Сахнова Т.В.

Основы судебно-психологической экспертизы по граждан­ским делам: Учебное пособие. — М.: Юристъ, 1997. — 136 с.

ISBN 5-7975-0013-2

Оглавление

I. Методологические основы судено-психологической экспертизы 2

§ 1. Становление судебно-психологической экспертизы 2

§ 2. Понятие судебно-психологической экспертизы. Общая психология как база развития судебно-психологической экспертизы. 8

§ 3. Общий и частные предметы судебно-психологической экспертизы. Классификация психологических экспертиз и их общая характеристика. 14

§ 4. Общее представление о методе психологического исследования 23

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 26

II. Правовые основания и пределы использования судебно-психологической экспертизы в гражданском процессе 27

§ 1. Общеправовое и специальное основания назначения судебно-психологической экспертизы. 27

§ 2. Пределы использования специальных психологических знаний в гражданском процессе. 32

§ 3. Проблемы законодательного урегулирования экспертиз психических состояний, процессов, свойств 38

§ 4. Определение потенциальной потребности в психологической экспертизе (по группам гражданских дел) 43

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 45

III. СУДЕБНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА В ДЕЛАХ О ПРИЗНАНИИ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМИ СДЕЛОК С ПОРОКАМИ ВОЛИ 46

§ 1. «Порок воли»: юридическая формула и психологическое содержание 46

§ 2. Психологическая экспертиза при рассмотрении дел, квалифицируемых по ст. 177 ГК РФ 48

§ 3. Психологическая экспертиза при рассмотрении дед, квалифицируемых по ст. 178 ГК РФ 55

§ 4. Психологическая экспертиза при рассмотрении дед, квалифицируемых по ст. 179 ГК РФ 58

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 63

IV. СУДЕБНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА В ДЕЛАХ, ВОЗНИКАЮЩИХ ИЗ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ 64

§1. Вина, ответственность и психологический механизм поведения 64

§ 2. Цели и частные предметы судебно-психологической экспертизы в делах о возмещении ущерба (вреда). Доказательственное значение заключения эксперта 72

§ 3. Виды судебно-психологических экспертиз в делах, возникающих из обязательственных правоотношений 79

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 83

V. СУДЕБНО-ПСИХОАОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА В ДЕЛАХ ПО СПОРАМ О ПРАВЕ НА ВОСПИТАНИЕ ДЕТЕЙ 84

§ 1. Понятие спора о праве на воспитание детей. Психологические элементы в юридических нормах, связанных с правом на воспитание детей 84

§ 2. Использование судебно-психологической экспертизы по отдельным категориям дел, связанных с защитой прав и интересов детей. Ее доказательственное значение 88

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 99

VI. СУДЕБНО-ПСИХОАОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА И ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ 100

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 116

Приложение 117

I. Методологические основы судено-психологической экспертизы § 1. Становление судебно-психологической экспертизы

Судебно-психологическая экспертиза как вид самостоятельного экспертного исследования прошла в своем развитии сложный путь: от попыток адаптировать к нуждам юридической действительности дан­ные экспериментальной психологии до создания (примерно после 1960 г.) собственной теории судебно-психологической экспертизы. Этот процесс продолжается и по сей день, он тесно связан с развитием общей и экспериментальной психологии.

В предыстории судебно-психологической экспертизы как обособленной области научного знания можно выделить (в известной степени условно) следующие этапы.

1. Начало — середина XIX в. Психология как самостоятельная ветвь научного знания, как наука еще не обособилась, однако развитие пси­хологических учений, стремление использовать их в практической деятельности приводит к первым попыткам поиска взаимосвязи между психологией и юриспруденцией. Так, в первой половине XIX в. стано­вится весьма известным учение о физиогномике К.Лаватера (создан­ное им в конце XVIII в.), суть которого — в стремлении определить «внутреннее по внешнему» (психическое состояние и психический тип человека по физиологическим особенностям строения лица). К.Лаватер явился и основателем психогномики, которая сыграла позже из­вестную роль в развитии психогностики, — попытке создания психоло­гической диагностики и применения ее в судебной практике. Эту тему позднее разрабатывал известный ученый В.Штерн, много сделавший для становления судебно-психологической экспертизы; его книга «Дифференциальная психология в ее методических основах» вышла в Германии в начале XX в.

