Глава 3. Осложнение структуры обязательства

3.1. Проблема определения структурно сложного обязательства

Следует заострить внимание на проблеме осложнения структуры обязательства, поскольку она имеет не схоластическое, а практическое значение. Так, если правоприменитель совершит ошибку в квалификации обязательства - скажем, посчитает третье лицо содолжником (сокредитором) или, наоборот, исключит его из состава правоотношения, - то ненадлежащие субъекты приобретут не свойственные им права, а надлежащие будут их лишены, что представляется недопустимым.

Определение, изложенное в ст. 307 ГК РФ, содержит модель простого по структуре обязательства, т.е. не предполагающего взаимности и множественности лиц. Но таких структурно простых обязательств очень мало. Обязательственные правоотношения имеют обычно сложную структуру. Существует множество вариантов ее усложнения, позволяющего таким образом оптимально, эффективно достичь цели (т.е. достижения блага) в обязательстве: увеличение числа должников, предоставление дополнительных прав и др. Обычно в качестве простого обязательства называют заемное правоотношение, в котором у заимодавца есть только право, а у заемщика лишь обязанность. Однако и здесь у заимодавца возникают так называемые кредиторские обязанности. Например, согласно ст. 408 ГК РФ, принимая исполнение, он должен выдать заемщику расписку. Не усложняет ли это "простое" заемное обязательство?

Следует отметить, что ученые, приводя в учебной или научной цивилистической литературе многочисленные классификации обязательств, упоминают о наличии так называемых сложных обязательств <1>. Однако какого-то четкого критерия выделения таких обязательств мы не находим. Например, Н.Г. Александров полагал, что правоотношение в элементарном виде, т.е. в смысле одного конкретного правомочия лица и соответствующей обязанности другого лица, нельзя разложить на какие-либо элементы; элементами же сложного правоотношения являются отдельные элементарные правоотношения <2>. Применительно к обязательственному праву термин "сложное обязательство" встречается и в судебных актах. Например, в постановлении по одному из дел Федеральный арбитражный суд Уральского округа назвал сложным обязательство, вытекающее из мирового соглашения, согласно которому должник обязался погасить задолженность не только деньгами, но и частично производимой продукцией. В дальнейшем кредитор заключил с третьим лицом договор уступки права требования по указанному обязательству в части поставки готовой продукции. Судом данная уступка была признана незаконной, поскольку не произошло безусловной замены кредитора во всем "сложном" обязательстве <3>. Мы критично относимся к данному судебному постановлению, поскольку очевидно, что в данном случае из одного соглашения возникло два разных обязательства с разной каузой, да и последняя судебная практика арбитражных судов складывается иначе, допуская частичную уступку. В то же время можно констатировать, что анализ так называемых сложных обязательств необходим.

--------------------------------

<1> Упомянем, в частности, И.Н. Трепицына, который пытался отграничить "сложные" обязательства от совокупности нескольких простых (см.: Трепицын И.Н. Гражданское право губерний царства Польского и русское в связи с проектом Гражданского уложения. Общая часть обязательственного права. Варшава, 1914. С. 23 - 33), К.П. Победоносцева, который писал о сложных и совокупных обязательствах. В частности, совокупными К.П. Победоносцев называл обязательства со множественностью лиц (см.: Победоносцев К.П. Курс гражданского права. М., 2003. Часть третья: договоры и обязательства. С. 74 - 99); учебник МГУ, в котором наряду с другими классификациями выделяются обязательства простые, сложные и смешанные (см.: Гражданское право: в 4-х т. / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2008. Т. 3. С. 24); работу об альтернативных обязательствах профессора К. Бернштейна (см.: Бернштейн К. Учение о разделительных обязательствах по римскому праву и новейшим законодательствам. СПб., 1871. С. 317).

<2> См.: Александров Н.Г. Юридическая норма и правоотношение. М., 1947. С. 20 - 22.

<3> См.: Постановление ФАС Уральского округа от 14 октября 1999 г. N Ф09-1339/99-ГК // СПС "КонсультантПлюс".

В юридической литературе советского периода встречается употребление термина "структурно сложное обязательство" <1>. С.С. Алексеев заявляет, ссылаясь при этом на М.М. Агаркова, Н.Г. Александрова и М.А. Гурвича <2>, что существование таких структурно сложных обязательств уже признано в нашей литературе <3>.

