2. Споры о прерогативах короля и Парламента в начале XVII в. Яков I и его теория королевской власти.

Королям из династии Тюдоров удавалось маскировать абсолютизм парламентскими формами правления, но уже Стюарты — Яков I [1603—25] и Карл I [1625—49] — вступили в конфликт с парламентом, особенно обострившийся при Карле I.

Практически сразу после восшествия Якова I на английский престол началось сначала осторожное, но постепенно набирающее силу противостояние парламента и короля Англии. Уже в 1604 году, несмотря на добровольный отказ короля от своих прерогатив в сфере установления монополий и королевской опеки, парламент Англии не утвердил субсидии королю. В 1605 году королю удалось добиться санкционирования экстраординарного налога, однако его поступления были недостаточными. Яков I начал прибегать к взиманию пошлин на импортные товары без согласия парламента, что вызвало бурю недовольства последнего. Однако, благодаря таможенной реформе Роберта Сесила, королю временно удалось стабилизировать королевские финансы.

В 1610 году Сесил предложил проект «Великого контракта»: утверждение парламентом ежегодной фиксированной субсидии королю на основе всеобщего земельного налога взамен за отказ Якова от королевских феодальных прерогатив. Однако этот проект был провален в английском парламенте. В ответ король без санкции парламента увеличил потонный и пофунтовый сборы и стал активно взимать причитающиеся ему по феодальному праву платежи. Возмущенная палата общин издала билль о запрете королю введения церковных законов без согласия парламента и ликвидации права королевской опеки, что привело к роспуску парламента в 1611 году.

Оставшись без возможности взимания налогов, король начал прибегать к массовой продаже титулов: в 1611 году был учрежден новый титул баронета, который мог получить любой дворянин, внесший в казну 1 080 фунтов стерлингов. Более высокие тарифы были установлены для титулов виконта, барона и графа. Однако эти мероприятия при росте расходов Якова I на содержание королевского двора и внешнюю политику не могли устранить финансового кризиса. Второй парламент царствования, собранный в 1614 году опять отказался утвердить субсидии королю и вскоре был распущен. Антагонизм между абсолютистскими претензиями Якова и парламентом Англии только усилился.

На протяжении семи лет после роспуска парламента 1614 году король перестал созывать английский парламент. Нехватка денежных средств заставила расширить практику применения феодальных прав короля, начать прибегать к принудительным займам и пойти на сближение с Испанией. Новый парламент был созван в 1621 году. В условиях начала Тридцатилетней войны общины согласились утвердить субсидию королю на поддержку немецких протестантов. Однако взамен они потребовали вступления Англии в войну с Испанией, ужесточения законов против католиков и подчинения внешней политики короля парламентскому контролю. В результате парламент вновь был распущен, а его лидеры арестованы. Это означало крах парламентской политики короля. Государственный долг возрос до астрономической суммы в 1 миллион фунтов стерлингов.

Лишь перед самой смертью короля, в 1624 году четвёртый парламент Якова I утвердил субсидии на войну с Испанией, но обусловил свое согласие установлением парламентского контроля за расходами казны и закрепил право парламента на объявление импичмента высшим должностным лицам страны. Первый импичмент был вынесен лорду-казначею графу Миддлсексу, ответственному за финансовые мероприятия короля.

Экономическая политика Якова I Стюарта

Производительные силы в Англии первой половины XVII в. уже настолько выросли, что в рамках феодальных производственных отношений им становилось нестерпимо тесно. Для дальнейшего развития экономики страны требовалась скорейшая ликвидация феодальных порядков и замена их капиталистическими общественными отношениями. Но на страже феодального строя стояли старые, отживающие силы. Громадную роль в защите старого строя и противодействии новому, буржуазному строю играл английский абсолютизм.

В марте 1603 г. умерла королева Елизавета, и на престол вступил ее единственный родственник, сын казненной Марии Стюарт — король Шотландии Яков VI, именовавшийся в Англии Яковом I.

Уже в правление первого Стюарта с полной очевидностью обнаружилось, что интересы феодального дворянства, выражавшиеся короной, пришли в непримиримое противоречие с интересами буржуазии и нового дворянства. К тому же Яков был для Англии чужеземцем, плохо знавшим английские условия и имевшим совершенно ложное представление как о «неизреченной мудрости» своей собственной персоны, так и о могуществе доставшейся ему королевской власти.

Вопреки стремлению буржуазии к свободному предпринимательству, ее неутомимым поискам новых путей обогащения Яков I насаждал систему монополий, т. е. исключительных прав, предоставленных отдельным лицам или компаниям, на производство и торговлю каким-либо товаром. Система монополий постепенно охватила множество отраслей производства, почти всю внешнюю и значительную часть внутренней торговли. Королевская казна получала от продажи патентов значительные суммы, поступавшие в карманы немногочисленной клики придворных аристократов. Монополии обогащали и отдельных капиталистов, связанных со двором. Но буржуазия в целом от этой политики монополий явно проигрывала. Она лишалась свободы конкуренции и свободы распоряжения буржуазной собственностью — необходимых условий капиталистического развития.