В это же время австрийский врач и анатом Ф.Галль закладывает основы так называемой френологии. Галль разработал своеобразную карту мозга, где каждой способности человека соответствовал опреде­ленный участок мозга. Поскольку, по мнению Галля, развитие отдель­ных участков коры и мозга влияет на форму черепа, то изучение по­верхности последнего позволяет диагностировать способности личнос­ти. Хотя позже была доказана полная научная несостоятельность этой теории, в свое время она была одной из самых популярных и, кстати, подтолкнула к исследованию проблемы локализации функций мозга.

Были и другие попытки отыскать связующие юриспруденцию и психологию звенья, своеобразным итогом которых явилась известная теория «преступного человека» Ч.Ломброзо. И хотя большинство подобных учений не выдержало проверки на научность, они имели и позитивное значение, побуждая развитие психологии. Кроме того, в криминологии впервые начинает признаваться самостоятельным объ­ектом изучения личность правонарушителя (а не только само событие правонарушения).

2. Вторая половина XIX в. Происходит развитие психологии в научную отрасль знания, чему способствовали соответствующие направления физиологических и философских исследований. Так, английский врач и физиолог В.Карпентер развивает тезис о бессознательной работе мозга, что дает толчок исследованию проблемы влияния психических реакции на физиологические функции организма. Г.Гельмгольц, чьи работы составили основу современной физиологии органов чувств, впервые попытался преодолеть разрыв между сенсорными (чувствен­ными) и интеллектуальными компонентами познавательного процес­са. Идеи его психофизиологии способствовали разработке ряда собст­венно психологических категорий, формированию психологии как науки. Не менее важное значение имело и развитие психофизики, предполагавшей детерминизм психических явлений, который может быть выражен математически. Здесь первым следует назвать немецкого уче­ного Г.Фехнера — его «Элементы психофизики» не потеряли актуаль­ности и в наши дни.

Формируясь в самостоятельную отрасль знания, психология развивается как опытная наука. На этом этапе впервые начинают говорить о судебной психологии. В России в ее становлении большое значение имели работы Д.Дриля «Психофизические типы в их соотношении с преступностью и ее разновидностями (частная психология преступ­ности)», «Преступность и преступники (уголовно-психологические этюды)».

По мнению ученых, занимающихся историей психологии [1]¹, в начале 70-х годов XIX в. сложились условия для приобретения психологией независимости.

3. Конец XIX — начало XX в. Психология обособляется в самостоятельную отрасль научного знания. С одной стороны, это произошло благодаря внедрению в психологию эксперимента, с другой — данное обстоятельство послужило импульсом для развития экспериментальной психологии, дало толчок новым (на ином качественном уровне) попыткам использовать достижения психологических исследований в юридической (в том числе судебной) практике. Именно к этому време­ни можно отнести первые опыты собственно судебно-психологической экспертизы, которые были предприняты в западно-европейских стра­нах К.Марбе, В.Штерном, Ж.Варендонком, А.Бине (правда, речь шла только об уголовных делах, хотя одна из работ К.Марбе имела название «Психолог как эксперт в уголовном и гражданском процессе»).

В России эмпирическая психология получает свой статус с 1885 г. Первая работа, посвященная психологическому экспериментальному исследованию, принадлежит В.М.Бехтереву (1902 г.)[2]. По инициати­ве Бехтерева и Дриля в России создается Психоневрологический ин­ститут (1907 г.), где впервые читается курс судебно-психологической экспертизы. Российскими исследователями активно изучается зару­бежный опыт проведения судебно-психологических экспертиз (в 1907 г. в Казани выходит посвященная этому книга А.И.Елистратова и А.В.Завадского «К вопросу о достоверности свидетельских показаний (опыты А.Бине и В.Штерна)»). Наиболее полный анализ первых опы­тов судебно-психологической экспертизы был проведен А.Е.Брусиловским в его работе «Судебно-психологическая экспертиза. Ее предмет, методика и пределы» (Харьков. 1929). Вообще в России в это время наблюдается мощный всплеск интереса к экспериментальной психоло­гии и психологической экспертизе в частности. В Москве, Санкт-Пе­тербурге, Харькове, других городах создаются специализированные ка­бинеты и лаборатории. Основное внимание уделяется изучению и ана­лизу психики подозреваемых, обвиняемых, свидетелей. Ученые стре­мятся разработать такие методики, которые позволили бы добытый при экспертном исследовании психологический материал соотнести с юридически значимыми категориями (например, определенное психо­логическое состояние или качество психических процессов — с катего­рией вменяемости или невменяемости подозреваемого, обвиняемого). При этом, действительно, был открыт ряд интересных психологичес­ких явлении. Если говорить о наиболее распространенном виде судеб­но-психологической экспертизы, то таковым стала проверка достовер­ности показаний (особое внимание уделялось свидетельским показа­ниям, а также показаниям несовершеннолетних участников уголовного процесса).