--------------------------------

<1> См.: Кравцов А.К. Понятие и общая характеристика планово-договорного хозяйственного обязательства // Изв. вузов. Правоведение. 1969. N 2. С. 45.

<2> См.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 60 - 74; Александров Н.Г. Некоторые вопросы учения о правоотношении // Труды науч. сессии ВИЮН. 1 - 6 июля 1946 г. М., 1948. С. 38 - 39; Гурвич М.А. К вопросу о предмете науки гражданского процесса // Ученые записки ВИЮН. М., 1955. Вып. 4. С. 49 - 50.

<3> См.: Алексеев С.С. О структурно сложных правоотношениях // Избранное. М., 2003. С. 10 - 11; Он же. Предмет советского социалистического гражданского права // Уч. труды Свердл. юрид. ин-та. Свердловск, 1959. Т. 1. Серия "Гражданское право". С. 266 - 270; Он же. О взаимодействии административно- и гражданско-правового регулирования в социалистическом обществе // Изв. вузов. Правоведение. 1959. N 3. С. 35 - 47; Он же. Гражданская ответственность за невыполнение плана железнодорожной перевозки грузов. М., 1959. С. 27 и след.

По этому поводу имела место дискуссия, предметом которой было определение юридической природы отношений между исполнителями планового задания. Как известно, хозяйственные договоры между социалистическими предприятиями заключались во исполнение так называемых плановых заданий. При этом возникали достаточно сложные хозяйственные связи. С.С. Алексеев высказал такое предположение: плановый акт может играть лишь роль "завязки" в появлении обязательства, имеется ряд правопорождающих фактов (например, в обязательстве по перевозке - принятие перевозчиком груза в свое ведение, а грузоотправителем и грузополучателем подвижного состава - под погрузку и выгрузку, и др.). Ученый, в частности, пишет, что каждый из этих юридических фактов вызывает относительно самостоятельное обязательственное отношение, которое является частью единого структурно сложного обязательства. С.С. Алексеев утверждает: "Технологическое и организационное единство процесса перевозки является тем экономическим критерием, который в конечном итоге определяет границы структурно сложного обязательства железнодорожной перевозки грузов". Вывод о единстве обязательства железнодорожной перевозки ученый подтверждает и анализом его динамики. Так, в соответствии с основными стадиями развития перевозочных правоотношений им выделяются следующие группы обязанностей сторон:

а) обязанности железной дороги и грузоотправителя, вытекающие из месячного плана перевозок;

б) обязанности грузоотправителя, вытекающие из совершаемого им принятия подвижного состава под погрузку;

в) обязанности железной дороги и грузоотправителя, вытекающие из договора грузовой перевозки;

г) обязанности грузоотправителя, вытекающие из совершаемого им принятия подвижного состава под выгрузку;

д) обязанности грузополучателя, вытекающие из совершаемого им принятия груза от железной дороги <1>.

--------------------------------

<1> См.: Алексеев С.С. Избранное. М., 2003. С. 11 - 13.

Отметим, что указанные стадии вполне соответствуют и современному законодательству с учетом отмены плановых заданий. В данном случае обязанность перевозчика предоставить подвижной состав основывается на принятой им заявке грузоотправителя (ст. 791 ГК РФ).

Взгляды С.С. Алексеева развил А.К. Кравцов, который пошел еще дальше. Являясь сторонником теории единого хозяйственного (планово-договорного) обязательства, он еще меньше места оставляет самостоятельности отдельных обязательств. Главную роль указанный автор уделяет плану. "Договор, - пишет автор, - лишь уточняет и конкретизирует права и обязанности, вытекающие из планового задания, поскольку нормативные и плановые акты предоставляют определенный простор самим сторонам в регулировании плановых отношений. В процессе выполнения этой функции договор может выступать также в качестве основания возникновения различных дополнительных прав и обязанностей, устанавливаемых путем свободного волеизъявления сторон. Эти права и обязанности появляются и существуют всецело в связи с основными правами и обязанностями, вытекающими из планового задания. Поэтому они не образуют содержания самостоятельного обязательства. На основе сказанного можно сделать вывод, что содержание планово-договорного хозяйственного обязательства составляют действия его участников по изготовлению и сбыту определенной товарной продукции". Таким образом, ученый утверждает, что вернее рассматривать отношения из планового задания и в соответствии с ним заключаемых договоров в качестве единого, но структурно сложного обязательства, возникающего из сложного юридического состава <1>.