Столь же враждебной интересам буржуазии была и правительственная регламентация промышленности и торговли. Требование семилетнего ученичества как предварительного условия для занятия каким-либо ремеслом, придирчивый надзор агентов правительства не только за качеством изделий, но и за количеством и характером орудий труда, за количеством учеников и подмастерьев, занятых в одной мастерской, за технологией производства чрезвычайно затрудняли возможность каких-либо технических нововведений, укрупнение производства, его перестройку на капиталистических началах.

В бумагах мировых судей то и дело встречаются длинные списки лиц, против которых возбуждались судебные преследования за нарушение королевских статутов, регулировавших ремесло и торговлю в чисто средневековом духе. Так, например, в Сомерсете к суду привлекались четыре суконщика «за горячую утюжку сукна в нарушение статута». Пять других суконщиков были оштрафованы «за растягивание и натягивание сукна и за примешивание к сукну очесов и волос и за наличие незатканных коротких нитей». Перед судом предстал кожевник за то, что продавал кожу без клейма.

Эта правительственная опека над промышленностью и торговлей, проводившаяся на первый взгляд в интересах потребителя, на самом деле преследовала лишь цель обирания казной торговцев и ремесленников посредством штрафов и вымогательств.

Феодальные преграды на пути развития промышленности делали мануфактуру, несмотря на жесточайшую эксплуатацию мануфактурных рабочих, мало прибыльной сферой приложения капитала. Деньги в промышленные предприятия вкладывались крайне неохотно. В результате резко тормозилось развитие мануфактуры, оставалась неиспользованной масса технических изобретений. Многочисленные мастера из Германии, Фландрии, Франции, появившиеся при Тюдорах в Англии и вводившие технические новшества, теперь покидают Англию и переселяются в Голландию.

Внешняя торговля стала фактически монополией узкого круга крупных, преимущественно лондонских, купцов. На Лондон приходилась подавляющая часть внешнеторгового оборота. Еще в начале XVII в. торговые пошлины Лондона составляли 160 тыс. ф. ст., в то время как на все другие порты, вместе взятые, приходилось 17 тыс. ф. ст. Развитие внутренней торговли повсюду наталкивалось на средневековые привилегии городских корпораций, всячески преграждавших доступ на городские рынки «чужакам». Рост как внутренней, так и внешней торговли задерживался, особенно пострадал английский экспорт. Баланс внешней торговли Англии стал пассивным: в 1622 г. ввоз в Англию превысил вывоз почти на 300 тыс. ф. ст.

Стюарты и пуританизм

Наступление феодально-абсолютистской реакции отчетливо проявилось и в церковной политике Якова I. Новое дворянство и буржуазия, поживившиеся за счет земель закрытых при Генрихе VIII монастырей, более всего боялись реставрации католицизма, но борьба с «католической опасностью» отступила при Стюартах на задний план. На первом плане у правительства стала борьба с пуританизмом.

Возненавидев пресвитерианские порядки еще в Шотландии, Яков I, став королем Англии, занял сразу же враждебную позицию в отношении английских пуритан. В 1604 г. на церковной конференции в Гемптон-Корте он заявил английским священникам: «Вы хотите собрания пресвитеров на шотландский манер, по оно так же мало согласуется с монархией, как черт с богом. Тогда начнут собираться Джек с Томом, Уил с Диком и будут осуждать меня, мой Совет, всю нашу политику...». «Нет епископа — нет и короля», — сказал он далее. Сознавая, что «эти люди» (т. е. пуритане) начинают с церкви только для того, чтобы развязать себе руки по отношению к монархии, Яков угрожал «вышвырнуть из страны» упорствующих пуритан или «сделать с ними что-нибудь еще похуже». Преследование пуритан вскоре приняло обширные размеры, вследствие чего из Англии хлынул поток эмигрантов, спасавшихся от тюрем, кнута и громадных штрафов бегством в Голландию, а позднее за океан — в Северную Америку. Эмиграция пуритан фактически положила начало основанию североамериканских колоний Англии.

Внешняя политика Якова I

Яков I совершенно не считался с интересами буржуазии и в своей внешней политике. Развитие английской заморской и в первую очередь наиболее прибыльной — колониальной торговли повсюду наталкивалось на колониальное преобладание Испании. Все царствование Елизаветы прошло в ожесточенной борьбе с этим «национальным врагом» протестантской Англии. На этом в значительной мере держалась популярность Елизаветы в лондонском Сити.