Одновременно получают развитие проблемы судебной психологии (особенности психологии различных участников процесса, специфика психологической ситуации — самого судебного процесса). В России в начале XX в. этим занимались Л.Е.Владимиров, Л. Д. Киселев, О.Б.Гольдовский, В.К.Случевский, М.М.Грозинский, А.П.Боктунов и другие. Интересовался данным вопросом и А.Ф.Кони.

Казалось бы, есть все условия для дальнейшего успешного развития судебно-психологической экспертизы. Однако с конца 20-х годов XX в. деятельность многочисленных лабораторий и бюро судебно-психологических экспертиз сворачивается, многие видные юристы объявляют экспертизу персоной non grata, считая недопустимым ее использование в судебной практике как ненаучного, субъективистского подхода (по­добные высказывания можно найти у Р.Д.Рахунова, М.С.Строговича, П.Ф.Пашкевича)[3,4,5].

В чем же дело? Была ли под таким отрицанием какая-либо объективная почва? Следует признать, что увлечение судебно-психологичес­кой экспертизой на начальном этапе ее развития (когда еще не были разработаны ее теоретические и методологические основы, не были определены четко цели, задачи) привели к преувеличению ее роли, к неправомерному вторжению в сферу компетенции суда. Полагалось, например, что эксперт-психолог не только вправе, но даже должен — в силу характера представляемой науки — вытеснить ту или иную сторо­ну в процессе [б], что посредством психологической экспертизы воз­можно установление вины или ее отсутствие (при этом подразумева­лась юридическая категория вины), что экспертиза вправе предустанавливать достоверность (или правдивость) показаний участников су­дебного процесса [7]. Кроме того, надо иметь в виду, что позитивное развитие психологической науки в целом, равно как и научного «ин­струментария» собственно психологической экспертизы, отставало от потребностей юридической практики. Отсюда — несоразмерность в по­становке задач перед психологической экспертизой и объективной воз­можностью их адекватного научного выполнения. Пытались делать больше, чем могли. Это отражалось на качестве и научной обоснован­ности экспертиз. Далее, в психологии и юриспруденции нередко ис­пользуются одинаковые по названию понятия — вина, ответственность, поведение, мотив, однако вкладываемое в них содержание различно. В рассматриваемый период соотношение между психологическим и юри­дическим содержанием названных понятий выработано не было, они полагались синонимичными, что было ошибочным и приводило на практике к неправомерному расширению границ экспертного исследо­вания. Правовое значение заключения эксперта-психолога было выве­дено за рамки судебного доказательства: оно едва ли не становилось равным деятельности суда. Деятельность эксперта наряду с деятель­ностью суда становилась источником судебного решения (приговора).

Безусловно, сыграли свою роль идеологические и политические факторы, что привело к отрицанию некоторых наук как «буржуазных».

Следующий этап развития судебно-психологической экспертизы берет свое начало с 60-х годов: экспертиза переживает свое второе рождение, но на качественно новом уровне, подготовленном предшествующим развитием общей психологии, накопленным теоретическим и практи­ческим багажом.

Пожалуй, первым среди юристов признает необходимость использования судебно-психологической экспертизы Г.М. Миньковский в 1959 г. — в делах о преступлениях несовершеннолетних. Освоение данного вида экспертизы в уголовном процессе идет по нарастающей; заключение эксперта-психолога становится полноправным средством доказывания. Формируются основы теории судебно-психологической экспертизы, создается ее понятийный аппарат, большое значение придается разработке частных предметов экспертизы, конкретных психологических методик.

Судебно-психологическая экспертиза получает и официальное признание: Верховным Судом СССР в 1968 г. подтверждается целесообразность привлечения в судебный процесс (по делам о преступлени­ях несовершеннолетних) специалиста в области психологии в качестве эксперта (для определения способности несовершеннолетних, имею­щих признаки умственной отсталости, полностью сознавать значение своих действий и руководить ими); в 1978 г. на совместном заседании методического совета Прокуратуры СССР, научно-консультативного совета при Верховном Суде СССР и ученого совета Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности обсуждается доклад известного ученого А.Р.Ратинова «О состоянии и перспективах судебно-психологической экспертизы». Наконец, в 1980 г. в Прокуратуре СССР разрабатывается и принимается методическое письмо под названием: «Назначение и проведение судеб­но-психологической экспертизы», которое сыграло (в известной степе­ни) роль нормативной базы для более активного внедрения этого вида экспертного исследования в сферу уголовного процесса.