--------------------------------

<1> См.: Кравцов А.К. Указ. соч. С. 45.

Вместе с тем объединение указанных обязательств воедино лишь на основе технологического единства без учета требований закона не находит достаточных аргументов. Даже во время, когда идея "хозяйственного" обязательства имела достаточно много сторонников, в противовес С.С. Алексееву отношения из перевозки как самостоятельные рассматривали З.И. Шкундин <1>, В.П. Грибанов <2>.

--------------------------------

<1> См.: Советское гражданское право: Учеб. для юрид. вузов / Под ред. С.Н. Братуся. М., 1951. Ч. II. Гл. XI. С. 187 - 194.

<2> См.: Грибанов В.П. Плановый характер договора железнодорожной перевозки груза // Вопросы советского транспортного права. М., 1957. С. 14 - 25.

Мы уже отмечали концепцию так называемых экономических обязательств, разрабатываемую в последнее время В.С. Елисеевым <1>. Указанный автор также упоминает сложные обязательства. Он указывает на наличие межотраслевого института таких обязательств, который может включать в себя следующие их виды:

--------------------------------

<1> См.: Елисеев В.С. Теория экономических обязательств: правовое обеспечение и защита имущественного интереса. М., 2009.

а) построенные на основе сочетания договорных обязательств;

б) созданные путем сочетания договорного обязательства и обязательства государственной поддержки;

в) построенные на основе сочетания договорного и фискального обязательств;

г) созданные путем сочетания фискального обязательства и обязательств государственной поддержки <1>.

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 353.

При этом ученый утверждает, что не образуют сложного обязательства основное и акцессорное обязательства (способы обеспечения исполнения обязательств), поскольку второе лишь подстраховывает первое, т.е. вступает в действие при неисполнении основного обязательства, а также основное и производное (налоговое) обязательства, кроме налоговых льгот, направленных на стимулирование определенных видов экономической деятельности <1>. Как видим, в единое сложное "экономическое" обязательство автором включены и гражданско-правовые, и налоговые, и бюджетные обязательства.

--------------------------------

<1> См.: Елисеев В.С. Указ. соч. С. 355.

Мы уже упоминали, что следует отличать правоотношения от отношений фактических. Несомненно, фиксация в законе всего комплекса отношений как единого, пусть и сложного по структуре обязательства была бы полезна, в том числе и для определения гражданско-правовой ответственности их участников. Но пока такого не произошло. Так, до сих пор договор перевозки грузов сконструирован по общему правилу как реальный. По уже указанным выше причинам вряд ли возможно обоснование единого экономического, или, как говорили в советское время, хозяйственного, обязательства. Скоординировать фактические отношения - дело не только гражданского права. Оптимальное налогообложение или государственная поддержка того или иного вида деятельности - предмет объединения усилий экономистов и юристов. Некая экономическая (пусть и имущественная) цель "экономического" обязательства слишком отдалена от конкретных целей сторон обязательства. Например, заключая договор, предприниматели будут стремиться оптимизировать налоговые последствия для себя, а также использовать все имеющиеся льготы, но эти публично-правовые аспекты не будут влиять на существование и исполнение гражданско-правового обязательства. Таким образом, идея сложных экономических обязательств, осложненных публично-правовыми элементами, к гражданскому праву прямого отношения не имеет.

Экономические обязательства - это обычные обязательства, являющиеся разновидностью имущественных гражданских правоотношений.

В обоснование своей позиции приведем мнение Р.О. Халфиной по поводу теории хозяйственных обязательств, которое вполне относимо и к концепции, разрабатываемой В.С. Елисеевым. Ученый писала: "Объединение норм различных отраслей права по признаку вида деятельности <1> (выделено мной. - В.К.) ни в коей мере не означает "интеграции", "амальгирования" этих норм, их "сплава" в целое. Иногда эти звучные слова таковыми и остаются, а нормы различных отраслей права применяются в соответствии со спецификой и характерными особенностями каждой отрасли. В этом случае страдает практика воздействия права не на отношения, а лишь на знания, представления о характере этих отношений" <2>.

