает одновременно и в роли субъ­екта процесса, и в роли объекта экспертизы, является главным фактором, вызывающим потребность в законодательном урегулировании экспертиз психических состояний (процессов, свойств) — с точки зре­ния обеспечения прав личности. Речь идет о таких правах, которые сами объектом защиты в данном процессе не выступают, но соблюде­ние и гарантирование которых — в силу их правовой природы (они относятся к числу первичных прав человека, опосредованы на консти­туционном уровне) — необходимо во всех сферах правовой действи­тельности. В нашем случае таким правом является прежде всего право на неприкосновенность, в том числе — психическую. Потребность в процессуальной регламентации рассматриваемых видов экспертиз обусловлена и общеправовым принципом уважения прав личности (который, кстати говоря, ряд ученых считает необходимым ввести в систему принципов гражданского процессуального права [7]).

Определяя пределы и объем законодательного регулирования экспертиз психического состояния, следует исходить из общих задач и целей гражданского процессуального права, учитывать природу и структуру ГПК, требования целостности гражданско-процессуальной формы. Безусловно, за пределами регулирования на уровне Кодекса находятся положения о частных предметах и видах психологических экспертиз, о поводах к их назначению, критерии разграничения видов экспертиз по определению психического состояния (психологической и психиатрической, психолого-психиатрической). Это специальные вопросы, которые могли бы быть решены на уровне иного акта (напри­мер, в Положении о порядке назначения и производства психологичес­кой экспертизы). Урегулирование прав и обязанностей эксперта и ис­пытуемого в ходе проведения психологического исследования также могло бы стать предметом особого нормативного акта (по типу Закона о порядке оказания психиатрической помощи).

Что касается ГПК, то в нем, думается, должны найти отражение общие правила, предусматривающие в целом возможность определе­ния психического состояния участника процесса посредством судеб­ной экспертизы, основания ее назначения, а также процессуальные га­рантии соблюдения прав личности испытуемого.

Следует учесть, что, в отличие от ГПК, действующий УПК содержит некоторые правила по интересующему нас вопросу. Речь идет прежде всего об уже упоминаемой ст. 79, регулирующей обязательное проведение экспертизы. Остановимся подробнее на анализе п. 2, 3 названной статьи.

В п. 2 закреплено правило, согласно которому проведение эксперти­зы обязательно для определения психического состояния обвиняемого или подозреваемого в тех случаях, когда возникает сомнение по поводу их вменяемости или способности к моменту производства по делу от­давать отчет в своих действиях или руководить ими.

В п. 3 устанавливается, что экспертиза обязательна для определе­ния психического состояния свидетеля и потерпевшего в тех случаях, когда возникает сомнение в их способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правиль­ные показания.

Обратим внимание на выделенные части приведенных нормативных правил: в них формулируются основания назначения экспертиз по определению психического состояния тех или иных субъектов процес­са. Причем основание, закрепленное в п. 3, и второе основание, указан­ное после разделительного союза «или», в п. 2 практически совпадают со специальным основанием назначения психологической эксперти­зы — как оно было определено ранее. Анализ ст. 79 УПК позволяет сделать вывод, что законодатель различает: а) определение психичес­кого состояния при сомнении во вменяемости лица (п.2 до союза «или»); б) определение психического состояния при сомнении в спо­собности отдавать отчет в своих действиях или руководить ими (п.2 после союза «или»), а также определение психического состояния при сомнении в способности лица правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания (п.3). В первом случае необходимо, как правило, назначение психиат­рической экспертизы. Во втором случае законодательная формула предоставляет право выбора — в зависимости от конкретных обстоятельств дела и особенностей личности предполагаемого испытуемого — вида экспертизы: психологической, психиатрической или ком­плексной психолого-психиатрической. Критерии их разграничения рассмотрены выше. Возможность выбора между указанными видами экспертиз обусловлена опять-таки законодательной формулировкой, предполагающей установление психологических по своей природе обстоятельств; другое дело, что возможны случаи выявления таких обстоятельств и у психически больного человека или страдающего иными психопатологическими расстройствами.

На практике такая возможность выбора фактически не реализуется, так как распространено заблуждение о том, что сомнение в способности отдавать отчет в своих действиях или сомнение по поводу правильного восприятия определенного обстоятельства, способности давать правильные показания, руководить своими действиями всегда возникает одновременно с сомнением в психической полноценности лица. Коли это так, то налицо потребность в психиатрической экспертизе. Между тем мы уже знаем, что способность в полной мере осознавать фактичес­кое содержание своих действий и способность в полной мере руково­дить ими, равно как и способность к правильному восприятию окру­жающей действительности имеет психологическую природу и обуслов­лена, в первую очередь, причинами психологического характера (кото­рые, однако, могут быть деформированы психической патологией — при ее наличии). Лишь в последнее время такой подход начинает нахо­дить признание и среди юристов[8].

С учетом изложенного можно предложить ввести в ГПК норму общего характера об определении психического состояния с указанием оснований назначения того или иного вида экспертизы.

В частности, суд (судья) при наличии достаточных данных о душевной болезни, ином болезненном психическом расстройстве гражданина (стороны, заявителя, третьего лица, свидетеля) назначает для опреде­ления его психического состояния судебно-психиатрическую экспер­тизу. При отсутствии таких данных, но при наличии обоснованного сомнения в способности лица правильно воспринимать имеющие зна­чение для дела обстоятельства, запоминать и(или) воспроизводить в суде информацию о них либо сомнения в способности лица в полной мере осознавать фактическое содержание своих действий и(или) спо­собности в полной мере сознательно руководить ими суд (судья) назна­чает судебно-психологическую экспертизу. Если соответствующим участником процесса является несовершеннолетний или лицо, стра­дающее расстройством органов чувств (одного из них), назначение дан­ной экспертизы обязательно. В необходимых случаях назначается ком­плексная психолого-психиатрическая экспертиза. Лицо, в отношении которого назначается проведение экспертизы по определению его пси­хического состояния, вправе отказаться от прохождения экспертизы. (При назначении любого вида экспертизы по определению психичес­кого состояния суд (судья) обязан разъяснить цели и задачи экспертно­го исследования, права испытуемого, выяснить согласие на прохожде­ние экспертизы.) Принудительное направление на экспертизу не до­пускается, за исключением специально оговоренных законом случаев.