Проблемам судебно-психологической экспертизы по уголовным делам посвящены многочисленные статьи как психологов, так и юристов; имеется ряд монографических изданий. Можно выделить работы А.Р.Ратинова, М.М. Коченова, В.К.Степутенковой и Н.Н. Станишевской, О.Д.Ситковской, И.А.Кудрявцева, В.В.Мельника и В.В. Яровенко.

Вместе с тем, в гражданском процессе психологическая экспертиза остается практически неизвестной. Буквально единичные публикации на эту тему появляются в 80-е годы (авторы: В.Л.Чертков, М.В.Костицкий, Т.В.Сахнова). Что касается практики, то некоторый опыт проведе­ния данной экспертизы накоплен на Украине (по брачно-семейным делам). Данная ситуация объясняется различными причинами: недостаточностью разработки теории и методологии судебно-психологической экспертизы, ее конкретных методик применительно к различ­ным задачам (в том числе тем, которые могут решаться в рамках граж­данского процесса), неподготовленностью судей, отсутствием специа­лизированных бюро или лабораторий такого рода судебных экспертиз. Думается, что на сегодня главным из названных факторов является субъективный: отсутствие необходимых знаний у специалистов-право­ведов. Теория судебно-психологической экспертизы, несмотря на имею­щиеся нерешенные проблемы, обладает достаточным арсеналом научных средств, позволяющих использовать достижения психологической науки для решения практических задач в различных сферах юридической действительности, — в том числе и в гражданском процессе.

Для сравнения заметим, что за рубежом психологическая экспертиза получила значительное распространение не только в уголовном, но и в гражданском процессе. Среди континентальных стран здесь можно назвать Австрию, Венгрию, Германию, Польшу, Чехию и Словакию, Швецию, ранее Югославию. Наибольшее распространение данный вид экспертизы получил при рассмотрении судами дел, возникающих из брачно-семейных отношений; дел с участием в процессе несовершенно­летних (в качестве стороны, свидетеля), а в Германии — также наслед­ственных споров и некоторых категорий дел, связанных с возмещением вреда. По видам психологических экспертиз наиболее часто использу­ются экспертиза проверки достоверности показаний (свидетеля, сторо­ны — в Германии, Польше, Чехии и Словакии), диагностика психоло­гических состояний (аффекта), общая психологическая характеристи­ка испытуемого — участника процесса — так называемый психологи­ческий портрет (в Польше, Чехии и Словакии). Однако и за рубежом в различных странах по-разному решаются вопросы компетенции судеб­но-психологической экспертизы, ее соотношения с психиатрической и в особенности с психоаналитической экспертизой по частным предме­там и применяемым методам исследования. Более того, нередко даже в пределах одной страны названные проблемы бывают далеки от единообразного разрешения. Характерным примером в этом отношении может служить Германия, в различных землях которой компетенции эксперта-психолога и психоаналитика могут не совпадать — в зависимости от позшщи и рекомендаций Верховного суда земли по этому во­просу. Конечно, как признают сами ученые, это вызвано прежде всего наличием различных школ в психиатрии и психологии, с чьих позиций предпринимаются попытки интерпретировать те, или иные психичес­кие феномены, установление которых может иметь юридическое значе­ние (например, в Германии это: критерии нарушения сознания — Bewusstseinstorung — при наивысших состояниях напряжения — hochsten

Еrrungenzustanden, что значимо для диагностики аффекта; биологичес­кие и психологические предпосылки исключения или уменьшения уголовно-правовой вины; критерии для дифференциации Zurechnungsfahigkeit и Schuldfahigkeit — т.е. вменяемости и способности нести вину; для зако­нодательства и доктрины Германии это различные понятия; первое несколько «жестче» второго и т.д.)[8,9,10]. Во многом характерная для гражданского процесса картина рисуется в монографии K.-W. Pohl «Unbewusste Vorstellungen» als erbrechtlicher Anfechtungsgrund?» (Berlin, 1976), в которой исследуется юридическая значимость установления неосознаваемых (соосознаваемых) представлений у завещателя для ре­шения вопроса о правомерности оспаривания завещания — согласно §2078BGB.

Из-за небольшого объема данной работы невозможно более подробно остановиться на характеристике особенностей развития судебно-психологической экспертизы за рубежом. Однако ясно, что необходи­мость использовать в судебном процессе специальные психологичес­кие знания осознается в западно-европейских странах более глубоко, чем в России. Думается, изучение зарубежного опыта могло быть по­лезным и для развития данного вида экспертного исследования в нашей стране.