--------------------------------

<1> То есть экономической цели.

<2> Халфина Р.О. Общее учение о правоотношениях. М., 1974. С. 270.

Отметим, что М.М. Агарков и Н.Г. Александров иначе трактовали "сложное правоотношение": "Как правило, речь шла об обязательстве, в котором у каждой стороны имеется несколько прав и несколько обязанностей" <1>. Несмотря на то что изучение отношений из плановых заданий утратило свою актуальность <2>, подход С.С. Алексеева и А.С. Кравцова следует признать плодотворным. Ошибка ученых заключается в том, что ими не найден тот единственный критерий, который будет объединять все отношения, возникающие из разных юридических фактов.

--------------------------------

<1> Александров Н.Г. Указ. соч. С. 38.

<2> Хотя некоторую близость к ним имеют отношения из поставки для государственных и муниципальных нужд.

Сам М.М. Агарков считал, что было бы удобнее называть обязательственным правоотношением обязательство в целом, т.е. правоотношение со всеми его осложнениями; для обозначения совокупности прав требования и обязанностей "можно было бы говорить об основном обязательственном отношении, помня при этом, что в случае двустороннего договора - основных отношений неизбежно два" <1>.

--------------------------------

<1> Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 73.

М.А. Рожкова высказала мысль, что большинство обязательственных правоотношений состоит из совокупности двух основных обязательственных отношений. Например, обязательственное правоотношение, возникшее из договора купли-продажи, состоит из основного обязательственного отношения по передаче имущества (где покупатель выступает в качестве кредитора, а продавец - должника) и основного обязательственного отношения по уплате денег (где покупатель является должником, а продавец - кредитором) <1>. Однако должно быть нечто, их объединяющее. На наш взгляд, это цель обязательства, выражающаяся в его общей направленности.

--------------------------------

<1> См.: Рожкова М.А. К вопросу о динамике обязательств // СПС "КонсультантПлюс".

Исходя из сказанного, представляется, что за основу выделения сложных обязательств нужно брать именно усложнение структуры обязательственного правоотношения либо (1) в субъекте, либо (2) в объекте, либо (3) в содержании, но при наличии общей конкретной цели (направленности) обязательства. Представляется, такие обязательства вернее следует именовать структурно сложными.

Суждения об усложнении обязательства именно со стороны структуры обязательственного правоотношения мы можем встретить, пожалуй, лишь в вышеназванной работе М.М. Агаркова. Он, в частности, называл семь случаев усложнения обязательства:

1) множественность лиц на стороне кредитора или должника;

2) взаимность договора;

3) наличие в правоотношении дополнительных требований, непосредственно направленных на достижение того же результата, на который направлено и основное требование <1>;

--------------------------------

<1> К ним М.М. Агарков отнес два требования:

1) "когда право собственности переходит к покупателю ранее передачи имущества, продавец обязан до момента передачи сохранять имущество, не допуская его ухудшения" (ст. 187 ГК РСФСР 1922 г.);

2) "в случае недоброкачественности материалов, доставленных заказчиком, или при наличии других не зависящих от подрядчика обстоятельств, грозящих прочности или годности работы, подрядчик обязан своевременно предупредить о том заказчика под страхом ответственности за убытки, которые заказчик понесет в силу указанных обстоятельств" (ст. 223 ГК РСФСР 1922 г.).

Ответственность по таким обязательствам сливается с ответственностью по основному обязательству, и основания возникновения таких обязательств - один договор.

4) наличие дополнительных отношений, обеспечивающих кредитору некоторый плюс по сравнению с результатом, который обеспечен ему основным требованием. К ним М.М. Агарков относил обязанность уплаты процентов по денежному обязательству, например возмездному договору займа <1>;

--------------------------------

<1> Об этом писал и К.П. Победоносцев. См.: Победоносцев К.П. Указ. соч. С. 74.

5) установление обеспечения исполнения обязательства в известном смысле (залог, поручительство и др.);

6) обязанность кредитора принять исполнение (называемая сейчас кредиторской обязанностью);

7) наличие особого отношения, в силу которого одна из сторон имеет право односторонним волеизъявлением изменить или прекратить обязательственное правоотношение <1>.