Однако Яков I вместо продолжения традиционной политики дружбы и союза с протестантской Голландией, политики, направленной против общего врага — католической Испании, начал добиваться мира и союза с Испанией.

В 1604 г. с испанским правительством был заключен мирный договор, в котором был совершенно обойден вопрос об английских торговых интересах в индийских и вест-индских владениях Испании. В угоду Испании Яков дарует помилование некоторым участникам «порохового заговора» (В 1605 г. в подвале дворца, где собирался парламент и на заседании которого должен был присутствовать король, обнаружили приготовленные для взрыва бочки с порохом. В этом заговоре были замешаны католики.), смотрит сквозь пальцы на усиление в Англии деятельности католиков и иезуитов, совершенно отстраняется от борьбы английского капитала за колонии, бросает в тюрьму и затем посылает на плаху наиболее выдающегося из «королевских пиратов» Елизаветы — Уолтера Рэли.

Прибывший в 1613 г. в Лондон испанский посол граф Гондомар стал ближайшим советником Якова I. «Без испанского посла, — писал посол Венеции, — король и шагу не делает».

Вялая и пассивная политика Якова во время Тридцатилетней войны содействовала разгрому протестантизма в Чехии, в результате чего зять его, пфальцский курфюрст Фридрих V, лишился не только чешской короны, но и своих наследственных земель — Пфальца. В ответ на просьбу о помощи Яков обрушился на Фридриха V с обвинениями в подстрекательстве чехов к «мятежу». «Так, — гневно заявил он послу злосчастного курфюрста, — вы того мнения, что подданные могут свергать своих королей. Вы очень кстати прибыли в Англию, чтобы распространить эти принципы среди моих подданных». Вместо вооруженного выступления против Габсбургов, Яков I занялся планами бракосочетания своего сына—наследника престола Карла с испанской инфантой, в чем он видел залог дальнейшего укрепления англо-испанского союза и средство пополнить опустевшую казну при помощи богатого приданого. Так сомкнулись внутрианглийская и международная феодальная реакция; в феодально-католической Испании английская феодальная аристократия увидела своего естественного союзника.

Консолидация буржуазной оппозиции в парламенте

Но в такой же мере, в какой абсолютизм перестал считаться с интересами буржуазного развития, буржуазия перестала считаться с финансовыми нуждами абсолютизма. Финансовая зависимость короны от парламента была самой уязвимой стороной английского абсолютизма. Поэтому острый политический конфликт между классом феодалов, с одной стороны, и буржуазией — с другой, наиболее ярко проявился в отказе парламента вотировать короне новые налоги. «Английская революция, приведшая Карла I на эшафот, началась с отказа от уплаты налогов», — подчеркивает К. Маркс. — «Отказ от уплаты налогов является лишь признаком раскола между короной и народом, лишь доказательством того, что конфликт между правительством и народом достиг напряженной, угрожающей степени» (К. Маркс, Процесс против Рейнского окружного комитета демократов, К. Маокс и Ф. Энгельс, Соч., т. 6, стр. 271.).

В противовес стремлению Якова утвердить в Англии принципы абсолютной, неограниченной и бесконтрольной королевской власти, ссылаясь на ее «божественное» происхождение, уже первый собравшийся в его правление парламент заявил: «Ваше величество было бы введено в заблуждение, если бы кто-либо уверил вас, что король Англии имеет какую-либо абсолютную власть сам по себе или что привилегии палаты общин основаны на доброй воле короля, а не на исконных ее правах...»

Ни первый (1604—1611), ни второй (1614 г.) парламенты не предоставили Якову достаточных средств, которые сделали бы его хотя бы на время независимым от парламента. Между тем острая финансовая нужда короны все усиливалась вследствие казнокрадства, расточительности двора и неслыханной щедрости короля к фаворитам, среди которых первым был герцог Бекингем. Обычные доходы королевской казны в правление Елизаветы составляли 220 тыс. ф. ст. в год, доходы ее преемника в среднем достигали 500 тыс. ф. ст. Но долги короны уже в 1617 г. достигли цифры в 735 тыс. ф. ст. Тогда король решил попытаться пополнить казну в обход парламента.

Яков без разрешения парламента вводит новые повышенные пошлины; торгует дворянскими титулами и патентами на различные торговые и промышленные монополии; пускает с молотка коронные земельные владения. Он восстанавливает давно забытые феодальные права и взыскивает феодальные платежи и «субсидии» с держателей на рыцарском праве, штрафует их за отчуждение земли без разрешения. Яков злоупотребляет правом преимущественной закупки продуктов для двора по дешевой цене, прибегает к принудительным займам и подаркам. Однако все эти меры не устраняют, а лишь на короткое время смягчают финансовую нужду короны.

