§ 4. Психологическая экспертиза при рассмотрении дед, квалифицируемых по ст. 179 гк рф

В отличие от уже проанализированных в данной главе норм ГК, ст. 179 ГК РФ объединяет в себе различные основания для признания судом сделки недействительной, а именно: обман, насилие, угроза, злонамеренное соглашение представителя одной стороны с другой стороной, стечение тяжелых обстоятельств. Все эти основания роднит сход­ный характер порока воли, который проявляется в том, что содержание волеизъявления не соответствует подлинной воле потерпевшей сторо­ны. В одних случаях акцент делается на деформации интеллектуально­го компонента способности к совершению сделки (обман, угроза, пси­хическое насилие, стечение тяжелых обстоятельств), в других — на деформации волевого компонента (физическое насилие).

Думается, психологическая экспертиза может быть особенно значима при выявлении судом таких оснований признания сделки недействительной, как обман, угроза, насилие, стечение тяжелых обстоятельств.

Обман обычно характеризуют как умышленное введение в заблуждение другой стороны с тем, чтобы склонить ее к заключению сделки. По юридическому определению, обман совершается для того, чтобы ввести в заблуждение других людей посредством лжи, утайки, умолча­ния, сознательного сокрытия чего-либо, преднамеренного совершения определенных действий [9]. При этом обманывающий скрывает свои истинные намерения от обманываемого.

Соответственно, в предмет доказывания по делу входят два основных материально-правовых факта:

обманутая сторона действовала в состоянии заблуждения;

вина контрагента по сделке в форме умысла (контрагент сознательно вводил в заблуждение другую сторону).

С психологической стороны, обман — всегда сознательное создание ложного представления о тех или иных обстоятельствах действитель­ности в сознании другого субъекта.

Судебно-психологическая экспертиза может быть назначена (при наличии соответствующих оснований и поводов) для проверки того обстоятельства, не заблуждалась ли сторона относительно существен­ных элементов сделки из-за наличия ошибки восприятия (а не вины контрагента). Решение этого вопроса важно для отграничения составов квалифицируемых судом сделок (ст. 178 — ст. 179 ГК). В таком случае частный предмет экспертизы и задаваемые эксперту вопросы аналогич­ны тем, которые анализировались применительно к рассмотрению дел, квалифицируемых по ст. 178 ГК.

Судебно-психологическая экспертиза может быть важна для определения структуры и содержания основных мотивационных линий личности (как потерпевшей стороны, так и контрагента по сделке). Это может оказаться весьма полезным для суда при определении им нали­чия и формы вины в юридически значимых действиях. Подчеркнем, что ни юридического мотива, ни вины и ее формы эксперт не устанав­ливает, и подобные вопросы не могут быть поставлены ему на разреше­ние. Однако психологическая экспертиза может быть полезной при выявлении психического отношения субъектов сделки (обеих сторон) к своим действиям и их последствиям (как в момент совершения дей­ствий, так и по окончании юридически значимого поведенческого акта). Выявление особенностей мотивационной сферы личности, пси­хологической специфики ситуации действия, особенностей воспри­ятия субъектом воздействующей на него ситуации необходимы как промежуточные факты, анализ которых позволит эксперту-психологу профессионально оценить интересующее суд поведение субъекта с психологической стороны, а именно: определить способность лица к осознанному и свободному принятию решения, соответствующего си­туации действия и способности осознанно реализовать его через кон­тролируемые (самим действующим субъектом) действия.

Экспертный вывод поможет суду объективно оценить поведение стороны уже с юридической точки зрения. При этом заключение экс­перта в большинстве случаев будет играть роль косвенного доказатель­ства, так как профессиональный вывод эксперта направлен не на непо­средственное установление факта наличия (отсутствия) вины и ее юри­дических критериев, а на выявление таких психологических обстоя­тельств, которые помогут суду более точно определить степень осо­знанности субъектом своих действий и их последствий, а также зависи­мость от воздействия факторов ситуации на принятие решения и совер­шение сознательно-волевых действий.