--------------------------------

<1> См.: Агарков М.М. Указ. соч. С. 60 - 67.

Не все названные осложнения в полной мере соотносятся с элементарной структурой обязательственного правоотношения, однако данный М.М. Агарковым посыл указывает направления дальнейшего исследования этого вопроса. Пытаясь установить суть таких усложнений, ученый говорил, что к основным элементам присоединяются другие, необходимые, чтобы обязательство надлежащим образом отражало те экономические отношения, которые составляют его содержание.

Представляется справедливым указание ученого на экономическую основу обязательства. Как мы отмечали ранее, в основе любого обязательства всегда лежит объективная потребность, нацеленная на какое-то благо и побуждающая вступать индивидов в фактические отношения. Динамика обязательства, собственно, и отражает процесс перемещения материального блага от одного субъекта к другому. На процессе "трансформации" этой экономической потребности в субъективное право, которое входит в структуру обязательства, мы останавливались в первой главе, где было показано, что направленность обязательства связывает между собой потребности и субъективное право.

С нашей точки зрения, структурно сложное обязательство следует считать единым, а не простой совокупностью обязательств, когда все его элементы со всеми осложнениями связаны общей целью (направленностью).

Эта направленность обязательства отражается в его содержании, видна в объекте, связана с основанием возникновения обязательства, для обязательств, возникающих из сделок, - с основанием сделки (causa). Выше мы не зря акцентировали внимание на цели как сути объединения элементов в систему. Представляется, что именно общая цель является связующим началом для всех элементов правоотношения и позволяет разграничивать близкие, но не связанные одной целью правоотношения или, наоборот, выявлять неразрывно связанные.

Итак, изучая любое структурно сложное обязательство, всегда следует иметь в виду наличие общности в цели (направленности). В противном случае мы будем иметь дело не с одним сложным обязательством, а с набором простых обязательств, пусть и каким-то образом связанных друг с другом, но не обусловленных общей направленностью. Для правоприменителя это важно для правильной квалификации отношения.

Практическая деятельность субъектов отношений всегда носит целевой характер. Если обязательственное правоотношение представить в качестве системы, то она обязательно должна иметь цель, которая объединяет все элементы обязательства воедино. Представляется, что, определив цель обязательства, можно правильно установить все ее элементы, поскольку они взаимосвязаны, и, соответственно, применить необходимые правовые нормы. Если правоприменитель неверно установит цель обязательства, соответственно, фактическое отношение будет и неверно квалифицировано, что приведет к судебной ошибке. Как справедливо отмечает А.К. Кравцов, "правильное понимание цели обязательства как заранее мыслимого результата деятельности его субъектов играет значительную роль в раскрытии сущности обязательства" <1>. М.М. Агарков, несмотря на то что его высказывание относилось к советскому праву (но, очевидно, не утратило актуальности и сейчас), совершенно справедливо отмечал, что в вопросе о цели, одном из центральных вопросов обязательственного права, отчетливо выявляются те черты советского права, которые характеризуют его как право социалистического общества <2>.

--------------------------------

<1> Кравцов А.К. Указ. соч. С. 45.

<2> См.: Агарков М.М. Указ. соч. С. 168.

До сих пор нет общепринятой классификации целей обязательств. Рассматривая то или иное конкретное обязательство, авторы обычно не дают определения его целей. Так, И.Б. Новицкий, говоря об "основной", "конкретной", "прямой и непосредственной", "конкретной непосредственной", "общей" и "конечной" целях обязательств, не сформулировал четкого определения и не разграничил эти цели <1>. Следует иметь в виду, что под общей целью обязательственных отношений в литературе советского периода понимали создание материально-технической базы коммунизма и все более полное удовлетворение материальных и духовных потребностей граждан, соответственно, в эксплуататорском капиталистическом обществе такой целью является извлечение максимальной прибавочной стоимости собственниками средств производства <2>. Представляется, вряд ли стоит в рамках работы гражданско-правовой направленности оценивать такой подход, хотя, конечно, его можно и модернизировать в соответствии с новыми экономическими реалиями.

--------------------------------

<1> См.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 62 - 63.

<2> См.: Кравцов А.К. Указ. соч. С. 46.