В 1621 г. Яков вынужден был созвать свой третий парламент. Но уже на первых его заседаниях и внутренняя и внешняя политика короля подверглась резкой критике. Особенное возмущение вызвал в парламенте проект «испанского брака», т. е. брака наследника английского престола с испанской инфантой. Во время второй сессии парламент был распущен. Это было сделано не без совета испанского посла.

Однако Якову не удалось осуществить слой план англо-испанского союза. Слишком непримиримы были англо-испанские противоречия, хотя Яков стремился всеми силами их сгладить. Сватовство наследного принца Карла при испанском дворе закончилось неудачей, а вместе с этим рушились планы вернуть земли Фридриху Пфальцскому мирным путем, равно как и расчеты пополнить казну за счет испанского приданого. Принудительный заем на сумму в 200 тыс. ф. ст. принес только 70 тыс. Торговля и промышленность Англии вследствие безудержной раздачи королем торговых и промышленных монополий оказались в крайне тяжелом положении.

Обострение классовых противоречий. Народные восстания

Решающая борьба против феодально-абсолютистского режима Стюартов разыгрывалась, однако, не под сводами парламента, а на улицах и площадях городов и деревень. Недовольство широких масс крестьянства, ремесленников, мануфактурных рабочих и поденщиков растущей эксплуатацией, налоговым грабежом и всей политикой Стюартов все чаще прорывалось то в виде местных, то в виде более широких восстаний и волнений, возникавших в разных концах страны.

Наиболее крупное крестьянское восстание при Якове I вспыхнуло в 1607 г. в центральных графствах Англии (Нортгемптоншир, Лестершир и др.), где огораживания в течение XVI — начала XVII в. приняли самые широкие размеры. Около 8 тыс. крестьян, вооруженных кольями, вилами и косами, заявили мировым судьям, что они собрались «для уничтожения изгородей, которые превратили их в бедняков, погибающих от нужды». В одной из прокламаций повстанцев говорилось о дворянах: «Из-за них обезлюдели деревни, они уничтожили целые селения... Лучше мужественно умереть, чем медленно погибать от нужды». Уничтожение изгородей в центральных графствах приобрело массовый характер.

Во время этого восстания впервые прозвучали названия левеллеры (уравнители) и диггеры (копатели), которые впоследствии станут наименованиями двух партий народного крыла революции. Восстание было подавлено военной силой.

Волна крестьянских восстаний прокатилась затем в 20-х годах XVII в. по запад« ным и южным графствам в связи с превращением общинных лесов в частновладельческие парки лордов. Восстания в 30-х годах в Центральной Англии были вызваны возобновившимся здесь огораживанием общинных земель, а восстания 30—40-х годов в Восточной и Северо-Восточной Англии — осушением «великой равнины болот» и превращением осушенных земель в частную собственность, что лишало крестьян их общинных прав на заболоченные земли.

Типичным примером этих волнений могут служить события, происходившие в 1620 г. во владениях лорда Беркли. Когда лорд попытался огородить в одном из маноров общинные земли, крестьяне, вооруженные лопатами, засыпали ров, прогнали рабочих и избили прибывших для судебного расследования мировых судей. Такая же борьба велась в десятках других маноров.

Столь же частыми были в то время народные выступления и в городах. Затяжной торгово-промышленный кризис резко ухудшил и без того бедственное положение ремесленников, ремесленных учеников и подмастерьев, занятых в производстве сукна. Рабочий день ремесленного и мануфактурного рабочего длился 15—16 часов, в то время как реальная заработная плата все более снижалась вследствие роста цен на хлеб и прочие продукты питания. В начале XVI в. сельский ремесленник зарабатывал 3 шилл. в неделю, а в 1610 г. — 6 шилл. в неделю, но за это время цена пшеницы возросла в 10 раз. Потерявшие работу ремесленники, подмастерья и мануфактурные рабочие представляли особенно большую угрозу в глазах правительства. Нередко они громили хлебные склады, нападали на сборщиков податей и мировых судей, поджигали дома богачей.

В 1617 г. вспыхнуло восстание ремесленных учеников в Лондоне, в 1620 г. происходили серьезные волнения в городах западных графств. Угроза восстания была столь велика, что правительство специальным указом обязало суконщиков давать работу занятым у них рабочим независимо от рыночной конъюнктуры.

Все эти народные движения были ярким проявлением назревавшего в стране революционного кризиса. Парламентская оппозиция Стюартам могла сложиться и выступить только в атмосфере все обостряющейся народной борьбы против феодализма.

Последний парламент Якова собрался в феврале 1624 г. Правительству пришлось пойти на ряд уступок: отменить большинство монополий и начать войну с Испанией. Получив половину просимой субсидии, Яков отправил на Рейн наспех собранный экспедиционный корпус, который потерпел от испанцев полное поражение. Но Яков не дожил до этого. В 1625 г. престол в Англии и Шотландии унаследовал его сын Карл I.