Например, суд, устанавливая умысел в действиях контрагента по сделке, должен определить, предвидел ли и мог ли предвидеть субъект наступления определенных последствий; должен ли он был их предви­деть и желал ли их наступления. В этой традиционной формуле очеви­ден психологический контекст и очевидна, думается, доказательствен­ная значимость психологической оценки поведения субъекта в момент совершения действия, ставшего впоследствии предметом судебного исследования. Хотя сам мотив (ни в юридическом, ни в психологическом его понимании) не входит в содержание понятия вины, он составляет ту базу, без которой формирование вины немыслимо. Игнорирование потребности в специальных знаниях нередко приводит к вынесению необоснованного судебного решения, принятого на основе вероятных (что недопустимо), но не доказанных обстоятельств.

При рассмотрении судом дела о признании сделки недействительной по причине того, что одна из сторон находилась в момент ее заклю­чения под влиянием обмана, возможно использование следующих видов психологических экспертиз:

по выявлению содержания и иерархии основных мотивационных линий личности как истца, так и ответчика;

по определению правильности восприятия истцом имеющих значение для дела обстоятельств (при возникновении проблемы разграниче­ния составов сделок — ст. 178 и ст. 179 ГК).

Естественно, что в каждом конкретном случае такая экспертиза назначается при наличии соответствующих оснований. Поводами к ее назначению могут служить данные об определенных психофизиологических особенностях воспринимающей личности, противоречивость в объяснениях сторон по поводу мотивов и намерений заключения сделки (особенно при отсутствии иных доказательств), неспособность ответчика объяснить причины заключения сделки, наличие принципиальных про­тиворечий объяснений сторон иным доказательствам по делу.

Какие наиболее типичные вопросы могут быть поставлены перед экс­пертом при назначении вышеназванных экспертиз? Применительно к экспертизе по определению правильности восприятия круг возможных вопросов был уже охарактеризован ранее. Что касается экспертизы по выявлению основных мотивационных линий личности и их структуры, то, думается, эксперту могут быть предложены следующие вопросы:

каковы особенности мотивационной сферы испытуемого (определение доминант поведения, постоянных и временных установок и по­требностей, их проекция на ситуацию действия);

какова личностная значимость цели совершаемых субъектом действий (по заключению сделки);

какими психологическими особенностями характеризуется ситуация действия (психологическая оценка факторов окружающей среды в момент совершения сделки);

находился ли испытуемый в момент совершения действий под влиянием факторов окружающей среды (каких именно факторов и каково влияние каждого из них на формирование оцениваемого поведения);

в каком психофизическом состоянии находился испытуемый в момент совершения действий (данный вопрос задается с учетом определенных поводов, имеющейся у суда информации об особом состоянии субъекта);

способен ли был испытуемый (с учетом вышеназванных обстоятельств) осознавать — и в какой мере — фактическое содержание своих действий и их последствий;

способен ли был испытуемый в полной мере прогнозировать последствия своих действий;

способен ли был испытуемый в полной мере осознанно принимать адекватное ситуации решение и в полной мере сознательно реализо­вать его.

Зная ответы на вышеперечисленные вопросы, мы можем сделать вывод о том, мог ли субъект осознавать свои обязанности как субъекта сделки и мог ли выполнять их в полной мере. В случае отрицательного ответа (полностью или частично) мы будем также иметь представление о психологических причинах отклонения от нормативного поведения, что важно для определения не только сделкоспособности, но и деликтоспособности.

В ходе проведения специального психологического исследования глав­ную роль играет интроспективный анализ поведения субъекта, в том числе — выявление постоянных и временных установок (первичных и фиксированных — по терминологии психологической школы Д.Н.Узнадзе [10]). Под установкой понимают вошедший в привычку, естественно выработанный стереотип принятия решения и совершения волевых действий, а также относительно закрепленную готовность к действию или реакции, которая (готовность) определяет поведение и эмоциональное переживание в конкретном случае [11]. Под первичной (нефиксиро­ванной) установкой понимают целостно-личностную организацию и внутреннюю мобилизацию индивида к осуществлению той или иной предстоящей актуальной (здесь и сейчас) деятельности. После реализа­ции в поведении первичная установка перестает существовать, но ее элементы в скрытом виде (на уровне бессознательного) фиксируются и сохраняются, будучи способны в дальнейшем, при соответствующих условиях, актуализироваться и вмешаться в поведенческий процесс [10].