Для анализа сущности обязательства следует признать необходимым исследование только конкретной цели обязательства - той, которую преследуют стороны. В связи с тем что обязательство опосредует перемещение материального блага (переход титула) между его субъектами или возникает по поводу перемещения (например, перевозка), конкретная цель обязательства заключается в таковом перемещении, отражается в объекте правоотношения и выражается в его содержании, т.е. тех действиях, которые должен совершить должник для того, чтобы обязательство было исполнено.

Однако при этом следует иметь в виду, что в силу противоположности стороны преследуют каждый свою более конкретную цель, например, покупатель - приобретение товара, а продавец - получение денег. Складывается некое противоречие: у сторон обязательства есть общая цель, но в то же время противоположные интересы. Как они сочетаются? Представляется, что цель конкретного обязательства должна определяться по цели кредитора в получении блага, поскольку он является "сильной" стороной и он инициирует развитие самого обязательства в его активной стадии, о чем мы говорили в первой главе. Сложнее определить единую цель во взаимных обязательствах. Представляется, что здесь следует брать за основу цель не денежного кредитора, который получает денежный эквивалент (плату), поскольку денежная оплата является всеобщим мерилом, эквивалентом, а цель другого контрагента. Собственно, по такой логике сформулирована ст. 1211 ГК РФ, в которой дан перечень договоров, где указывается сторона, осуществляющая исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора. Таковыми, например, будут продавец в договоре купли-продажи, арендодатель в договоре аренды, подрядчик в договоре подряда, перевозчик в договоре перевозки и т.д. Как видим, в законе указывается на должника, чья обязанность призвана обеспечить имущественный интерес кредитора.

В любом случае как субъективное право и юридическую обязанность нельзя оторвать друг от друга, так нельзя расчленить отдельные цели сторон. В совокупности они составят конкретную общую цель обязательства, именно она и связывает их экономические интересы, определяет правовой механизм удовлетворения потребностей в том или ином благе.

В связи с этим необходимо учитывать не только связь, но и различие экономической и правовой целей сторон обязательства. Экономическая цель (мотив) заключается в конкретном экономическом результате, который преследуют стороны, вступая в обязательство, т.е. в желаемом благе.

Правовая цель заключается в двух обстоятельствах.

Во-первых, в наделении сторон правовыми средствами, позволяющими этого блага достичь. Такими средствами будут субъективное право, гарантированное принудительной силой государства, и, соответственно, юридическая обязанность, возлагаемая на должника. На это обращал внимание М.В. Гордон, который, на наш взгляд, справедливо указал, что "правовая цель является средством достижения экономической задачи... В пределах одной экономической цели могут существовать и почти всегда существуют различные правовые средства, которые, в свою очередь, выступают как цели правовые" <1>.

--------------------------------

<1> Гордон В.М. Система договоров в советском гражданском праве // Уч. зап. Харьковского юрид. ин-та. 1954. Вып. V. С. 85.

Во-вторых, правовая цель заключается в правовом оформлении перехода блага от одного к другому. Например, переход титула, заключающегося в праве собственности или ином вещном праве на передаваемую вещь (купля-продажа, аренда, подряд и др.) и, соответственно, передаче прав на деньги, если речь идет о возмездном обязательстве. Если речь идет об обязательствах по оказанию услуг, то правовая цель будет заключаться в передаче прав только на деньги. В юридической литературе утверждалось, что наделение сторон правовыми средствами для достижения определенной экономической цели не относится к правовой цели обязательства, поскольку тогда она отождествляется с этими правовыми средствами, и сама проблема правовой цели обязательства исчезает <1>. На наш взгляд, такой подход не решает проблемы. Если правовую цель видеть только в переходе прав (титула), то тогда получится, что не во всех обязательствах четко видна цель отдельных субъектов. Например, в чем будет заключаться интерес заказчика услуги? Очевидно, что не только в передаче прав на свои деньги, но и в получении определенных средств воздействия на исполнителя, поскольку результат услуги нематериален. Таким образом, к определению правовой цели обязательства следует подходить комплексно, учитывая и конкретные личные цели участников. Без сомнения, личные цели сторон в обязательстве в связи с их противоположностью порождают конфликт, который исчерпывается согласованностью воли. Большинство обязательств возникает из договора, который и является средством урегулирования такого конфликта. Не зря принцип свободы договора является основным принципом гражданского права. Имеется конфликт интересов и тогда, когда обязательство возникает из односторонних сделок, деликтов, неосновательного обогащения, но средством его урегулирования являются императивные установления закона, хотя и с определенными возможностями выбора <2>. Однако обе стороны будут в идеале исполнять обязательство, что в итоге будет выгодно всем. Даже если причинитель вреда добровольно исполняет свою обязанность по его возмещению, он поступает с выгодой для себя в том плане, что к нему не будут применены меры ответственности, в глазах окружающих он сохраняет репутацию и т.д. <3>.

--------------------------------

<1> См.: Кравцов А.К. Указ. соч. С. 46; Яичков К.К. Договор железнодорожной перевозки грузов. М., 1958. С. 169.

<2> Например, право выбора действия в альтернативном обязательстве принадлежит должнику (ст. 320 ГК РФ), поэтому, например, в деликтном обязательстве должник будет выбирать возмещение вреда, причиненного имуществу потерпевшего, путем предоставления аналогичного имущества (скажем, автомобиля) или компенсации ремонта.

<3> См., например: Александрович А.Э., Спирин В.М. Корпоративная философия. Тверь, 2006. С. 7 - 13.

Как нами отмечалось, вступая в отношения с другими субъектами, лица, будучи разумными и дееспособными, всегда преследуют определенную цель. Без сомнения, эта цель в первую очередь состоит в достижении конкретного экономического результата, выражающегося в столь же конкретном "предвосхищенном" благе (материальном или духовном), с помощью которого лицо сможет удовлетворить свои потребности (соответственно материальные или духовные).

Ю.П. Егоров, обоснованно называя сделку средством удовлетворения потребности, говорит, что ее правовой целью будет тот предвосхищаемый сознанием субъекта результат, который в наибольшей степени приближает его к искомому конечному результату. При этом ученый утверждает, что потребности этого субъекта удовлетворяют не конкретные материальные или нематериальные блага, а изменения в фактических общественных отношениях. По его мнению, правовой целью сделки являются возникновение, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей <1>.

--------------------------------

<1> См.: Егоров Ю.П. Правовой режим сделок как средств индивидуального регулирования. Новосибирск, 2004. С. 106.

В этом смысле цель сделки, называемая по традиции каузой, имеет прямую связь с целью обязательства.

Уместно по этому поводу упомянуть позицию И.В. Бекленищевой о сущности каузы договора. Она предлагает различать каузу сделки в широком смысле и каузу сделки в узком смысле. Под каузой сделки в широком смысле следует понимать то, что всякая сделка (договор) имеет целью установление правовых последствий. В этом смысле юридическое значение каузы состоит в том, чтобы отграничить сделки, порождающие правовые последствия, от иных нравственных, так называемых джентльменских, соглашений. Под каузой сделки в узком смысле следует понимать цель отдельно взятого вида сделки, как то: направленность на возмездное отчуждение вещи в купле-продаже, направленность на выполнение работы и передачу ее результата заказчику в подряде и т.п. Ученый отмечает, что только кауза сделки в широком смысле - необходимое условие ее существования и действительности, кауза сделки в узком смысле - основание для научной классификации и систематизации отдельных видов договорных обязательств. Конкретная кауза (кауза в узком смысле) не является существенным элементом понятия договора и не определяет его действительность, в том числе такая кауза не определяет действительность и какого-либо отдельно взятого договора. Далее И.В. Бекленищева предлагает различать каузу договора как сделки и каузу обязательства. Кауза обязательства - это никогда не цель обязательства, но его основание или причина. Так, каузой обязательства покупателя заплатить за товар является передача вещи ему в собственность, а каузой вернуть заем - предварительное получение, и т.д. <1>. На наш взгляд, если все-таки учитывать традиционное понимание каузы как основания сделки, ее связь с целью обязательства неразрывна.

--------------------------------

<1> См.: Бекленищева И.В. Гражданско-правовой договор: классическая традиция и современные тенденции. М., 2006. С. 48 - 50.