Другими основаниями для признания судом сделки недействительной по ст. 179 ГК являются насилие и угроза, которые как порок воли имеют сходные характеристики. И в том и в другом случае само содер­жание сделки формируется порочно: субъект не свободно, не в полной мере сознательно принимает решение совершить действие, а под влия­нием насилия или угрозы (порочен интеллектуальный компонент действительности сделки).

Обратим внимание на особенности такого порока воли, как психическое насилие и угроза (хотя всякое физическое насилие также сопро­вождается и психическим насилием).

С психологической стороны, угроза — одна из форм психического на­силия. Она характеризуется умыслом, относящимся, по мнению воспринимающего угрозу, к намерению ее осуществить. Для угрозы как порока воли неважно, действительно ли тот, кто угрожает, собирался ее реали­зовать, важно, что именно так ее воспринимает потерпевшая сторона.

В целом психическое насилие (угроза в том числе) направлено на создание у лица такого психического состояния, которое, не влияя на соотношение воли и волеизъявления, ограничивает, сужает свободу формирования воли (на этапе выработки решения). Иначе говоря, при психическом насилии способность к волевому управлению своим поведением непосредственно не деформирована; нарушается способ­ность к свободному, осознанному принятию решения, к свободному выбору цели действия. Но тем самым деформируется и все поведение лица: если субъект совершает действия, хотя и формально свободно, но направленные к несвободно избранной цели, нельзя (с психологи­ческой стороны) признать волеизъявление полноценным. Анализируя особенности названного порока воли, следует обращать внимание не только на интеллектуальную сферу личности, но на ее взаимосвязь с волевой.

Угроза — это предвосхищение человеком возможных опасных последствий воздействующей на него ситуации [12]. В результате возникает состояние психической напряженности, а единственное средство снять ее человек видит в совершении навязываемого ему поведения (заключения сделки). Предполагаемые последствия должны быть настолько значимы, чтобы человек предпочел принять навязываемую ему ситуацию как единственный способ избавиться от насилия, угрозы.

В подобных случаях возможно проведение психологической экспертизы эмоциональных состояний и экспертизы по определению структуры мотивационных линий личности (прежде всего в отноше­нии истца, потерпевшей стороны в материально-правовых отношени­ях). Акцент следует сделать на следующих вопросах:

какими индивидуально-психологическими особенностями характеризуется испытуемый;

каковы психологические особенности ситуации действия;

какова личная значимость (для испытуемого) обстоятельств, при которых была заключена сделка;

в каком эмоциональном состоянии находился испытуемый в момент совершения действия;

способен ли был испытуемый, с учетом выявленных обстоятельств, в полной мере свободно и осознанно принять решение и реализовать его своими действиями.

Особенности конкретного дела могут обусловить и необходимость иных вопросов — в рамках частного предмета назначаемой экспертизы и компетенции эксперта.

Дела о признании сделки недействительной как совершенной под влиянием стечения тяжелых обстоятельств в современной судебной практике почти не встречаются. С психологической стороны данный порок воли во многом сходен с уже рассмотренными. Здесь также деформирована прежде всего интеллектуальная сфера — решение принимается не свободно, юридическая цель поведения выбирается не в соот­ветствии с действительными потребностями и интересами личности (действительная цель поведения избавиться от тяжелых обстоя­тельств; при этом избранная субъектом модель поведения представля­ется ему единственно возможной для выхода из ситуации). Устанавли­ваемые психологические обстоятельства и вопросы, которые могут быть заданы эксперту, аналогичны тем, о которых говорилось примени­тельно к делам о признании недействительной сделки, совершенной под влиянием насилия, угрозы.

Итак, судебно-психологическая экспертиза при рассмотрении судом дел о признании недействительными сделок с пороками воли может иметь значение при выявлении судом следующих обстоятельств и доказательственных фактов:

наличия(отсутствия) у лица — субъекта сделки способности к ее совершению (ст. 177 ГК);

вины и ее формы (ст. 178,179 ГК);

мотива стороны — истца и(или) ответчика (ст. 179 ГК). Помимо истца и ответчика, психологическая экспертиза по данным категориям дел может быть назначена также в отношении свидетеля — для определения его способности правильно воспринимать интересую­щие суд обстоятельства, правильно запоминать информацию о них и правильно воспроизводить эту информацию в виде показаний в суде.