Связь целей в сделке и обязательстве объясняется простым обстоятельством: обязательство порождается сделкой. Вопреки утверждению Ю.П. Егорова имеются основания утверждать, что не сделка является средством достижения блага, а субъективное право, входящее в содержание обязательственного правоотношения. Сделка является предпосылкой к этому. Если в сделке цель является лишь предвосхищаемым результатом, в обязательстве она выражена в конкретном объекте. Учитывая юридический характер такой категории, как сделка, можно утверждать, что в этом смысле правовая цель сделки является правовой формой фактической цели.

Особенность субъективного становления правовой цели состоит в том, что, с одной стороны, она формируется через мотивы, основанные на желании как осознанной потребности, а с другой - в индивидуальную цель превращаются правовые требования, выполнение которых необходимо для достижения желаемого для лица правового эффекта. Естественно, что в законе невозможно предусмотреть все возможные варианты поведения в отношении определенного объекта, поэтому следует согласиться с М.М. Агарковым в том, что субъект сделки, предвосхищая определенный объект, не должен предусматривать абсолютно все последствия, которые могут возникнуть в результате ее заключения <1>. "Цель как идеальное предвосхищение будущего предполагает отражение определенных объективных зависимостей, которые воплощены в средствах. В то же время любое отражение является адекватным лишь в некоторых пределах. Поэтому действительные связи, в которые включен реальный объект, используемый как средство, всегда богаче, многостороннее и сложнее его идеального образа, существующего при постановке цели. Вследствие этого результат практической деятельности никогда не может абсолютно совпадать с полагаемой целью" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Советское государство и право. 1946. N 3 - 4. С. 49.

<2> Материалистическая диалектика: Краткий очерк теории / П.Н. Федосеев, И.Т. Фролов, В.А. Лекторский и др. М., 1980. С. 169 - 170.

Кстати, высказанный философский постулат подтверждает мысль о том, что предмет договора предполагает реальный объект из всех идеально возможных объектов права, предусмотренных в ст. 128 ГК РФ.

В связи с этим можно согласиться с выводом Ю.П. Егорова о том, что при совершении конкретной сделки правовая цель выступает как субъективно-объективная категория <1>. Иного и не должно быть. Любая сделка как юридический факт представляет собой правовой акт, предполагающий субъективную направленность на возникновение последствий. Естественно также, что помыслы субъектов сделки должны соотноситься с требованиями закона. В законе устанавливаются пределы усмотрения при выборе средств для достижения цели. Так, правовая цель не будет достигнута при так называемых пороках сделки: например, заблуждении, нахождении в состоянии невменяемости и др.

--------------------------------

<1> См.: Егоров Ю.П. Указ. соч. С. 107.

В любом случае можно утверждать, что сделка наряду с другими юридическими фактами будет основанием возникновения связи субъекта с желаемым на данном этапе благом. В этом смысле такие явления, как сделка, договор, деликт, немыслимы без обязательства.

Таким образом, если учитывать элементы состава обязательственного правоотношения, все структурно сложные обязательства следует квалифицировать соответственно этим элементам, соотнося с общей целью обязательства. Соответственно, можно выделять структурно сложные обязательства с усложнением по субъекту, содержанию и объекту.

Законом или соглашением сторон могут быть установлены усложнения как по одному элементу правоотношения, так и по нескольким одновременно. Очевидно также, что структурно сложные обязательства будут охватывать собой обязательства, классифицируемые по другим основаниям, например так называемые обеспечительные обязательства, обязательства в пользу третьего лица и др.

Таким образом, структурно сложным является объединенное общей правовой целью обязательство, в котором либо участвует более двух лиц, либо предусмотрено более чем одно субъективное право и обязанность, либо имеется несколько взаимосвязанных объектов.

В связи с тем что цель обязательства является связующим звеном для его элементов, можно утверждать, что усложнение структуры обязательственного правоотношения тем или иным способом влияет на исполнение, изменение содержания, прекращение обязательства, на применение мер ответственности за его неисполнение (ненадлежащее исполнение).

Очевидно, что сложное обязательство может требовать для своего возникновения сложного юридического состава, причем не всегда будет очевидно, что входящие в него юридические факты связаны между собой. Необходимо иметь в виду взаимосвязь юридических фактов, влияющих на динамику обязательства. Особенности осложнений в обязательстве рассматриваются нами далее.